Глава 1 (1/1)

СРЕДА, 11:30Фредерик только что велел одному из своих нескольких оставшихся подчиненных взять больничный до конца недели?— оплачиваемый, разумеется?— пойти домой и немного отдохнуть. А чтобы это не посчитали проявлением доброты, он поспешно уточнил, что лучше будет платить Мэтьюсу за пребывание дома, а не за то, что тот будет ходить по больнице и распространять микробов. Санитар благодарит его за отгул своим густым бостонским акцентом, из-за чего Чилтон мог бы передумать в любых других обстоятельствах. Впрочем, сегодня Фредерик едва замечает это, лишь рассеянно кивает и отсылает того прочь?— его куда больше интересует движение на экране его ноутбука.Наклонившись, чтобы рассмотреть получше, он ощущает, как лицо вот-вот покроется румянцем, когда он понимает, что делает его пациент. Он быстро осматривается, чтобы убедиться, что кабинет пуст. Разумеется, у Уилла есть некоторые потребности, и он достаточно регулярно заботится об этом, но никогда прежде он не был настолько… бесстыдным.И дело не в том, что его пациент не в курсе, что за его камерой следят 24 часа в сутки?— с помощью видеонаблюдения и периодической уборки?— но сегодня ему будто бы все равно. Привычного одеяла нет, он полностью выставил себя напоказ: расстегнутый комбинезон, футболка задрана над пупком, медленные размеренные движения. И, разумеется, Фредерик уже видел его обнаженным до этого: во время обязательного досмотра полостей тела при прибытии, а еще он ранее проходил мимо душевых и точно раз или два засматривался, возможно, на пару секунд дольше, чем необходимо. Но никогда вот так…Машинально потирая себя под столом, он потянулся за наушниками и увеличил изображение. Намного лучше. Фредерик снова поглаживает себя сквозь брюки, сильнее в этот раз, расстегивает пуговицу, чтобы дать своему быстро твердеющему члену больше места. Он знал, что у Уилла обрезан, но кто же знал, что у него настолько большой? Может, и не совсем массивный, как у порнозвезды, но он как минимум не обделен, и психиатр готов поклясться, что видит толстую вену даже в таком мерзком разрешении. И отличная толстая головка?— из тех, что растягивает как следует, но внутри ощущается восхитительно, когда усядешься на ствол целиком.Он зачаровано наблюдает, как его пациент подносит ко рту свободную руку, всасывает два пальца, а затем скользит ими под футболку, чтобы подразнить соски. Уилл издает слабый стон, который отдается прямо в члене Фредерика. Он смотрит на приоткрытую дверь, решает, что у него достаточно времени, быстро расстегивает ширинку и небрежно засовывает руку внутрь, сжимает напрягающиеся яйца и несколько раз грубо поглаживает себя поверх своих трусов.Спина Уилла выгибается над матрасом, его бедра слегка покачиваются в его кулак. Белая футболка задралась еще немного, обнажая пару сантиметров гладкой кожи. Его зубы покусывают нижнюю губу, чтобы заглушить стоны, пока он снова и снова вдалбливается в свою ладонь.И, Господи, как у Фредерика стоит только от одной мысли о том, на что еще способен этот миленький рот. Он откидывается назад в кресле с наушниками в ушах, готовый устроится поудобнее и наслаждаться шоу, сколько бы оно не продлилось. Но при этом не забывает потянуться к телефону и убедиться, что ничего не запланировано. Его приемы настолько непостоянные, что почти всегда возникают из ниоткуда, и… Он звучно выдыхает. Календарь пуст, но уже почти половина первого дня, а Уиллу еще не принесли его обед. Фредерик открывает расписание и узнать, кого отправить, а затем ругается, ведь вспоминает, что своего единственного работника на смене он послал домой, а ночной персонал не появится до шести часов.Блять.Он раздумывает над тем, чтобы взять две минуты и кончить: прошло слишком много времени, и, господи, ему недолго осталось, но он бы сам предпочел не торопиться и получить удовольствие. Он всегда может отмотать запись. Аморально? Может быть, но эти стоны… и он всего лишь человек, все-таки.Уилл продолжает размеренно двигать бедрами, и Фредерик неохотно отрывается от экрана с очередным тяжелым вздохом, поднимается с кресла?— его колени ноют. Небольшими усилиями он вновь застегивает брюки над своей вызывающе очевидной эрекцией, оглядывает себя внизу и качает головой. Еще раз расстегнув пуговицу, он приподнял член вверх к резинке белья, снова застегнулся и потянул на пробу перед брюк. Так должно быть нормально.Он напрасно трет влажное пятно с левой стороны промежности салфеткой и вздыхает. Синий костюм, выбранный им сегодня утром, достаточно темный, чтобы пятно было заметно. Фредерик схватил свой пиджак с вешалки, застегнул все пуговицы, оттянул полы так низко, как только возможно и, выходя из кабинета, с облегчением обнаружил, что секретарша отсутствует на своем рабочем месте.Поездка в лифте оказывается, как минимум, приятной. Трость Фредерика, в которую он уперся в пол обеими руками, слегка подрагивает из-за работы старого механизма, и это ощущение отдается в его промежности и приносит удовольствие. И хотя он никогда бы не опустился до чего-то настолько унизительного, как тереться на сухую, немного активных движений точно никому не повредит, и он позволяет себе сдавленно застонать, когда лифт замедляется и останавливается с толчком.Обед для Уилла полностью готов и ждет в холодильнике: сэндвич с тунцом, пять морковных палочек, пять штук сельдерея, яблоко и пакетик соленых крекеров. Фредерик забирает поднос, закрывает дверцу холодильника, ненадолго оценивает свое размытое отражение в стальной поверхности?— эрекция не слишком заметна и будет еще меньше, если он чуть сильнее выставит свою трость вперед.Всего лишь желающий побыстрее закончить с этим, чтобы вернуться обратно в кабинет и позаботиться о себе, довольный Фредерик покидает кухню и направляется вниз, к камерам, при этом его эрекция трется о его бедро с каждым гребаным шагом. Досадное, но в целом не самое неприятное чувство. Вроде как приятное, на самом деле, если он сожмет бедра. Пять минут. Еще пять минут, и он сможет вернуться наверх, запереть дверь, снова послушать эти стоны и доводить себя до предела столько раз, сколько пожелает.По пути вниз он старательно стучит тростью слишком сильно, чтобы Уилл знал, что у него вот-вот будут гости, старательно тарабанит подносом о прутья камер, пока достает ключ-карту, а потом еще раз, когда проводит ею. Однако его пациент, кажется, не обращает на это внимание, и Фредерик распахивает двери в камеру и видит, как тот растянулся и все еще дрочит. Господи.—?Я вижу, ты тут нагуливаешь себе аппетит,?— он издевательски подмечает, внутренне радуясь, что его голос остается ровным.—?А,?— голос Уилла тихий, но настолько же ровный и, возможно, куда более уверенный. —?Наконец-то.?Наконец-то?. Да он хотел, чтобы его застали в таком виде, понимает Фредерик, и его член предательски вздрагивает, угрожающе пытаясь выскользнуть из резинки.—?Увы, пришлось отправить Мэтьюса домой,?— сообщает Фредерик, правда, это звучит слегка жалко. —?Я не хотел, чтобы он тут распространял что-то.—?Я подумал, что Вы могли бы,?— отвечает Уилл спокойно.Фредерик почти выронил поднос из рук, его сердце пропустило удар. Уилл хотел, чтобы его застал… он? Его член снова пульсирует, в этот раз более болезненно, и он закусывает губу, выпрямляясь, чтобы не выдать себя.—?Да. Что ж,?— Фредерик молится, что его лицо остается невозмутимым. —?Прошу прощения за припозднившийся обед.—?Извинения приняты, Доктор,?— лицо Уилла также нечитаемое, когда он поднимается на ноги. —?Но больше не позволяйте такому случиться.Фредерик, во всех смыслах, владеет полным контролем над ситуацией: заключенный сидит в его собственной тюрьме, ради всего святого, но все равно колеблется, краснеет. Он беспомощно смотрит, как Уилл поднимается на ноги, его член покачивается раз, два, затем Уилл прячет его?— и, господи, Фредерик был прав насчет той венки. Не успев остановить себя, он облизывает губы, и невозможно, чтобы его пациент этого не заметил. Уилл достаточно воспитан, чтобы промолчать, но его взгляд задерживается на губах Фредерика на несколько долгих секунд.—?Если Вы не против…?Фредерик смотрит вверх, не в состоянии поддерживать визуальный контакт, и видит, как Уилл указывает на маленький поднос?— он пыхтит слова извинения и поспешно делает шаг вперед, чтобы протолкнуть посудину через отверстие. Уилл ставит поднос на пол возле своей кровати и возвращается прежде чем Фредерик может собраться с духом и торопливо отступить обратно в кабинет. Не смотреть в глаза было ошибкой, и теперь он мысленно пинает себя, и теперь его взгляд прикован к поясу пациента, и он может видеть, насколько твердый этот прелестный член.Резкое движение застает Фредерика врасплох, и он инстинктивно быстро делает шаг назад?— стук сердца отдается в горле?— и он почти падает на задницу. Восстановив равновесие, он нервно поглядывает на Уилла, который только потянулся к нему. Он успокаивающе поднял обе руки ладонями вперед. Фредерик сглатывает и снова ступает вперед, не в силах удержаться?— не уверенный, что он хочет сдерживать себя?— и он ничего не может сделать, кроме как наблюдать, как его пациент медленно тянется к нему и хватает за галстук, притягивая его ближе.Оба мужчины вздрагивают от звука удара трости Фредерика об холодный каменный пол, когда тот выпускает ее, чтобы обеими руками до побелевших костяшек схватиться за решетку, но отвлечение кратковременное. Его член теперь болезненно твердый, практически перевозбужденный, и зажат под таким углом, что ощущается особенно хорошо, и он смещает свой вес, покачивая бедрами, желая достичь разрядки насколько отчаянно, что ему уже все равно, если Уилл видит это. Тем не менее, кажется, что его пациент едва ли обратил на это внимание, если вообще обратил. Его больше интересует выражение лица доктора?— он медленно протягивает свою руку снова, и Фредерик сглатывает, кивает, закрывает глаза. Прошла всего секунда, и он ощущает пальцы у своего рта, а потом клянет себя за судорожный вздох, выдающий его нервозность.Движения Уилла осторожные, легкие, будто он не хочет напугать Фредерика. Он едва кладет палец на его губы, а доктор уже тянется к его прикосновению, слегка приоткрыв рот и без слов умоляя дать ему больше?— и вот как отказать этой мордашке? Уилл очерчивает нижнюю губу длинным указательным пальцем, позволяет Фредерику наклонить голову и втянуть его на мгновение в свой рот. При этом доктор издает слабый горловой стон, пока он аккуратно работает языком вокруг пальца Уилла.Фредерика никто так не касался уже много месяцев, а его человеческие контакты ограничивались редкими профессиональными рукопожатиями, и он невероятно наслаждается происходящим. Когда Уилл убирает свою руку, Фредерик хнычет удивительно требовательно и краснеет, понимая, как, должно быть, звучит. О последствиях он подумает потом, сейчас он нуждается в этом.Фредерик собирает все остатки своей силы воли и не открывает глаза, но рука Уилла возвращается обратно практически сразу?— на этот раз, на его горло?— и до него доходит, что прямо сейчас его жизнь абсолютно полностью в руках обвиняемого убийцы. Всё-таки, тяжелое чувство, поднимающееся в его животе,?— это не страх, а чрезмерное возбуждение. Он тихо вздыхает, смакуя давление пальцев, прижатых к его яремной вене, теряет себя в ощущении полного отсутствия контроля, и большой палец Уилла, скользящий по его трахее, застигает его врасплох.Фредерик издает постыдный звук и плотно зажмуривается, сжимает челюсть, напрягает бедра, но уже слишком поздно: он уже горячо кончает в свои брюки, совсем нетронутый, не способный остановиться. Он едва слышит тихое одобрительное мурлыканье Уилла, слишком занятый мольбами любому божеству, которое прислушается к нему, что его пациент не заметил этого, что он не знает.Вероятно, его мольбы были бы услышаны, если бы он не перестал ходить в церковь еще в десять лет, если бы он уже не исчерпал весь свой запас везучести в прошлом году, чтобы пережить то свежевание, если бы только что не позволил своему гребаному пациенту воспользоваться им. В этот раз так не повезло, и он широко распахивает глаза, чувствуя руку Уилла на своей талии, и орет от посягательства на его перевозбужденный член, когда два пальца зацепились за его пояс и притянули его, залившегося румянцем, к решетке. От выражения осознания на лице его пациента Фредерик краснеет и видит, что, когда Уилл убирает руку, его пальцы влажные.В его голосе нет пренебрежения, а только чистое любопытство:—?Вам действительно этого достаточно, Доктор?Фредерик открывает рот, пищит, прокашливается. Пытается снова. Слышится очередной писк, и ему просто нечего сказать в свою защиту, потому он просто захлопывает рот, его лицо горит, и он не может отвести взгляд от того, как Уилл облизывает свою руку.—?Если только от шеи такой эффект, я бы с удовольствием распустил руки и на другие части Вас,?— говорит Уилл, слегка застенчиво в этот раз.—?Я… —?выдавливает из себя Фредерик, его голос звучит на октаву выше, чем обычно. —?Мне надо… —?он указывает трясущимся большим пальцем в сторону лестницы, будто бы отсюда есть какой-то другой выход.Уилл опускается на колени, подбирает трость и протягивает Фредерику, слабо улыбаясь:—?Я знаю, что Вы занятой человек.Не доверяя своему голосу, Фредерик кивает в благодарности и собирается уходить. Позади него Уилл кашлянул, и тот сразу же пожалел, что оглянулся. Рука Уилла снова внутри его комбинезона?— ее не видно, но он точно дрочит себе, и Фредерик краснеет еще сильнее, зная, что Уилл увидел, как его взгляд практически сразу переметнулся с его лица на его промежность.—?Надеюсь, у Вас будет пара минут, чтобы посмотреть, как я закончу,?— широко улыбается Уилл и кивает на камеру наблюдения, направленную на его камеру.Лицо Фредерика уже не просто красное, а багровое, и он капитулирует по лестнице вверх так быстро, как может.Его секретарши все еще нет на месте, и он про себя, на всякий случай, благодарит кого бы то ни было, кто слушает его. Заперевшись в кабинете, он вытряхивает себя из липкой одежды, пихает ее на диван вместе с тростью, падает в кресло и открывает ноутбук как раз вовремя, чтобы услышать прерывистый стон Уилла, когда тот кончает.Фредерик тяжело вздыхает, всерьез подумывает перемотать запись на 15 минут назад и кончить снова?— жаль, что он уже не так молод, как прежде. А вместо этого он вскакивает из кресла и ковыляет в ванную комнату, чтобы отмыть беспорядок, который он сам и навел. А потом он удалит последний час записи, но перед этим он сохранит копию на своей флешке. Для учета.