Часть 13 (1/1)

Алекс.Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем приехала скорая. Врачи действовали быстро и, отпихнув меня в сторону, принялись за дело. Я продолжал тихо про себя молиться тому, в кого когда-то и не особо верил. Сердце словно кто-то сжал и так не захотел отпустить. Я зачарованно смотрел на собственные руки в потеках его крови и не замечал, что меня трясет, пока один из врачей не накинул мне на плечи толстое полотенце. Вот только тогда я понял и осознал все до конца, и медленно по стене опустился на пол, глядя в одну точку. Их действия, голоса слились в один общий шум, в ушах почти нестерпимо била кровь. Мне казалось, что за этим шумом я слышу слабые удары его сердца. Зацепившись за эту иллюзию, попытался не утерять веру, она мне сейчас слишком сильно была нужна.Я так сильно ушел в себя, что очнулся лишь в тот момент, когда Макса стали выносить и его рука, соскользнув с края носилок, скользнула по моей щеке, оставляя влажный след. Я вскочил на ноги и устремился за врачами. Я поеду в больницу вместе с Максом, и никто не сможет меня остановить.Как ни странно, мне не сказали ни слова, когда я опустился на сидение рядом с матерью друга. Я посмотрел на нее?— она осунулась и постарела в один миг лет на десять, и впервые выглядела на свои годы. Мне стало ее жалко, и я понял, она действительно любит Макса. Да, непутевая и рассеянная, да, не видит самого главного и прячется от мира за стеклами розовых очков, но, несмотря ни на что, любит своего сына всем сердцем и душой. Она медленно протянула руку и коснулась безвольной кисти Макса, боясь сжать ее и чем-то повредить и, всхлипнув, снова заплакала. Я не нашел ничего лучше, чем обнять ее за плечи и дать выплакаться на собственной груди. Так мы и мчались по дороге в молчаливой тишине, которую, словно нож масло, разрезал рокот мотора и вой сирен.?Помоги, Господи, дай нам хоть немного надежды?.Не знаю, может доехали мы вовремя, а может, мои молитвы помогли, и в мире все же есть чудеса, но Макс выжил. Он потерял много крови и был все еще без сознания, но его жизни ничего не угрожало. Узнав это, мать друга окончательно сломалась и заплакала в голос, тихо оседая на пол. Через минут десять она уснула в коридоре, свернувшись в компактный комочек на узком кожаном диванчике. Одна из медсестер, пожалев ее, принесла подушку и одеяло. Вглядываясь в заплаканное и измученное лицо, я впервые осознал, как же сильно Макс был похож на мать, словно мужская ее копия. Даже спали они одинаково, как-то беззащитно и трогательно.?Боже, неужели я мог все это потерять? Неужели мог никогда больше не увидеть его серьезного лица и горящих глаз. Не услышать тихого, ровного и немного застенчивого голоса или редкого смеха??Я сел на противоположный диван, закрыл руками глаза и откинулся на спинку. Меня захлестнули воспоминания: вот я его впервые увидел и он смотрел на меня, как на психа, из-за стекол своих невероятных и смешных очков. Вот Макс примеряет линзы и по привычке пытается сощурить глаза, словно опасаясь не увидеть чего-то важного. А потом моя сестра стрижет его, и он дергается и паникует. Какое же у него было смешное выражение лица, когда смог наконец-то увидеть себя обновленного. И всего этого больше могло не быть, я мог навсегда лишиться возможности видеть его, смотреть в глаза и ерошить непослушные волосы.?Я не хочу этого, не хочу лишиться его, только не Макса!?Макс не приходил в себя почти сутки, сутки, казавшиеся для меня вечными кострами ада. За это время моя душа успела медленно обгореть и превратиться в горстку пепла. В конце-концов, и я заснул, забывшись тяжелым сном.Меня разбудил шум и суета. В ужасе я вскочил с дивана и рванул к дверям палаты Макса, опередив его мать и чуть не сбив с ног медсестру, правда, только краем сознания это заметил.Макс был белее простыней, на которых лежал. Только час назад мне так много хотелось ему сказать, а сейчас я смотрел ему в глаза, и все мысли напрочь вылетели из моей головы. Ни одной, даже маленькой, не осталось, полная пустота.—?Ты? —?мелкий смотрел на меня с таким удивлением, словно увидел что-то из ряда вон.—?Я… —?мой голос сорвался, и, чтобы скрыть дрожь, я хрипло откашлялся и, медленно ступая, подошел к нему.—?Почему ты здесь? Для чего? Я не нужен тебе.—?Нет, неправда, ты нужен, нужен… —?то, что я сказал дальше, само вырвалось из моего горла. —?Макс, я хочу попробовать быть с тобой. В тот момент, когда я увидел тебя там, в ванной, плавающего в собственной крови, мне казалось, что вместе с тобой умирало мое сердце. Никогда я так ничего не боялся. Макс…—?Жалеешь меня? Ну так мне не нужна твоя жалость.—?Нет, это не то, не то, что я хотел сказать!—?Уходи, Алекс, оставь меня в покое. Я неудачник, который даже сдохнуть нормально не смог.—?Нет! Не говори так. Дай мне шанс доказать тебе.—?Уходи, Алекс,?— тихо и потерянно проговорил он,?— мне не надо твоей жалости. Уходи, оставь меня наконец-то в покое,?— его голос треснул и надломился, как сухая ветка.Макс попытался проморгаться и скрыть от меня свои слезы. Он хотел, чтобы я ушел, и все, что я мог на данный момент, это выполнить его желание. Словно марионетка, ведомая своим хозяином, я вышел за дверь и, тихо прикрыв ее, услышал всхлип. Я встретился глазами с его матерью и прочел там жалость и понимание, то, что никак не ожидал там увидеть. Похоже, она знала намного больше, чем я думал.