Часть 9 (1/1)

Пожалуй, самое приятное в этом относительно новом мире – вполне себе старый океан. Настолько старый, что даже думать об этом странно. Ну, так же странно, как задумываться о том, есть ли край у вселенной. Представить это просто нереально.Я рад, что мне хватило ума выбраться на выходные к океану. У ребят не получилось, Джейсон отправился к семье, на родное ранчо, тоже затосковав по природе, а у Кёрка наметилось очередное свидание. Я же ощущал себя перекати-полем: ни семьи у меня нет, ни отношений, спасибо хоть друзья есть! Нет, у меня есть два сводных брата и сестра, конечно, но мы с ними уже давно не общаемся. Звучит фигово, но семьёй, в полном смысле слова, я их назвать не могу. Виделись последний раз где-то полгода назад, посидели, обменялись дежурными вопросами, я немного повозился с племянниками, да и всё на том. У меня с Джеем и Кёрком и то более тёплые отношения. Ньюстед, кстати, даже звал поехать вместе с ним на ранчо, мол, места там много, его родители будут рады меня видеть, но я отказался. Понимаю же, что иногда устаёшь от работы, от коллег и хочется просто оказаться под защитой родного и милого сердцу места. Как на зло, у меня такого нет. Наш старый дом, где мы жили все вместе, пока ещё папа был с нами, и мама была жива, давно продан. Не скажу, что там жили какие-то особо светлые воспоминания, но тем не менее ?родного? места у меня уже давным-давно нет, а квартира, в которой я живу, какая-то… не знаю. Логово холостяка всегда остаётся таковым, пока не начнёшь жить вместе с любимым человеком. Знаю, что-то я совсем сентиментальным с годами сделался, но когда дело идёт к тридцати, реально хочется просыпаться с кем-то по утрам, хочется, чтобы тебя ждали, хочется ждать самому, хочется совершать ради кого-то поступки, хочется путешествовать вместе. А то умница Вики, да моя любимая тачка – вот вся моя семья. Я не жалуюсь, мне нормально, да и парни никогда не дают почувствовать себя совсем одиноким, но любому же понятно, что друзья не могут заменить тебе вообще всех.Я чуть прищурился, вглядываясь в закатную лаву, расплывшуюся по небу на горизонте. Волны с могущественным плеском обрушивались на громадные валуны у подножья утёса, на котором я сидел. Мне нравится это место. Выбираюсь сюда по мере возможности. Тут как нигде чувствуешь, что ты живёшь на всё той же матушке Земле, на которой жили и все предыдущие поколения, по которой сотни лет назад ходили люди, чью музыку я сейчас тырю из той сетевой чёрной дыры, которая странным образом получилась после того глобального коллапса. Город меня порой душит, живём, как в пластиковой коробке. Очень аккуратной, стерильной, пластиковой коробке. Такой же, как кабинет Дикинсона, как моя собственная квартира, которую мне не хватает терпения и желания превращать в нечто уютное.Эх, а мысли о работе и здесь не отпускают, как бы мне хотелось просто наслаждаться свежим ветром, который доносил до меня микроскопические капельки солёной воды, просто ощущать песок под ногами, из-под которого кое-где пробиваются пучки слабеньких травинок. Когда выезжаешь сюда из города, на мгновение кажется, что ты немного оглох, и лишь свист ветра, да рёв прибоя уверяет в обратном. Ни тебе сотен голосов, ни нервирующего сигнала машин, ни бесконечных светофоров и защитных полей. Я уже говорил Кёрку, что если со мной вдруг что случится, хочу чтобы мой прах в этом месте развеяли. Мы оба тогда были очень пьяные, так что он притянул меня так, что мы почти соприкоснулись лбами, и начал мне рассказывать, какой я чудесный друг, и как он сделает всё что угодно, и ещё что-то в этом духе. Вспомнив его глаза, которые уже начали чуток собираться в кучу, я ухмыльнулся. Но, как ни странно, этот разговор он запомнил.Я очнулся от своих размышлений, когда солнце совсем исчезло где-то посреди водной глади. Тут же заметно похолодало, так что по коже пробежались мурашки, заставляя поёжиться. Как бы хорошо здесь ни было, а возвращаться в город нужно. Позвоню Вики, пусть поставит программу ужина.***В понедельник мы все чувствовали себя куда лучше, напряжение, которое ощущалось в пятницу, будто сошло на нет. Джейсон привёз из дома пирожки с вишней, которые ему в дорогу собрала мать. Он, конечно, первым делом угостил нас, когда мы собрались в лаборатории. Чёрт, домашняя еда - это что-то потрясающее! Какого хрена Джейсон переехал в город? Никогда бы не свалил на его месте.А Кёрк ходил такой довольный, что нам даже расспрашивать не пришлось, как там его рандеву. Только парням с такими милыми личиками девчонки могут дать на первом свидании. У него же на лице написано "можешь мне доверять, я буду любить тебя вечность и никогда не обижу". Пользуется, засранец.Посидели, поболтали, рассказали друг другу, как прошли выходные. Самое приятное, браслеты у нас пока молчали, значит сегодня будет спокойный понедельник. Все мы понимали, что это всё равно ненадолго. Уже в ближайшие дни будут закончены анализы крови и тканей, и нужно будет двигаться дальше, а там снова исследования, снова собрания и прочая фигня.Стоило об этом подумать, как у Кёрка загорелся браслет.— Ну вот, Дикинсон что-то хочет... — проворчал друг.— Доброе утро, Хэмметт, — начал он деловым тоном и, не дожидаясь ответного приветствия, сразу перешёл к делу. — Ваш отчёт я получил, а сейчас отправляйтесь в A-125 и снимите показатели, проверьте Образец, и если заметите какие-то отклонения, скинете мне рапорт. Если нужно, возьмите с собой кого-то из охраны.Судя по исчезнувшему изображению, никакого ответа, кроме утвердительного, Брюс и не ожидал. Хэмметт стоял в некоторой растерянности. — Почему я-то? Пусть бы группа Мастейна этим занималась... — как-то расстроенно протянул он.— Кёрк, в чём проблема? — не выдержал я. — Ты же сам нам все уши прожужжал, что тебе нравится изучать мутации, что тебе надоело изучать всякую хрень.— Я, кстати, тоже ожидал, что ты проявишь большую инициативу, — кивнул Джейсон, отправляя остатки пирожка в рот.— Ну... он... он не такой... — неуверенно произнёс Кёрк, пытаясь подобрать нужные слова.— Ну, это все заметили, потому он и здесь, — подначил я.— Да нет же, Джеймс! — он сам на себя злился, что не мог нормально сказать. — Он слишком похож на человека... чёрт, да он и есть человек, но с генетическими отклонениями. Аномалиями, можно сказать, да, мы ещё не изучили его до конца, может в нём скрыто что-то ещё. Но... я не хочу как ты... Я не хочу знакомиться с ним, не хочу видеть в нём ничего, кроме изучаемого объекта. Мы так зайдём в тупик. И в то же время он странный, он не похож на нас. Мне неуютно рядом с ним. Понимаешь, одно дело киношные мутанты, или те, которых нам показывали в университете... реальные монстры, которых породило начало новой эпохи. Но это разные вещи!— Я понимаю тебя, то же самое испытываю, — задумчиво согласился Ньюстед. — Мне куда проще работать в лаборатории над готовыми образцами. Нам с ним не дружбу водить придётся, а изучать. Он станет частью лаборатории, частью исследований. Так не пойдёт.— Ну и трусы вы, ребята, — я покачал головой. — Сами себя боитесь.— Я не боюсь, я не хочу, ясно? — вспылил мой кудрявый друг.— Ясно, ясно... Но Дикинсона ты не ослушаешься, значит надо идти. Я с тобой пойду, — я спрыгнул со стола, многозначительно на него взглянув.— Спасибо, Джеймс, — кажется, это облегчение на его лице.— Но! — подчеркнул я. — Вмешиваться я не стану. Всё будешь делать сам, контактировать будешь сам. Я только постою рядом, на всякий случай.Хэмметт кинул на меня тяжёлый взгляд и молча двинулся к двери.— Зовите если что, парни, — кинул вдогонку Джейсон. — Увидимся в кафе.***Кёрк выдохнул, собравшись с силами, и толкнул дверь в палату. Я даже через его спину ощущал, как он будто оробел, зайдя в комнату. Я прикрыл за нами дверь, и мы оба на мгновение остановились, не решаясь двинуться дальше. Тут же стало понятно, что что-то не так. Ларс сидел на своей кровати, посреди смятых простыней и одеяла, подушка валялась на полу, показатели на мониторе предупреждали о превышении нормы. Вся его фигура будто сжалась, пальцы впились в предплечья, царапая ногтями кожу.— Эй, что с ним? — обеспокоенно спросил Кёрк, резко развернувшись ко мне. — Не знаю... проверь, — у меня буквально горло сжалось. Хотелось кинуться, но я пообещал, что не буду вмешиваться, иначе Кёрк снова сбежит. Я просто буду рядом и помогу, если что.Хэмметт переборол себя и подошёл прямо к нему. Ларс поднял на нас покрасневшее, заплаканное лицо, искажённое какой-то невероятной смесью эмоций. Меня будто прошило этим взглядом. Самое странное, что даже при приближении Кёрка, цвет его рисунка ничуть не сменился с густого фиолетового оттенка на серый. Нечто в нём пересиливало страх.— Эй... — у Кёрка почти пропал голос. Его брови сошлись на переносице, выражая крайнюю степень озабоченности. — Что с тобой?Кажется, я впервые вижу, как он обращается к нему как к разумному человеку. Парень же глянул на него, продолжая впиваться ногтями в кожу. Он будто пытался содрать с себя свой собственный рисунок.— JEG HADER DET! — выкрикнул он, ещё более остервенело сцарапывая рисунок. — Hvorfor mig?! Jeg bor i dette helvede p? grund af dem! Jeg er et monster!— Эй-эй! Тише... — Кёрк взял его за запястья, не позволяя причинять себе вред. — Чёрт возьми, что с тобой такое... Тебе больно?— Ты слышал? Он сказал что-то типа "монстр"! — от моего слуха это не укрылось.Кёрк будто погрузился в свои мысли, продолжая держать его за руки. Да тот, в общем-то, и не сопротивлялся, предавшись полному отчаянию. Потом Хэмметт будто что-то сам для себя понял и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по рукам, выше бинтов, там где красные полоски царапин перечёркивали узоры. Я неверяще смотрел, как ладонь Кёрка очень робко тянется к лицу того, кого несколько минут назад он называл "образцом". Ларс вздрогнул, подняв на него взгляд, в котором плескалась бесконечная безнадёжность.— Hvad vil du have fra mig? — устало и почти безразлично спросил он.— Монстр - нет, — Кёрк произнёс это отчётливо и замотал головой. Ларс опустил глаза, казалось он достиг того момента, когда всё вокруг кажется беспросветным и непреодолимым. Хэмметт кликнул на браслет и попросил Джейсона принести успокаивающее. Тот даже не стал переспрашивать зачем... наверно подумал, что Кёрку самому. — Кажется, он злится на свой же рисунок... — предположил друг. — Думаешь? Это поэтому он так себя расцарапал?— Я больше не вижу причин... Считает себя монстром, — он с сочувствием изучал узорчатого. — Рано или поздно, существо, у которого есть какие-то отклонения от нормы, переживают эту стадию. Он винит в происходящем свою природу.— Блин, Хэмметт, ты как это всё понял по одному слову? — вот же ж следопыт!— Если бы ты смотрел те же фильмы, что и я... — начал Кёрк.Ну, тут уже моего терпения не хватило, и я опустился на кровать рядом с Ларсом. В моих жестах не было столько же осторожности, сколько её проявлял мой друг. Почему-то именно в его компании я особенно ощущал себя будто бы хозяином положения. Звучит как-то неправильно, знаю. Я о том, что если сравнивать, Ларс для меня уже почти что "свой", в то время как Хэмметт делает лишь первые шаги. Я в этот момент даже забылся, что вообще-то я не так уж далеко ушёл от него. В общем, я сел и, не церемонясь особо, обхватил его за плечи, чуть склонив голову к нему.— Ларс? — он будто очнулся, подняв на меня взгляд помутневших глаз. Я понимал, что тут поможет только интонация, пообщаться мы всё равно не можем, поэтому пришлось добавить в голос тепла. — Ну и чего ты тут устроил?Его глаза тут же наполнились слезами и, совершенно неожиданно для меня, парень буквально вцепился пальцами в мою белую рубашку, вжимаясь в меня так, будто я мог спрятать его от него самого. Я опешил, правда. Кёрк, видимо, тоже. Я растерянно глянул на макушку с растрёпанными пшеничными волосами, которая умастилось у меня под подбородком. Мне ничего не оставалось, кроме как обнять его в ответ. Тепло, исходившее от него, граничило почти с жаром. Несмотря на проступающий рельеф мышц поджарого тела, он всё равно ощущался каким-то хрупким. Они были чем-то похожи с Кёрком по телосложению, с другой стороны, мне не приходилось обнимать Хэмметта... так! Стоило мне погладить его по голове, как он будто окончательно дал волю чувствам, и его дыхание, вырвавшееся вместе со всхлипом, обожгло мне грудь. Ну вот что с ним делать? Я продолжал гладить его по спине и волосам, беспомощно глядя на Кёрка. Тот уставился на меня в ответ, но оба мы впали в ступор, пока не пришёл Джейсон.— Что у вас здесь прои... — он не договорил. — С ним что?— Ну, он, видать, понял, из-за чего его сюда притащили, ну и винит теперь свои... особенности в этом. Расцарапал себе все руки, — коротко пояснил Хэмметт, забирая мимоходом принесённый Ньюстедом шприц и ампулу с успокоительным.— Вот же ж хрень... — обеспокоенно протянул Джейсон. — Может надо сказать кому-нибудь? Позвать?— Только попробуй, — угрожающе сказал я, не прерывая своего занятия. — Понабежит опять куча людей, начнут его дергать и чувак совсем слетит с катушек. А мы сейчас по-тихому поможем ему прийти в себя и всё. Кстати, ты что там принёс?— Ну, этот... Виниларий, пойдёт? — он даже не думал мне возражать и сейчас отвечал, словно на экзамене.— Ага, молодец, я и не хотел, чтобы ты что-нибудь убойное приносил, а Виниларий просто его немного расслабит.Из нас из всех инъекции умел делать только Кёрк. На наши действия Ларс отреагировал вяло, лишь поморщился, когда игла вошла в вену. Ещё Хэмметт решил на всякий случай забинтовать руки и выше локтя тоже. Благо бинты сейчас делают прочные и на стыках они сами клеятся. Потом мне удалось уложить чувака в постель, которую нам помог привести в порядок Джейсон. Он подобрал с пола подушку, отряхнул и взбил её, поправил простыню, а я сверху укрыл притихшего парня одеялом. Он смотрел на меня грустными, сонными глазами, не желая выпускать меня из виду.— Ну всё, парень, хватит мне душу рвать, спи давай, — я погладил его по голове контрольный раз, и он, будто бы, наконец-то, сдался. А за спиной послышался стук захлопнувшейся двери. Как оказалось, это вышел Кёрк.Я нашёл его недалеко от кафе. Это Соня подсказала мне куда он пошёл. Друг сидел на скамейке, широко расставив ноги, в пальцах у него была зажата сигарета. Я не видел, чтобы он курил вот уже пять лет. Когда он поднял на меня взгляд, в нём читалось что-то обвиняющее, он будто спрашивал меня: "И что мне теперь делать?".А я и сам не знаю, Кёрк. Я сам не знаю.