-1- (1/1)

С Натаном случилось кое-что очень плохое. Он влюбился. Можно подумать, что в этом плохого? Влюбился в спецагента ФБР. В доктора. В гения. Влюбился юноша, помешанный на смерти и крови. Парень хорошо помнит тот день, когда попал в Джорджтаун на лекцию агентов ФБР о сексуальном садизме. Один из агентов был взрослым и серьезным. Второй был юным и робким, хоть и был представлен доктором, доктором Ридом. В этом Риде все сочетания были крайне неоднозначными. По окончании лекции Натан растерянно осмотрел аудиторию, где все собирались уйти, и вдруг понял, что последний час неотрывно наблюдал за тем самым доктором Ридом, улавливая каждое движение и жест, вслушиваясь в голос. Это показалось ему странным, даже неприятным, так как по этой причине содержание лекции очень смутно отложилось в его голове. Однако это недоразумение быстро затерялось в привычном течении дня. За весь день Натан ни разу не вспомнил о лекции и человеке, на которого просмотрел все глаза. Только вечером в полумраке комнаты, за ноутбуком, в сознании вспыхнул четкий образ агента Рида. Нельзя сказать, чтобы юноше хотелось думать о нем, смысл был в желании проанализировать его слова, но все сорвалось на первом же воспоминании о мягком движении выразительных губ и резких жестах длинных пальцев. Наверное, только поэтому ему стало совсем чуть-чуть интересно, любопытно узнать о нем капельку больше, чем следовало бы обычному школьнику, еще и после посещения лекции. Гугл, на удивление, пестрил информацией, но парень не позволил себе слишком увлекаться, просмотрев общеизвестные факты и пару фотографий. Нельзя сказать, чтобы Натан считал, что его спокойный сон этой ночью был связан с доктором Ридом. Просто утром почему-то вспомнилось, что в научных интересах этого доктора есть пара интригующих тем. Руки сами потянулись в интернет. Нельзя сказать, что всю следующую неделю Натан провел в мыслях о необычном агенте ФБР, но иногда он о нем вспоминал, иногда он о нем думал, иногда он зачитывался его статьями и всматривался в фотографию, пытаясь понять, что в нем так необъяснимо притягивает, что заставляет вновь и вновь возвращаться к нему. Ну, ладно, в голове мальчика этого человека было больше, чем следовало бы. Не то чтобы это что-то значило, но Натану нравилось думать о докторе Риде. Просто на мысли о нем было легко переключиться в критической ситуации, почему-то мысли о нем успокаивали, отвлекали, приносили приятное ощущение светлого восхищения и человеческого тепла. Нельзя сказать, что подросток хотел бы дать этому восприятию оценку, но и так вполне понятно - Спенсер Рид стал его героем. За следующие две недели в голове подростка совсем стерлась грань между агентом ФБР и Спенсером. Да, в своих мыслях он называл его именно Спенсером. Этот мужчина не казался идеальным, но от этого только увереннее виделся особенным, близким, нужным. Ко всему ужасу, Натан слишком хорошо знал о том, как прогрессирует любое влечение. Будущее было очевидным. Скоро мыслей о Спенсере Риде стало недостаточно, в какое-то мгновение он перестал быть объектом интереса. И вот настал тот самый момент осознания. Это была влюбленность, жаркая, жаждущая новых впечатлений. И это было плохо. В этом была грандиозная проблема. Натану не стоило изначально делать этого, потому что он давно смирился с тем, что не создан для тесного общения с людьми и тем более отношений с ними. Он давно привык отгораживаться от мира стенами своей комнаты или фантазиями в своей голове. Да, раньше были моменты, когда ему хотелось что-то с этим сделать. В попытках что-то с этим сделать Натан перебрал, кажется, все. Как итог, ничего хорошего не вышло: он много знал, информация путала и давила, а идеи становились все более красочными и навязчивыми. Натан просто смирился и продолжал жить в своем мире. Но наступил такой день, когда Натану очень хотелось бы избавиться от своих нездоровых наклонностей. Тот день, когда ему хотелось порвать с ними по-настоящему. Теперь подростка буквально разрывали два помешательства: страсть перед причинением боли, убийством ради удовольствия и непреодолимое желание увидеть Спенсера, хотя бы на секундочку, хотя бы увидеть снова. Несколько раз парень даже представлял эту встречу в своей голове. От этих метаний Натан ощущал себя подавленно и раздраженно, негативная энергия требовала выхода. К середине четвертой недели Натан признал, что терпеть дальше невозможно. Наиболее безобидным для окружающего мира и, что уж там, наиболее желанным был поиск встречи с человеком, которого в один голос требовали разум и сердце. Кстати, Натан искренне верил, что готов довериться ему, рискнуть воззвать к его участию. Если ему суждено победить свою психологическую несостоятельность, то только ради лучшего человека и только с его помощью. Именно из-за этого решения ранним утром он оказался в метро. - Вы доктор Рид? - Спросил юноша, надо признать, очень непринужденно для человека, который бы в жизни ни с кем доктора Рида не спутал. Внешняя неэмоциональность взволнованного Натана в этот раз оказалась очень к месту. Спенсер был тем утром красивый, задумчивый, с кофе. - Я не очень хороший оратор.- Очень трогательно смущался тогда он. Живой и настоящий, так близко он оказался все же идеальным. Натан говорил с ним и впитывал в себя каждую реакцию, эмоцию, слово совершенного человека. - У меня немного друзей. - В какое-то мгновение тоже оказался им смущен. А в конце разговора, когда Спенсер пригласил его в ФБР, не нашел ничего лучше, чем сбежать, потому что к коллегам доктора Рида Натан не испытывал никакого интереса, да и общение с ним самим превысило все мыслимые пределы. Конечно же, пережитое утром не позволило юноше прожить этот день спокойно. В школе его хватило всего на пару уроков, где он присутствовал весьма условно, а после просто сбежал домой. Доктор Рид не появился даже спустя несколько часов. Идеальный образ агента ФБР, как спасителя, начинал рушиться, и все это казалось просто отвратительной идеей. Однако что-то в грудной клетке неуловимо суетилось, мешалось, это что-то было очень похоже на надежду, которая уверяла - доктор Рид не оставит все, как есть. Одно состояние оказывалось противнее другого, и Натан решил переключиться на нечто отстраненное от Спенсера. Появление Рида в доме Натана Харриса все же произошло. Неловкость ситуации достигла своего пика: удивленная мама, сосредоточенные агенты ФБР и доктор Рид с видом, ясно говорящим именно ему о том, что сбежать от него было не лучшим выходом, ведь тот, кто ищет, всегда найдет. И лишь юноша придавал этой сцене совсем иное значение. Он вообще пришел к пониманию, что его состояние не соответствовало реальности и возможным последствиям. Провожая доктора Рида и его коллегу в свою комнату, он не боялся ареста и не переживал за возможные неудобные вопросы, пусть бы даже они тут устроили обыск с разгромом, все, что его волновало - это то, что человек, который видится ему особенным, сейчас был в его личном пространстве. Сейчас он оказался настолько близко, насколько еще недавно было недопустимо. - Именно поэтому ты ждал меня? Ты хотел, чтобы тебя поймали? - Временами переглядываясь с коллегой, задавал вопросы агент Рид. - Что значит "поймали"? - В идеале парень хотел бы сказать, что все, чего он хотел, это увидеть Спенсера, но пришлось обойтись не менее логичным, спокойным уточнением. Оказаться на допросе в отделе ФБР - это не то, чего ожидал Натан, и уж точно не то, в чем он, похоже, нуждался, но никого, кажется, это не волновало. Допрос вел агент Дерек Морган, и это было ужасно, его стиль общения только накалял угрожающую атмосферу. Его напор пугал, лишал уверенности в собственных суждениях. Но Рид все еще сидел напротив, совсем рядом, ближе даже, чем было в комнате парня. - Ты представляешь, что занимаешься сексом? - Расхаживая по допросной, эмоционально требовал откровений агент. - Я представляю, что убиваю их. - Игнорируя источник вопроса, бросая взывающие к понимаю взгляды на Рида, признавался Натан. Присутствие Спенсера вселяло ощущение безопасности и наполняло происходящее смыслом. И они смотрели друг на друга. Смотрели и говорили о проблемах Натана, старых и новых. Рядом с Ридом было уютно. Опуская взгляд под напором Моргана, теряясь в сбивчивых фразах и сомнениях перед Ридом, Натан был уверен, что ради этого момента стоило рискнуть всем. - Тогда почему ты убежал от меня? - Этот вопрос в конце допроса и в контексте ситуации получился скорее личным. - Потому что. Не знаю. Я думал, вы скажете, что я сумасшедший и меня не исправить. - Ответ тоже вышел личным. Натан еще мог бы добавить, что изначально у него была совершенно иная цель, но Морган был все еще в комнате, а образ юноши и так уже сложился не самый благополучный. И да, пусть сам он давно смирился со своим сумасшествием, ему вовсе не хотелось, чтобы Спенсер видел его таким. Полчаса наедине с собой, в полумраке комнаты для допросов, и из головы парня исчезла вся глупая романтика. Оценка ситуации принесла только напряжение и страх перед неизвестным будущим. Но видеть в очередной раз доктора Рида, с мягким взглядом и спокойными чертами лица, Натану было приятно. - Мы попробуем помочь тебе, но для этого нужно сделать психологическую оценку твоего состояния. - Ровная, разборчивая речь и легкое подрагивание ресниц завораживало юношу. - Тебе нужно подписать согласие, Натан. - На звучании собственного имени из этих губ сердце Натана остановилось на несколько секунд и, отмерев, помчалось дальше. - Твоя мама уже сделала это. Аккуратным движением рук папка скользнула по поверхности стола. Руки Натана дрожали, а пальцы едва сгибались, пока он выводил незамысловатую роспись. Тонкие пальцы Спенсера в приглушенном свечении лампы были совсем рядом, наверное, если сконцентрироваться, можно было бы ощутить исходящее от них тепло. Грядущие события внушали опасения. Мысли в голове словно обезумели, подкидывая ужасные картинки. Натан не смог вовремя понять, что все может закончиться очень плохо. Внутренняя темнота начинала поглощать парня, возможно, не стоило провоцировать ее пробуждение, но он был слишком увлечем мыслями о Спенсере. - Я знаю, что не заслужил расположения, но, что бы ни было у меня обнаружено, вы обещаете говорить мне правду? - Уходя, Натан впервые за этот день давал понять Риду, что он для него особенный. Мужчина был сдержан. Вместо ответа поджал губы и легко кивнул. - Мама говорит, что обещания не действительны, если не пообещать вслух. - Смущенно опускал глаза парень. - Обещаю. - С малозаметной улыбкой, только для Натана, отозвался Спенсер. И это значило много. Психологической оценкой оказался разговор с тяжелыми вопросами и истязаниями внутренних демонов. Натан видел этого мужчину раньше, помимо порога своей квартиры, один раз - в тот день на лекции рядом с доктором Ридом. Впрочем, теперь все становилось бессмысленным: Натан все же оказался сумасшедшим. И Рид тоже будет об этом знать. В машине по дороге домой парень чувствовал себя потерянным. Его мир больше не будет прежним, он разрушен. В ушах звенел вопрос: чего, вот чего он этим добился? Мало того, что оказался и правда ненормальным, человеком, не способным к полноценной жизни, выставил себя таким перед другим человеком, который единственный из всех вызывает светлые, горячие чувства, так еще и сами эти чувства стали глубже и трезвее. Спенсер оказался именно тем человеком, в которого Натан влюбился. Он не разочаровал, а, наоборот, дополнил свой образ, раскрыл его и превратился в реальное, доступное, притягивающее совершенство. В автомобиле было душно, мама на переднем сидении что-то почти неразборчиво говорила. Тон ее речи был таким нагнетающим, что парень начал стремительно терять надежду. Все плохо. Этого не исправить. Все закончилось. Нельзя сказать, что, оказавшись в своей комнате, Натан обрел покой, но ощутил себя в большей безопасности, чем за все предыдущие сутки. Усталость наваливалась на хрупкого Натана одним комком, поэтому он, избегая любого контакта с миром, просто заснул. Сон получился крепким и спокойным, снился Спенсер и невероятное желание коснуться его, пальцы тянулись к его пальцам, картинка быстро сменялась порывом обнять его. За мгновение до этого действия парень распахнул глаза и сел на постели. В голове стоял туман, уснуть Натан больше не мог. Он тайком выбрался из дома и гулял, как будто не принадлежал себе. Мальчик, как никогда раньше, понимал, что близок к срыву, поэтому решил, что ему необходимо уединенное место, где у него получилось бы побороть желание. Натан не мог бы определить, сколько часов просидел в церкви, о чем конкретно думал. В любом смысле, вывод из этого всего был только один. Почему-то появление Рида не показалось ему внезапным. Он сел рядом и очень участливо рассказал, что Натан многих заставил волноваться. Натану это слышалось странным: многие его даже не знают. В лучшем случае, кроме мамы, мог бы переживать только сам доктор Рид. Юноша бросил на него взгляд, и тронутый волнением вид Спенсера был прекраснее всего, что с Натаном случалось. - Ночью зарезали женщину, и, если тебя не видели, мне придется отправить тебя в участок, как подозреваемого. - Сбивчиво заметил Рид: он так не думал, но должен был. - Вы наденете на меня наручники? - Натан не понимал, что из происходящего его волновало больше, арест или то, что наручники, возможно, на него наденет Рид. Вместо ответа послышался легкий лязг металла, и мужчина встал. Спенсер понял его и не собирался позволять сделать это еще кому-то из присутствующих коллег. - Хотите знать, что я делал всю ночь? - Натан готов был подчиниться ему, из-за чего, поднимаясь, не смог молчать. - Я сидел здесь и думал, единственный способ сберечь в будущем жизни людей - это убить себя. В участок Натан ехал, не сводя взгляда со своих скованных рук. На коже до сих пор ощущались бережные касания теплых и сухих ладоней. Спенсер был слишком хорошим, а Натан оказался слишком плохим. Спенсер поступал по отношению к Натану неравнодушно. Раньше парень мог только мечтать о подобном, но в тот момент ему казалось, что симпатия к такому, как он, способна испортить прекрасный образ. Короткий и беспокойный сон в камере закончился новым сновидением. Опять Рид, отдаленное звучание разговора, осторожные, теплые объятья и ожидание опасного порыва, его не могло не быть. Юноша помнил тепло Спенсера, плавность его движений. С дрожью во всем теле, он проснулся раньше, чем успел сделать что-то кровавое. Натан понимал, что сходит с ума по второму кругу. Его необъяснимо тянуло к Риду, и это чувство не поддавалось контролю. Он пытался думать о людях, но страшнее всего было причинить вред Спенсеру. Его он никогда не простил бы себе. Решение было принято окончательно. Единственное, в чем Натан не сумел отказать себе - это прощание с доктором Ридом. Первые пять минут было тяжело решиться, и они просто говорили о маме и пойманном убийце. - Извини, ты не он. Вообще, мы постоянно меняемся. Я старше тебя и все время меняюсь, эта работа меняет меня. Ты заставил меня попытаться понять, как не причинять боль людям. Это более важная часть тебя, чем та, которая тебя пугает. - Рид проявлял эмоции, просто говорил, улыбался своей скромной улыбкой. Живой и настоящий, самый лучший и очень близко. Натану хотелось помнить именно его и именно таким, до самого последнего мгновения. - Это последняя ночь свободы. Спасибо вам за вашу заботу. Сначала он чувствовал легкую боль от порезов. После он внимательно наблюдал за струйками крови. Затем кружилась голова, и он падал на мягкую кровать. Немногим позже сознание помутилось. Наконец, он просто заснул. А потом его тело встряхнуло, на пару мгновений возвращая к жизни, где-то, сквозь пелену забытья, слышалось, что его кто-то испуганно звал: "Натан".