Глава 24 (1/1)

Полночь. Мерзкая промозглая погода. И воняет так, что хочется прыгнуть в ванну с хлоркой. Как будто ?чудесной? погоды недостаточно. Мужчина вышел из машины, потому что больше не мог сидеть в ожидании. Человек, с которым он должен был встретиться, не вызывал в нем никаких теплых чувств. Не то чтобы он вообще был способен на что-то такое, конечно. В любом случае, ему хотелось поскорее закончить эту встречу и вернуться в тепло своего офиса. Он почти не бывал дома с тех пор, как у него забрали девочек. Работа здорово отвлекала. Кроме того, его кабинет единственное место, в котором он мог действительно расслабиться, не считая особняка, разумеется. Но последние пару месяцев там ему делать нечего. Босс вобрал в легкие как можно больше холодного, воздуха задержал дыхание, медленно выдохнул. Глядя на огни никогда не спящего города, мысленно возвратился в ту ночь, когда впервые встретился с человеком, который уже много лет имеет некую власть над ним.Ему было 23…или 25? Не важно. Он был молод и глуп, его группировка резко шла в гору и набирала вес. Успех и безнаказанность кружили голову, но ему было мало, он хотел большего. Он всегда хочет большего. В ту ночь он и его компаньоны по бизнесу проводили вечер за покером в подпольном казино, когда к нему подошел один из его псов и сообщил, что какой-то странного виду мужик настоятельно требует встречи с ним. Босс распорядился отвести этого смельчака в кабинет и сам направился туда же спустя десять минут. Его встретил мужчина слегка за сорок, среднего роста, в брюках и твидовом пиджаке. Что, серьезно? Твидовый пиджак? На нем были очки, придававшие ему вид профессора замшелого колледжа, богом забытого городка. Босс понятия не имел, что встреча с этим человеком круто изменит его жизнь и даст то, чего он так хотел. Безграничную власть. О том, что этой монеты было две стороны, он узнал гораздо позже. Его гость действительно был профессором. Ученым. Ушедшим в подполье за то, что ?недалекие идиоты сочли его исследования и эксперименты омерзительными и бесчеловечными?. Он просил называть его просто профессором. Без имени. Без фамилии. Так безопаснее. Для всех. Профессор пришел к боссу с предложением, от которого тот просто не мог отказаться. Ему открывались неограниченные возможности и крыша от людей, находящихся на высоких постах. Их не интересовали деньги, которые босс заработает в процессе. Их интересовали объекты, к которым они будут иметь неограниченный доступ. Всё, что требовалось от босса, это приглядывать за объектами, не позволять им умирать раньше, чем это будет необходимо, и подвергать их тем испытаниям, которые необходимы профессору и людям, стоящим за ним. У босса ушла пара лет, чтобы разобраться с чем он имеет дело на самом деле. Но его нисколько не волновала этическая сторона вопроса. Наоборот. Он был рад, что этим людям нужны пытки и насилие, как физическое, так и психологическое. Ведь он, наконец, получил возможность в полной мере реализовать свои фантазии и идеи, не вызывая при этом ужаса большего, чем ему это было необходимо. Он был молод, да, но уже тогда понял, что нет в этом мире людей, которые поймут его наклонности. Во всяком случае, он таких не встречал. Они обговорили детали той же ночью и уже неделю спустя он получил свою первую точку. Эти люди помогали наладить трафик, поставляющий людей со всего мира, помогали обходить законы и тех, кто призван следить за их соблюдением. Словом, взяли его под свое крыло и его это устраивало. До тех пор, пока до него не дошло, что этот профессор единственный человек с которым он контактировал. У него не было ни одного связующего звена, кроме этого странного и жутковатого мужика. И это его напрягало. Потому что в какой-то степени такая неосведомленность босса давала профессору власть над ним. Но, как бы там ни было, путем проб и ошибок, они довольно быстро наладили работу и совсем скоро начала работать сеть из борделей по всей стране с ничего не помнящими девушками, объектами, как их называл профессор. Год спустя они вышли на мировой уровень. Очень немногие знали, что это не просто точки, призванные удовлетворять желания своеобразной публики. Эти точки также служили прикрытием для более сложной задачи. Каждая была частью своеобразной скрытой лабораторией, и босс до недавнего времени абсолютно не интересовался научной составляющей их партнерства. До появления некой особы, но это история о которой он предпочитает не думать. Уж точно не сейчас. Профессор вышел на связь пару дней назад, и это не сулило ничего хорошего. Мужчина поворачивается к дороге, услышав звук приближающегося автомобиля. Наблюдает за мужчиной, вышедшим из машины. Они давно не виделись, держа связь посредством доверенных связных и зашифрованной переписки. Прям шпионы, времен холодной войны, блять. Босс отметил, что профессор сильно постарел. Ну еще бы, лет двадцать прошло с той ночи. Он так и не знает его имени, а ведь пытался узнать. Тот факт, что у него не получилось, говорить о степени секретности, в которой работает ученый и те, кто дает ему указания. Жутковато. Профессор останавливается, освещенный светом фар, горящим за его спиной. Это делает невозможным разглядеть его внешность, а вот лицо босса видно прекрасно. Ему ни к чему видеть профессора, ведь он уже видел его, но мужчине все равно не по себе от такого положения.- Здравствуй. – Спокойным тоном произносит старик. – Давно не виделись. Босс думает о том, что с удовольствием не видел бы его еще лет сто, но говорит совсем другое.- Да, года два точно. И справедливо возникает вопрос: какого черта ты вытащил меня к черту на рога в такую отвратительную ночь? - Ты же знаешь, нам нельзя светиться вместе. Нас ничто не должно связывать. А этот, - оглядывается, - пустырь, как нельзя лучше подходит для таких встреч.- Боишься попасть на камеры слежения в моих зданиях? – Ухмыляется босс.- Это…было бы лишним. Где объекты 67 и 92? – Всё, любезности закончились.- Ты не хуже меня знаешь, где они находятся в данный момент. Если уж мои люди круглосуточно за ними следят, то я не удивлюсь, что твои поставили прослушку и видеонаблюдение в каждый угол, в котором могут появиться чертовы копы 21-ого. – Со злостью проговаривает босс.- Верно. Но я спрашиваю не об этом. Меня интересует, какого черта ты медлишь и не возвращаешь их туда, где им самое место? – Он слишком спокоен. И это бесит босса.- Они под наблюдением. Никуда не денутся. Я сам решу, когда их вернуть. Не лезь в это. - Ты…так жалок. Никто из твоего окружения не знает, насколько ты ими одержим, не так ли? Тупая ревность и извращенное чувство собственничества совсем ослепили тебя? Не будь идиотом! Эти объекты единственные оставшиеся в живых. Твоими стараниями, между прочим. – Впервые в голосе профессора проскальзывает злость. – И они единственные, с кем мне удалось так далеко зайти в своих исследованиях. Ты хоть понимаешь, насколько они уникальны? – Ухмыляется. – Конечно, нет. Ты же ничего не видишь, дальше собственного носа! Они нужны мне. Ясно? Что бы ты там не задумал своим больным мозгом, разберись уже с этим. И бога ради, перестань оставлять дорожку из трупов. Иначе этот Войт со своей командой в конечном итоге доберутся до тебя. - Не доберутся. И не с такими дело имел. – Огрызается мужчина, чувствуя себя мальчишкой, которого воспитывает директор школы. - Да мне плевать, что будет с тобой. Но добравшись до тебя, они могут выйти на нас. Это неприемлемо. – Делает шаг навстречу мужчине. – И поверь, если понадобится, люди, стоящие за мной, не задумываясь, избавятся от тебя. Незаменимых нет. - Как я и сказал, я сам со всем разберусь. – Цедит сквозь зубы. Ему порядком надоел этот старикан. Профессор смотрит на мужчину и знает, что тот безумен. По-настоящему. Его видение мира всегда поражало ученого. Много всяких отморозков он встречал за свою долгую жизнь, но этот мужчина нечто иное. Другой уровень. И если бы профессор был хотя бы вполовину обычным человеком, то мужчина, стоящий перед ним, вызывал бы в нем ужас и отвращение. Но профессор тоже уникален в своем роде. Высший уровень разума открывали перед ним бесчисленное множество возможностей. Он видел этот мир так, как никто другой. Одновременно в мельчайших деталях и полную картину. Что давало ему преимущество перед всеми остальными. Плюс его социопатия. Он никогда не считал ее недостатком. Скорее даром, способствующим его исследованиям. Ведь она стирала все границы человеческих предрассудков, открывая бесценные грани.- Мне плевать, чем ты занимаешься. Ровно до тех пор, пока это не касается того, чем занимаемся мы. Уладь все свои дела и верни объекты на место. Иначе…ничто не поможет тебе избежать наказания. Всё ясно? – В ответ профессор получает лишь тишину. – У тебя максимум месяц. Разворачивается, садится в машину, и уезжает, не оглядываясь назад. Этот псих хочет поиграть? Что ж, пусть играет. Старый ученый понимает, что этот парень уникален в своем безумстве и подходит как нельзя лучше на роль, которую ему выбрали. Так что, если нужно немного спустить поводок, он это переживет. Лишь бы тот не заигрался. Босс не двигается до тех пор, пока машина не скрывается из вида. В нем клокочет ярость. Как этот дряхлый старикан смеет ему указывать?! Нужно придумать, как от него избавиться. Он не вернет девушек до тех пор, пока не поймет, что пришло время. И плевать ему на приказы всяких недомерков. Кроме того он добрался не до всех, до кого планировал. Пока что. Две из трех малолеток мертвы, копы пострадали, но еще не все. Эта…последняя очень даже хорошенькая. У него даже возникла мысль забрать ее, обработать и поместить на одну из уцелевших точек. Вот только она американка. У нее есть семья и друзья. Ее не перестанут искать. Так что, к его сожалению, мысль осталась просто мыслью. Облизывает губы, ухмыляясь. Напоследок осталось самое веселенькое. Он придумал кое-что чудесное, уверен, они оценят. Направляется к своей машине. Не собирается тратить время и энергию на профессора. Встреча прошла не гладко, но ему плевать. У него игра в самом разгаре. Остальное не имеет значения. ***Зевает и чешет затылок одновременно, медленно передвигается из своей спальни на кухню. Сонно смотрит на телевизор, давно он его не смотрел, не считая музыкальных клипов, которые так любит смотреть Лив. Она наверняка еще спит и у него будет шанс хотя бы раз за последние пару месяцев посмотреть новости. Берет пульт, щелкает, находит утренний выпуск новостей и не особо к ним приглядываясь, запускает кофемашину. Шум аппарата немного приглушает телевизор, но это Доусона совсем не волнует, все равно в новостях не скажут, что в этом городе творится на самом деле. Наливает две кружки кофе и наконец, поворачивается к экрану телевизора. Мужчина средних лет улыбается в камеру и машет рукой, пока ведущий новостей что-то говорит о том, что еще один политик внес огромную суму пожертвования детскому дому. После ведущего начинает говорить сам мужчина:- Это мое не первое крупное пожертвование и не последнее, мне очень важно знать, что новое поколение обеспечено всем необходимым, даже если у них нет родителей. У них есть мы все, и это очень важно.Далее говорит снова ведущий:- Это был Роберт Хэтфилд, ведущий политик Чикаго. Далее сюжет...Антонио слышит как Лив слишком громко перемещается из гостиной обратно в свою комнату. Хмурится, выключает телевизор и выходит из кухни.-Лив? - Идет через всю гостиную и спокойно заходит в спальню. Она сидит на кровати, колени прижала к груди, а ее взгляд направлен куда-то в пол. Антонио подходит к кровати и медленно садится возле Лив. Пристально смотрит на нее, не понимает в чем дело, но это обычное для него состояние в отношениях с Лив. Она слишком равнодушна и не реагирует ни на что, она как будто отстранилась от всего мира и вернулась к своему изначальному состоянию.- Не любишь политику? - Шутит Доусон.- Не люблю. - Спокойно отвечает Лив.Антонио не ожидал ответа на свой вопрос и теперь не знает, что еще сказать.- Эм... - Немного хмурится, обдумывает дальнейшие действия. - Давай мы выпьем кофе и позавтракаем под музыкальный канал. Хочешь?- Машина. - Все так же безэмоционально говорит Лив.- Хочешь за руль? - Догадывается Антонио. Лив переводит взгляд на него и он спокойно ей отвечает тем же. - Обязательно, если ты позавтракаешь.Лив поднимается с кровати и идет в сторону кухни. Антонио не провожает ее взглядом, он прикован к баночке на тумбочке. Таблетки, которые Лив оставила на видном месте. Отводит взгляд, выходит за девушкой и прикрывает дверь, стараясь не думать о том, что под запретом. Только это не так просто как кажется. Проходит на кухню и открывает холодильник в поисках завтрака. Обдумывает все хорошо и решает попробовать накормить Лив хотя бы небольшим количеством мяса. Достает питьевой йогурт, Лив их просто обожает, как и сырки, и творог. Она сразу же хватает баночку с нарисованной на ней клубникой и откручивает крышку. Делает глоток, затем еще и только после замечает, что детектив с ухмылкой смотрит на нее. Лив немного надувает щеки, отворачивается от него и делает еще один глоток. Антонио кажется что он вечность может наблюдать за ее детским поведением, но в дверь звонят и он идет ее открывать. Лив заинтригована, она не ждала гостей, уверена что детектив тоже, но все же кто-то приехал.- Какого хрена?! - Слышит возмущенный голос Антонио.- Вот именно, какого хрена?! – Такой же возмущенный голос женщины.- Лора, я же тебе сказал, что я не могу оставить Еву и Диего у себя! - Детектив и женщина идут в сторону кухни, хотя, похоже, что она сама решила прогуляться по дому, без приглашения.- А я еще три месяца назад посвятила тебя в свои планы! - Женщина заходит на кухню и как-то с презрением смотрит на Лив.Девушка поворачивается и натыкается на еще одну пару карих глаз. Серьезно, только у детектива-веснушки они зеленые?- Ха! - Лив не понимает это "ха", поэтому вопросительно смотрит на женщину, кажется Лору, но она не Доусон, не понимает. - Она не похоже на ту блондинку.Указывает на Лив пальцем и Антонио обреченно опускает взгляд в пол. Его бывшая жена - это фурия из ада.- Лора. - Смотрит на нее, жестом руки привлекая ее внимание к себе. - Как раз поэтому Ева и Диего не могут остаться у меня, я присматриваю за Лив, на нее ведут охоту серьезные люди и трое из отдела уже пострадали, все что мы находим - это трупы, и я не хочу подвергать наших детей такой опасности.- Да, думаю, одним дома им было бы безопасней, чем с тобой, учитывая твою работу и твои проблемы. - Теперь Лора с омерзением смотрит на Антонио. Лив хмурится, эта женщина ей совсем не нравится.- Тогда зачем ты их оставляешь со мной, подвергая их еще большей опасности, чем раньше?! - Антонио покраснел от злости, а на его шее вздулась вена, которая привлекла внимание Лив. - Тем более Ева уже совершеннолетняя!- Она устроила вечеринку в моем доме! - Лора перешла на крик. - Я бы и не узнала, если бы не нашла несколько пакетиков с кокаином!Лив видит как Антонио меняется в лице, понятно, что его работа избавляться от наркотиков и прочего дерьма и тот факт, что его дочь связывает свою жизнь с этим, приводит его в шоковое состояние.- Что? - Все, что он может сказать.- Если бы ты чаще отвечал на ее звонки и сообщения, знал бы! - Лора смотрит на бывшего мужа, потом на Лив и обратно. - Она не принимает, я проверила, но оставлять ее одну не собираюсь. Кроме того, я надеюсь, что ты вынес урок, и не позволишь своей дочери скатиться до такой мерзости.- Лора, - Антонио не станет переходить на личности и высказывать свое мнение по поводу очередного мужчины, с которым она собралась на отдых, но он не может оставить детей, поскольку он еще за прошлое не простил себя. - Пойми...- Я знаю что они могут тебе мешать развлекаться с очередной подружкой. - смотрит на Лив и та хмурится. Что она только что сказала? - Прошлая готова была землю носом рыть, чтобы понравиться Диего, надеюсь, у этой дамы тоже будет желание поиграть в мамашу для твоих детей.- Они и твои дети! - Иногда Антонио ненавидит себя за то, что никогда не поднимает руку на женщину.Лив все равно кого бить, если человек ей не нравится, она пойдет на любые меры, чтобы дать сдачи. Эта Лора слишком грубая и Лив устала просто стоять и смотреть как она легко унижает детектива, а он... Он все впитывает и не отвечает ей тем же, он не оскорбляет ее и не грубит, а она тем временем продолжает с негативом на него наседать. Лора что-то начинает говорить, но Лив не слышит, это решение одного мгновения, в котором она не сомневается. Банка с открытым йогуртом ударяется об спину женщины и напиток, выливаясь, пачкает ее пальто. - Какого хрена!? - Больше прежнего злая Лора смотрит на Лив, но та уже сама в ярости. Антонио прикрывает лицо ладонью, поэтому не видит как быстро Лив преодолевает расстояние и хватает Лору за волосы. Та начинает кричать, а Лив с яростью рычит, забыв про боль в животе, которая все еще приносит дискомфорт. Она сильно тянет Лору, чувствуя как под ее пальцами рвутся темные волосы. Лора в ответ хватает Лив за косу, но та никак не реагирует, это для нее не боль, а просто неприятное ощущение. Лив немного напрягается, и попадает коленом по животу Лоры и та снова вскрикивает. Лив уже ощущает на себе руки детектива, который пытается оттащить ее от противной, по ее мнению, женщины. Она еще больше злится, ведь сколько бы Лора не унижала Антонио, он все терпит, все жует и проглатывает и она этим пользуется. Лора пользуется человечностью Антонио. Лив рычит, она чувствует как ее хватка слабеет, ведь Доусон намного сильнее. Она не сдается, хватается зубами за руку, которой Лора удерживает ее косу. Та снова кричи и Лив где-то в глубине смеется, ведь этой выдре так легко причинить боль. О, детка, тебя бы в руки босса. Лив этого не скажет, но мысль ей интересна.- Лив! Пусти ее! - Рычит, впивается зубами сильнее и чувствует теплую кровь во рту. - Лив! - Еще громче кричит Антонио.Ладно, детектив, пускает. Резко расслабляется и Антонио оттаскивает девушку от бывшей жены.- Что это за тварь! - Кричит Лора, когда ей удается отойти на безопасное расстояние от Лив.- Забыл предупредить. - Антонио прижимает Лив к себе, она не сопротивляется, но все еще смотрит на Лору с аппетитом, а на ее губах кровь. - Она кусается.- Ее место в психушке! - Лора зажимает укус на руке, из которого сочится кровь.- Все еще хочешь оставить детей со мной? - Антонио смотрит на Лору с раздражением.- Пошел ты! - Шипит Лора и покидает кухню, но все же с гостиной кричит: - Дети приедут к тебе вечером!Антонио тяжело вздыхает и пускает Лив. Та смотрит на выход из кухни, хочет догнать Лору и еще раз проучить ее, но дверь захлопывается, и она обреченно вздыхает. Смотрит на свои руки, в пальцах запутался чужой волос, но это ее совсем не волнует. Антонио тоже замечает выдранные Лив волосы и без особого волнения касается ее рук, снимая клок с пальцев, после смотрит на Лив.- Не видела она меня после знакомства с тобой. Умойся, пожалуйста, а я пока тут все уберу. - Имеет в виду пролитый йогурт.Лив опускает взгляд в пол, но не чувствует себя виноватой. Антонио Доусон - мужчина, но и человек, Лив не любит, когда обижают людей, а эта Лора только этим и занималась. Все же решает послушаться детектива и умыться, покидает кухню и закрывается в ванной комнате. Смотрит на себя в зеркало, опускает взгляд ниже, решается приподнять майку и еще раз посмотреть на свои синяки. Они не сходят, по крайней мере Лив не видит результата того, что перестала делать еженедельную процедуру. Хмурится, думает, что стоит через пару дней повторить, плевать на боль, она выдержит. Ладно, через пару дней будет видно. Опускает майку, включает кран и регулирует воду.***Ким совсем не понимает из-за чего весь этот актив. Она в порядке, пускай ее команда и не верит, но это так. То, чего она больше всего боялась - не случилось и это для нее главное. Почти неделя прошла, а она все так же валяется на больничной койке. Теперь она прекрасно понимает Адама и Кэвина, и их желание как можно быстрее вернуться к работе. Ким слишком привыкла к активному образу жизни и теперь, целыми днями сидя здесь, безумно скучает по участку, отделу и команде. Конечно же они не упускают возможности навестить ее и побаловать фруктами, йогуртами и еще много чем, но одно дело видеть друг друга раз в день или раз в два дня и совершенно другое - находится сутками всем вместе. Вздыхает, как же ей хочется самой выписаться, и вернуться в отдел. Как же она по всему этому дурдому соскучилась, кроме того, у них не закрытое дело. Все же необходимо разобраться со всем этим дерьмом и остановить тех, кто так издевается над людьми. Но все же, вопрос остается незакрытым. Они ее пугали, разорвали всю одежду и один из них явно намекал на изнасилование. Он мог это сделать, ведь она была абсолютно не способна себя защитить, но он не сделал этого. Почему? Конечно, она рада тому, что отделалась по большей части испугом, но все же... Ким слишком часто сталкивалась с такими уродами и все они были готовы перейти любую черту. С этими определенно что-то не так. Такое ощущение, что они знают про них все, а вот они совсем наоборот - не знают про врага абсолютно ничего и все, что могут, это находить мертвых или полумертвых жертв.Кусает губы, кажется уже не первый раз за утро. Смотрит на глянцевые картинки в журнале, который принесла Аптон. Пара общественных деятелей, метящих в будущем в политику, спонсируют серию новой косметики и посещают показ мод в Париже. Ким становится интересно, что такие люди вообще могут понимать в моде? Кого это волнует? Все ради денег. Она бы еще долго могла рассуждать о том, на какие гнусности и мерзости люди готовы пойти, чтобы заработать денег, но в палату заходит Адам. На его лице улыбка, он не стучался, просто прошел и поцеловал Ким в лоб. В этом весь Адам. - Я возмущена. - Тихо говорит Ким.- Что такое? - Адам хмурится, не нравится ему такая реакция Ким на него.- Как можно было перемешать политику с модой? - Адам ухмыляется, он просто рад, что Ким возмутилась не в отношении него. - Этот мир прямиком катится в ад.- Это же просто мода, детка. - Адам сводит брови к переносице и садится возле кровати.- Немыслимо. - Ким откладывает бесполезный журнал в сторону. - Надо попросить Хейли привезти другой. Адам может часами наблюдать за тем, как Ким возмущается, смотрит в сторону, ест, сидит, хмурится, смеется или просто улыбается. Он ей не сказал, но безумно рад, что все закончилось намного лучше для нее, чем он предполагал. В следующий раз... следующего не будет, Адам сделает все для этого. Он снова и снова вспоминает стычку с Антонио. Изначально он решил, что Доусон не прав, но сейчас, оглядываясь назад, он понимает, что будь Антонио в тот момент рядом с Ким, он бы реагировал так же и винил его во всем. В общем, прощения просить не станет, но одного взгляда достаточно будет, чтобы понять, что конфликт между ними улажен. - Антонио заезжал вчера вечером с Лив. - Ким как будто прочитала его мысли. - Да? И как они? - Скорее на автомате спрашивает Адам.- Ты же их вчера видел. - Ким щурится, и Адам понимает что прокололся. - Что не так?- Все в порядке. - Максимально быстро тараторит Адам.- Адам? - Ее голос стал строже.- Эй, - пристально смотрит на Ким, - все в порядке, правда. В этот раз он намного убедительней. Ким еще несколько секунд смотрит на Рузека, а после делает выводы, что он не врет. Он и не врет. Они проводят совсем немного времени наедине, но все же успевают обсудить последние новости. Адам рассказал про чудака на светофоре, когда подъезжал к Мед, а Ким про еще совсем юную стажерку в больнице. Они бы так и провели вместе весь день, но их беседу прервал стук в дверь, а после вошел Антонио, не забыв придержать дверь для Лив.- Антонио! - Ким была в рада видеть напарника.Доусон прошел по палате, положив букет свежих цветов на тумбочку, целует Ким в щеку и пожимает руку Рузеку.- Как ты? - Спрашивает напарницу.- Прекрасно, готова к работе. - Ким переводит взгляд на Лив. Она, конечно, странная, но сейчас совсем на себя не похоже. - А я думала ты уже в участке.- Пришлось задержаться, Лора заезжала. - Ким меняется во взгляде, она лучше всех остальных знает как ее напарник страдает от бывшей жены. - Лив показала ей кто теперь в моем доме хозяйка.- Господи. - Теперь Ким переживает еще больше. - Лора жива хоть?- Да и даже не в реанимации. - Спокойно отвечает Антонио и не может игнорировать улыбку Адама.- Хорошо, - Ким с улыбкой смотрит на Лив. - У тебя прогресс на лицо.- У нее прекрасный учитель по обучению пребывания в социальном обществе. - Адам подмигивает Лив и та смущенно опускает взгляд. - Ладно, не будем вам мешать. - Антонио смотрит на Ким, потом переводит взгляд на Рузека. - Увидимся в участке.- Да. - Спокойно отвечает Адам и Лив с Антонио покидают палату.- Хоть кто-то защитил Антонио от этой фурии. - Обреченно выдыхает Кей, а Адаму остается только ухмыльнутся.***Ковыряет носком ботинка асфальт. Смотрит куда-то вниз. Ему страшно за детей, но Лора неумолима. Все должно быть так, как ей удобно, наверное, именно поэтому их брак треснул по швам. Дело тут скорее не в том, что тогда случилось с Диего и не в том, что он между семьёй и работой чаще выбирает работу. Скорее всего проблема была в том, что Антонио отказался увольняться, а Лора не любит, когда что-то не так, как она хочет. Раньше Антонио устроил бы Еве разнос, посадил под домашний арест, лишил бы телефона и вообще, был бы в ярости от такого поведения дочери, но сейчас все по-другому. Он не может на неё злится, он просто не имеет на это право.Поднимает голову, смотрит, как Диего придерживает дверь для сестры, уже совсем взрослый. Когда они успели вырасти? Смотрит на машину, Лив все так же сидит ровно, не замечая ничего и смотрит сквозь лобовое стекло. Антонио решает, что за минуту она не должна успеть что-то сделать, поэтому спокойно идёт навстречу своим детям. - Привет, пап. - Здоровается ДиегоОн протягивает руку и Антонио пожимает её сыну, а после обнимает, похлопывая по спине. Поворачивается к Еве, надеясь на такое же приветствие, но она лишь закатывает глаза, оставляет чемодан на дороге и идёт в сторону машины. Отлично Доусон, твоя дочь тебя ненавидит. - Не обращай внимания, она теперь всегда такая. – С улыбкой говорит Диего, а в душе Антонио образовывается камень.Берет чемодан Евы и идёт к машине. Хмурится, замечая что его дочь стоит сложив руки на груди и смотрит сквозь боковое стекло на Лив, а та вообще никак не реагирует. - Это Лив, - говорит Антонио открывая багажник, - Вы к ней привыкнете.Диего пожимает плечами и садится на заднее сиденье машины, а Ева продолжает смотреть как-то возмущённо то на Лив, то на отца.- Я всегда впереди сижу. – Смотрит на отца, уверенная в том, что он сейчас попросит странную особу уступить место дочери.- Ева, она слишком упрямая, сейчас не время спорить. – Открывает дверь машины. – Садись к Диего.Антонио занимает место водителя, а Ева садится на заднее сиденье, рядом с братом. Сверлит взглядом затылок девушки, которая ей уже не нравится и кусает внутреннюю сторону щеки.- Лив, - завет Антонио и девушка реагирует, - это мои дети, Ева и Диего. Вы все трое упростит мне жизнь, если не будете ругаться.Лив молчит, Диего молча кивает, соглашаясь со словами отца, а Ева закатывает глаза.- Мечтай. – Ева говорит тихо, Антонио её не слышит.Машина плавно трогается с места, и Доусон уже боится того, что будет твориться в его квартире в ближайшие пару недель. Они едут в полном молчании, Лив переключает радиостанции, пока не натыкался на Билли Айлиш. Находит её голос вполне приятным, а песню с глубоким смыслом и открывается на спинку сиденья, наслаждаясь ночной дорогой и музыкой.- Мне не нравится эта песня. – Возмущается Ева и Лив возвращается к магнитоле. Щелкает, выбирает что-то подходящее и останавливается на песни Forever группы Red. В очередной раз решает насладиться музыкой, но Ева снова возникает, заявляет, что песня старая, а она хочет что-то новое. Группа Muse её тоже не устроила и Антонио решил что Лив в данный момент нереально терпелива. Несмотря на то, что это выглядит странно, он был очень ей благодарен за такое поведение. Может все ещё не так плохо? Антонио выдыхает, когда паркуется возле дома и выдыхает ещё раз, когда Лив спокойно покидает салон машины. Антонио и Диего забирают чемоданы из багажника, а Ева как-то хмуро смотрит на дом, в котором не особо хочет находиться. Потому что… не важно. Косится на Лив, которая наблюдает за отцом и не понимает что с ней не так. Она очень странная. Поднимаются на нужный этаж и заходят в квартиру. Лив смело проходит, занимая свою комнату, Диего приземляется на диван в гостиной, а Ева как-то странно смотрит на отца. - Что? – Антонио не понимает свою дочь, он давно потерял с ней связь. - Ничего. – Проходит на кухню, сразу же запуская кофемашину. Антонио чувствует, как груз внутри нарастает и давящий камень становится тяжелее. Отбрасывает все мысли в сторону, он справится, обязан.Лив сразу же по возвращению ложится на кровать, больше не желая сегодня подниматься с неё и что либо делать. Есть ей совсем не хочется, живот болит уже намного меньше, да и синяки со временем начинают проходить. Хорошо, хоть одной заботой меньше. Лив совсем не нравится ситуация с детьми и дело вовсе не в том, что они приехали жить сюда, а всё дело в том, что они вообще есть. Лив накинулись на Лору, решив что та плохо относится к детективу, но что если он это заслуживает? Лив хорошо знает, откуда берутся дети, к несчастью, довелось наблюдать, и тот факт, что у детектива их аж двое, подрывает её веру в его человечность. Хмурится. Что если он по-настоящему любил эту Лору, а она его? У них вполне могло быть все взаимно. Хорошо, пускай так, но неужели он не боялся отцовства, а она материнства? Быть родителем – это настоящая катастрофа. Лив готова пойти на все чтобы никогда не стать матерью, даже если для этого ей придётся терпеть сильную боль и носить синяки размером с весь живот. Её мысли прерывает стук в дверь и в комнату заходит Доусон с ужином и кружкой в руках. - Я решил что ты не захочешь такой компании. – щурится, надеясь что угадал пожелания девушки. – Фрукты и чай, все как ты любишь. Девушка хмурится, когда он успел понять что ей нравится и вообще сколько времени прошло с особняка? Решается спросить, ведь теперь это вопрос не оставит её в покое. - Как давно я не в… - Замолкает, нет сил говорить о том месте, но к счастью Доусон её понимает. - Почти три месяца. – Спокойно отвечает детектив. Почти три месяца. Лив не математик, но это почти сто дней… Так много времени прошло, а она и не заметила. Кусает и без того покусанную губу, смотрит куда-то вниз, сидя на кровати. - Лив? – Девушка поднимает взгляд. Антонио видит, что она слишком задумалась и терпеливо ждёт, пока она решится озвучить свои мысли. Девушка внимательно изучает детектива она точно знает, что по очертанию лица можно составить полный психологический портрет, который расскажет, что из себя представляет тот или иной человек. Она внимательно рассматривает его и приходит к определённым выводам, но что бы убедиться на все сто, решается задать вопрос:- Почему у тебя двое детей? – Тут же понимает, что неправильно сформулировала вопрос, но детектив и так понимает, что она имеет в виду. - Потому что я был женат на их матери и искренне верил, что мы не разведемся. – Доусон садится на край кровати, но не отводит взгляда от Лив. - Ты любил её? - Да. - А она? - Думаю что да. - Она сама ушла? - Да. - Ты её обижал?- Если ты имеешь ввиду под этим словом то, что сделали с тобой, то нет. – Отводит взгляд куда-то к потолку. – Может быть, словесно и совсем случайно. - Ясно.- Ясно? – Повторяет Антонио. - Они, вроде, хорошие. – Находит карий взгляд детектива. – Как ты.Антонио застыл. Как она могла понять, что за люди Диего и Ева, если толком их даже не видела, а Ева ещё и доставала её всю дорогу. Ещё одна странность от Лив. Он понимает, что большего от неё не стоит ждать, поднимается и идёт к выходу. Останавливается на пороге комнаты и смотрит на девушку, которая все также неподвижно сидит на кровати. - Если захочешь, присоединяйся к нам. – Говорит Доусон и выходит, прикрыв за собой двери. Лив встаёт с кровати, подходит к столу и смотрит на аккуратно нарезанные фрукты. Чай в кружке не совсем горячий, то, что нужно. Она берет в руки несколько долек мандарина и кружку с чаем. Все. Возвращается к кровати и садится под одеяло, чудом не разлив чай на кровать. Стонет от боли. Уже больше часа живот не даёт покоя. Понимает, что больше не может терпеть и сдаётся. Она примет таблетку, но настоятельно себе запретит повторять это без острой необходимости. Поднимается с кровати, достает из баночки одну таблетку и берет кружку. Пустая. Она выпила вечером весь чай. Обречённо вздыхает и выходит из комнаты, её путь лежит на кухню. Странно, уже довольно поздно, но свет включён. Лив хмурится, но не отступает. Заходит на кухню и натыкается на совсем ещё юную особу. Ева, она запомнила. Детектив не раз говорил о том, что у него есть дочь и о чувстве вины, которое его гложет. Вот только что он сделал – ей пока не понятно.Ева так же пристально смотрит на Лив, после немного поворачивает голову, но не отводит взгляд. В итоге она проигрывает в ?гляделки? и поднимает брови к середине лба.- Ладно, ты очень странная. Знаешь? – Ева делает глоток и Лив подмечает что у них одна привычка на двоих – пить воду по ночам.- Мне так говорят. – Спокойно отвечает Лив, а сама рассматривает длинные распущенные волосы Евы. Ещё одно, Лив любит их заплетать, но спать приятней все же с распущенными.Лив растягивает губы в слабой улыбке, она почувствовала что-то родное. Как будто сейчас возле неё не малознакомая девушка, а Кей.- Ладно. – Ева щурится и боком обходит Лив. – Я спать.Кружку с водой забирает с собой. Лив хотела сделать ей замечание, ведь именно эта кружка ей так понравилась. Ну вот, ещё плюс два. Привычка ставить кружку с водой возле кровати и одна и та же кружка понравилась им обеим.Набирает полные лёгкие кислорода, выдыхает, а в голове только одна мысль – они подружатся. ***Она открывает глаза, но ничего не видит. Точнее видит лишь размытые пятна, словно ее зрение резко ухудшилось. Девушка понимает, что лежит на узкой довольно твердой поверхности, но не знает где и как здесь оказалась. Ей холодно. Глаза режет слишком яркий свет. Она слышит чьи-то приглушенные голоса, но сознание выхватывает лишь отдельные слова или фразы. И их смысл потерян, так как вырваны они из контекста. Чувствует укол в руку, а после мужской голос. Судя по тону, он говорит что-то успокаивающее. Вот только её это не успокаивает. Ей страшно. Сознание уплывает. Резкая вспышка света и она снова открывает глаза. Её окружает полумрак. Больше нет людей. И поверхность, на которой она лежит, шершавая. Это…какой-то каменный пол? Пытается сесть, отталкиваясь руками, но те не слушаются. Будто слишком долго она была без движения. Она все же поднимается, упираясь ладонями в пол, и шершавая поверхность царапает кожу рук. Оглядывается, но в полумраке особо ничего не увидишь. Она не знает где она, как долго пробыла без сознания и для чего здесь находится. Она не знает кто она такая. Не помнит, как выглядит. Поднимает руки к лицу и щупает, пытаясь вспомнить хоть одну черту. Бесполезно. Вытягивает руки и медленно шагает вперед на слабых ногах до тех пор, пока не натыкается на влажную, шершавую стену. Двигается на ощупь в бок, ей кажется, что она идет довольно долго, пока, наконец, не натыкается на дверь. Хватается за ручку, дергает. Заперто. Мычит, дергая сильнее. Сдается слишком быстро, понимая, что ноги больше не держат. Тогда опускается на коленки и начинает исследовать пол. В какой-то момент натыкается на что-то мягкое. Ткань, набитая чем-то. Садится на нее вместе с ногами. Пол слишком холодный, а на ней нет обуви. Находит взглядом наиболее светлую точку в стене и застывает, неотрывно смотря на нее. Она растеряна, ей страшно. Она ничего не знает и не понимает. А главное, понятия не имеет, что ждет ее дальше. Не замечает, как проваливается в сон, после долгого нахождения в относительной темноте и абсолютной тишине. Резко просыпается от лязга открываемой двери. Щурится от яркого света, проникающего в дверной проем. А потом забывает, как дышать. Потому что люди, зашедшие в помещение, начинают поливать ее непрекращающимся потоком ледяной воды с двух сторон. Вода настолько холодная, что зубы сводит, конечности немеют, и она с трудом может двигаться. Отползает в угол, пытаясь увернуться от ледяных струй, но, разумеется, ничего не получается. Она не знает, сколько прошло времени, но когда они уходят, она не чувствует своего тела. Совсем. Ее снова оставили в тишине и одиночестве на неопределенное время. Ее сотрясает крупная дрожь, и нет никакой возможности согреться. Её не дают есть. Не дают пить. Периодически мучают ледяным душем. И в какой-то момент перестают давать спать. Каждый раз, когда она закрывает глаза, ей выдают ощутимый разряд тока. Иногда он бьет через браслеты на лодыжках и запястьях, иногда пол выдает электрические разряды. Она не знает, сколько прошло времени. Она не говорит. Даже не помнит, как звучит ее голос. Бродит по помещению на ощупь, сидит, лежит на полу, наплевав на влажность и холод, снова ходит, качается из стороны в сторону, обхватив колени ногами. В какой-то момент ей становится трудно дышать, потому что начинает казаться, что стены сжимаются и совсем скоро раздавят ее. Потом она начинает улавливать какие-то движения в темноте, как будто здесь есть кто-то еще, но она не может его увидеть, если смотрит прямо. Только когда смотрит боковым зрением. Чувствует леденящий ужас, ведь уверена, что ее ждет жестокая расправа от существ, обитающих в темноте. Забивается в угол, закрывается руками, лишь бы не видеть того, что происходит вокруг. Она не знает, что все это лишь результат отсутствия сна. Не знает и того, что ей не дают спать уже несколько дней. Ей кажется, что ее хватают ледяные костлявые пальцы, намереваясь разорвать на куски. Слышит чей-то шепот. Не вслушивается в слова. Начинает тихо плакать. А потом почти неслышно просит: ?П-помогите. П-пожалуйста…кто-нибудь…?. Становится тихо. Она больше ничего не чувствует и не ощущает. Тогда медленно поднимает голову, выглядывая из под закрывающих ее голову рук. Водит глазами сначала в одну сторону. Потом в другую. Понимает, что всё, что она видела, исчезло. Опускает руки и поднимает голову выше, выдыхая. Замирает, ощутив на щеке чье-то дыхание, медленно поворачивает голову. Проходит секунда, другая, она вглядывается в темный угол, затаив дыхание. Медленно выдыхает воздух, думая, что ей просто показалось. Разворачивается в противоположную сторону, собираясь сменить позу. Помещение наполняется душераздирающим криком. Потому что в тот момент, когда девушка повернулась, из темноты на нее выскочила мерзкая тварь напоминающая гибрид человека и паука. Тварь издавала тошнотворные звуки. Что-то между визгом, треском и рычанием. Девушка кричала. Кричала и кричала, не в силах сделать хоть что-нибудь другое, ведь ужас сковал ее тело. Тварь исчезла также внезапно, как и появилась, но она не была последней. Они появлялись из темноты и в ней же и исчезали. В какой-то момент у девушки не осталось сил. Она рухнула на пол, перевернулась на спину, уставилась в потолок, которого всё равно не видела. Ей стало безразлично, что будет дальше, какая тварь будет следующей. Какой-то её части было даже интересно, какой монстр выскочит из темноты следующим. Она просто хотела, чтобы все закончилось. И в ту секунду, когда она закрыла глаза, собираясь умереть, открылась дверь. В помещение зашли три человека. Она видела лишь силуэты, но это были люди. Двое подхватили ее под руки и потащили, как тряпичную куклу. Она даже не думала пытаться шевелиться, слишком истощена…Снова вспышка света. Она снова на твердой узкой поверхности. Руки привязаны, голову сдавливает…что-то. Ей не видно, что именно. Взгляд расфокусирован и она по-прежнему не может видеть четко. Зато уловила несколько слов. ?Мы достигли нужной стадии. Устойчивые слуховые и визуальные галлюцинации, расщепленное сознание. Лучшего состояния и не придумаешь?. Она хмурится. Что? О чем они говорят? Чувствует укол в руку и понимает, что не может контролировать свое и без того обессиленное тело. Она не может видеть, но чувствует, что сзади происходит какая-то деятельность. А потом ее глаза широко раскрываются, потому что она чувствует, как режут кожу ее головы. Она пытается закричать, сказать, что все чувствует, но не может выдавить и звука. Чувствует давление, когда они принимаются за кость и снова боль. Пленница в собственном усыпленном теле, но всё еще в сознании. Человек, вскрывающий ее голову, останавливается. Обходит ее, приветствуя только что зашедшего мужчину. Он называет его по имени, но девушка не запоминает его. Или ей так кажется. Зато она на удивление чётко видит его лицо. Думает, что, наверное, его можно назвать красивым. Если бы не глаза…Она не вслушивается в их разговор, лишь рада передышке, которая заканчивается слишком быстро. Сзади слышится звук какого-то прибора, они продолжают работу. Девушка не может даже зажмуриться. Это какое-то безумие. Слеза катиться по ее щеке вниз. Единственный для внешнего мира признак того, что она чувствует. Она кричит, но никто не слышит, потому что крик раздается только внутри. Ей кажется, что она сейчас сойдет с ума от боли. А потом слышит голос. Его почти не разобрать, но она точно его знает. С этим голосом связано ощущение защиты, спокойствия и тепла. Только звучит он взволнованно. Боль, страх и ужас, которые она испытывает, постепенно уходят и меркнут по мере того, как голос звучит четче и громче. Он…зовет кого-то. Её. Это ее имя. ?Кей! Проснись!? ***Холстед проснулся от того, что Велес начал тыкать своей мордой в его бок, ворча и тихо рыча. - Отвали, чертов монстр. - Бормочет в подушку, а потом приподнимает голову. Сначала он не понял в чем дело, а потом услышал неясное бормотание из соседней комнаты. Не до конца проснувшись, кинулся на звук, попутно включая настольную лампу в той комнате, в которой спал сам. Так ему было достаточно света, чтобы понять, что происходит, но в комнате Кей сохранялся полумрак. Остановился на пороге, глядя на кровать, перевел взгляд на зверя, тот смотрел в ответ и слишком уж осознанный у него был взгляд. Ну, или Холстеду так показалось спросонья. Кей метается по кровати. Одеяло валяется на полу, простыни смяты. Она не кричит, как обычно, поэтому он не проснулся. Тон ее голоса…Черт, лучше бы кричала. Джей отмер, подошел и сел на край кровати. Попытался разбудить девушку, но она не реагировала. Он забрался на кровать с ногами, потянувшись ближе к ней, точно так же, как уже делал когда-то. Схватил за плечи, слегка встряхнув, но снова безрезультатно. Перевел взгляд на пса, который встал передними лапами на другой край кровати. Снова посмотрел на девушку. Потому что разобрал, наконец, ее слова. ?Помогите. Пожалуйста. Кто-нибудь?. Три слова, но и их хватило для того, чтобы Джей ощутил спектр эмоций, которые ощутить не ожидал. И от этого дышать стало труднее. - Кей. – Зовет. – Кей, давай же, проснись. – Видит, что она начинает беззвучно плакать. Дерьмо. Давно такого не было. Ощущает волну легкой паники, ведь она не просыпается. Сначала чувствует, а затем и видит, как ее начинает трясти, она стонет, мыча сквозь зубы ?мне больно? и, судя по тону ее голоса, это действительно так. – Кей. – Повышает голос. – Кей! Давай, просыпайся. – Снова трясет за плечи, но уже настойчивее. – Кей! Проснись!Мелкая открывает глаза, резко втягивая воздух, и садится на кровати. Оглядывается по сторонам, все еще не совсем понимая, где находится. Дышит часто и поверхностно. Встречается взглядом с Джеем и ее глаза наполняются слезами. Она так устала. Сил терпеть почти не осталось. Она не справится. - Эй…- Голос мужчины тихий и максимально спокойный и это абсолютная противоположность того, что он чувствует на самом деле, видя ее в таком состоянии. – Всё хорошо. Ты в безопасности. – Она морщится, качая головой, говоря таким образом, что это не так. – Кей…Она не думает, она просто хочет почувствовать то же, что и во сне, когда услышала его голос, поэтому молча, не анализируя, придвигается к нему, обхватывая руками его торс и уткнувшись в изгиб его шеи. Джей застывает от неожиданности, но уже в следующую секунду обнимает девушку, усаживаясь удобнее и давая ей возможность, наконец, выплакаться. И она плачет, не думая сдерживаться, потому что этот кошмар определенно что-то новое. Не понимает, почему он такой реальный, ведь ничего подобного с ней не происходило. Так что да, ей страшно. Больше, чем когда-либо было после любого из кошмаров. Потому что те кошмары результат издевательства собственного подсознания, прокручивающего случившееся снова и снова в разных вариациях. Но тогда чем продиктован этот кошмар? Плюет на ответы. Ей всё равно. Сейчас точно. Пытаясь избавиться от фантомных ощущений только что увиденного сна, она сосредотачивается на простых вещах, которые чувствует здесь и сейчас. А чувствует она то, как бьется сердце Джея, его дыхание, запах геля для душа и тепло человеческого тела. И как-то сразу успокаивается. Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что это ненормальная реакция на такой близкий контакт с другим человеком, но и это сейчас не имеет значения. Дыхание выравнивается, слезы исчезают и она, возможно, просидела бы вот так в успокаивающем кольце рук детектива всю ночь. Если бы не одно ?но?. Её состояние изменилось. Волнение никуда не ушло, но сменило характер на тот, который смутил ее. Она снова уловила дыхание мужчины, и…ее кожа покрылась мурашками. Совсем не из-за дискомфорта, который обычно она ощущала в моменты, когда оказывалась слишком близко к людям. Кей хмурится. Какого…? Совсем спятила? Мягко высвобождается из его рук, стараясь не смотреть в глаза. Слышит, как он тихо зовет ее по имени и не может не откликнуться. Вытирает еще не высохшие слезы ладошками и поднимает глаза на Джея. Смотрит. То есть на самом деле смотрит на него. Холстеду не по себе. Кей смотрит на него широко открытыми глазами. Так, будто впервые увидела его. А она действительно впервые увидела его. В том смысле, что, возможно, только сейчас осознала, что перед ней сидит мужчина. Не просто человек, не коп, мужчина. И реагирует она на него совсем не так, как на всех остальных людей. Дерьмо. Перестает анализировать и, наконец, отводит взгляд. Видит Велеса, который всё время тихо сидел рядом, тянет руку, чешет его за ухом.- Хочешь чего-нибудь? – Спрашивает Холстед, лишь бы нарушить неловкую тишину, непонятно откуда образовавшуюся. - Я…эм….воды? – Снова смотрит на него.Джей кивает, направляется к двери, но останавливается, слыша тихий голос девушки. - В этот раз всё было по-другому, Джей. – Она понятия не имеет, зачем рассказывает ему, но знает, что ему можно рассказать почти всё, что угодно. - В каком смысле? – Засовывает руки в карманы спальных штанов и опирается плечом на дверной косяк.- Кошмары. Мне всегда снится только то, что я пережила. Никаких метафор или образов, вырванных из подсознательных желаний. То, что приснилось мне сегодня…со мной не происходило ничего подобного. Я бы запомнила. – Смотрит в стену, хмурясь. Джей возвращается к кровати. Садится на корточки перед девушкой, складывая руки на мягкую поверхность.- Ты…ты можешь рассказать, что снилось сегодня? – Встречается с ней взглядом. - Я…- Она никогда никому ничего не рассказывала, но понимает, что хочет. Просто это тяжелее, чем кажется. – Не помню ничего конкретного. Потому что картинка была размытая. Как будто у меня зрение резко снизилось. Помню, что было холодно, очень. И страшно. Помню чувство голода. Каких-то людей. – Замолкает, пытаясь вспомнить что-то еще. – Мне не давали спать, били током, если засыпала. – Пожимает плечами. – Держали в темноте. И всё это совсем не похоже на…- Я понял, не продолжай. – Мягко отвечает Холстед. По мере того, как Кей говорила, его охватывал озноб. Добило то, что она сказала потом.- А еще...- Запускает ладонь в свои волосы. – Мне вскрыли череп. Представляешь? И я была в сознании. – Садится ровнее, невесело усмехаясь. – Такой бред. – Качает головой. – Но всё…было так реально. Я…Джей? – Зовет, увидев его взгляд.Джей смотрит на нее, испытывая ужас. Потому что она права. Это не просто кошмар. Это воспоминание. Не знает насчет вскрытого черепа, но вот голод, холод, темнота и отсутствие сна очень даже в духе тех людей, о которых говорил Уилл. Он вдруг вспоминает, что она ничего не знает об этом и сомнения просачиваются в его сознание. Что ему делать? Имеет ли он право утаивать от нее такую информацию? Это же касается непосредственно неё. Или лучше держать рот на замке? Ведь и того, что она помнит, хватит с достатком на три жизни вперед. Слышит, как она снова зовет его по имени, реагирует. Накрывает своей рукой ее ладонь, забывая, что это вроде как под запретом. - Я здесь. – Улыбается. – Мы со всем разберемся. Хорошо? Вместе. – Кей медленно кивает в ответ. – Только не среди ночи. Попробуешь уснуть? – Видит, как девушка поджимает губы, давая понять, что совсем не горит желанием спать. – Ладно. Тогда пошел я варить кофе. – Ухмыляясь, встает, направляясь на кухню.- Джей. – Холстед тормозит на пороге, оглядываясь. – Спасибо. - Без проблем. – Слегка улыбнувшись, отвечает детектив. Когда он отворачивается, его улыбка моментально исчезает. Знала бы она, что он от нее утаивает, не просто не сказала бы ?спасибо?, он не удивится, если она его пошлет. Мысли давят. Он хочет ее защитить, но не знает что хуже: незнание всей правды о том, что с ними делали или тот факт, что он знает, но не говорит. Это как выбирать из двух зол меньшее…Черт, в таких случаях обычно он предпочитал не выбирать ни одно из них, но сейчас…есть ли у него право не выбирать вовсе? Мотает головой, пытаясь избавиться от мыслей. Принимает решение утром обсудить этот вопрос с Антонио и Хэнком. Только вот что-то ему подсказывает, что так или иначе, но он посвятит Кей в новые детали дела. Она имеет право знать.