Разогрев (2/2)
Узкая дорожка – это все, что видит он перед собой. Будто спрятавшись в кокон, бредет на важное событие его трудной жизни, которое станет началом игры. По пути в цирк еще пара людей тыкнули в его шрам пальцем, смеясь, когда ветер сорвал со стриженной головы капюшон.
×××Тихо заходит в темную каморку Мясника. Это самая дальняя палатка, откуда не слышно стонов и криков. В дрожащей руке блестит ножик. Тот самый – для метания. За столом, развалившись, в грязном фартуке и бутылкой водки в кармане лежал пьяный мясник. Он посапывает и по густой бороде течет слюна. Вонь в этой палатке оценили многочисленные мухи и мушки. Убить его как кошку? Ничего непонимающим, сонным. Нет, это слишком мало для него. Ярость вскипает в один миг. Антон сжимает челюсть до хруста, находясь в предвкушении. Ладонь болит – он сжал нож слишком сильно. Толкнув Мясника в плечо, парень отходит на расстояние, боясь кулака-молота, который спросони может полететь в него. Тот просыпается с звериным рыком на устах.
— Чего надо, малой!? Не видишь, я сплю!Миг и Антон хватает Мясника за его жирную в складках шею и немедля вводит нож под диафрагму, ерзая острием в брюхе и доставляя максимум боли. Взгляд метателя расширился, и изо рта полилась теплая кровь, такая же теплая, что окрасила руки ученика в алый цвет. Она согревает тонкую и бледную руку мальчишки, что продолжал крутить нож в мертвом теле. На его лице впервые за долгое времяпоявиласьискренняя улыбка.Он смотрит в глаза Мяснику и видит, как в них угасает жизнь. Все эти года убийств, насилия, выступления в цирке, пьянки, издевательства. Все обнуляется как на счетчике. Ему нравится наблюдать за этим, будто выпивать чужую жизнь до дна. Так приятно еще не было никогда. Ни одна кошка не сравнится с этим. Украсть чью-то жизнь и чувствовать себя влиятельным. Впервые он решил чью-то судьбу сам.Позади шорохи. Кто-то идет. Нужно уходить. Еще мгновение, и никого уже нет в палатке, лишь бездыханное тело метальщика. Крики и вопли, а убийца уже бежит сломя голову дальше от этого места.Руки и одежда в засохшей чужой крови. Ботинки Антона вязнут в грязи. Он бежит. Но куда? Толком сам не знает, но что-то внутри рвется наружу. Душа, или остатки ее в груди, ноет и лежит тяжелым неподъемным камнем.
Оно давит. Оно скоро задавит его, если не убежит как можно дальше от всего, от него.
Снова накатывают слезы, голова идет кругом. Антон бежит, не разбирая дороги. Боль пронзает его. Не физическая, нет. Антон добежал до парка. Лес. Никого вокруг. Его сбитое дыхание эхом отдается в черепной коробке.Деревья шумят сверху, липкие сумерки вокруг, лужи блестят в лучах заходящего солнца. Эта чертова лампа светит на всех одинаково. Дать хочет отдохнуть ногам, он устал бежать от самого себя, куда не зная сам.Вдруг в глазах вспыхивает огонек, словно у дикого хищника.— Что я делаю здесь? Скажите, мать или отец. Ну?!?!? — крик пронзает тишину засыпающего леса. Не сумев затормозить, Антон падает на колени прямо перед лужей, чуть не обмакнув в нее нос. Брюки в грязи, из глаз текут слезы ручьем. То ли от радости, то ли от нарастающей глупой и неуместной ревности.
Отдышавшись, он открывает глаза и замирает на отражении в луже. Он видит там себя с шрамом на лице, видит мать, которую любил, а она его нет. Отчим, вечно избивающий их. Шайка и эти уродские ухмылки.
Все кого он знал, отражаются в этой грязи, насмехаясь. Его собственные глаза растворяются, и на их месте он видит завораживающие глаза цвета насыщенной листвы. Видит, как он любяще смотрит, но не на него, а Наташу, что так нагло изменяет с его же лучшим другом! Как целует ее, обнимает и говорит, что любит.
И вновь его глаза. Голубой цвет тускнеет, впуская темноту. Грудь Антона вздымается все чаще, как перед концом. Погода совсем разбушевалась, будто отражая внутренний хаос. Гром взрывает воздух, а молния освещает растягивающиеся в широкой хищной улыбке клоуна губы. В глазах Антона красным огоньком разгорается пламя безумия. Он смеется своему отражению в луже и бьет кулаком, разгоняя отвратительную ухмылку в кругах воды. Все смывается приходящей водой. А смех все нарастает, превращаясь в истерический крик. Изо рта капает слюна, перемешиваясь с каплями дождя, впитывается в желтую рубашку. Темная толстовка уже промокла насквозь, а он все кричал, все смеялся, стоя на коленках.
— Монстр! Монстр… Аха, я – монстр! — повторял он вновь и вновь.
Этот день, который в начале не предвещал ничего плохого, закончился смертью циркача, бурей и до конца съехавшей крышей несчастного парня. В этот миг его плотина сломалась под сильным напором эмоций. Тот зашуганный парень мертв. Теперь в игру входит обезумевший подросток, который уже в красках представил смерть недругов. Красиво отомстит за каждое слово и заберет себе то, что так давно желал. На это уйдет время, но оно того стоит. Изводить самого себя в предвкушении. Чем дольше, тем слаще вкус победы.