Глава 2."Счастливое воспоминание" (1/1)

Итак, сегодня мне исполнился двадцать один год. Я не собиралась устраивать какие-либо праздники или торжества. Если бы кто-нибудь из моих мнимых друзей и вспомнит меня и принесет хоть какой-нибудь скромный подарок, я буду рада. Мои родители тоже не присылали никаких знаков внимания. Я даже сомневалась, живы ли они вообще. Никаких писем, посланий. Ни одной весточки. Жизнь моя стала однообразной. Каждый день проходил так же, как и предыдущий. Колледж скучать не давал, и тем не менее я давно уже не смеялась и не веселилась. Никогда мне не было так паршиво на душе. Все изменилось с тех пор, как я бегала на речку с друзьями. Люди перестали улыбаться и здороваться друг с другом. Ранее чистый и миленький городок превратился в давно забытую конюшню. Я начала чаще болеть. Даже погода как будто потакала этим изменениям: и дня мы не обходились без дождя. Тучи захватили небо, не давая солнцу хоть на секунду выглянуть и порадовать нас. Может мне кажется, что мы стали плохо жить. Может я просто была маленькой и не обращала на это внимания. Возможно, что родители уехали именно из-за этого. Я не пыталась углубляться в догадки. Просто жила той жизнью, которую мне дали. Недавно я нашла работу, хотя то, куда я нанялась тяжело назвать работой. Она заключалась в том, чтобы я играла на пианино по всяким вонючим забегаловкам, барам и кабакам. И все это за копейки. Но выбирать не приходилось - мне больше некуда было податься. Денег совсем не было. Я итак продала много ценных вещей, которые напоминали о счастливой жизни. Сегодня в колледже у меня был выпускной экзамен, который я сдала на "отлично". Сейчас я сидела за столом у себя дома и размышляла - а что же мне дало это обучение? Дешевую противную работу? Завтра я должна была туда идти, а как же не хотелось. Я не заметила, как по моим щекам покатились слезы. Я даже не всхлипывала. В последнее время я часто плакала, поэтому глаза были все время опухшими, как от длительной бессонницы. Так наступил вечер, за ним темная ночь. Вообщем, я понимала, что постепенно скатываюсь в пропасть.Утром я встала рано. Собрала нужные вещи - их у меня было немного, оделась и вышла на улицу. Шел дождь, впрочем, как всегда. Я посмотрела на небо, чтоб дождь освежил лицо и прогнал дурные мысли. Вокруг пахло сыростью и свежестью. В такое время дышать становилось легче. Все сильнее закутываясь в свой плащ, я шла дальше по грязной улице. Скоро ее вымоет дождь. Пусть он и шел каждый день, улица каким-то образом успевала загрязняться. Людей почти не было. Так рано никто не встает. Я же люблю прогуливаться в это тихое и спокойное время. Я снова остановилась и начала смотреть в небо. Но не для того, чтобы освежиться, а чтобы попытаться увидеть хоть одну щель в сером небесном покрывале. И вдруг что-то заслепило мне глаза. Солнце. Она вызвало у меня мимолетную улыбку. В один момент я почувствовала себя счастливой. Сразу вспомнилось детство. Я - маленькая, бегу по улице и прыгаю в каждую попавшуюся лужу, размахивая руками и смеясь детским громким и звонким смехом. За мной бежит мама и кричит мне вслед: "Стой! Ах ты, проблемный ребенок!" Эта фраза меня все время смешила. Потом мама догоняла меня и ругала. Я улыбалась ей в ответ, и она меня обнимала.Прошли те времена. Сегодня я стою на той же улице. Повсюду уже начинают суетиться люди. Я встряхиваю головой, чтобы вернуться из воспоминаний в реальность. Снова пошла я по улице в направлении очередного кабака, в котором мой начальник назначил мне вчера встречу. Зайдя туда я увидела кучу пьяниц и бедняков. Почти всех я уже знала поименно. Проходя мимо я задерживала дыхание, но и это не помогало - вонь, исходящая от окружающих меня людей пробивалась мне в ноздри сама. Я заходила на сцену и садилась за инструмент. Играла я без характера, просто по нотам. Все-равно меня никто не слушал. И тут снова воспоминания. Раньше я мечтала стать известной пианисткой. Думала, что буду играть на больших концертах, смотреть в зал и видеть моих родителей - они гордятся мной. Я заканчиваю одно произведение - мне аплодируют. Начинаю новое. Я думала, что буду известна на весь мир. Но жизнь сложилась иначе. И теперь я играю этим отбросам общества, а родители уехали в Америку. Все же я не переставала их любить. Я понимала их. Но в глубине души ненавидела. Зачем они бросили меня? Я этого не знала. И тем не менее я верила, что они все так же сильно любят меня. Я играла до вечера. Все пьесы были одинаковы. Где-то в восемь часов вечера ко мне подошел человек. Он дал мне 5 фунтов и сказал, что я могу уходить. Я взяла деньги, не поблагодарив и быстрым шагом направилась к двери, покинув вонючий бар. Сегодня я ничего не ела, но даже не проголодалась. Дойдя домой я рухнула на свою твердую кровать с пружинами и уснула некрепким и тревожным сном. Завтра я решила сходить в магазин. По дороге я встретила много незнакомых мне людей. Городок наш был маленьким. Я знала почти всех его жителей поименно, со всеми здоровалась. Чьи имена не знала, помнила в лицо. Сюда не приезжали люди из других стран или городов. Наше место жительства не было настолько красивым, чтобы сюда приезжать. Не было тут и приличной работы. Закон почти все запрещал. Поэтому здесь были только "свои", да и те просто-напросто доживали свой срок. Я всматривалась в лица новоприбывших и действительно, что-то в них было чужое. Смуглые, кареглазые, с черными волосами... Не все одинаковые, бывали и подобные местным. Сердце стало биться сильнее. Я начинала догадываться. Но вскоре поняла (или хотела понять), что все это смутные предубеждения. Вскоре, оглядываясь на прохожих я зашла в небольшой магазинчик: как раз для таких,как я, продукты, доступные каждому. Очередь была небольшой. Все одеты одинаково, кроме одного... Судя по всему, он тоже был не местным. Волосы очень странного и необычного цвета: светло-коричневые с блондинистыми и рыжеватыми проблесками. Рубашка в красно-серую клетку, потертые джинсы и старые летние ботинки. И это в конце-то осени! Его красные от холода руки слегка дрожали. Лица я не смогла разглядеть. Но тут, взглянув вниз, я увидела маленькую девочку лет девяти, которая держала за руку новоприбывшего. Она была смугленькая с задернутым кверху носиком и карими глазками, словно бусинками. На ней было одето старое платьице темно-синего цвета. Она все время крутилась и разглядывала товар. Мне показалось, что человек, державший ее за руку являлся ее отцом. Он все время подергивал ее за крохотную маленькую ручонку, давая понять,что они должны вести себя сдержано. Девочка на секунду успокаивалась, но потом снова начинала крутиться. Вскоре пришла их очередь. Я начала вслушиваться.- Можно нам полбуханки хлеба?-попросил, стоявший передо мной новоприбывший. Слышен был до боли знакомый мне акцент. Продавщица замешкалась. Она с сожалением посмотрела на мужчину с девочкой.- Я...я не имею права вам что-либо продавать,- ответила она им прерывающимся голосом. - Поймите и вы меня тоже. Власти запрещают. Я не могу потерять работу. У меня семья- Понятно...- сказал со вздохом иностранец. Он развернулся,чтобы уйти.- Я правда извиняюсь,- с сожалением в голосе проговорила ему вслед продавщица. Я подбежала к прилавку и быстро попросила у женщины, которая только что отказала незнакомцу, полбуханки хлеба. Заплатив и поспешно на ходу схватив купленное, я выбежала на улицу. Я не осмелилась окликнуть предположительного отца с дочерью, поэтому какое-то время просто шла рядом с ними, словно мне по пути. Заодно я начала присматриваться к мужчине. Это был скорее парень 25 лет, высокого роста и слегка смуглый. Глаза темно-карие... почти черные. Снова смутные воспоминания. Волосы связаны в хвост. Он дрожал сильнее, чем в магазине. Девочке тоже холодно. Он прижимает ее к себе. Все же я собралась и крикнула:- Постойте! Они обернулись, но парень сильнее сжал руку девочки, развернулся и ускорил шаг.- Погодите,- не сдавалась я. Они шли все быстрее и быстрее, так, что уже почти бежали.- Да остановитесь же! - крикнула я с раздражением и схватила его за руку. Тот в свою очередь остановился, резко развернулся, отпустив руку девочки и со злостью выпалил:- Да чего вы, черт побери, нас преследуете?! Вот, мы уже уходим, вы не видите?! Мы просто поесть хотели! Посмотрите на девочку! Она худая, как тростинка. Бедняга уже четыре дня ничего не ела. Мы итак уходим,-видимо, когда он волновался или злился, его акцент становился сильнее: в его речи было много рычащих звуков. Я не могла ничего ответить, была под впечатлением. У парня тряслись губы. Может от злости, может от холода, а может от внутреннего плача.- Я... с добрыми намерениями,- сказала я наконец.- Вот хлеб. Он посмотрел на протянутые мной полбуханки и, сцепив зубы ответил- У нас достаточно денег, чтобы заплатить самим. Он взял за руку девочку, все это время державшуюся в стороне, не отрывая взгляда от хлеба, и, собираясь уходить, сказал мне:- Не надо жалости. Я ее не переношу.- Вы могли бы мне заплатить...- сказала я с осторожностью. Новоприбывший развернулся.- Вы хотите продать эти полбуханки нам? - спросил он более спокойно, но все еще с опаской.- Почему нет? - сказала я с добродушной улыбкой и протянула хлеб промерзший черствый хлеб парню. Он порылся в карманах и достал ровно столько, сколько я заплатила за эти полбуханки. Я отдала ему хлеб - он мне деньги.- Как зовут то тебя?- Ру. Мишель. Называйте меня просто Ру.- А вашу девочку?- Кристин,- ответил он отламывая кусочек хлеба и протягивая его улыбающемуся ребенку. Та сразу начала запихивать в рот как можно больше.- Где вы живете? - спросила я у Ру.- Мы живем в лодках на реке, тут неподалеку. У меня не должно было оставаться сомнений. Цыгане снова посетили наш городок. У меня в голове даже крутилась мысль, что Ру - это и есть тот самый мальчик, с которым я разговаривала тринадцать лет назад. Но я сама себя убеждала, что это просто совпадение.- Вас провести? - спросила я смущенно.- Да не надо. Сами дойти не можем что ли? - спросил он из вежливости. Тем не менее Ру все-таки согласился, и мы неспешно направились к речке.- Ты мое имя то спросила, а свое не сказала,- Мишель поглядел на меня и улыбнулся.- Элиз,- коротко ответила я. Вскоре мы были уже на речке. Ру рассказывал о том, что творится в других странах. Я рассказывала о своей жизни, он о своей. Так мы беседовали до вечера. Кристин бегала с друзьями, которые тоже приехали с ней и Ру в наш городок. Я не собиралась сегодня спрашивать про отношения между Ру и девочкой, так как пару раз слышала, как Кристин называет его по имени. Может я и ошибалась насчет них. Может быть она и не его дочь. Я не знала этого точно. Было уже поздно, и я собиралась уходить, но мне пришлось задать вопрос, который я задавала мальчику на камне 13 лет назад.- Вы будете еще тут завтра?- Да, у нас старые лодки и приходится чинить их через определенный час. Мы надеялись найти хоть какую-нибудь работу, чтобы получить деньги на нужные детали. Раньше, чем через неделю отплыть не сможем. Итак еле-еле сюда добрались. Я сказала, что завтра еще приду, если будет время.- Мы будем только рады,- ответил он, вставая. Мы попрощались, и я пошла домой, так ничего и не купив.Голод уже давал о себе знать, но я как-будто отвечала ему: "Завтра". Вскоре я уже уснула крепким сном, но мне ничего не приснилось, впрочем, как всегда.