Глава 41 (1/1)

- Маус, мать твою! Ну хоть что-нибудь…- Доусон ходит из угла в угол, не находя себе места от беспокойства.Они начали паниковать, когда с последнего звонка Кей прошло ровно 33 минуты. Холстед и Доусон насели на техника сразу же, настаивая на том, чтобы тот пробил телефон Мелкой. Маус попытался отшутиться, мол, чего вы парни психуете, это же девчонки, засмотрелись на шмотки или заболтались и забыли перезвонить, но замолк на полуслове, взглянув им в глаза. Кей не стала бы так делать, не стала бы заставлять нервничать Холстеда только потому, что они ?заболтались?. Значит, что-то случилось. С того момента Маус прошерстил всё, что было можно. Определил их маршрут и отследил телефон до перекрестка 47-ой и Вунсборо. После этого телефон отключили. Джей стоит возле окна, уставившись в никуда. Не может поверить. Не знает, что делать. Старается успокоиться, ведь Маус может быть прав. Понимает, что это не так. Не в случае с Кей. Но все равно цепляется за глупую ложную надежду. Нельзя было их отпускать. Это он виноват. Антонио психует, злясь на себя за то, что позволил себя уговорить, на Джея за то, что тот поддался Кей, на Лив за то, что не сиделось ей, блять, в безопасности, на Кей за то, что подбила её на это. Чёрт, да на весь мир. 49 минут. 49 минут прошло с последнего звонка, и Войт скомандовал собираться, чтобы начать поиски. Было решено начать с последнего известного места пребывания, с торгового центра. И команда уже направлялась к выходу в гараж, когда Хэнк заметил Труди, спешно поднимающуюся по лестнице. Затормозил, как и все остальные.- Диспетчер получил вызов. Звонили в 911. Обнаружили девушку в переулке на Обливион. Живая, но без сознания. По описанию похожа на Кей. – Смотрит на Хэнка, не хочет, но переводит взгляд на Холстеда. Проходит секунда, прежде чем он разворачивается и широкими шагами направляется к лестнице, в конце переходя на бег. Аптон следует за ним, не дожидаясь приказа. - Свяжись с парамедиками, ответившими на вызов. Пусть остаются на месте. – На ходу говорит Труди Хэнк. Она кивает в ответ. Все уходят в том же направлении, что и Холстед немного раньше. Все, кроме Антонио. Он медлит секунду, глядя на Платт, и та качает головой. - Прости, Антонио. О Лив ничего.Тот поджимает губы, разворачивается и бежит к лестнице. Блять.***Кашляет, морщится, чувствуя какой-то резкий запах. Отворачивает голову, щурится и дергается, увидев неясный силуэт, склонившийся над ней. - Спокойно, мисс. – Слышит приятный спокойный мужской голос. – Меня зовут Джош. Я парамедик. Вас обнаружила без сознания вон та милая пожилая пара, и они вызвали нас. – Кей хмурится, проследив за его взглядом. Снова дергается, увидев нож в руке парня. – Эй, я просто хочу освободить ваши руки. – Говорит он, поднимая ладони вверх. И она, наконец, вспоминает, что именно произошло. Ужас и паника пронзает все тело и она, не медлит, тянет руки к парню, он перерезает стяжки, хотя получается не сразу. – Вот так. Воу, не так резко, погодите. Кей не слушает, пытается встать, замирает, услышав вой сирен и визг тормозов. Хлопают двери, и она встречается взглядом с замершим на секунду Холстедом. Он шагает к ней, не слишком переживая о том, что почти сбил с ног парамедика, опускается перед ней на колени, смотрит секунду в глаза. Ничего не говорит, это ни к чему. Просто обнимает и крепко прижимает к себе, уткнувшись носом в ее волосы. Кей чувствует острое желание просто спрятаться в нем от всего мира, от Босса. Морщится, стараясь не заплакать, чувствуя тепло, а потом что-то щелкает внутри, и она открывает глаза. Отстраняется, встает, не обращает внимания на головокружение. - Кей? – Зовет детектив. Она переводит на него взгляд и это заставляет его медленно вытянуться во весь рост. Он надеялся, что больше никогда не увидит этот взгляд. Её переключило. Она смотрит на команду, Ким и Адам разговаривают с пожилой парой, что вызвали парамедиков, Кевин и Хейли помогают патрульным огородить территорию от зевак, Эл осматривает ближайшие здания в поисках камер. Кей задерживает взгляд на Доусоне и её снова ломает. Стискивает зубы. Не сейчас. - Лив у него. – Холодный, контролируемый голос. Смотрит на Войта. – Мы вышли из торгового центра в 14:27. Тогда я и звонила в последний раз. – Смотрит на Холстеда. – Через две минуты подъехал черный фургон. Номера не видела. – Двигается к машинам. Продолжая говорить на ходу. – Мы сидели в фудкорте на шестом этаже. Проверьте камеры. Около 13:30 в трех метрах от нашего столика проходил мужчина. Метр восемьдесят, армейская стрижка, белый, черные брюки, черная водолазка, черное пальто до колен классического кроя. Он один из тех, кто был с Боссом. Я уверена. – Тормозит возле машины Джея. Чувствует резкую головную боль. Не может сдержаться, стонет, наклоняясь вперед и опираясь руками на капот. Зажмуривается. Мычит. Холстед оказывается рядом за секунду.- Эй, давай-ка ты передохнешь. – Поддерживая её, говорит он. Она резко выпрямляется, и он видит в ее глазах плохо скрываемую злость. И точно знает, что сейчас вся сила этого чувства направлена на неё саму. – Кей…- Я потащила её туда. Я настояла на том, чтобы мы пошли без вас. Это я потеряла бдительность и теперь Лив за это расплачивается. Это моя вина, ясно? – Переводит взгляд на Доусона, надеясь, что он думает также, но ошибется.- В том, что происходит, виноват только один человек. И это не ты, не говори глупостей. – Голос стальной, но он действительно не винит её за случившееся. Просто концентрируется на фактах, иначе ему просто сорвет крышу. Кей сжимает челюсть. Ладно. Некогда с этим возиться. Смотрит на Джея.- Мне нужен телефон. – Холстед вытаскивает устройство и без лишних вопросов протягивает его ей. Девушка быстро находит нужный номер. На том конце отвечают после первого гудка. – Маус, мне нужно чтобы ты вбил километраж и временные рамки в эту твою крутую программу, о которой говорил недели три назад. – Замолкает. – Я жду. – Молчит, ждет, пока техник подготовит компьютер. Проходит полминуты, в течении которой никто не произносит ни слова. Отчасти оттого, что не знают, что сказать, отчасти от испытываемых эмоций, ведь речь о Лив. Отчасти оттого, что не привыкли видеть девушку такой. Да и не понимают они, о чем она сейчас говорит и что делает. – Отлично. – Прикрывает глаза, сдавливая пальцами свободной руки переносицу. Понимает, что не может твердо стоять на ногах из-за транквилизатора, поэтому включает громкую связь, кладет телефон на капот машины и опирается на нее обеими руками. Глаз не открывает. Вспоминает. – Отправная точка – Маунтин-Плейс, Маус.?Тупое название для торгового центра? - слышится из динамика. - И не говори. Готов? ?Так точно?.- Хорошо. Время 14:29. Движение в сторону 47-й. Первый поворот направо через семь минут. Второй через двенадцать. И снова направо. Еще один через пять. Налево. – Члены команды переглядываются, не понимая, что она делает. – Последний, направо, через три минуты. Затем остановка. Именно тогда в фургон забрался Босс и минут через пять мы снова поехали. Не разворачивались. Ехали в том же направлении. Было еще два поворота. Оба налево. Через пятнадцать и через семь минут. – Открывает глаза. – Все отметил.?Обижаешь, Мелкая?.- Хорошо. – Поднимает глаза, но ни на кого не смотрит. Не может. – Так тебе будет легче найти и опознать машину. И еще…возможно получится распознать эту скотину. ?Уже делаю. К вашему приезду всё будет готово? - отзывается техник и отключается.Девушка выдыхает. Протягивает телефон Холстеду. Обходит машину и молча садится на заднее сидение. Для остальных это становится сигналом к действию. Только Холстед медлит, глядя на профиль девушки сквозь стекло. Что бы ни произошло дальше, будет только хуже. ***Кей сидит в комнате допроса, уставившись невидящим взглядом в стол. Адреналин ушел, оставив после себя пустую оболочку. Отследить фургон удалось лишь до края города. Ну, они хотя бы знают в каком направлении искать. Пока детективы были заняты делом, она слонялась из угла в угол, не находя себе места. И в итоге оказалась здесь. Лив забрали несколько часов назад и это сводит ее с ума. В голове все время звучать слова одного Босса. Он хочет поиграть. Чертов ублюдок. Слышит, как открывается дверь в помещение и ей не нужно смотреть, чтобы понять, кто зашел, она и так это знает. - Почему ты сидишь здесь? – Тихо спрашивает Джей, опираясь плечом на дверной косяк. - Он забрал ее. Забрал ее и оставил меня, зная, что это будет сводить меня с ума. Он будет мучить ее с удвоенной силой, зная, что мне об этом известно и таким образом мучить и меня тоже. – Поднимает на Холстеда глаза, полные слез. Какой-то отдаленной частью своего сознания Джей испытывает неконтролируемый выплеск облегчения оттого, что она снова стала собой. Однако, понимает, хоть и нехотя, что было бы лучше, если бы она оставалась в том, переключенном, состоянии. Легче для нее. – Мы должны ее вернуть, Джей. Мужчина отвечает не сразу. Закрывает дверь.- Я знаю. Мы вернем.- Нет, ты не понимаешь. Мы не найдем ее пока он ее не отпустит…или…, - вытирает ладонью слезу,- Джей, я что-то знаю о нем, просто не могу вспомнить. - Что ты имеешь в виду? – Холстед хмурится, садится на скамью с ее стороны стола. Она поворачивается на стуле боком, чтобы лучше его видеть.- Я чувствую это. – Хватается пятерней за голову. – Где-то в голове этот зуд. Как будто какая-то мысль…и я никак не могу ее ухватить.- Морщится. – Я что-то знаю о нем, но никак не могу вспомнить. Чертова дура. – Говорит сквозь сжатые зубы и сгребает волосы в кулак, оттягивая их с силой, словно таким образом надеется вытащить воспоминание.Джей хватает ее руку своей, настойчиво убирая от ее волос. Переплетает их пальцы и накрывает второй ладонью, упирается локтями в свои колени, а подбородком в замок из их ладоней . Смотрит ей в глаза. - Кей, перестань. Наказывая себя, ты ничем не поможешь Лив. Мы разберемся. Ребята уже работают во всех направлениях. Она смотрит на него и знает, что он не понимает. Никто из них. Она рассказывала Холстеду некоторые вещи о жизни в особняке, но всегда в общих чертах. Никаких подробностей. Возможно сейчас самое время. Переключается на тупой зуд в голове и осознает, что есть только один способ вытащить из ее разума потерянные воспоминания. -Ты должен допросить меня. – Ее взгляд меняется. Она приняла решение, и ничто не остановит ее.- Эм…о чем ты говоришь? – Спрашивает медленно, ведь видит, как потемнели ее глаза. И ему это нихрена не нравится. - Послушай, - вырывает свою руку из его, - я точно знаю что-то, что может помочь нам найти Лив. Проблема в том, что я этого не помню. И чтобы вытащить нужную информацию, мне нужен триггер. - И…? – Выпрямляется, косится в сторону одностороннего зеркала, потому что точно знает, что часть команды, если не вся, собралась в соседней комнате. - Мозг человека работает определенным образом, Джей. Так, в моменты опасности он может мобилизовать все силы, и человек, никогда прежде не дравшийся, начинает делать вещи, о которых и не подумал бы никогда. Или вот еще, люди способны поднимать машины и делать другие безумные вещи при выплеске огромного количества адреналина в стрессовых ситуациях. Ты же воевал, ты должен знать, о чем я говорю. – Видит, как Холстед хмурится все больше. Торопится сказать все, до того как он ее прервет. – Мой мозг среагирует на триггер. Как у людей с выплеском адреналина. Только в моем случае это будет боль, страх, беспомощность и унижение. Ведь именно эти чувства я испытывала, среди множества других, когда узнавала то, что теперь забыла. И испытав их в нужном количестве снова, мой мозг выстроит цепочку, ассоциативный ряд, который приведет к нужному воспоминанию.- И говоря, что я должен допросить тебя, ты…предлагаешь мне изнасиловать тебя на этом столе, что ли? – Качает головой, потерянно хмыкая. Кей ошарашено на него смотрит, а потом понимает, что он пытается шутить, потому что ему совсем не нравится то, что она говорит. Ну конечно, могла бы и догадаться. Он всегда ее защищал, а она просит его сделать что-то прямо противоположное. - Нет. Нужен лишь жесткий допрос. - Нет. – Встает, проходит к противоположной стене. - Джей, у нас нет на это времени! У Лив его нет! – Поворачивается на стуле к нему лицом. – Она не выдержит в этот раз, как ты не понимаешь?!- Она жила в этом дерьме несколько лет! Как и ты. И не пойми меня неправильно, я тоже хочу найти ее и вернуть. Мне тоже не безразлично то, что с ней станет. Но я не буду допрашивать тебя с…, - неопределенно взмахивает рукой, - пристрастием, надеясь на какое-то там воспоминание об этом козле! Не тогда, когда есть другие способы. - Тогда всё было по-другому, Холстед. – Говорит после непродолжительного молчания, думая о том, имеет ли право говорить о том, о чем собирается сказать. – Тогда мы не знали другой жизни. – Пожимает плечами. – Нам не с чем было сравнивать. И у Лив не было надежды на что-то более хорошее. Моей хватало на двоих, но ровно настолько, чтобы не сойти с ума. – Наклоняется ближе к столу. Джей смотрит, не отрываясь, словно загипнотизированный. – Тогда она не знала, каково это…когда тебя защищают, оберегают, заботятся о тебе, относятся к тебе как к человеку с собственными чувствами, мыслями и желаниями…- Замолкает. И Джей видит, как смягчается ее взгляд. – Она не знала каково это, находиться рядом с мужчиной, который, совершенно неожиданно, стал для нее целым миром, тихой гаванью…- Последние слова шепчет, а Холстед с трудом сглатывает, потому что знает, что сейчас она говорит не только о Лив. В комнате за зеркалом Антонио сжимает челюсть, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, но не пытаясь убрать со щеки одиноко скатившуюся слезу. Чувствует чью-то ладонь на своем плече и ему не нужно оглядываться, чтобы понять, что это Ким. - Теперь ей есть с чем сравнивать и то, что с ней сделает…что делает, возможно, в этот самый момент Босс…это сломает её. – Часто моргает, чтобы избавиться от слез в глазах. Безуспешно. – И чем раньше мы ее вернем, тем больше шансов на то, что она оправится, Джей. - Я не могу…- Тихо говорит Холстед. – Пожалуйста,…не проси меня об этом….Я не могу сделать это с тобой. Она знает, что выполнение ее просьбы наложит определенный отпечаток на них обоих…но это не имеет значения, потому что все о чем она сейчас может думать это Лив. И тогда она делает то, о чем, возможно, впоследствии пожалеет. Она откидывается на спинку стула, ее взгляд тяжелеет, и она начинает говорить ровным бесцветным голосом, уставившись в пустоту:- Однажды Босс привел меня в огромную, хорошо освещенную комнату. В разных ее концах находились Лив и девочка-подросток, совсем молоденькая. Обе связаны. Обе обнаженные. Девочка плакала. Лицо Лив не выражало никаких эмоций…- Прекрати…- Джей прикрывает глаза, предполагая, что именно услышит дальше.- …эта тварь подошла ко мне сзади и прошептала на ухо, что я должна выбрать с кем из них сегодня будет играть Макнамар…- Кей, пожалуйста, замолчи… - …Знаешь, как играл Макнамар? – Усмехается. - Конечно, нет. После последней его игры, я не могла встать месяц. Я смотрела на девочку, потом на Лив, и она точно знала какое решение я приму. Так же, как и я знала о том, что она понимает причины моего решения и не станет злиться на меня. – Не замечает слез, которые медленно начали катиться из глаз. – Я думала…, - пожимает плечами, - я думала, что смогу отсрочить мучения девочки, если выберу Лив. – Поднимает глаза на Холстеда. – Тогда я еще не знала, что правильного ответа не существует. И пока Макнамар насиловал и пытал Лив на протяжении нескольких часов на моих глазах…девочку, которую я надеялась спасти, кромсали на куски. Заживо!- Хватит! -…А я стояла в стороне. Не могла отвернуться. Не могла закрыть глаза или уши! Я ничего не могла, потому что Босс не позволил! И, глядя на то, как от нее отрезают новый кусок, как измываются над Лив, я считала, что это моя вина! Моя! – Бьет кулаком по столу. - Кей, остановись…Боже…Хватит! – Он не может это слушать. Не может видеть ее такой. Она все беды считает своей ответственностью, что ли? - Нет, не хватит. – Теперь она злится. И ее губы растягивает жуткая полуулыбка. – В другой раз он привел меня в темный сырой подвал. В такой же, как тот, в котором ты нашел Хейли. – Видит его реакцию. Сожалеет, что ведет себя как дрянь, но у нее нет выбора. - Там на крюке висел мужчина… Как это выглядит ты тоже знаешь. – Смотрит в глаза, он отвечает. Не понимает, зачем она это делает. Чувствует злость, реагируя на ее отсылки к случаю с Хейли, но не на нее. Отчего-то уверен, что ей просто кажется, что другого выхода нет. – Он был избит, весь в крови. Босс рассказал, почему этот парень там висел. Он просто оказался не в том месте, не в то время, увидел то, что не должен был. Преступники, которых вы обычно ловите, в таких случаях просто убирают свидетеля, да? Но эта мразь решила развлечься. – Снова наклоняется ближе к столу. – Он заживо снимал шкуру с бедняги. Кусок за куском. – Джей смотрит не отрываясь. Если она хочет рассказать, то он выслушает. Даже если потом ему захочется сдохнуть. – Чтобы парень не терял сознание от боли ему в пальцы, под ногти, ввели толстые иглы, подключенные к дефибриллятору. Прицепили какую-то хрень, которая отслеживала частоту его сердцебиения и когда оно почти переставало биться, замедляя перегон крови в организме, чтобы его усыпить и таким образом типа спасти от боли, когда его пульс почти останавливался…, - щелкает пальцами в воздухе, - срабатывал дефибриллятор и заново запускал его сердце разрядом тока. – Улыбается, словно ученица, рассказавшая выученный параграф на пять.Джей чувствует тошноту. Антонио чувствует тошноту. Они все. Кажется, только сейчас начинают осознавать в какой степени это чудовище безумно. - Иногда он приводил меня в свой кабинет и просто разговаривал. Довольно быстро я поняла, что так он расслабляется, ведь в реальном мире его, скорее всего, знают как абсолютно другого человека и чудовище он выпускает только в своих владениях. Он делился со мной впечатлениями от очередного убийства или очередной гадкой вечеринки, фантазиями о том, как он выпотрошит того или иного влиятельного человека, политика, бизнесмена…Словно я его гребаная Харли Квинн…- морщится, - Он отдавал меня своим любимчикам, но редко насиловал сам. – Снова смотрит в стол, не может смотреть на детектива.- Он говорил, что делает это, когда чувствует, что мы отдаляемся. Боже… И ему больше нравилось пытать меня психологически. Я могу рассказать десятки историй, подобных тем, что только что рассказала. – Смотрит в зеркало. – И ни одна из них не будет повторяться. О, я вспомнила еще одну.- Кей…- Нет, ты выслушаешь. Эта моя любимая. – Холстед сжимает челюсть, складывая руки на груди, пытаясь таким образом сдержать себя, потому что все, что он сейчас хочет, это заключит ее в свои объятья и никогда, никогда не отпускать, сделать всё, что бы она больше никогда не вспоминала об этом. Вместо этого он молча кивает головой, давая понять, что готов слушать. - Я очнулась в каком-то здании. Окна и двери наглухо закрыты металлическими пластинами. Света практически нет. – Смотрит в пустоту, словно возвращаясь туда снова. – На полу валялся всякий хлам…Я долго стояла на месте, пока не услышала плачь. Шла на ощупь. Довольно быстро наткнулась на комнату с тусклым светом. Там была девочка, почти девушка, я думаю. Истощенная и измученная, и…,- встречается с хмурым взглядом детектива, - ее нога была зажата в капкан. – Джею стало трудно дышать. Вот откуда она знает, как разбираться с капканами. – Довольно быстро мы поняли, что примерно каждые пять-семь минут капкан автоматически сжимается сильнее. Как? Я не смогла определить. – Качает головой.- Мы пытались разжать его, но куда нам. – Прикрывает глаза, решая рассказать всё быстрее. – В общем, в конечном итоге она лишилась ноги. Потом я услышала крик и побежала. В другой комнате точно в таком же состоянии находился мужчина. Только в капкане была рука. Затем еще и еще люди… я не считала, но схема одна и та же. Каждые десять минут капкан сжимался. Люди лишались конечностей или умирали потому, что капканом зажимало, например, бок. То есть когда он захлопывался окончательно, жертва оказывалась без куска туловища. Мужчины, женщины, подростки. И я никому не могла помочь. Не хватало сил. А потом…- Замолкает. Пытается не заплакать. - Ты не должна продолжать, если не хочешь…- Нет, я должна. – Машет головой. – В последней комнате был ребенок…мальчик…капкан был слишком большим, потому что ему было года три…и…- Не может. Всхлипывает сквозь сжатые зубы. – Они поместили его на шею мальчика…- Закрывает лицо руками.- Я не успела…- Джей больше не ждет, идет к ней, сгребает в охапку и, взяв на руки, садиться на скамью. – Я зашла за пару минут до того, как капкан захлопнулся. – Сжимает обеими руками кофту детектива, цепляясь за него. – Я не успела, Джей…Я не успела.Холстед поднимает голову к потолку, пытаясь избавиться от жидкости в глазах. В носу противно защипало. Он немного качает Кей из стороны в сторону, давая ей выплакаться и хоть немного облегчить свое состояние, но она не собирается отдыхать. Она еще не закончила. - Через неделю после этого он пришел ко мне в комнату и кинул капкан на кровать. – Говорит куда-то в грудь Джея. – Сказал, что ослабить его проще простого и что я могу попрактиковаться. Я не притрагивалась к нему три дня, а потом поняла, что мне необходимо узнать, как обезвредить эту штуку. – Поднимает глаза на детектива. - Для этого нужно две секунды. Две секунды, Джей, если знать, что делать. И я поняла, что если бы не паниковала, а пыталась понять механизм тогда, то могла бы спасти того мальчика. – Снова опускает голову.- Ты не знала, Кей…не знала. – Обнимает ее крепче. – Это не твоя вина. – Говорит это и понимает, что она убеждена в обратном. - Ты должен сделать это. Никто, кроме тебя не сможет. Джей, пожалуйста, мне нужно, чтобы это был ты. – Поднимает заплаканное лицо. – Мне нужен коп, ворвавшийся в комнату в которой я жила в том особняке…коп, который не побоялся врезать в морду такой скотины, как Вудс. Нужен коп, который мастерски уходил от погони…- Понижает голос. – Солдат, делающий то, что нужно, не задумываясь об этической стороне вопроса. – Сползает с его колен на скамью. Шепчет. – Джей, мне нужен зверь, сидящий внутри тебя. Я знаю, что он есть. Я видела его. – Холстед перестает дышать. Она не могла. Или могла? – Он нужен Лив. Вашей команде. Всем, кого терзает, и еще будет терзать эта мразь, пока ее не остановить. Он смотрит на нее. Смотрит. Смотрит и понимает, что у него нет выбора. Похоже, когда дело касается Кей, у него никогда не было выбора. Резко встает и выходит из помещения, ему нужен воздух. Кей не двигается с места, ожидая какое решение примет мужчина.Джей подходит к своему столу. Тяжело выдыхает, опираясь обеими руками на столешницу. Слышит, как в помещение заходят его друзья. Знает, что они слышали каждое слово, произнесенное Кей и им в комнате для допроса, и не может заставить себя посмотреть на них. Поворачивается к доске с материалами дела, начинает собирать бумаги.- Что ты делаешь? – Голос Кевина тих, как никогда.- Собираю досье, чтобы сделать то, о чем меня просила Кей. - Джей, ты не обязан делать это. – Хейли подходит ближе к напарнику. Она видела его в той комнате. И, кажется, понимает, чего ему будет стоить выполнение просьбы Кей. - Да? – Со злостью кидает папку на стол. – А разве у меня есть выбор?! – Повышает голос, но ему плевать. – Потому что, если есть поделись, я буду очень благодарен. Ведь в противном случае мне придется войти в ту комнату и сделать то…из-за чего она даже в одном помещении со мной находиться не сможет, потому что я встану на одну ступень с мразями, которые мучили ее столько лет. Мне придется сделать то, что уничтожит так старательно восстанавливаемую психику женщины, которую я…которая…черт, это разорвет нас обоих на куски! – Психует. Пихает рукой стул и тот, ударяясь о стену, с грохотом падает на пол.Все молчат. Никто не осуждает вспышку агрессии, ведь понимают, что происходит. Первым нарушает тишину Адам. - Это могу сделать я, мужик.- Ты? – Усмехается. – Ты любишь её, Рузек. Вы же с ней при каждом удобном случае режетесь в эту чертову видеоигру и орете как умалишенные в процессе. Она твой друг и ты никогда не сможешь причинить ей вред. - Тогда я. – Вызывается Кевин. Никогда не мог понять этой дружбы между мелкой и Адамом. Он тепло к ней относится, но не более. Лив, вот за кого он по-настоящему переживает. - Не вариант.- Ладно, тогда я.- Все переводят взгляд на Ким. Она может быть по-настоящему крутой, когда дело касается действительно плохих парней, но речь ведь о Кей.- Ты слишком добрая, Ким. – Устало улыбается Холстед.- Ну, меня доброй не назовешь. – Хейли. Он знает этот взгляд. И обычно он означает, что у кого-то серьезные проблемы. Как всегда, пытается взять все дерьмо их работы на себя. Не в этот раз. Джей молча качает головой. Он смотрит на Антонио. Тот молчит. Он не в себе и Джей понимает его, как никто другой. И знает, что сделает это. Потому что это не о нем и Кей. Это нечто более масштабное и если бы дело было обычным,…но, черт, есть связь. Их связь. Которой, возможно, придется пожертвовать, для того чтобы спасти многих людей. И остановить одного монстра.- Джей, мы все понимаем, на что ты…на что вы оба собираетесь пойти. И я солгал бы, сказав, что понимаю, насколько тяжело тебе далось это решение. Я не понимаю. Никто не поймет, но все знают, что вы значите друг для друга. И…я не хочу, чтобы вы через это проходили. Так что если есть хоть малейшая вероятность того, что это получится у кого-то из нас, просто позволь нам сделать это. – Войт скуп на эмоции. Всегда. Но сейчас даже он не может до конца контролировать себя. Не после того, что услышал. Холстед смотрит в пол какое-то время. Потом смотрит на присутствующих. - Я…спасибо, сержант. Но она сказала, что это должен быть я не просто так. – Пожимает плечами. – Так что, думаю, нет другого варианта. Кроме того…пусть лучше это буду я. – Молчит какое-то время. – Что бы вы ни услышали или не увидели, не заходите. Кивает головой сам себе, словно закончив какой-то внутренний спор, собирает файлы и направляется в комнату для допроса. Тормозит возле двери. Медленно выдыхает через нос, закрыв глаза. Ладно. Нужен подонок? Он им станет. Просто представь, что ты под прикрытием, Холстед. Просто сыграй роль. Когда дверь открывается и он заходит в помещение, замечает, что девушка снова села за стол, положив на него руки, сцепленные в замке. Она вскидывает голову, невольно испытывая радость от того, что снова видит его. Только улыбка медленно тускнеет, когда она видит его взгляд. Холодный. Безразличный. Он закрывает дверь и остается стоять возле нее, прислонившись спиной к стене. Смотрит. Молчит. В руках держит объемистую папку. Ей не нравится такой Джей, она начинает нервничать под его молчаливым взглядом, дергая рукава рубашки. Он совсем…чужой…Что, если ее рассказ как-то повлиял на его отношение к ней? Чувствует болезненный укол где-то в груди, опускает глаза, не в силах выдержать его тяжелый взгляд. Набирает в легкие воздух.- Джей, что…- Закрой свой рот. – Она смотрит на него, неприятно удивленная тоном его голоса. – Пока я не нашел чем его занять. Его лицо выражает презрение, и она чувствует тошноту. Он кидает папку на стол перед ней и содержимое от удара разъезжается по поверхности. Кей опускает взгляд и видит множество фотографий. Лица людей, искалеченные тела, какие-то непонятные ошмётки. Ее начинает тошнить сильнее. - Дело рук твоего дружка. – Джей кивает головой на фотографии. – Ты тут разливалась соловьем о том, что он, якобы, заставлял тебя смотреть на что-то подобное, но вот что я думаю…- Отталкивается от стены, подходит к стулу, опирается руками на спинку. – Я думаю, тебе это нравилось. Может не сразу, но потом ты втянулась. Типа стокгольмский синдром пролонгированного действия. Девушка не верит, что он это всерьез. Машет головой.- Что? Нет…ты не думаешь так на самом деле…я…- С чего ты взяла, что знаешь, о чем я думаю? – Делает задумчивое лицо. И ненавидит себя за то, что собирается сказать. Потому что знает, насколько легко она может поверить его словам сейчас. – О, погоди, я знаю. С того, что я позволял всё это время спать в моей постели, да? – Улыбается, но глаза остаются холодными. – Так…мне просто было скучно. – Пожимает плечами, чувствуя, как медленно подыхает внутри. Кей молчит. Ей нечего сказать. Она сама просила его сделать это. Вот только то, что он говорит, слишком близко к тому, о чем временами думала она, терзаясь сомнениями. Продиктованными исключительно подсознанием и опытом, пережитым в стенах особняка. Так что Джей прав, его слова слишком похожи на правду. И она чувствует. Ее крутит изнутри от боли. Зуд на подкорке увеличивается. - Так, этот вопрос мы прояснили? Чудненько. Теперь перейдем к тому, для чего я сюда пришел. Где Лив? - Я не знаю.- Не ври.- Что? Думаешь, если бы у меня были хоть какие-то идеи, я бы стала молчать?!- Чувствует злость.- Да не собираюсь я думать о том, что ты там себе представляешь. Отвечай на вопрос. – Смотрит свысока. - Я не…- Думай! Твою мать! – Наклоняется к ней через стол, хватает за заднюю часть шеи, приближая ее таким образом к себе. В голосе сталь и никакого намека на человечность. Кей сопротивляется, но бесполезно, он сильнее - Твою подругу, ту, которую ты якобы так любишь, в данный момент, наверняка, насилуют с особой жестокостью. И отдувается она за тебя. Так что думай,- цедит сквозь зубы, - думай, где она может быть. Кто такой этот ваш Босс? Дай мне хоть что-то, блять!- Резко отпускает ее, выпрямляясь. Щурится. – Или, быть может, эта мразь была права, и ты пригодна лишь для того, чтобы подкладывать тебя под каждого встречного ублюдка? Кей смотрит на него широко открытыми глазами. Он только что практически назвал её шлюхой. Ей больно слышать такое, даже если это все всего лишь притворство. Притворство ли? Зуд усиливается. Мелькают неясные образы. Какие-то люди в белых халатах. Холод. Всё видится сквозь туман и слышит она лишь неясный шум. Холстед смотрит на нее, старательно контролируя выражение своего лица. Видит, как ее глаза наполняются слезами и не выдерживает. Поворачивается к ней спиной, давая себе минуту, чтобы снова надеть маску безразличия. Встречается взглядом со своим отражением и ненавидит себя всей душой. С противоположной стороны на него смотрят семь пар глаз. И они видят. Видят, как Холстеда рвет на куски. Видят, что он держится из последних сил. Видят, что его выворачивает наизнанку. Видят, что он не справляется. Слишком тяжело. Потому что он фактически собственными руками рушит все, что имеет для него наивысшее значение, причиняя боль человеку, которого любит сильнее, чем мог вообще вообразить. Добровольно отдавая жертву и не зная, сможет ли нормально жить после.- Это всё, на что ты способен? – Джей не верит своим ушам. Резко разворачивается. Сердце пропускает удар. Она разбита, страдает, не скрывает слез, но все равно прёт напролом, зная, что дальше будет только хуже. - А, так я был прав, тебе нравилось то дерьмо, которое с тобой творили, судя по всему. Да, - складывает руки на груди, - это многое объясняет. – Замолкает. Понимает, что, похоже, придется действовать жестче, а потом оторвать себе за это руки. – Нравится пожестче, да? Кей не успевает ответить, потому что Холстед резко отодвигает стол в сторону, моментально оказывается возле нее. Приподнимает со стула, хватая за рубашку. Тащит к стене и впечатывает в нее достаточно сильно для того, чтобы остались синяки. - Как тебе такое?! А? Поднимает ее, и они оказываются на одном уровне. Встречаются взглядом. Он в ярости. На себя, но ей об этом знать не обязательно. Ей больно, не только физически, и страшно. Он больше не тот, кого она знала. Каким-то образом включился инстинкт самосохранения, и теперь она воспринимает его, как угрозу. Слишком правдоподобно действует детектив. Хочет бороться, как всегда, но понимает, что не может. Только не с ним. И от осознания того, насколько она жалкая, начинает испытывать ненависть к себе. Воспоминания дымкой кружатся в голове, не позволяя увидеть то, что им так необходимо. - Говори, Кей! Или клянусь всеми богами, пожалеешь, что родилась на этот свет! – Прорычав сквозь сжатые зубы, прижимает её к стене еще сильнее.- Я не могу. Не помню. – Повышает голос, надеясь, что он поверит ей. - Да что б тебя. – Отрывает ее от стены, впечатывает снова. – Лив, Кей, Лив страдает за вас двоих, пока ты трусливо отсиживаешься здесь, корча из себя жертву. Ее режут, рвут, терзают, избивают и насилуют всеми возможными способами, на которые способен человек! Думай, блять!Она паникует, плачет, ей дико больно и сознание крошится на части, отделяя небольшие фрагменты. Антонио хватается за голову, с силой сжимая затылок, когда слышит слова Джея. До этого момента он старался не думать об этом, надеясь сохранить голову ясной, но теперь… Олински и Рузек готовы кинуться в комнату, но один взгляд Войта напоминает им о том, что именно и почему происходит в соседней комнате. От этого не легче. И Рузек обещает себе улучшить момент, чтобы хорошенько врезать Холстеду. И подозревает, что тот будет совсем не против. - Я не знаю…Джей готов пристрелить себя самостоятельно, но его несёт. Он хочет закончить с этим как можно быстрее, но не знает как. Поэтому прикрывает глаза, морально готовясь к тому, что последует дальше. Бесполезно. К такому и за всю жизнь не приготовиться. Поэтому просто делает это. Отрывает девушку от стены и опрокидывает ее на стоящий рядом стол спиной. Кей больно ударяется затылком, зажмуривается, а потом чувствует его ладонь на своей шее. Он сдавливает пальцы, тщательно контролируя силу, потому что чувствует, насколько легко мог бы свернуть её шею. Останутся синяки. Стопроцентно. Нависает над девушкой, щурит глаза, сжимает челюсть. Кей цепляется на его запястье пальцами, пытаясь разжать его ладонь, ведь чувствует, как от недостатка кислорода начинает темнеть в глазах. Слезы оставляют мокрые дорожки, стекая вниз по вискам. - Имя. Дай мне чертово имя! – Чувствует тошноту, слыша, как она хрипит, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Сам не может дышать. Больно. - Я не помню. – Шепчет едва слышно. - Не знаю. Я не знаю! – Срывается на крик, собрав остатки сил.Холстед издает какой-то непонятный рык и швыряет ее куда-то в угол. Она не чувствует удара, потому что ее разум находится в другом месте, но инстинктивно сжимается, закрывая голову руками, когда мужчина берет стул и с криком швыряет его в стену над ее головой. Потому что, блять, больше не может это делать. Потому что готов придушить ее за то, что она заставляет его делать. Потому что с него будто заживо сдирают кожу с каждым мерзким словом, произнесенным им, с каждым чертовым действием, направленным в ее сторону…В момент, когда стул ударяется о стену, Кей слышит четкий голос у себя в голове. Голос пожилого мужчины в белом халате, ставившего ей капельницу с неизвестным ей препаратом. Голос, возвращающий её в тот жуткий сон, где она все чувствовала, но не могла шевелиться. И она кричит.- Ричард Хетфилд! – Джей перестает дышать. Мелкая, наоборот, дышит тяжело и часто. Поднимает на него заплаканное лицо и произносит снова. – Его зовут Ричард Хетфилд. Он высокий. Брюнет. Четверть левого глаза коричневого цвета. Очень богат и влиятелен. Таких немного. Найдите его!Холстед смотрит в зеркало. Команда реагирует молниеносно. Они направляются к своим местам, чтобы, наконец, найти этого мудака. На месте остается только Хейли. Наблюдает. Джей меняется на глазах. И его лицо не выражает ничего, кроме сожаления и боли. Он делает шаг к девушке, но она забивается в угол, все еще тяжело дыша. - Не прикасайся ко мне.- Говорит сквозь сжатые зубы. Так, будто ей слишком больно. Что, в общем-то, является правдой.- Кей…- Тихо зовет и понимает, что всё. Просто, блять, все.- Просто дай мне немного времени…П-пожалуйста. – Прячет глаза.И он уходит. Слышится хлопок закрываемой двери раздевалки, а затем из помещения доносится грохот переворачиваемых металлических шкафчиков. Детективы переглядываются между собой и с тяжелыми мыслями возвращаются к работе. Холстед не старается быть тихим, потому что ему плевать. Кей сжимается так сильно, как только может, обхватывает колени руками и сотрясается в беззвучных рыданиях. Аптон слышит грохот, видит плачущую Кей. И искренне надеется, что у них обоих хватит сил простить Джея. То есть, она уверена, что Кей сможет. Сомневается, что сможет Джей. - Что же вы, ребята, натворили друг с другом…- Произносит тихо в пустом помещении. В ответ получает тишину.***Снова эта хорошо знакомая комната, огромная кровать и большие окна, закрытые шторами. Лив слишком хорошо знает эту комнату, ведь не раз была в ней и не раз возвращалась сюда во снах. Она ненавидит это место, всегда ненавидела. Страх парализовал её полностью, и она уже не может сопротивляться как раньше. Тогда у неё не было страха и не было такого количества мыслей, она просто действовала, всегда сражалась. Сейчас же даже малейшая мысль о том, чтобы пережить как можно меньше боли заставит её подчиниться. Дергает руками, прикованными наручниками к кровати и с неё уже сорвали верхнюю одежду, оставив лишь нижнее белье. Как же вернуть то состояние, когда ей было все равно?Мужчина расстегивает рубашку, снимает её и кидает на пол. Подходит к небольшому столу и наливает себе дорогой виски из хрустального графина. Выпивает залпом и поворачивает голову в сторону девушки. Она в ужасе и он это видит. Раньше всегда либо оскал, либо полное безразличие, но сейчас все иначе, она совершенно другая. Снова.- Удивительно. – подходит ближе и Лив уже готова кричать от страха и сама не знает как ей удаётся сдержаться. – Сколько бы раз тебя не ломали, ты всегда перестраиваешься, и получается совершенно иная личность. Ты ведь не знала, что я знаю о твоём детстве, ты не хотела рассказывать, но я сразу же все пробил и выяснил кто ты и как жила. Тебе не скрыть от меня ничего.Не понимает, о чем они не хочет понимать, просто хочет, чтобы все это закончилось как можно быстрее. Он подходит ближе, садится на край кровати и Лив закрывает глаза, чувствует его каждой клеточкой своего тела и это её пугает. Протягивает к ней руку и пальцами не сильно сдавливание её подбородок.- Посмотри на меня. – И она смотрит. В его глаза, но больше не чувствует страха. Тяжело дышит, её ещё немного трясёт, но почему-то ей не страшно. – Скучала?Лив немного двигает губами, но ничего не говорит, не хочет, чтобы он слышал её голос. Несколько раз моргает и снова смотрит мужчине в глаза.- Ты прекрасна. – Говорит шёпотом, опускает руку немного ниже, касается её шеи, затем еще ниже, к груди. Заводит руку ей за спину и с лёгкостью избавляется от бюстгальтера. Лив снова закрывает глаза, не желая видеть все это, как будто если не будет смотреть, то все это будет неправдой. Не хочет, чтобы её кто-то касался. Теперь ей не все равно, теперь у неё есть Антонио, а он…. Босс так просто все рушит. Всё её надежды на нормальные отношения и на любовь. Сжимает её грудь в своих руках и по щеке Лив катится слеза. Мужчина замечает это и улыбается, ему нравится такая покорность Лив, но в то же время так он не сможет повеселиться.- Бедная Кей. – Говорит немного грубоватым голосом. – Она себя изведет тем, что это все из-за неё, ведь в этом её изюминка. Помнишь, как ты её ненавидела?К сожалению, вспомнила, но не даёт никакой реакции, не даст ему наслаждаться её слабостями, её воспоминаниями.- Ты всегда была сильна духом, непробиваема эмоционально, но терпеть боль - не твой конёк. – Опускает руку ниже, сжимает пальцами бедро, оставляя синяки. Лив морщится, сжимает зубы, но не открывает рта, ведь тогда уже не сможет сдержаться, чтобы не начать звать на помощь. Она никогда так не делала и сейчас её пугает привычный поиск защиты у более сильного. Слишком привыкла к детективу. Думает о нем, рисует его образ в голове и больше не выдерживает, слезы катятся одна за другой.- Да ладно, тебе. – Улыбается мужчина. – Я же не тронул никого из тех, кто теперь вам дорог, так дай хотя б с тобой поиграю. Поднимается с кровати и расстегивает ремень.Отключи мозг.Брюки остаются на полу, сердце Лив готово вырваться из грудной клетки, только не это… все что угодно, пускай бьёт её, режет, говорит что хочет и пускай держит её связанной сколько угодно, мучает голодом… Только не это...?Пожалуйста? почти сорвалось с её губ, но не станет просить и не станет покорно лежать, не сопротивляясь, будет больно, но она не скажет ни слова, будет толкать его и пытаться ударить, зная, что все бесполезно, но не станет просить. Не смотрит на мужчину, что уже пытается устроиться между её ног, пинает его, но он слишком сильный. Легко справляется с её жалкими попытками бороться с ним и с лёгкостью рвёт остатки одежды, оставляя кровавые подтеки на её теле, давит пальцами между ее ног, устраиваясь поудобнее, опять же оставляя следы на ногах от своих рук. Он хочет оставить свой след на её теле как можно чётче и не собирается быть мягким.Отключи мозг.Наклоняется, прижимая её весом своего тела к кровати. Противный шёлк выпивается в её кожу и Лив отворачивается голову, пытаясь ногами скинуть его с себя. Всё бесполезно, он с лёгкостью проникает в неё и Лив издаёт первый звук боли.Мозг отключается… ***Аптон стоит какое-то время, не двигаясь, и когда грохот затихает, направляется к двери помещения, в котором закрылся Холстед. Не торопится присоединиться к остальным, потому, что знает, что на данном этапе они справятся и без нее. Сейчас ее больше волнует состояние ее напарника и Мелкой. Останавливается возле двери, хочет зайти, но вместо этого поднимает руку и стучит.- Не сейчас, Хейли. – Рявкнул Джей из-за закрытой двери.Черта с два, Холстед. Она набирает в легкие больше воздуха и заходит в помещение. Застывает на пороге. Потому что видит хаос. Откуда у ее напарника были силы все настолько разгромить, она не знает. Полагает, что дело в гневе, испытываемым Холстедом. На самом деле это не так важно. - Джей. – Он стоит к ней спиной и тяжело дышит. – Послушай…- Черт! Я же сказал - не сейчас! – Сжимает кулак и с силой бьет по стене. - Джей! Угомонись! Он резко разворачивается к ней лицом, и она невольно делает шаг назад. - Аптон, бога ради, не надо этого. Я не настроен на разговор по душам. Говорит сквозь сжатые зубы. Его грудь тяжело поднимается и опускается. Кажется, что он сдерживается из последних сил. И Хейли понимает, что сейчас действительно не время. Недолго смотрит на него, хмурится и, молча, покидает помещение, закрыв за собой дверь. Прислоняется спиной к деревянной поверхности и снова слышит грохот. Прикрывает глаза. Дерьмо. Смотрит в потолок, а потом ее взгляд падает на открытую дверь комнаты для допроса. Хейли шагает по коридору в ее направлении раньше, чем соображает, что вообще собирается делать. Переступает порог и видит Кей в том же положении, только она больше не одна. Возле нее сидит Велес. Он вскидывает голову, реагируя на только что вошедшего человека, но когда понимает, что зашел свой, снова возвращает всё своё внимание хозяйке. Кей поднимает заплаканное лицо и встречается взглядом с Аптон. Они какое-то время смотрят друг на друга, а потом Хейли, молча, закрывает дверь и садится на скамью рядом с Мелкой. Она начинает говорить, но далеко не сразу. И Кей отвечает. Их голоса тихи, они не торопятся. Хейли делится своими догадками относительно состояния Холстеда и понимает, что Кей еще не до конца осознает последствия ее действий для Джея. Видит, что девушке уже лучше и она гораздо стабильнее ее напарника. Это дает ей надежду на то, что все еще можно уладить. Она пытается объяснить Кей, что Холстед последний человек, которого ей стоит бояться, помня о реакции девушки на попытку Джея подойти к ней в конце устроенного ими безумия. И вдруг понимает, что зря тратит время. Потому что Кей и сама это прекрасно знает. Умом понимает, но, к сожалению, привычки и память не дают ей полностью расслабиться. Во всяком случае, сейчас. Именно по этой причине она просила дать ей немного времени. В который раз Аптон осознает, что эта девушка умнее и сложнее, чем кажется на первый взгляд.Их тихий разговор длится какое-то время, и они продолжили бы дальше, но их прервал Рузек. Он встал посреди коридора и, не зная точно, где Холстед и Аптон просто громко крикнул.- Ребята, у нас кое-что есть! Джей немного успокоился. То есть, это нельзя было назвать спокойствием. Скорее ступор и пустота после сильного эмоционального выплеска. Он сидел на полу, уставившись в пустоту, но голос Адама услышал четко. Резко вскинул голову и оказался на ногах раньше, чем понял это. Хейли переглянулась с Кей и они, не сговариваясь, направились к выходу из помещения. Дверь комнаты для допроса распахнулась одновременно с дверью, ведущей в раздевалку. Аптон встретилась взглядом с напарником, заметила, что он выглядит гораздо адекватнее, и направилась к остальным. Холстед собрался идти следом за ней, но застыл, потому что следом за Аптон из помещения вышла Кей. Она задержала на нем взгляд, одновременно желая оказаться в ставшем родным кольце его рук, чувствуя покой и защиту и сбежать назад в комнату, захлопнув дверь. Разумеется, она не сделали ни того, ни другого. Опустив голову, обняв себя обеими руками, вышла из помещения и поплелась по коридору туда, где скрылась Хейли. Джей видел эту заминку, но воспринял ее совсем по-другому. Сжал челюсть и, затолкав всё как можно глубже, пошел рядом с Велесом. У них есть реальная зацепка, они на шаг ближе к Лив. Вот что сейчас важно.Войт, Олински, Бёрджесс, Рузек, Этуотер и Доусон столпились возле стола Мауса. Техник сработал быстро. Задал все нужные параметры, и уже через несколько минут программа выдала им список возможных подозреваемых. Их было чуть меньше двадцати. Сузить круг до одного они надеялись с помощью Аптон, встречавшей его лично и Кей, которая знала его, как никто другой из присутствующих. - Нам нужна кое-какая помощь. – Маус смотрит сначала на Хейли, следом на Мелкую, и только потом замечает своего друга, который…выглядит отвратительно. Что он, блять, опять пропустил то?- Есть семнадцать подозреваемых. Нужно опознать…нужного. – Войт смотрит на Аптон, и она без промедления подходит к монитору, намереваясь узнать ублюдка. Маус переводит изображение на большой экран и начинает листать фотографии. После десятой фотографии девушки все еще хранили молчание, и детективы начали испытывать напряжение. Неужели и тут ничего? Одиннадцатая, двенадцатая….пятнадцатая…- Стоп. – Хейли говорит, Кей резко втягивает в себя воздух. Аптон наклоняет голову вбок, щурит глаза, пытаясь представить этого человека в маске. – Маус, есть его фотография в полный рост? Мауса дважды просить не надо, он моментально находит то, что нужно и на экране появляется тот же человек, только теперь он стоит на какой-то трибуне, приветственно подняв руку. - ?…Меценат, основатель множества благотворительных фондов разной направленности, бизнесмен и просто очень хороший человек, Ричард Хетфилд, на церемонии открытия нового крыла онкоцентра для детей, отстроенного и оборудованного полностью за счет его пожертвований…?…Быть того не может…- Удивленно произносит Адам. – Вот же, блять, мудило!- Это он. – Хейли никогда не забудет эти глаза в совокупности с горой мышц, обтянутых в дорогой деловой костюм. Все поворачивают головы в сторону Кей, чтобы получить ответ, который Холстед и так уже знал, потому что все это время наблюдал не за изображениями, мелькавшими на экране, а за выражением лица девушки. И он точно увидел момент, когда Кей опознала Хетфилда. - Кей…- Эл тихо зовет ее, потому что видит, что мыслями она не здесь. – Милая, скажи что-нибудь…- Встречается с ней взглядом и этого, в общем-то, достаточно, но она все равно подает голос.- Да. Это он. Хэнку большего и не нужно. - Маус, вся недвижимость в Чикаго и его окрестностях, зарегистрированная на него, его жену, тетушку и племянников в пятом колене, на любого человека, который хоть как-то связан с ним, мне нужно всё. – Маус удивленно поднимает голову, давая понять всем своим видом, что это же хренова туча работы. – Что ты смотришь? Я знаю, что это пиздец как много работы, но именно для этого ты тут и сидишь, разве нет? Чтобы огромную массу ненужных действий свести к одному клику компьютерной мыши. – Разводит руки в стороны. Маус поджимает губы и начинает работать. Доусон отходит к своему столу, не зная, куда себя деть. Садится, накрывает ладонями лицо, опускает их и встречается взглядом с Холстедом. Хмурится, не зная, как расценивать этот взгляд. - Холстед. Ко мне в кабинет. – Бросает на ходу Войт. Холстед поднимает глаза в потолок, а потом медленно плетется за сержантом.Заходит в кабинет и плотно прикрывает дверь, засовывает руки в карманы штанов. - Ты в порядке? – Спрашивает, садясь за стол и складывая руки на груди, Хэнк. - В полном. - Пожимая плечами, равнодушно выдает Джей.- Джей…- Я в порядке, сержант. Сосредоточен на деле. Сначала вернем Лив, возможно удастся поймать этого козла, и только после этого я буду разбираться с тем, что произошло сегодня в той комнате. Да, я собран. Да, я готов к выполнению задания и работе в поле. И нет, вы не запретите мне пойти с вами. Не после того, что я сделал, чтобы добыть эту блядскую информацию. Хотя, конечно, не мне вам указывать. Но я все равно пойду. И если вас это не устроит, то можете меня увольнять. Холстед говорит это спокойно, но глаза…Войт давно знает этого парня. Ценит и уважает. И понимает, что ему действительно необходимо участие в этой операции. Так что он хмыкает, качая головой.- Я просто хочу удостовериться, что ты отдаешь себе отчет в своих действиях, парень. Не нужно упираться рогами в землю. - Отлично. Я свободен? - Да. – Кивает в знак согласия. И Холстеду не нужно повторять дважды. Выходит. Дверь оставляет открытой. Маусу понадобилось меньше часа, чтобы найти нужную Войту информацию. Но, просматривая ее, Хэнк нутром чуял, что они ищут не там. Это всё слишком легко. Не похоже на Хетфилда. Не в его стиле. И Хэнк может сказать это с уверенностью, ведь за те несколько месяцев, что они занимались этим делом, успели определить и запомнить привычки этого ублюдка. Он ведь любит поиграть? Ну, тогда поиграем. Войт щурится. У него возникает идея. - Олински, Рузек присмотрите за Холстедом. – Спокойно произносит Войт. Все, в том числе и Холстед, непонимающе смотрят на сержанта. Войт направляется к Кей, которая, как всегда, торчит у кофеварки. Эл и Адам переглядываются, передвигаются ближе к Холстеду. - Сержант…какого…- В голосе Джея слышится тревога. Видит, куда направляется Войт. И все бы ничего, но ему не нравится то, что Хэнк попросил за ним присмотреть. Значит, ему точно не понравится то, что тот собирается делать. – Войт! Твою же…- Встает из-за стола. Видит, как Кей поднимает голову, услышав, что кто-то зашел. Видит, как Войт закрывает дверь и опускает жалюзи. Собирается идти следом, но дорогу преграждают Эл и Адам. - Успокойся парень. – Эл говорит тихо. – Ты не хуже других знаешь, что ей ничего не грозит.- Да? Тогда зачем присматривать за мной? – Зло спрашивает Холстед, щуря глаза и сжимая челюсть.- Потому что ты превращаешься в Цербера, Джей, когда речь идет о Мелкой. – Мягко говорит Хейли. Джей поворачивает голову, чтобы посмотреть на напарницу. – А после…после того, что случилось сегодня, - неопределенно взмахивает рукой,- любое действие в ее сторону со стороны любого из нас, ты будешь расценивать, как угрозу для нее. Тогда как действия сержанта, возможно, направлены на то, чтобы минимизировать дискомфорт Кей.- О чем ты говоришь? – Хмурится. Пытается, правда, пытается понять. - Подумай о том, что Войт собирается задать ей несколько…неудобных вопросов. И ей будет легче ответить, если никого не будет рядом…- Пожимает плечами.- Например. Что невозможно осуществить, если за тобой не присмотреть. – Аптон смотрит на напарника, мысленно умоляя его прийти, наконец, в себя. - Ты очень долго работаешь с сержантом, Джей.- В разговор вступает Адам. Всё еще злится на друга за то, что тот делал, но пытается достучаться, мысленно умоляя того не создавать проблем, ведь кулаки Рузека все еще чешутся от желания врезать Холстеду. – И кому как не тебе знать, что даже если изначально нам не ясны мотивы Войта, в конечном итоге оказывается, что нам просто нужно было больше ему доверять. – Смотрит на друга. – Он никогда не причинит вред семье. Мы его семья. И она теперь тоже. Холстед понимает, что они правы, но, черт, как же тяжело держать себя в руках. Ненавидит быть в неведении. Решает уступить. Пока что. Кивает головой в знак согласия и отступает к своему столу. Те пятнадцать минут, что Войт и Кей находились за закрытой дверью, для Джея показались вечностью. И когда его терпение было на исходе, дверь, наконец-то, открылась. Сержант вышел, оставив ее открытой, и Холстед увидел девушку. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не кинуться к ней, потому что было видно, что она расстроена и плакала. Снова. Он перевел взгляд на Войта, стараясь помнить, что перед ним его босс. Человек, который никогда не причинит вреда невиновному. - Маус, поищи информацию о недвижимости, покупку которой оплатил Хетфилд, но оформил не на себя. Где-нибудь три-пять лет назад. – Войт чувствует свирепый взгляд своего детектива, но сейчас не время. Он обязательно все объяснит. Только позже. Маус вбивает нужную информацию в программу и почти сразу та выдает ему результат.- Кое-что есть. Загородный дом в окрестностях Чикаго. – Присвистывает.- Это скорее небольшой дворец. С соответствующей стоимостью. – Придвигается ближе к монитору, послав программе еще несколько команд. – Зарегистрировано на женское имя…- Его пальцы порхают по клавиатуре. – Иии…- Пораженно замолкает, глядя на Доусона. – Мы уже слышали его. Александра Беловодская. В отделе стоит тишина. Все переглядываются, а Доусон чувствует себя чертовски неловко. Он слишком хорошо знал о том, кем она была и о том, что с ней произошло. По крайней мере, теперь ему всё ясно. Вот только он не готов поделиться этой информацией со всем отделом.- У нас есть адрес. Можете считать меня безумцем, но я почти на сто процентов уверен, что Лив там. Так что погнали. И так слишком долго возились. - Сержант. – Адам не может не спросить. – Что сказала Кей? Войт смотрит на него, Потом на Холстеда. И снова на Рузека. - Это…не думаю, что ей хотелось бы, чтобы кто-то из вас это услышал. Всё, приготовьте всё необходимое. – Идет в кабинет. – А, и да, никакого подкрепления. Мы не можем никому доверять. Так что сегодня сами по себе. Кей видит, как член команды начали суетиться. Нашли нужное место? Чувствует нервозность, нетерпение и волнение. Скорее бы они вернули Лив. Тогда все, что сделала и сказал сегодня Кей, будет иметь смысл. Гладит по голове Велеса. Это простое действие успокаивает ее. Почти все ушли. Осталась Аптон, но и она направляется вниз. Кей встречается с ней взглядом и вспоминает ее слова, сказанные в комнате для допроса. Задумывается, уставившись в пустоту. Она не может отпустить Джея в таком состоянии. Как бы паршиво не было ей, ему в разы хуже. Хейли права. Смотрит на пса, и встречает его умный взгляд. - Мы ведь не отпустим его просто так, да, мальчик? – Грустно улыбается, встает и торопится выйти из помещения, надеясь, что Холстед еще не уехал. Джей стоит возле длинного стола, заваленного оружием. Заряжает запасные обоймы, распихивает их по карманам. Помимо пистолетов, берет винтовку и автомат. Они понятия не имеют, что их ждет, нужно приготовиться ко всему. Большая часть команды уже ждет в машинах. Возится только он и Эл. - Послушай…- Элу не нравится настрой детектива. Он бы предпочел, чтобы тот остался здесь, но решать не ему.- Я в порядке, Эл. Спасибо. – Поднимает взгляд на Олински. Тот кивает, показывая, что понял, а потом переводит взгляд за спину Холстеда и в его взгляде читается удивление. Джей резко разворачивается и застывает. Дышать становится больно. - Мы ждем, Джей. – Говорит Эл, видит, как тот, молча, кивает головой, улыбается Кей и направляется к выходу. Джей не знает, что сказать, не знает, зачем она пришла и желает провалиться сквозь землю от чувства вины. Девушка мнется, дергая рукава его рубашки, которую она снова стащила из шкафа. Набирает в легкие воздух. - Я…- Трет пальцами лоб. – Эм…- Смотрит куда угодно, но не на него. Понимает, что задерживает их. Злится на себя, за нерешительность. Наконец, смотрит ему в глаза. – Пожалуйста, вернись ко мне живым. – Шепчет. Джей смотрит в ее, покрасневшие от едва сдерживаемых слез, глаза, храня молчание.- Я буду ждать. – Грустно улыбается, поспешно проводит ладошкой по своей щеке, вытирая слезу. – А потом...мы обязательно со всем разберемся. Вместе. Ведь мы...в одной лодке...- Пожимает плечами, улыбаясь сквозь слезы. Он порвал их обоих сегодня на части, но всё, что она делает, это говорит, что будет ждать его возвращения… Маленький стойкий оловянный солдатик. Его. Перехватывает винтовку левой рукой и шагает к ней. Аккуратно прикасается ладонью к ее щеке, проводит большим пальцем по скуле. Кей мягко обхватывает пальцами его запястье, держась за него. А потом Холстед целует её в висок, прислоняется лбом к ее лбу, и шепчет ?Спасибо?, закрыв глаза. Резко разворачивается и уходит не оглядываясь. Они вернут Лив. Поймают ублюдка. Сделают, наконец, свою работу. ***Сидит на краю большой кровати. Вся постель перевернута, а на простынях слишком много крови. Он уже надел брюки, наплевав на то, что испачкает дорогую ткань. Смотрит на свои руки, слишком много крови, немного опускает взгляд, на теле тоже кровь. Протягивает руку к тумбочке, берет пачку сигарет и достает одну. Черт. Зажигалки нет. Встает с кровати и идет в сторону стола, на котором все еще стоит графин с недопитым алкоголем. Там же он и находит зажигалку. Прикуривает и выпускает никотин из легких. Оборачивается и тут же жалеет об этом. То, что он сделал, это перебор даже для него. Лив не шевелится, только немного дергается от тяжелого дыхания или от очередной волны боли. Она смотрит в сторону большого окна, закрытого бордовыми шторами. Ричард подходит к окну, немного раздвигает шторы и снова смотрит на Лив. Ее и без того большие глаза становятся больше, реагируя на свет, который ей так нужен сейчас. Делает несколько тяг подряд, подходит к комоду и достает оттуда плед. Подходит к Лив и накрывает ее, после аккуратно касается ее плеча. Настолько нежно, насколько может. Он давно заметил, что моменты такой нежности способен проявить только рядом с ней, что заставляет его еще больше ее одновременно ненавидеть, любить и желать.Лив со всей своей яростью скидывает с себя плед, и кидается на него, он отстегнул наручники и это стало его ошибкой. Лив в первую очередь, прошлась ногтями по его лицу, ее звериный оскал совсем не пугает Ричарда, он без особых заминок скрутил ее руки, и прижал к себе. Лив начала вырываться и кричать. Это не то рычание, которое у нее было раньше, это крик о боли и желании больше ничего не чувствовать, раствориться, умереть, все что угодно, только бы не чувствовать всего этого. Прижимает ее к себе крепче, сжимает в руках ее спутанные волосы и Лив перестает сопротивляться, понимая что это бесполезно, кроме того, сил на это совсем не осталось и она сдается, давая ему возможность спокойно держать ее в своих руках. Она не хочет этого и ее жутко злит, что сейчас он снова так близко, но не отпустит, бесполезно сопротивляться. У нее остался только один вопрос и последние силы и свои последние слова она отдаст на то, чтобы задать его:- За что? - Говорит хрипло и почти не слышно, но Ричард ее слышит.- Я не смог тебя отпустить. - Шепчет ей на ухо. Хотел добавить, что готов сейчас это сделать, но тогда он опять проявит слабость, и это будет злить его еще больше. - Тебя скоро найдут.Опускает ее на кровать, сам встает и идет в сторону стола. Подбирает на ходу рубашку и туфли, забирает сигареты с зажигалкой и идет в сторону выхода из комнаты. Задерживается на пороге комнаты и в последний раз оборачивается. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и просто, молча, вышел, оставив ее тут одну в таком состоянии и после всего, что сделал. У Лив не осталось сил даже для того, чтобы плакать, нет сил чтобы лечь удобней или придать значение каким-либо мелочам. На все плевать, слишком больно. Не физически, эту боль она уже не ощущает, поскольку душевная намного сильнее. Все еще ощущает его внутри себя, все еще чувствует его горячие ладони на своем теле, все еще чувствует, как он резал ее кожу. Слезы без остановки катятся по щекам, смешиваясь на простынях с кровью. Ее кровью. Не может поверить, что никогда не избавится от чувства нужды. Именно, как будто она верная рабыня, не хочет, но пойдет за ним в Ад, будет всем говорить, как ненавидит его, но в тоже время он будет сниться ей, будет все время в ее голове и он никогда не отпустит ее. Даже если уедет на другой конец света, все равно они будут ощущать эту связь, которую оба ненавидят и от которой никогда не избавятся. Это не любовь и даже не зависимость от человека, это больше похоже на болезнь психологического характера. Только вот что делать, если она неизлечима. Лив закрывает глаза, не шевелится, избавляется от всех мыслей, хочет подняться, одеться, но не находит на это силы. Теперь даже открыть глаза ей слишком тяжело, но так хочется еще раз увидеть солнечный свет, что так красиво просачивается сквозь темные шторы. Делает глубокий вдох, сухое горло сразу же дает о себе знать. Кое-как поворачивает голову в сторону окна, напрягает уголки губ, радуясь тому, что все закончилось. Раньше она выживала, значит, сможет и сейчас. В прошлый раз ее не сломали, не сломают и в этот. Только одно не укладывается в голове... Ну вот, хотела ни о чем не думать и снова думает. Думает о нем...Помнит, как впервые увидела его в особняке, помнит чуть не укусила его, когда он хотел помочь ей вылезти из машины и помнит, как боялась даже подойти к нему слишком близко. Помнит тепло его куртки и помнит, как он протянул ей книгу в больнице, как купил несколько резинок для волос и выполнял каждый ее каприз, несмотря на то, что она все время пыталась ему навредить. Чуть позже все изменилось и Лив готова была идти на перестрелку с куриными яйцами, только чтобы защитить детектива, готова была вылить столько йогурта на обидчика детектива, сколько нужно... Только вот она так и не осознала до конца, что каждый день, каждый час, каждую минуту и даже каждую секунду он защищал ее ценой своих близких и родных людей. Почему он это делал и как теперь ей смотреть ему в глаза? Она отказалась быть с ним, потому что отголоски прошлого давали знать о себе, но Босс... Он сделал это и теперь Лив не уверена, что Антонио еще когда-нибудь захочет ее обнять. Сама виновата, сама нарвалась на неприятности и сама попалась Боссу. Доусон не должен делать никаких исключений, только не ради нее. И вообще, с чего ему прощать ей это? Кто она? Раньше была хоть кем-то в его жизни, но теперь она ничто, пустой звук. Еще одна слеза катится по щеке, куда-то ниже на шелковую постель и Лив понимает что усталость берет вверх, она вот-вот то ли уснет, то ли потеряет сознание, это не важно, важна только эта темная бессознательная пелена, которая даст ей немного покоя и чувства свободы. Закрывает глаза, поддаваясь легкости, что зовет ее. Если она умирает, то так даже лучше, а если проснется через пару часов, найдет в себе силы чтобы прожить еще один день, затем еще и еще... Так неделя, потом еще и вот уже полмесяца. Потом еще полмесяца, потом еще месяц... Так день за днем она будет сражаться с желанием умереть, пока не придет ее время. Засыпает, но не боится больше не проснуться.