Часть первая или "чудесная" жизнь Феликса Миллстоуна до встречи с Незнакомцем. (1/1)

Феликс всю жизнь прожил в Затоне. Без семьи, без друзей, с теми, кто считал его очередным лохом, которого можно развести на биты. Ведь друзья это те, кто всегда поможет и поддержит, а все их разговоры были на тему: ?Эй, как жизнь? Плохо? А давай завалимся на Променад, к этим придуркам из Коллегии! Выгонят и побьют? Да не, у меня связи! Чё, слабо? Да иди ты нахер! Сам такой!? и ?А давай выпьем в ?Отдохни и вали?, нас там примут, им то похрен, лишь бы бабло было! Только чур, ты платишь, я знаю, у тебя есть биты! В смысле, не будешь платить? Да ты охренел! Я думал что мы друзья, а тебе жалко купить другу пива! Сволочь!?. После таких разговоров ещё тринадцатилетний (да, в 12 лет он уже попробовал ту гадость, которую варили некоторые умельцы Затона?— интересно было попробовать. Потом его долго выворачивало желчью и кровью. Попробованное в тот же год нульгравное пиво, показалось самым лучшим напитком в мире) Феликс был молчалив, и тих, но внутри у него всё ныло от боли?— душевной и телесной, ведь почти всегда такие разговоры заканчивались дракой. Он не понимал, почему его ?друзья? так к нему относятся. Он старался им помогать, но всё чаще слышал только упрёки в свой адрес, (?Феликс, твою мать, ты можешь хоть немного постараться, ты же не для себя делаешь!?) и почти все из них были сказаны его друзьями. Немногие благодарили его за помощь.В Затоне было несколько банд, и они постоянно грызлись между собой за власть. Однажды Феликс стал свидетелем такой драки. Тогда ему было 9 лет и он собирал детали от автоматонов, чтобы отдать их механикам Дзюньлэй. Пули, шары плазмы и электричества летели во все стороны, некоторые бандиты дрались в рукопашную, а кто-то уже был мёртв. В ход шло всё?— трубы, детали, кулаки, ноги и даже зубы. После того как маленький Феликс увидел труп с перегрызенным горлом он поверил в угрозы его друзей, обещающих перегрызть горло. Некоторые банды пользовались автоматонами. У таких был свой механик и его, её или их берегли больше казны банды, так как биты ещё заработают, а механика не вернёшь. Их не убивали и старались брать живыми. Даже у мародёров были свои, пусть и негласные, но всё же правила. Нарушители таких правил становились изгоями, и с ними можно было делать что угодно. После боя победители отправились отмечать, небрежно обыскав трупы, а Феликс осторожно подошёл и обыскал их. Ему досталось: оружие, которое посчитали хламом, одежда и немного еды (6 батончиков, конфета ?Пурпуричный кулак? и таблетки с осушенной водой, которые были наиболее ценной вещью). Потом ему пришлось убегать, так как явились другие мародёры.Клайд Харлоу стал его первым (и, как оказалось, не единственным и не совсем верным) другом. Он встретил его в 12 лет, когда отчаянно отбивался от нескольких ?товарищей?, которые намеревались наказать предавшего, как им казалось, их дружбу (Какую, нахер, дружбу?— матерился Феликс, вспоминая эти дни) парня. Клайд уже тогда был достаточно крепким, хоть и выглядел совсем не таким, и неплохо дрался. Вдвоём с Миллстоуном они быстро раскидали всех нападавших, а после драки Харлоу предложил ему выпить. Феликс согласился, отметив, что на этот раз платить будет не он. Клайд только засмеялся и кивнул. В ?Отдохни и вали? они просидели долго. Харлоу рассказывал о своей жизни, о работе грузчиком, о том, как долго он её добивался?— ведь мест мало, а голодных людей много, пересказывал услышанные сплетни, а Феликс слушал. Харлоу ненавидел Коллегию за их жестокость и безразличие к обычным людям, за то, что простых рабочих считают скотом, который должен только работать и размножаться, чтобы было кому работать?— и всё это с улыбкой на губах и счастливыми глазами.Феликс слушал Клайда, и перед глазами у него вставал когда-то увиденный транспортный корабль Коллегии. Сытые и довольные чиновники в богатых одеждах, стоящих не один десяток битов прибыли на ?Первопроходец?, чтобы обсудить очередные изменения с Дзюньлэй?— о Старшей он узнал от одного морпеха, который сказал ему её имя, прежде чем выкинуть обратно ко входу в Затон. Дзюньлэй Миллстоун ни в чём не винил?— он бы тоже не хотел, чтобы по его кораблю ходили бандиты и беспризорники. Тогда один из чиновников, проходя рядом с грязным, оборванным и тощим ребёнком презрительно на него посмотрел и бросил всего одно слово: ?Мусор?. В тот день маленький Феликс так и не смог заснуть, съёжившись под тряпкой, заменившей ему одеяло, и глядя в потрескавшийся и проржавевший потолок покрасневшими и опухшими от слёз жёлтыми глазами.После этого он пообещал себе, что никогда не будет плакать и никому не покажет свою слабость. Феликс рассказывал Харлоу о своём детстве, а тот только кивал?— у самого было такое же, разве что немного легче?— в 9 лет многообещающего пацана взяла под крыло банда и жизнь стала куда легче. После их разговора Миллстоун до утра сидел на своей старенькой кровати и слабо улыбался, чувствуя, как камень на его душе стал немного легче. Он обрёл друга.Клайд сбежал. Видимо, нашёл корабль и сбежал с ?Первопроходца?. Феликс знал, что он ненавидел его, ненавидел свою жизнь и мечтал о том, как свергнет власть Коллегии и все станут свободны. Миллстоун и сам в это верил, ненавидя Коллегию за творимый ею произвол. Однажды он услышал рассказ о Византии. В тот день он ходил по променаду, стараясь не показываться на глаза морпехам, и услышал разговор двух космиков:—?Ты слышал о Византии? Ну, о том городе для богачей?—?Ага, а кто о нём не слышал? Иногда мне кажется, что Коллегия сама распускает эти слухи, чтобы мы усердней работали. Типа, если вы будете хорошо работать, то попадёте в Византий.—?Да хрень всё это. Мы туда точно не попадём?— там же богачи, а мы…—?Эй, да не грусти ты?— какое нам дело до этих чинуш! Пойдём лучше спектральной водки выпьем, мне премию выдали.Феликс навсегда запомнил слова космика: ?Византий?— город для богачей?. С тех пор он возненавидел Коллегию за то, что она отнесла их к грязи, загнав в тесные колонии, отсиживаясь в Византии. Но он обиделся на Харлоу, бросившего его на ?Первопроходце?. С того дня он перестал считать своих ?друзей? таковыми, а к новым относился с насторожённостью, не до конца доверяя.Однажды Феликс увидел то, что его потрясло. Проходя мимо темного пролома в стене (коих в Затоне было дохрена и больше), он услышал оттуда стоны. Феликс собирался пройти мимо, но врождённое любопытство оказалось сильнее, и он осторожно прокрался в пролом. Притаившись за какой-то большой деталью, Феликс наконец увидел источник звуков и замер, удивлённо наблюдая за двумя целующимися парнями. Миллстоун знал одного из них?— это был Эрик, его бывший друг, отличавшийся ростом и силой. В 19 лет он был выше Феликса вполовину. Сейчас этот гигант вдавливал в стену щуплого светловолосого паренька, страстно его целуя. Нет, о сексе Феликс прекрасно знал?— все обитатели Затона прекрасно знали о сексе, наркотиках, алкоголе и прочих вещах, о которых дети законопослушных работников узнавали хорошо если в 19 лет. Большинство уже с детства убивали?— человека Феликс убил в 10, просто подравшись с каким-то парнем и приложив его затылком об острый угол. Но одно дело знать, а видеть как двое целуются, и вот-вот перейдут в горизонтальное положение- совсем другое. К тому же Феликс привык считать, что спать можно только с девчонкой?— о другом он не задумывался, и открытие стало неожиданным. ?Наверное, это приятно, иначе бы люди этим не занимались??— подумал Феликс, поудобнее устроившись в своём укрытии и наблюдая за Эриком с его любовником. Сильные руки скользят под футболку и теребят соски, Эрик теснее прижимает к себе застонавшего парня, нежно целует и стягивает с него одежду, опрокидывая того на кровать. Блондин обхватывает член Эрика губами и сосёт, тот кладёт свою руку на его голову, задавая темп. Наблюдая за парнями, Феликс и сам начинает возбуждаться, мысленно застонав: ?У меня серьёзно стоит на парней? Какого?! Твою мать, это ненормально! Я всегда был по девочкам… хотя никого из парней я не видел, но…??— тут любовник Эрика ахнул, и Феликс продолжил смотреть на парочку. А посмотреть было на что! Эрик смазал пальцы кремом и разрабатывал вход сразу двумя, а его партнёр стонал в голос, подмахивая. Второй рукой парень удерживал смазливого блондина за короткие, до плеч волосы, заставляя того выгибаться и поскуливать от боли?— Эрик явно не сдерживался. Вскоре он вынул пальцы и одним движением вошёл, а парень под ним вскрикнул?— на этом месте член Феликса болезненно заныл, а сам Миллстоун прикусил губу, чтобы не застонать?— уж очень возбуждающе это было. Эрик всё быстрее толкался внутрь, одной рукой лаская соски, а другой?— член, блондин под ним едва не кричал от удовольствия, а Феликс едва себя сдерживал?— уж очень хотелось подрочить на это зрелище. Не вытерпев, парень тихо встал и ушёл?— сейчас его не заметят. Через несколько часов, закончив дела, Миллстоун вернулся домой.Развалившись на кровати, парень задумался: ?Чёрт! Как же это классно! Но почему я ТАК реагирую? Я по девочкам, а от двух трахающихся парней готов кончить! Интересно, каково это? Тому парню нравилось. Спросить у Эрика что-ли? Ага, а он мне в ответ по лицу.??— Феликс упорно гнал от себя подобные мысли, но они возникали снова и снова. Плюнув на всё, парень лёг спать, подумав что неплохо было бы сходить к местным шлюхам?— уж чем оплатить, он найдёт.В 17 лет Феликс наконец нашёл работу. За 5 лет Миллстоун приобрёл репутацию бунтаря и хулигана. Разрисованные краской (?И откуда этот придурок её достал???— удивлялась комендант Санита вместе с морпехами) стены здания представительства Коллегии, драки, постоянные споры и нападки опять-таки на Коллегию и её солдат (Морпехи и Дзюньлэй Теннисон внешне сочувствовали Удому Бедфорду, но мысленно ржали над кретином, неспособным справиться с Феликсом. Солдаты Коллегии матерились, но терпели.) и много, нет, МНОГО жалоб на его поведение. Феликс же усвоил?— если ты хочешь сделать что-то не законное, или не попадайся, или имей сразу 10, а лучше 100 отговорок. Миллстоун работал грузчиком, и хоть ему платили очень мало, он не хотел терять источник пропитания. Так что отговорки были очень убедительны (?Вот как он это делает?! КАК?!??— удивлялись морпехи и солдаты Коллегии).Феликс завидовал экипажу космических кораблей?— у них была нормальная еда, а не жареные шпрысы и то, что он покупал на свои биты, своя хорошая постель, а не пропахший потом и алкоголем с сигаретами номер в ?Отдохни и вали?, и самое главное?— хоть какая-то свобода. Они видят другие колонии, другие планеты, а Феликс должен сидеть всю свою жизнь на пропахшем потом и кровью ?Первопроходце? и надрываться за пару битов, таская тяжёлые ящики. Он верил, верил как в детстве, что однажды за ним прилетит корабль и заберёт его отсюда, что там будут те, кому плевать на то, что он почти нищий сирота с огромным количеством нарушений в личном деле (дело хранилось у коменданта Саниты как образец плохого поведения и пугало для рабочих), кто примет его как члена семьи. Феликс Миллстоун, грузчик и отъявленный хулиган с ?Первопроходца?, ВЕРИЛ.