Глава 31 (1/1)

Утро такое же как и всегда, но Лив проснулась с хорошим настроением и с непонятным желанием прожить этот день. Ей странно чувствовать себя живой и полной энергии, но это чувство ей нравится и хочется его испытывать снова и снова. На улице еще темно, но Лив не чувствует сонливости или усталости, наоборот, ей хочется сделать то, чего она раньше не делала или делала, но без особого энтузиазма или желания. Поднимается с кровати и сразу же покидает спальню, наплевав на голые стопы, пол все равно теплый. Идет на кухню, чтобы попить воды после пробуждения, а после в ванную. Ей нравится горячий душ. Подходит к комнате и сразу же натыкается на Еву, которая стоит возле зеркала, что-то делая со своим лицом. Она красится. Лив становится это ясно, как только замечает кисточку с тушью в ее руках. Интерес Лив увеличивается с каждой секундой и она продолжает молча наблюдать пока Ева старательно придает своему лицу новый образ. Она останавливается, наблюдая за девушкой за своей спиной, после продолжает краситься, но Лив не отходит и это начинает раздражать Еву, она не любит когда ее отвлекают так настойчиво.- Что? - Немного раздраженно спрашивает Ева.- Я тоже хочу. - Тихо отвечает Лив.Ева разворачивается всем телом к Лив, осматривает ее сверху вниз и обратно, думает, кусая внутреннюю сторону щеки. У нее есть идея, как можно накрасить Лив, но не уверена, что папа оценит по достоинству умения дочери. - Есть идея. - Говорит Ева, а после собирает всю косметику. Выходит из ванной, делает несколько шагов в сторону своей комнаты, а после останавливается и поворачивается к Лив. - Идешь?Лив делает шаг в сторону Евы и та уже быстрее идет в свою комнату. ***Открывает глаза, когда на улице немного посветлело. Черт, опять уснул слишком поздно и проспал немного дольше, чем рассчитывал. Хэнк никогда не требует быть на работе вовремя, если с самого утра у них нет в планах захвата. Последние дни были достаточно спокойны, и Антонио очень надеется, что это не затишье перед бурей. Вибрация телефона приводит его в окончательное сознание, и он понимает, что мысли к нему пришли раньше, чем он проснулся от телефонного звонка. Протягивает руку к тумбе и берет с нее телефон. Смотрит на вызов - Габби. Странно, обычно она не звонит так рано. Проводит пальцем по экрану и прикладывает телефон к уху.- Габби. - Вместо приветствия говорит Антонио. - Привет Антонио, я знаю, что у тебя трудности и много работы, но Герману нужна твоя помощь. - По голосу понятно, что ей не очень приятно обременять брата просьбами своих друзей, но ей больше не к кому обратиться.- Конечно, что нужно? - Антонио садится в кровати, но все еще немного прибывает во сне.- Помнишь Сару? Девочку...- Да, я помню. - Не хочет слушать о том, на что вполне насмотрелся.- Герман и Синди хотят ее удочерить и просят твоей помощи.- Но у нее же нет документов, - Теперь Антонио чувствует, что проснулся, встает с кровати и начинает ходить по комнате. - Мы даже не уверенны настоящие у них имена или нет.- Вот именно, - Габби тяжело вздыхает, - поэтому и нужна твоя помощь.- Габби, я не могу. - Антонио закрывает глаза, ему не хочется огорчать сестру, но тут он не в силах помочь.- Но ты же помог мне, когда это было нужно. - Ей тяжело вспоминать о том, как она обрела и потеряла ребенка, но и забыть не может.- Тогда была полностью другая ситуация...- Антонио! - Габби перебивает брата. - Пожалуйста.- Ладно, - выдыхает, его сестра упрямая женщина и всегда получает то, что хочет. - Пускай Герман с Синди заедут сегодня в участок, посмотрим, что можно сделать.- Спасибо. - Габби сразу же отключается, еще бы, ей еще необходимо сообщить хорошую новость Герману. Антонио ухмыляется, поражаясь большому сердцу Германа и невероятной внутренней красоте Синди. Оставляет телефон на тумбе возле кровати и выходит из спальни. Сразу же натыкается на Диего, который смотрит телевизор и его совсем ничего не волнует.- Доброе утро, сын. - Говорит Антонио и Диего реагирует, поворачивая голову в сторону отца.- Доброе утро, пап. - Диего улыбается, а Антонио кажется, что готов весь мир перевернуть, только чтобы его дети улыбались как можно чаще.- А где наши горе-девчонки? - Спрашивает Антонио, оглядываясь по сторонам.- Ева повела Лив к себе в комнату, они подружились, вроде. - Диего с хитрой улыбкой смотрит на отца, понимая, что теперь у него может возникнуть вдвое больше проблем.- Поздравляю Диего, - Антонио засовывает руки в карманы спальных штанов, - мы на минном поле. - Диего в ответ лишь смеется. - Пойду проверю их.- Ставлю на Лив! - С азартом выкрикивает Диего.- Принимается! - Так же весело отвечает Антонио и идет в сторону комнаты дочери.Подходит максимально тихо и прикладывает ухо к двери. Слышит лишь, как тихо играет музыка. Хмурит брови, кажется, Ева что-то сказала, но ему ничего не расслышать. Стучит костяшками пальцев по двери, а после открывает ее и делает шаг в комнату.- Пап! - Ева встает перед Лив, как будто пряча ее от него. - Что тут происходит? - Антонио хмурится, ему не нравится такая секретность дочери.- Ты испортил сюрприз. - Ева надувает щеки от огорчения, совсем как в детстве и Антонио улыбается, наблюдая за таким милым выражением лица дочери. - Ладно, все равно уже почти готово.Ева отходит в сторону и теперь Антонио видит сидящую на краю кровати Лив. Ресницы больше не бледные, глаза выделяются еще больше и не могут не притягивать внимание. Сразу видно, что Ева постаралась на славу, Лив и без косметики привлекательна, но сейчас она еще в два раза красивее. Ее волосы уложены частично, наверняка как раз над этим Ева и работала. Все смотрится очень даже красиво и гармонично, но сердце Доусона участило свои удары и билось об грудную клетку. Сейчас, когда она накрашена, смотрит на него своим новым, более живым взглядом и с этим блеском в глазах, уверенная в себе, сильная и готовая ко всем сюрпризам жизни, почему она выглядит настолько знакомой? Странно, но ему кажется, что он уже где-то ее видел, этот зуд в голове образовался и теперь не дает покоя. Образы из прошлого сразу же всплывают в памяти, но все не то. Несколько раз моргает, желая перенастроить свое зрение, и убедится что все это лишь игра разума. Лив встает с кровати, держит спину прямо и делает несколько шагов в его сторону. Она уже шла так к нему навстречу, она с ним говорила. Он определенно знаком с ней, по крайней мере, был в прошлом. Кто она на самом деле? - Пап? - Ева смотрит на отца, она довольна своей работой, ведь не до конца поняла, что так привлекло внимание ее отца.- Очень красиво. - Шепотом отвечает Доусон.Лив слабо улыбается, и внутри у Антонио снова все переворачивается. Он не выдержит, она выглядит до ужаса знакомой. Может все дело в макияже или она просто на кого-то похоже? Почему он этого раньше не замечал? Лив обходит детектива и покидает комнату Евы.- А прическа! - Ева немного повышает голос.- Я сама. - Тихо отвечает Лив и закрывает дверь комнаты.Антонио не трудно догадаться, что она просто хочет оставить их наедине, чтобы они помирились.- Пап. - Ева смотрит на отца немного косо и Антонио хмурится, не нравится ему этот взгляд. - Я рассталась с тем парнем, окончательно.- Слава богу. - Антонио выдыхает с облегчением. Понимает, что для нее это явно было тяжело, но все же рад, что все закончилось хотя бы с одной историей. - Я тобой горжусь.Ева опускает взгляд в пол, первая любовь всегда самая болезненная, она это знала и как и все, была уверена что у нее все будет по-другому. Антонио подходит к дочери и обнимает ее. Ева прижимается к отцу, кладет голову на плечо и начинает тихо плакать. Антонио крепче прижимает дочь, кладет одну руку на голову и начинает немного перебирать пальцами ее волосы. Все что ему надо - это как можно меньше разочарования в жизни его детей, а он как-нибудь справится. - Ева. - Шепчет ее имя, а в горле встает ком. Слезы дочери способны размазать по стенке даже самого сильного мужчину. - Ты же знаешь, что я есть у тебя? - Ева немного кивает головой в знак согласия и еще сильнее прижимается к отцу. - Хорошо. Целует ее в макушку. Плевать на то, что опаздывает на работу, он готов так простоять с дочерью весь день, если понадобится. Он готов забыть про все, только чтобы Ева снова стала его девочкой, которую он любит настолько сильно, что словами не передать.***- Да что б тебя…Кидает инструменты в ящик. Давно надо было заняться этой чертовой раковиной. И, конечно, Джей не мог найти времени лучше, чем утро перед работой. Нужно не забыть заехать в магазин и купить новый сифон. Тот, что стоит сейчас под раковиной, не пригоден для пользования. Уже лет пять. Вытирает руки полотенцем. Задумывается о том, что еще нужно сделать, когда его отвлекает глухой стук на втором этаже. Хмурится, задирая голову вверх.- Кей? В ответ получает тишину. Не удивится, если она что-то разгромила. Случайно. Идет к лестнице, поднимается, заходит в комнату. Кей нигде не видно. Проходит дальше, к ванной.- Кей, всё в поря…Замирает на секунду и кидается к девушке. Она сидит на полу на коленях, согнувшись в три погибели, с силой сжимая голову обеими руками. Тихо стонет.- Кей? – Опускается на пол рядом с ней. – Эй, посмотри на меня. – Хватает её руки, убирает от головы, пытаясь заглянуть ей в глаза. Бесполезно. Она зажмурилась и бормочет что-то неразборчивое. – Чёрт. Что? Что не так? Напрягает слух и у него получается разобрать ?голова? и ?больно?. Поднимается, хватает девушку на руки и несет к кровати. Аккуратно кладет её на мягкую поверхность, достаёт телефон, собираясь звонить брату.- Нет. – Шепчет сквозь сжатые от боли зубы Кей. – Не надо врачей. Я в порядке. Сейчас…сейчас пройдет.Пытается подняться, но новый приступ боли кидает её обратно на кровать. Подтягивает колени к груди, сжимает ладони до кровавых отметин на них, пытаясь сдержать стон. Не выходит. Всхлипывает. Её трясёт. В промежутках между вспышками белых пятен и темноты в голове всплывает образ человека в медицинской повязке и перчатках. ?Сэр, анестезии недостаточно, она всё еще в сознании? говорит кто-то не попадающий в поле её зрения. ?Это…интересно, но не является причиной для прекращения процедуры? отвечает тот, кого она видит. ?Но…это…не гуманно, сэр, она же всё чувствует…?. ?Если ты собрался быть гуманным, то ты ошибся местом работы, Дженкинс?. Кей слышит голос, но больше ничего не видит, темнота заполнила всё вокруг. И только звук какого-то прибора пронзает сознание. Ей кажется, что буквально. Снова стонет, напрягаясь еще сильнее. Острая режущая боль пронзает правый висок. - Дерьмо. Кей! – Холстед паникует. Садится на корточки, берет её лицо в свои ладони, убирая спутавшиеся волосы. – Скажи, что происходит. Давай же, Кей, ну!- Ждет пару секунд и она, наконец, открывает глаза, используя передышку, которую ей дал организм. Джей застывает. Радужка её правого глаза осталась серой, а вот та часть, что должна быть белой, сменила цвет на ярко-красный. Он не медик, но знает, что это не означает ничего хорошего. - Твою мать… Хватает её на руки. Плевать ему на её протесты. Они едут в больницу. Она пытается говорить, преодолевая новые волны боли. Получается сумбурно, но Джей понимает. Ничего не отвечает. Хватает ключи от машины, направляется к выходу. - Велес! Зверь не ждет приглашения, выбирается на улицу, бежит к машине. Джей шагает за ним, открывает заднюю дверцу. Пока поворачивается так, чтобы было удобнее поместить Кей на сидение, Велес забирается первым. Джей усаживает девушку, но она хватается за его руку, пытаясь выйти. Холстед жестко её тормозит, снова опускается на корточки, намереваясь раз и навсегда прекратить бесполезный спор. - Я скажу это только раз. Мы едем в больницу. Я понимаю твое нежелание видеть людей в белых халатах. И знаю, что ты привыкла к тому, что я всегда прислушиваюсь к твоим желаниям. Но тот факт, что твой правый глаз стал полностью красным, говорит о том, что тебя мучают не просто приступы мигрени. Так что прости, но сейчас мне плевать на то, что ты предпочитаешь терпеть боль, которая может закончиться неизвестно чем. Потому что я терпеть не собираюсь. Поняла? Не тогда, когда это касается твоего здоровья. Поэтому будь добра, перестань вести себя как капризный ребенок и дай мне сделать то, что необходимо. Потому что ты едешь в больницу. Точка. Даже если мне придется приковать тебя наручниками к двери. Усекла? – Злится. Точнее страх за нее вытекает в форме злости и резкого тона. Может ей и плевать на себя, но ему нет. Она безмолвно смотрит на него, не давая никакого ответа. Морщится. Стонет, снова хватаясь за голову. – Кей…- Мягко зовет. Убирает пряди волос с её лица. – Там будет Уилл. Никто кроме него к тебе не притронется. Я обещаю. – Проходит секунда, другая и она, наконец, кивает головой. – Хорошо. Встает в полный рост, захлопывает дверь, садится за руль и абсолютно не соблюдая скоростной режим гонит в Мед, всё время проверяя как там Мелкая. ***- Скажи мне, что она в порядке. – Говорит детектив своему брату, глядя на девушку, лежащую в аппарате МРТ по ту сторону стекла. - Пока что я могу сказать лишь то, что никаких опухолей, затемнений или аневризм нет. И это хорошо. Значит, её жизни ничего не угрожает. Ну…ничего явного. - Спасибо, успокоил. Ты прямо прирожден для таких вещей. – С сарказмом отвечает Джей. Садится на стул рядом с Уиллом, давит на глаза пальцами. - Джей, расскажи, что произошло. - Я…не знаю. Было обычное утро. Я услышал шум на втором этаже. Поднялся и нашёл Кей на полу в ванной. Привёз сюда. Всё. - Ладно. А что ещё произошло? – Уилл пристально смотрит на брата.- Что ты хочешь от меня услышать? - Полагаю, он хочет услышать о том, что вы, детектив, рассказали Кей о научной составляющей её заточения. Джей резко вскидывает голову. Непонимающе смотрит на брата. - Какого хрена он здесь делает? - Джей, я не просто так позвал доктора Чёрча. Я думаю, он может помочь Кей. - Ковыряясь в её сознании? Нет уж, спасибо. - Джей…- Я сказал нет.- И этого было бы достаточно, - вступает в разговор психиатр, - если бы Кей не пришла ко мне сама. – Встречает злой взгляд детектива, но не испытывает ничего, кроме сочувствия. – Мне жаль, что вы узнаете об этом от меня, но я могу объяснить нежелание девушки посвящать вас в этот вопрос. – Джей поднимает брови, давая понять, что внимательно слушает. Чёрч вздыхает. – Неделю назад, когда вы навещали свою напарницу, Кей нашла меня и мы…просто разговаривали. Сначала она не хотела вдаваться в подробности причин своего визита, но потом начала говорить. Её беспокоило то, чему её подвергали. Не…эм…в особняке, а до этого. В то время, о котором она ничего не помнит. Я не могу вдаваться в подробности в силу того, что это касается только пациента и лечащего врача…- Она не ваш пациент. – Огрызается Холстед.- Хорошо, пусть так. Тем не менее врачебную тайну никто не отменял. Я думаю, вам нужно поговорить. Ответы на свои вопросы вы получите только от нее.- Это не объясняет того, что произошло сегодня утром. - Не объясняет физиологический аспект, да. Но вы должны понимать, что у Кей обострено чувство…- Замолкает, понимая, что научные термины ничего не дадут человеку, далёкому от медицины. Думает, как лучше объяснить. – Она не говорила вам о том, что её беспокоит потому, что считает, что не может обременять окружающих ее людей. Кей…довольно интересный человек. Отчего-то она убеждена, что не имеет права претендовать на время и эмоциональные силы людей. То есть, не заслуживает этого. Возможно из-за пережитого. Возможно, по каким-то другим причинам, но она считает, что не может взять не отдав. Искаженное понятие баланса не даёт ей делать это. И, к сожалению, что бы она ни делала для кого-то, для нее, в её понимании, этого всегда будет недостаточно. И ещё, у меня сложилось чёткое ощущение того, что она испытывает чувство стыда за своё существование. Понимаете? – Смотрит на детектива. – Вижу, что не понимаете. Проще говоря, она убеждена, что…- Не стоит того…- Глухо отзывается Джей, вспоминая первые недели после того, как их вытащили из особняка. - Да, пожалуй, можно сказать и так. Теперь о физиологии. То, что вы наблюдали сегодня, её глаз, это результат лопнувших сосудов. Каждый человек на протяжении всей жизни хотя бы раз, но сталкивается с такой проблемой как кровоизлияние в глазу. Многие даже не ощущают этот дефект, так как это явление проходит безболезненно и не доставляет никаких неудобств. И происходит это не в таких масштабах, конечно. Известия о том, что над ними проводились эксперименты запустили цепочку импульсов, приведших к частичному восстановлению памяти. То есть она вспоминает…что-то. Ничего конкретного, какие-то непонятные пока что для нее обрывки. Это в свою очередь привело к повышенной мозговой активности. Я могу предположить, что когда-то для нее это было в порядке вещей, но после определенных процедур её мозговая активность заметно снизилась и организм, таким образом, среагировал на перемены. - Хотите сказать, что она просто слишком…активно думала? – Непонимающе произносит Холстед. - Если совсем упростить, то да. Амплитуда импульсов головного мозга увеличилась, это привело к резкому скачку давления, что в свою очередь вылилось в лопнувшие сосуды и капилляры глаза. К тому же не стоит забывать о том, что она крайне мало спит. И...рисует ночами, верно? - Получает в ответ кивок головой.- Ей стоит прекратить. И рисовать при дневном свете, потому что рисуя ночью, даже при достаточно ярком свете, она перенапрягает глаза. И всё это также является причиной кровоизлияния. Сосудов и капилляров в глазах множество. И все они очень тонкие, а значит, крайне уязвимы. Это довольно болезненно, но не смертельно. - Как это исправить? – Джей накрывает лицо рукой. Идея рассказать ей всё была паршивой. Это его вина. - Никак. И прежде, чем вы начнете винить себя, хочу заметить, что мысль рассказать ей об экспериментах была правильной. – Джей косится на доктора.- Как она могла быть правильной, если это привело Кей в больницу? - Она всё равно начала бы вспоминать, но, не зная всей правды, заработала бы себе нервный срыв…или что похуже. – Чёрч снимает очки. – Я не знаю всего, но вот, что я понял об этой девушке. Она умна, несмотря на то, что не помнит о себе ничего. У неё богатый словарный запас, её познания в разных сферах поражают своей обширностью. У неё своеобразное видение мира и мироздания. Довольно глубокое и объемное для человека её лет. Не подгоняемое под современные рамки. Я уверен, что если бы мы провели пару тестов, то выяснили бы то, что она обладает высоким интеллектом. Есть множество примеров того, как люди, подобные ей, не зная меры и впитывая в себя знания, сходили с ума. Буквально. Студенты престижных университетов. Люди науки разных областей и тому подобное. В этом нет ничего сверхъестественного. Потому что человеческий мозг поистине уникальная вещь. Другое дело, что человечество практически ничего о нем не знает. И люди с самого начала времен обладали способностью приписывать непонятным им вещам какие-то совершенно сумасшедшие определения. Еще раз повторюсь, она обычный человек. Просто, я думаю, любознательность, интерес к миру и желание понять суть основополагающих вещей с детства толкали её к изучению...всего. Я часто встречаю детей с живым и пытливым умом. Думаю, она была такой же. И, учитывая всё вышесказанное, воспоминания, которые она не смогла бы идентифицировать как что-то реальное, не зная всей правды, её сознание отнесло бы к сумасшествию. Так что…ей просто нужно помочь урегулировать всё в её голове. И да, рассказав ей правду, вы спасли её от участи гораздо более страшной, чем лопнувшие сосуды. - И всё это вы поняли после одного разговора…? – Спрашивает Джей, хмурится. Видит, как доктор поджимает губы. – Вы разговаривали не один раз. – Боже, как долго она держала всё в себе, прежде чем решилась обратиться к абсолютно незнакомому человеку? И где, чёрт возьми, были его глаза? – Сколько? - Каждый раз, когда вы приезжали в Мед к мисс Аптон. - Что я должен делать? – Тихо спрашивает Джей после недолгого молчания. - Просто…, - пожимает плечами, - будьте рядом. Я думаю, этого будет достаточно. Пока что. Кей остро воспринимает окружающий её мир. И такие люди всю жизнь учатся жить с этим без последствий для себя, но её заставили забыть весь её жизненный опыт. Это значит, что все барьеры снесены. Она, как оголенный нерв. И это вылилось в перегруженное сознание. Она разберётся с этим. Не без помощи в первое время, но разберется. - А вы…вы можете ей помочь? Не в рамках врач-пациент, а…по-человечески? - Если она посчитает это приемлемым, то буду рад. – Улыбается. – Но, по правде говоря, я думаю, у неё уже есть всё необходимое. – Видит, как детектив хмурится, не понимая его слова, но не собирается объяснять этот момент. – Если у вас или у неё возникнут какие-то вопросы, вы знаете, где меня найти. – Направляется к выходу. - Спасибо. И…простите за излишнюю резкость. - О, нет, вы всё делаете правильно. – Снова улыбается и уходит, не проронив больше ни слова. Джей какое-то время смотрит на закрытую дверь. Чувствует себя паршиво. И ему есть о чём подумать. В словах Чёрча было больше информации о Кей, чем он мог рассчитывать. - Этот…ваш доктор Чёрч….- Ага. И не говори. – Отвечает Уилл, прекрасно понимая состояние брата. Сам долго привыкал к своеобразному доктору. – Её голова в порядке, Джей. Ей нужно больше спать, меньше думать, соблюдать режим и пропить курс лекарств. - И всё? - Если говорить о теле, то да, всё. Со всем остальным придется разбираться тебе. - Она ничего не говорила мне об этом. – Поворачивается лицом к стеклу, засовывает руки в карманы. – Ни намёка на то, что её что-то беспокоит. И я ничего не заметил. Детектив, блять. Я должен приглядывать за ней. Я. Вместо этого позволил ей приглядывать за мной. - Не пойми меня не правильно, Джей, но…у меня сложилось впечатление, что ей не нужно твоё позволение. – Встречается взглядом с братом. - И, кстати, как поход на каток? – Спрашивает, улыбаясь, желая сменить тему на более приятную для брата. Джей улыбается краем губ, опускает взгляд в пол. - Эм…хорошо. – Отвечает, неопределенно пожав плечами.- Тебе это помогло, да? Можешь не отвечать, я и так вижу. Братья улыбаются друг другу, а затем детектив снова смотрит на девушку за стеклом, доктор возвращается к изучению снимков МРТ.***Джей стоит в коридоре, бездумно ковыряя носком ботинка пол, руки в карманах брюк, голова опущена. Мужчина полностью погружен в свои мысли. После разговора с Чёрчем они закончили довольно быстро. Уилл выписал рецепт на необходимые препараты, и теперь Холстед ждал, пока Кей сменит больничные штаны и футболку на свои вещи. - Джей. – Холстед резко вскидывает голову, услышав знакомый голос. – Привет. Я только что узнала. Как она? - Привет. – Улыбается напарнице. Несмотря на то, что он приезжал к ней вчера, кажется, что прошла вечность. Ему не хватает его лучшего друга рядом. – Уилл и Чёрч уверяют, что она в порядке, но я думаю иначе. – Едва сдерживается, чтобы не закатить глаза, потому что видит выражение лица Хейли и знает, что именно оно означает. Лекции не избежать.- Джей…- Хейли. – Сдерживается, чтобы не улыбнуться. Чёрт, он скучал по этому. – Даже не начинай. Я уже знаю, что ты скажешь. – Присаживается на подоконник. - Вот как. И что же? – Аптон улыбается, копируя позу напарника, складывая руки на груди.- Джей, - пытается подражать интонации её голоса, что, естественно абсолютно не получается, - не бери на себя слишком много. Кроме того, ты не медик, так что я на твоём месте, доверилась бы мнению квалифицированных врачей. Иначе ты просто загонишь себя. – Замолкает, глядя на напарницу. Хейли усмехается. Пару недель назад она бы точно так и сказала, но не теперь.- Не угадал. – Наблюдает за тем, как лицо Джея принимает удивленное выражение. Она фыркает. – Не убедительное удивление, Холстед. Джей в ответ улыбается. Хейли собирается, наконец, сказать то, что хотела, но её отвлекает открывающаяся напротив них дверь. Кей выходит к ним медленно, опустив голову. Поднимает глаза и чувствует искреннюю радость с примесью вины, когда видит Аптон. Лицо Хейли не выражает ничего, кроме доброжелательности и Кей благодарна ей за это, потому что прекрасно понимает, как выглядит сейчас. Аптон приходится напрячься, чтобы не выдать истинную реакцию на вид девушки. Она выглядит измученной. Тени под глазами, уголки губ опущены, понурые плечи. Холстед ослеп? Как можно такое пропустить? Нет, Хейли полагает, что дело совсем в другом. Ладно, об этом потом. Улыбается.- Эй, привет, терминатор. – Видит, как Кей хмурится. – Джей тебе потом объяснит. – Холстед закатывает глаза. Похоже, это стало фишкой отдела. Кто-то из них делает отсылку к какому-нибудь фильму, прекрасно зная, что Кей не помнит ни одного, и скидывает объяснение на Джея. – Я надеялась, что в следующий раз мы увидимся уже не в больнице. - Я тоже. – Тихо отвечает, пожимая плечами. – Когда тебя выписывают? - Я настаивала на выписке еще неделю назад, но меня никто не желал слушать. – Широко улыбается. – Сегодня вечером меня освободят. - Отлично. – Открывает рот Джей. – Мы тебя заберем. – Хейли набирает в легкие воздух. – Даже слушать ничего не буду. Это было не предложение. Констатация факта. Смирись. - Поворачивает голову к Кей. – Готова. – Девушка кивает, давая понять, что можно ехать. – Отлично. Значит, до вечера, напарник. - Можно подумать у меня есть выбор. – Ухмыляясь, говорит она. Аптон так и стоит у окна, наблюдая за напарником, девушкой и зверем, который, как оказалось, был все время рядом с Кей. Хмурится. Когда-нибудь их перестанут пускать в больницу с Велесом, но, видимо, не сегодня. Опускает взгляд в пол. С удивлением обнаруживает, что сейчас ей сложнее держать видимость того, что всё в порядке. Надеется, что это ненадолго. Прошло не так много времени, она придет в себя. Кей чувствует слабость. Боль прошла, но ей всё еще плохо. И ощущение, будто в правом глазу тонна крошева из стекла. Она идет чуть впереди Холстеда, обняв себя руками. Не хочет идти рядом, чтобы избежать разговора, от которого ей всё равно не отвертеться. Выходит на улицу, щурясь от солнечного света, который режет глаза. Идет к машине. Холстед не останавливает, ведь им предстоит провести в тесном закрытом пространстве достаточно времени для того, чтобы он успел высказать всё, что думает. Невесело усмехается своим мыслям. Кого он обманывает? Знает же, что заткнется сразу, как только станет ясно, что Мелкой некомфортно от этого разговора. Сжимает челюсть. Придется потерпеть. Потому что проблема есть и её нужно решить. Кей садится в машину, предварительно запустив Велеса. Пристегивается. Обычно она об этом забывает, но не в этот раз. Всё, что угодно, лишь бы избежать малейшего повода для разговора. Будь её воля, она бы с удовольствием превратилась в невидимку. Джей садится за руль, заводит мотор, но не трогается с места. Выдыхает, глушит двигатель, поворачивается лицом к девушке. - Поговори со мной. – Просит. Кей хранит молчание. Не двигается. Смотрит в лобовое стекло. – Кей…- Прости. Хорошо? – Смотрит на детектива. – Прости за то, что являюсь одной большой проблемой. Прости за то, что тебе приходится возиться со мной. Того, что произошло сегодня утром, больше не повторится, обещаю. Я в порядке. – Врёт. И знает, что он об этом знает. Но продолжает по-детски надеяться на то, что если повторять одну и ту же вещь вслух много-много раз, она станет правдой. – Я выполню все предписания врача. Буду пить препараты по часам, как положено, начну больше спать и вообще стану незаметной и беспроблемной. – Отворачивается, понимая, что ещё немного, и она расплачется как маленькая девочка. Нервное напряжение последних дней даёт о себе знать. - Никакая ты не проблема…- Пожалуйста, просто поехали в участок. – Перебивает, не глядя на него.- Кей…Замолкает, услышав, как она как-то по-детски всхлипывает. Дерьмо. Вот и высказал всё, что думает. Он не может на неё давить. У него не получается. Решает пока оставить всё как есть, может быть позже она захочет поговорить. Заводит мотор, чувствуя тяжесть в груди, выворачивает с парковки. Наидерьмовейшее утро. ***Антонио чувствует себя не в своей тарелке рядом с такой Лив, непривычно видеть её такой. Пришлось очень постараться, чтобы проигнорировать косой взгляд Платт и несколько взглядов патрульных, что ютились в холле. Доусон открыл решетку и пропустил Лив вперед, взглядом давая понять патрульному чтобы даже не смотрел в сторону девушки и тот сразу убрал улыбку с лица, опустив глаза, блеск в которых невозможно было не заметить. Поднимаются в отдел и первое, что слышит Антонио, это коронное Рузека "Воу!". Антонио закатывает глаза, придется терпеть весь день, он лишь надеется что Лив совсем не понравится краситься и больше с макияжем её никто не увидит. Оглядывает отдел и замечает, что кое-кого всё ещё нет.- А где Холстед? - Спрашивает Доусон.- Он написал о том, что у него проблемы, - Ким смотрит на Лив, - он скоро будет. - Берджесс решила не вдаваться в подробности о Кей, кто знает как отреагирует Лив на проблемы со здоровьем у подруги. Она немного щурится, внимательнее рассматривая сегодняшний внешний вид Лив. - Тебе идет.- Спасибо. - Тихо отвечает Лив.Она осматривает каждого присутствующего, все удивлены такими переменами у девушки, но они рады, что ей лучше. Всего три месяца назад она бы не позволила даже замазать синяки под глазами.- Ева постаралась. - Антонио идет к своему столу и вешает куртку на спинку стула. Лив задерживает взгляд на Кэвине. Он смотрит на нее, немного приоткрыв рот, забывая моргать. Ким бросила ему на стол папку с делом, и он вернулся в реальность. Отвел глаза и всеми силами старался смотреть на папку, но все равно его взгляд вернулся к Лив и она слабо улыбнулась ему. Лив решила, что лучше не мешать детективам и офицерам выполнять свою работу и направилась в сторону стола, за которым проводила всё время здесь, когда услышала шаги позади. Развернулась и почувствовала облегчение. Кей и детективом Холстедом как раз поднимались по лестнице. Антонио хмурится, заметив в каком состоянии находится глаз Кей.- Все в порядке?Этот вопрос Антонио, адресованный Джею, был оставлен без внимания. Взгляд детектива Холстеда был прикован к Лив, версии два ноль. Он несколько раз моргнул, желая развидеть увиденное, но все же не получилось. Будь он лет на десять моложе, не сдержался бы и присвистнул. Объективно Лив красавица. Из тех, взгляды которых ловишь на обложках крутых изданий и шагаешь дальше, потому что простым смертным там ничего не светит. Такая красота притягивает взгляды, но остаётся холодной. Чисто с эстетической точки зрения приятно смотреть на таких людей, но ему гораздо ближе совсем другая красота. А такие люди, как мраморные скульптуры каких-нибудь древних мастеров. Прекрасные, но далекие и чужие. Мысленно закатывает глаза. Общение с Мелкой, кажется, не проходит даром. Кей переводит взгляд с Холстеда на Лив и обратно. Хмурится, не понимает что происходит, но ей определенно нравится забавное выражение лица Джея, а вот Лив ей не нравится совсем. О чем она думает? Лив переводит взгляд на подругу и теперь уже сама сводит брови к переносице.- Земля вызывает детектива Холстеда! - Антонио вытянул руку и активно щелкает пальцами.Джей еще несколько раз моргает и поворачивает голову в сторону Доусона, тот разводит руками, ожидая ответ на вопрос, но Джей ничего не слышал.- Кто это и куда ты дел Лив? - Спрашивает Холстед у Доусона.- Это все Ева. - Доусон лишь пожимает плечами, он тут не причем. Кей берет подругу за руку и уводит, Джей провожает девушек взглядом, отмечая, что теперь их непохожесть выделяется еще сильнее. - Мне нужно с тобой поговорить. - Говорит Доусон. - Д-да, конечно. - Трет рукой затылок, переводя взгляд на друга. Антонио поднимается, зовет Джея с собой, и они идут по коридору, затем через запасной выход на лестницу и тормозят на полпути к гаражу. Доусон проверяет, нет ли кого поблизости, а Джей все еще пытается собраться с мыслями. Сначала сумасшедшее утро с Кей, а теперь ещё и Лив совсем не Лив, а совсем другой человек. Она выглядит более уверенной и спокойной, что ли. - Охренел от вида Лив, да? - Джей кивает в ответ, определенно, да и переспрашивать незачем. - Я тоже, когда увидел. - Антонио заметно нервничает, есть то, о чем он говорить не хочет, но один с этим не справится. Может Джей сможет ему в этом помочь, кто знает.- О чём ты хотел поговорить? - У меня ощущение, что я ее знаю. - Что? - Джей хмурится, он решил, что ему послышалось или он что-то не так понял.- Именно, такое чувство, что мы уже были знакомы. Когда-то. - Жестикулирует руками, отводит взгляд в сторону, не может выдержать давление Холстеда. - Раньше этого чувства не было, но сегодня, когда Ева ее накрасила... - Замолкает, закрывает глаза, в голове по-прежнему зудит, но он так ничего и не вспомнил. - Это твое предположение или же ты в этом уверен на сто процентов? - Холстед смотрит на напарника, понимает, что это неожиданный поворот событий для него. - Может она просто похожа на кого-то из знакомых?- Я за утро перебрал в голове всех, кого только мог. - Кивает головой из стороны в сторону. - Если бы я мог все точно вспомнить, мы бы продвинулись по делу намного дальше.Антонио больше ничего не говорит, а Джей начинает думать о том, что наверняка не понравится его другу, но у них нет особого выбора.- А она тебя помнит? - Джей смотрит на Антонио и тот отвечает на его взгляд.- Она же потеряла память. - Антонио разводит руки в стороны. - Ничего об экспериментах не вспоминает и спит как младенец. - Имеет в виду воспоминания Кей и её ночные кошмары.- Да, но что если она помнит что-то другое? - Антонио поднимает брови, ожидая пояснения. - Они же разные, Кей и Лив вообще не были похожи друг на друга с самого начала. Что если Кей вспоминает жизнь во время экспериментов в то время, как Лив вспоминает как жила до того, как попала в руки к этим... людям. - Сжимает челюсть, не может их так называть, они не люди, а бездушные твари, которых следует всех уничтожить, наплевав на законы. - Она мне ничего такого не говорила. - Антонио в курсе того, как Кей контактирует с Холстедом, но Лив не такой человек, она молчаливая и таинственная. - Она и не расскажет.- Нам - нет. - Джей косится на Антонио и тот понимает, что чтобы тот не предложил, ему это не понравится. - Доктору Черчу расскажет.- Нет. - Антонио поднимает руку и выставляет указательный палец. - Ни за что на свете. Нет. - Разворачивается, идет в сторону отдела, необходимо вернуться к работе.- Антонио! - Зовет Джей. – У нас нет выбора. И он может помочь ей.- Я попробую вспомнить что-нибудь ещё, а Чёрч не приблизится к Лив на пушечный выстрел. - Он может помочь тебе. - Видит, как меняется выражение лица Доусона и торопится объяснить. – Помочь понять Лив. – Выдыхает, опираясь на стену. Вкратце рассказывает о том, как прошло сегодняшнее утро и о причинах, по которым задержался. – Слушай, я понимаю твою реакцию. Я и сам ни за что не подпустил бы к Кей очередного мозгоправа. Вот только она сама его нашла. Пока ей делали МРТ, Чёрч рассказал об этом. И поделился своими наблюдениями. Чёрт, за те десять минут, что он говорил, я узнал больше, чем мог предположить, понимаешь? И если ты настоишь на том, чтобы его общение с Лив проходило не под запись и не в формате психиатр-пациент, он согласится. - И ты ему доверяешь? - Ему нет. Но я доверяю Уиллу. А вот он верит Чёрчу. И Кей…она доверилась ему. Пусть частично, но всё же. И что-то мне подсказывает, что она редко ошибается в людях. – Смотрит на Доусона, надеясь, что тот примет правильное решение. - Я всё ещё против, – разворачивается и шагает в отдел, – но я подумаю над тем, что ты сказал. Джей смотрит вслед другу, медленно выдыхает, собираясь с мыслями. Срань Господня, а ведь это только первая половина дня. Даже думать не хочет, что принесёт вторая. ***Кей не рисует. Она косо смотрит то на Лив, то на белый лист перед собой. Она не понимает что произошло с ее подругой и почему-то теперь не узнает свою Лив. Ей не нравятся перемены в девушке, ведь теперь ей вдвойне опасней возвращаться к боссу, он ее сломает слишком легко и быстро. Кажется, Лив стала чересчур свободной и слишком привыкла к жизни обычного человека в то время, пока Кей просто наслаждается свободой, пока есть время. Сколько времени прошло с того дня, когда их вытащили из особняка? Где-то около четырех месяцев…слишком долго они на свободе. Лив ловит очередной взгляд подруги, откладывает книгу и смотрит на белый лист скетчбука. Тянет руки и подтягивает его к себе. Листает портрет за портретом, пейзажи, зарисовки, замечает пометки на страницах. Опять Кей занимается какой-то интеллектуальной ерундой, которую Лив никогда не понять.- Что ты рисуешь? - Лив смотрит в серые глаза подруги, а та их прячет. - Пока что ничего. - Тихо отвечает Кей.- Нет. - Лив говорит твердо и уверенно. - Что ты рисуешь на самом деле? - О чём ты...я, - хмурится, чувствуя как глаза начинает печь, -…его. - Еще тише отвечает Кей и Лив, удовлетворенная ответом возвращает скетчбук подруге.- Нарисуй офицера Этуотера. - В который раз просит Лив.Кей пожимает плечами, листает до чистого листа и берет в руки карандаш. Лив возвращается к чтению, но мало что понимает, поскольку все ее мысли заняты работой подруги. Она то и дело косится в сторону Кей, внимательно рассматривая все новые черты лица офицера. Получается похоже. - Почему ты сегодня так выглядишь? - Не отрывая глаз от рисунка, спрашивает Кей.- Это все Ева, а мне понравилось. - Лив пожимает плечами, берет в руки остывший кофе Кей и делает несколько маленьких глотков. - Мне бы не понравилось. - Кей все так же поглощена рисунком, но беседу с подругой не может отодвинуть на второй план. Лив больше не желает говорить о своем внешнем виде, так же не хочет говорить о портретах, ее волнует кое-что другое:- Что у тебя с глазом? - Максимально тихо спрашивает она.- Разболелась голова, лопнул сосуд, все в порядке. - Кей так и не поднимает взгляда, продолжая выводить черты лица темнокожего офицера. - Голова разболелась, значит. - Лив с подозрением щурится и Кей сдается, тяжело вздыхает и поднимает взгляд на подругу.- Со мной все в порядке, правда. - Кей надеется что ее голос звучит максимально убедительно, не хочет потом увиливать от Лив всеми возможными способами. Ни при каких обстоятельствах она не должна узнать об экспериментах, по крайней мере не сейчас, когда опасность приближается и с каждым днем их свобода всё больше подходит к концу. - Если этот детектив тебя хоть пальцем тронул... - Сквозь зубы шипит Лив.- Нет! - Кей слишком быстро качает головой в знак протеста. - Он тут не причем.Лив внимательно смотрит в глаза подруги, пытаясь понять, врет она или нет. Делает выводы, что Кей говорит правду. Переводит взгляд на стекло и взглядом улавливает детектива Холстеда, который слишком низко сидит в своем кресле, голова полностью опущена, от чего его щеки немного надулись. Кей права, кого он может обидеть? - Плюшка с железобетонной моралью. - Шепчет сама себе Лив.- Что? - Кей реагирует на голос подруги, но она не расслышала, что та сказала.- Ничего. - Лив полностью отдает себя чтению.Кей пожимает плечами, она привыкла, что подруга не любит повторяться. Возвращается к портрету, чувствуя как, наконец, расслабляется. Внезапная вспышка света заставляет её дернуться, отчего карандаш съезжает, оставляя на бумаге неровный след. Лязг металла о металл, еще одна вспышка света, звук, похожий на работающее сверло…Кей зажмуривается, опустив голову вниз, чувствует, как дрожат её пальцы. Глубоко вдыхает. Вспышка света. Медленно выдыхает. Лязг металла. Возвращается к карандашу и бумаге, стирая лишнее. Слышит в голове чей-то крик, кажется, её собственный. Штрихует шершавую поверхность. Вспышка. Она в порядке. Лязг.Она.Вспышка.В полном.Лязг.Порядке.Крик.***Рузек все ещё разгребает стопку с документами. Ему пришлось заняться немного иными делами, пока с их основным делом тупик. Маус зарылся в компьютер. Похоже, пока он искал Бишопа, попутно нарыл им еще с десяток дел в этом чертовом интернет пространстве. Ким и Антонио так же перебирают бумажки, проверяя старые дела, сравнивая их с новым, надеясь найти хоть что-то. Джей и вовсе заскучал, по крайней мере, так кажется. Он думает о том, что ему сказал Антонио, о том что сказал доктор Чёрч… и то и дело поглядывает в сторону девушек. Сегодня Кей и Лив не закрывали двери и жалюзи подняты. Антонио особо не церемонясь, кидает папку на стол и слишком громко садится в кресло. Устал стоять, устал сидеть, устал читать и все ещё раз перечитывать, проверять имена, сверять их с базой данных, сравнивать возраст, цвет глаз и даже цвет кожи. Адам косится в сторону Доусона и ухмыляется.- Что? – Раздражённо спрашивает Доусон.- Думаешь у тебя мрак? – Протягивает папку Доусону. – Вот, почитай.Антонио делает несколько шагов в сторону Рузека, берет папку и открывает её. По первому же документу понятно, что дело гиблое.- Кража. – Озвучивает Доусон и поджимает губы. - Серия марок ?Отличившиеся морские пехотинцы? в честь четырёх героев корпуса морской пехоты.- Заявление на пропажу четырёх марок 2005 года. – Рузек упёрся локтем на стол и далее уже говорил всем присутствующих. – Бабушка обвинила внука наркомана в том, что он украл семейное достояние.- Семейное? – Антонио даже немного приободрился от рассказа Рузека.- Её мама то ли врала, то ли нет, но эта старушка верит, что она дочь Джона Бейзилона. Его фото на одной из этих марок. – Рузек откидывается на спинку кресла и обречённо вздыхает.*- Я думал, что у него не было детей. – Антонио растягивает губы в слабой улыбке, а Джей уже беззвучно смеётся, пряча лицо в ладони.- Антонио, - Рузек внимательно смотрит на Доусона. – Ни один мужчина не может быть уверен в том, что знает, сколько у него детей на самом деле. Это была война, он был героем, а героев девушки любили во все времена.- Тебе виднее. – Пожимает плечами и возвращает папку Рузеку. Он хотел бы продолжить забавную дискуссию, но увидел как по лестнице поднимается сержант Платт, а за ней Герман со своей женой. – Ищи наркомана и марки для наивной старушки, пока мы занимаемся настоящим делом. – Адам хотел возродить, но Доусон уже полностью переключил свое внимание на Платт и её спутников. – Идёмте.Доусон ведёт Синди и Германа в кабинет Войта, предварительно постучавшись в открытую дверь. Войт поднял глаза, и растянуть губы в слабой улыбке.- Проходите. – Войт поднимается, а Антонио закрывает двери за вошедшими гостями. – Я слушаю. – Складывает руки на груди.- Мы бы хотели удочерить Сару. – Уверенно говорит Герман. – Ей уже лучше и она хорошо ладит с нашими детьми. Её сейчас выписывают и нам дают право на временную опеку, но мы хотим, чтобы она стала нашей дочерью уже навсегда. – Герман говорит, как привык, от всего сердца. Синди улыбается, ей нечего добавить к словам мужа.- Я займусь оформлением и подпишу все, что будет нужно. У меня есть неплохие связи, думаю, органы опеки согласятся на это. Плюс ко всему у вашей семьи просто безупречная репутация. – Войт понимает, что это лучшее, что могло случиться с Сарой. Эти люди просто невероятные, ей будет с ними хорошо и есть шанс, что она оправится и сможет жить полноценной жизнью.- Органам опеки не нужна асоциальная девушка после сексуального рабства, они будут только рады избавить себя от неё. – Антонио пожимает плечами. – Если только те, кто отдал её нам, не захотят вернуть.- Мы этого не допустим. – Войт смотрит на Доусона и видит, что он с ним полностью согласен. Ещё бы, это же Доусон, сверхчестный коп, если дело касается не его семьи.- Спасибо. – Тихо говорит Синди с улыбкой. ***Бишоп снимает очки, кидает их на стол, давит на глаза пальцами. Последние пятнадцать часов он провёл, склонившись над столом, пытаясь понять, что именно не даёт ему идти дальше. От беспрерывного контакта с микроскопом в глаза, словно песка насыпали. С раздражением понимает, что его тело его подводит. Оно износилось за всю жизнь и не даёт работать в полную силу. Тогда как его разум всё так же ясен и молниеносен. Хотелось бы ему иметь возможность сменить одну тушку на другую, оставив свой интеллект при себе. К сожалению, это невозможно. Пока что. Встает из-за стола, стягивает халат и перчатки. На сегодня он закончил. Ненавидит необходимость давать отдых своему организму, но понимает что иначе подорвет свое здоровье. Оглядывает помещение, проверяя всё ли в порядке. Щелкает выключателем и закрывает дверь. Тут же слышит звук автоматически закрывающегося замка. Теперь внутрь можно попасть лишь с помощью его биометрических данных. Идет по тускло освещенному коридору, поднимается по лестнице и выходит в светлую просторную комнату. Если его кто-то увидел бы, то решил бы, что профессор появился из стены, поскольку дверь, ведущая на цокольный этаж, замаскирована так, что ее не увидеть тому, кто не знает куда смотреть. Направляется на кухню через весь довольно большой первый этаж дома. Да, вся его работа разбросана по Чикаго и другим городам страны. Подпольные лаборатории, секретные базы, бесчисленные кабинеты, но самое ценное он хранит дома, специально оборудовав под это весь цокольный этаж. Он не доверяет никому. Использует, сотрудничает, да, но верить хоть кому-то не собирается. И это одна из причин, по которой он создал этот глупый сайт в даркнете. Для связи с некоторыми из тех, с кем он работает. И для поиска инвесторов. Да, как не было бы печально, но его работа требует инвестиций. И пусть люди из спецслужб финансируют его в достаточной мере, ему спокойнее от осознания того, что он имеет некую финансовую независимость. Открывает холодильник и достает бутылку с молоком. С большим удовольствием выпил бы чего-то покрепче, но уже лет десять не пьет. Не позволяет чертово тело. И его бесит тот факт, что чтобы достать качественное молоко, приходится напрягаться. Усмехается. Это сложнее, чем найти качественный героин на улицах. Вот уж действительно мир сошел с ума. Наливает белую жидкость в прозрачный стакан и садится за стол. Открывает ноутбук, вводит подряд три пароля и перед ним открывается окно браузера. Он знал, что ему пришло новое сообщение, просто не торопился отвечать. Тот, кто ему написал, кто бы он ни был, довольно умный парень. Шифр, которым Бишоп воспользовался, чтобы написать сообщение, очень простой. Но в том и загвоздка. Когда человек видит загадку, он интуитивно начинает искать сложные решения, потому что весь его жизненный опыт говорит о том, что простых решений не бывает. В этом плане ему больше нравятся дети. Они видят вещи такими, какие они есть, без налёта неудачного жизненного опыта. Именно поэтому детские легкие задачки взрослые решают с трудом. Они просто сами всё усложняют. Открывает сообщение. Усмехается. А парень то не дурак. Или это девушка? Неважно. Ответ ему пришел в том же виде. Зашифрованным. Это его развеселило. Спустя десять минут Бишоп уже не чувствовал веселья, он чувствовал раздражение. Похоже, шифр видоизменили. Он тратит еще полчаса на дешифровку. Читает сообщение. Какой-то Эндрю Уайт, значит. Имя стопроцентно фальшивое, но это не имеет значения. А вот кругленькая сумма, которую этот Эндрю хочет вложить в исследования тайных глубин человеческого сознания, очень даже имеет. Бишоп думает. Об этом адресе знает только несколько человек. И он не то чтобы доверяет им, но они все повязаны. Это лучшая гарантия того, что все они будут держать рот на замке. Так что, кто бы ни дал адрес этому парню, он знал, что делал. Чарльз набирает сообщение. Теперь уже без шифра. Он ни к чему, они проверили друг друга на вшивость. Дата, время и место встречи. Ни приветствий, ни прощаний. Формальности закончились, теперь важно только дело.