1 часть (1/1)
Дзыннннннь... Дзыннннннь...Дзыннннннь...Тьфу ты, чёртов будильник! Умри, тварюга! Умри, умри, умри!! Я с размаху нажала на кнопку ? выключить будильник ? на своём телефоне ( чёрт бы побрал этого лагучего идиота ) и резко вскакиваю, больно стукнувшись о потолок. Вечно я забываю, что сплю на втором этаже кровати...Та-ак... Постойте-ка...О нет. Не-е-е-ет. Нет-нет-нет. Не может быть. Только не это.Я, МАТЬ ВАШУ, ПРОСПАЛА! АХ ТЫ Ж БУДИЛЬНИК, НУ... ПОГОДИ!!! А, ну да... Это же я его так поздно поставила... Камилле — медаль за первое место в номинации ? Самый идиотский идиот ?. Слезла я, значит, вниз по лестнице, подошла к своему шкафу со школьной формой. Да, представьте себе, такой лох, как я, а одевается в школьную форму. Офигеть просто. Да, думаю, вы уже поняли, меня зовут Камилла. Не знаю, интересно ли это вам, но пусть будет. А ещё мне шестнадцать. А ещё я отличник. Ну вроде как бы... Ну да... Ну немного не отличник. Ну немного хорошист. И немного лох.А теперь, когда вам нарисовался в уме мой общий портрет, я напомню, что мне, вообще-то, осталось десять минут до школы. Именно нарисовался, потому что моя лалочная физиономия не может обрисоваться, а только нарисоваться. Ха-ха, да, я не особо шутить умею, я знаю. Вообщем, напялила на себя жемчужно-розовую блузочку на пуговицах, серенький пиджак, штаны такие школьные, сверху курточку — ну и пошла в школу. Точнее, помчалась. Бегу, прямо несусь, параллельно слушаю музыку в наушниках — всяких там Совергонов с Алёнами Швец. Неплохо так. Забегаю по лестнице — ух, как дыхалка болит! — и пробегаю, не поздоровавшись, мимо нашего вредного дядьки-охранника — типа такой гонщик нелегальный. Профессиональный. Быстро-быстро вешаю все свои шмотки на вешалку, надеваю сменную обувь — и вот я уже практически в классе. А сейчас я забегу на второй этаж — и я уже совсем в классе. Что у нас сейчас? Химия. Надеюсь, ничего не задано было, а иначе мне сейчас будет очень сильное ? ата-та ? от учительницы в виде двойки. А так как я отличник-ну-или-не-совсем-отличник, это будет, мягко говоря, не очень. Я прошла меж парт к своему месту, села, жду какого-то чуда. А рядом сидит Дашка Волкова. Ну, логично, наверное, что моя соседка по парте. Она учится плохо, часто списывает у меня — но я не возражаю, открываю рукой тетрадку. Мы не то чтобы друзья — скорее знакомые. Хотя, если так подумать, мы на обществознании учили, что знакомые — это когда ты этому человеку просто говоришь ? привет ?, проходя мимо него в подъезде. Так что... Нет, мы скорее товарищи. — Даш, слушай... – прошептала я, обращаясь к своему ? товарищу ?, — а что по химии задавали-то?Волкова поворачивается ко мне, пронизав удивлённым взглядом.— А ты не сделала? Конспект двадцать первого параграфа и упражнение там же, в конце. Ну и подготовиться к лабороторной. Бля-я, я ведь хотела у тебя переписать... – и с досадой прицокнула языком.— Тихо, Даша, не матерись, – ещё тише говорю я, хотя в душе уже и сама готова материться на все лады. Это же полнейший капец. Я не успею списать у кого-то, потому что через пару минут уже звонок, и я получу двояк. Ну всё, мне хана, нужно смириться с судьбой и ждать казни, тобишь двойки. И зачем я только пошла к зубному в эту грёбанную пятницу!?А тут уже и звонок. Вот и смерть моя пришла. Как же мне сказочно всё-таки повезло — учительница сегодня не в настроении, даже не поздоровалась, а просто начала раздавать двойные листочки. Ну, и, соответственно, листочки с лабораторными. А там таблицы всякие... Нифига не понимаю. Потом учительница поставила нам на парты какие-то колбочки со всякой ерундой. Сказала, чтобы мы начинали работать, села за свой стол и начала читать газету. Интересная какая, а. Мы тут работаем, пот со лба течёт, а она решила почитать бумаги. Ну... Я не работаю. Только потею. Ха-ха. Ладно, не смешно. Решила я волосы пригладить. Они у меня хоть и короткие, но путаются очень часто. Но зато пушистые. А ещё крашеные немного — у корней чёрные, затем тёмно-коричневые ( мой натуральный цвет ), вот так они и переливаются до светлого, чуть рыжеватого. Даже не знаю, почему мне захотелось так покраситься. Я достала маленькую расчёску, немного пригладила свои волосы. Да, я определённо всегда была больше похожа на высокого, нескладного мальчишку, чем на леди. Да и нафига мне быть этой леди? Так проще.Погодите. Запах какой-то странный. Совсем рядом, вот только что чувствовала. И вот опять... Я обернулась к Даше. Эм...Она... Курит!?Нет, люди, я серьёзно. У неё сигарета в руках. А у нас химия, вообще-то! Нет, я всё понимаю, сегодня нам, как говорится, придётся умереть, но блин... Ну вот так убиваться... — Да-аш, – угрожающе протянула я шёпотом, — нам ведь сейчас хана будет. Анна Васильевна всё-таки не тупая. Бросай давай эту ерунду.— Не хочу, – блин, она что, дура совсем?! Даша, тук-тук, это я, почтальон Камилла! Очнись!— Брось каку, говорю! – я потянулась рукой в её сигарете и попыталась вырвать её у неё из рук, но Даша ловко увернулась и стала разжигать сигарету невесть откуда взявшейся зажигалкой. — Снегирёва, Волкова, сейчас рассажу, прекратите возню! – послышался строгий голос учительницы. И вдруг... Она увидела сигарету... Лицо её вытянулось, как морковка, она положила газету и медленно встала. Эх... Даша... А сама-то Даша вся побледнела, да вдруг ка-ак кинет весь свой инвентарь — сигарету и зажигалку — прямо мне в колбочки! Я отпрянула назад и опрокинула свой стул... Вместе с собой, да. Я уже устала давать себе награды в номинации ? Самый лалочный придурок ?, поэтому лучше просто промолчу. Откуда-то сверху вдруг раздался громкий взрыв. Чёрт возьми, а ведь та жижа в колбочке была огнеопасная! Сверху на меня посыпались осколки стекла. Глаза застало красной пеленой, потом всё закрутилось, как в детском мультике, и весь мир куда-то исчез, уступив место полной темноте.*** Моя последняя дебильная мысля? ? Вот и смерть моя пришла. ?Моя предпоследняя дебильная мысля? ? Я больше не смогу есть белый хелб ?.Именно хелб, а не хлеб. Привычка менять местами буквы осталась у меня ещё с раннего детства, поэтому всегда, когда я пыталась сказать что-то про хелб... То есть, простите, хлеб, они путались между собой, и получалась какая-то ядерная смесь. Белый хелб — моя любимая еда. Едешь на экскурсию — бери бутеры с белым хелбом. Идёшь в поход — опять же, бутеры с белым хелбом. Очень удобная вещь. А самое главное — компактная!!! Ну да ладно, что-то я заболталась... Где это я, собственно? Это типо рай? Или ад? Ау-у, ангело-демоны, вы куда убежали? Погодите, или лучше сказать ? улетели ??.. Демоно-ангелы, куда вы улетели? Тут так темно... Ай, башка болит...Нет, такая тупая смерть, если подумать: убиться об соседнюю парту и быть добитой осколками взорвавшейся колбочки... Но раз я думаю, то я всё-таки не мертва? Нет, блин, серьёзно, где я? После того, как мои глаза немного привыкли к темноте, я разглядела вокруг сырые каменные стены. Я лежала с раскинутыми руками на холодном матрасе, точнее, на том, что от него осталось. Бр-р. На стенах была давно никем не чищенная плесень, а с потолка капало нечто, напоминающее... кхм... промолчу, пожалуй.Вдруг в коридоре за дверью ( или в комнате? ) послышались чьи-то шаги, которые постепенно приближались. Этот звук... Ничего более жуткого я прежде не слышала. Он отдавался от ног неизвестного человека ( да и человека ли? ) к стенам, а оттуда — прямо в мою душу. Вдруг стало так страшно и одиноко... Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Царапины от осколков стекла очень сильно кололи лицо. В темницу зашёл очень странный человек. Мужчина. Он был толстенький, среднего роста и немного усатый. Волосы у него были очень светлые. На губах — жутенькая ухмылочка....Страшный тип. Мужчина опустил глаза на пол, где валялась я, без сил, на этом шикарном матрасе, в синяках и царапинах — и хмыкнул.— Извините... – прокряхтела я, подняв взгляд на него, – дяденька... Не подскажете, где тут туалет? Меня... меня сейчас вырвет!.. Амгрх!.. – в следующую секунду всё содержимое моего желудка оказалось на полу, и я, неожиданно, получила ногой по башке. Подведем итог. Я хрен знает где, непонятно зачем, меня вырвало и я получила от непонятного типа очень больной пинок. Короче, как сказал бы мой одноклассник: ? Господа, внимание — мы в дерьме! ?.