Глава 22 (1/1)

Достаточно поздний вечер не дает права расслабиться. Вся команда, за исключением Доусона и Холстеда, вооружается и готовится ворваться в склад, в котором оставили умирать девочку. У них ушёл целый день на то, чтобы выяснить где ее оставили эти мрази и теперь они не теряют ни секунды. Хэнк боится даже думать о том, что уже поздно, но все же морально подготавливает себя к этому. Рузека просили остаться в отделе, но он наотрез отказался, объясняя это тем, что устал бездельничать и не сможет сидеть спокойно, пока не убедится, что девочка в безопасности и что ей ничего не угрожает. Хэнк не стал особо протестовать, просто попросил его держаться немного позади и не лезть под пули. Без предупреждения команда вынесла дверь богом забытого склада и, переступив порог, они разбрелись по достаточно большому помещению. Хейли прошла чуть дальше остальных, Ким следом за ней. Они услышали от остальных "чисто" и в тот момент, когда Хейли завернула за угол и хотела выкрикнуть заученное слово, оно буквально застряло у нее в глотке. Ким ждала от подруги хоть какого-то сигнала и, не дождавшись, последовала за ней. Она сразу же вернула пистолет в кобуру и зажала рот ладонями. Хейли просто опустила взгляд в пол, а потом дрожащим голосом выкрикнула не то, что хотела бы:- Тело! Этуотер и Рузек заходят первыми и от увиденного не могут сдержать эмоций. Хэнк обходит всех, подходит к девочке и без раздумий начинает делать ей непрямой массаж сердца, надеясь, что оно еще долго будет биться.- Давай. - Рычит Войт под нос. - Ну же, ты должна жить.- Хэнк. - Эл аккуратно касается плеча друга, но тот без слов отдергивается и продолжает давить девочке на грудную клетку. Он не может потерять ее. - Хватит.- Отвали от меня! - Хэнк резко поднимается, немного отталкивая Олински. Смотрит себе под ноги и видит ее темные глаза, которые застыли уже достаточно давно. Она мертва как минимум несколько часов.Вся в крови, без какой либо одежды и без шанса на вторую жизнь. Без сомнений, она бы не смогла оправиться окончательно, но она могла бы узнать, что такое нормальная жизнь и в мире есть не только страх, боль и страдания. Хэнк морщится, отворачивается и видит какой-то старый, никому ненужный, деревянный стул. Подходит к нему, берет за спинку и швыряет в стену. От сильного удара старое, рассохшееся дерево трещит, и стул превращается в непригодные останки. Невозможно передать ту злость, что испытывал Хэнк. Он должен был успеть, он должен был найти ее намного раньше, но не смог. Просто уходит, ему нужна перезагрузка. Сейчас он только наломает дров со своей командой, а так хоть будет возможность немного успокоиться и все обдумать, как следует. Он рад, что Доусон и Холстед не в курсе последних событий и хочет, что бы так и оставалось. Парни просто этого не переживут, Хэнк не уверен что он сможет. Неужели ни у кого из этих мразей нет дочери, сестры, мамы, тети, любимой женщины, в конце концов. Почему они поступают так? Они же должны понимать, что без женщин не было бы их, должны понимать, что нужно ценить ту тепло и ту заботу и любовь, которую они дарят. Почему они так все опошляют и обесценивают? Почему губят еще совсем детские, несформировавшиеся умы? В чем виноваты дети? Войту не понять поступков этих мерзких тварей, которые вылезли из самой гнилой ямы, которая находится ниже ада. Покидает склад и идет в неизвестном направлении. Ему плевать, где он и куда придет в итоге. На улице сыро, мелкий дождь как раз под настроение, немного зябко, но не холодно. Ему необходимо себя хоть чем-то занять, чтобы не думать о произошедшем. Проблема в том, что так это не работает. Хэнк работал со многими сложными делами. Они доставали героин из тел девушек, вытаскивали их из сексуального рабства, из рук маньяков и педофилов, но они никогда не сталкивались с таким... Они никогда не шли против "Икса". Сержант уверен, что еще долго будет жалеть о том, что вообще взял это дело (как будто он мог поступить иначе), ведь уверен на все сто процентов, что это только начало. Он понимает что честно ему не выиграть эту войну, поэтому решает что пора вернуть того грязного копа, который шел по головам, того, кого не волновало, заслужил человек этого или нет, сейчас нужен не правильный Хэнк Войт, иначе они проиграют, не успев понять в какой момент игра началась. Игра. Этот упырь предложил поиграть Доусону, но его на месте не было, значит вместо него играть будет Хэнк Войт.- Любишь поиграть, тварь. - Говорит тихо Войт куда-то в ночную пустоту. - Что же, давай поиграем.Продолжает идти по ночной пустой улице, дождь усиливается, неплохо смочив кожанку сержанта, но его это не волнует. Сейчас в голове Хэнка рисуется прекрасный план мести, вот только команда не должна о нем узнать.***- Кей! Мы опоздаем! - Холстед топчется у входной двери, нетерпеливо крутя ключи в руке. - Ещё пять минут! Я почти закончила. Слышит в ответ ее голос, доносящийся из комнаты. Наверняка сюсюкается со своим новым другом. Сегодня первый раз, когда они рискнут оставить зверя одного на долгое время. Девушке довольно быстро удалось завоевать доверие животного. И, за исключением первой пары раз, он позволял ей делать все необходимые процедуры без лишних хлопот. Но Джей никогда не забудет то первое утро. И тот день вообще. Мелкой пришлось выгнать его из комнаты и закрыть дверь, когда она собиралась делать первую инъекцию псу и ставить первую капельницу. Потому что Холстед приготовился к схватке с чудищем в случае необходимости, помня о реакции того на укол возле маяка. Он весь издергался и просто напросто мешал девушке своей нервозностью. Так что она выставила его за дверь, сказав, что без него все пройдет спокойнее. Джей тогда почувствовал глупую детскую обиду, словно ему пять, и старшие ребята не берут его в свою банду индейцев и ковбоев. Видимо всё было написано на его лице, потому что Кей тихо рассмеялась, увидев его после того, как вышла из комнаты. Что до пса, которого было решено назвать Велесом (Джей понятия не имеет почему, но собирается выяснить), то он в большинстве случаев вел себя спокойно. По мнению Холстеда, это временное явление, обусловленное слабым состоянием животного. Он опасался того дня, когда пес выздоровеет окончательно. Они оба молча терпели друг друга и почти не взаимодействовали. Кроме того, пока Джей не нарушал границ, пес вел себя так, словно того вообще не существовало. Нормальное, блин, положение дел. Джей чувствовал себя неуместным в собственной квартире. И все из-за высокомерной, наглой, лохматой морды. Так что сегодняшнего дня мужчина ждал, как манны небесной. Неделя прошла, сегодня он возвращается в участок. Наконец-то. Это было сложнее, чем он думал. Хотя времени скучать у него не нашлось. И всё из-за монстра, живущего в его квартире. И он сейчас совсем не о собаке. Кей буквально свела его с ума заботой о животном. В какой-то момент он словил себя на мысли о том, что люто завидует этому мохнатому гиганту. О нем никто никогда так не заботился.Кей нервничала. Не хотела оставлять Велеса одного, но выбора не было. Кроме того, когда-то это должно было случиться. Он довольно быстро шел на поправку. Послушно терпел всё, что она делала. Что очень удивляло девушку. Учитывая его происхождение, она ожидала, что он сразу покажет свой нрав, но пока всё шло более менее спокойно. И что-то подсказывало ей, что это в скором времени изменится. Проверяет доступность и наличие всего необходимого, что может понадобиться Велесу в их отсутствие, чешет зверя за ухом напоследок, хватает рюкзак, в котором находятся скетчбук и карандаши. Зверь наблюдает за действиями девушки, лежа на своем месте, сохраняя спокойствие. Он все еще слаб, но это ненадолго. Кей бросает взгляд на пса, перед тем, как выйти из комнаты. - Будь умницей, ладно? И возможно сегодня удастся вывезти тебя погулять. – Улыбается, почти сразу после этого закатывает глаза, услышав нетерпеливое ?Кееей? Холстеда, поворачивает голову к двери. – Иду уже. – Снова смотрит на зверя. – Всё, пока. – Почти бегом направляется к выходу. Смущенно улыбается, глядя на хмурого детектива. Сидя в машине, чувствует волнение. Теперь по поводу того, что они снова возвращаются в участок. А значит привет новым проблемам, уликам, допросам, и куче других причин для бессонницы. Неделя пролетела быстро. Для нее уж точно. И она почти не возвращалась мыслями к этому делу, к боссу и всему остальному. Ей почти не снились кошмары, но и спать больше она и не стала. Как и детектив. Если мысли о животном, о его состоянии здоровья и о том, как помочь ему восстановиться и наладить контакт почти вытеснили ее кошмары, то с Холстедом все обстояло иначе. Его проблемы со сном никуда не делись. Вообще ей казалось, что стало хуже. Это беспокоило, ведь она надеялась, что станет получше, потому что ему больше не нужно торчать ночами у ее комнаты и вообще она старалась не доставлять проблем. В понимании нормальных людей. - Так…почему Велес? – Из мыслей девушку выдернул вопрос, который задал Джей, сосредоточившийся на дороге. Она думает, прежде чем ответить.- Я…не знаю. Мне кажется, ему подходит. – Пожимает плечами. - Что это за кличка такая вообще…Велес.- Ударение на первый слог.- Что? – Хмуро смотрит на девушку.- Я говорю, правильно произносить, делая ударение на первый слог. – Слегка улыбаясь, повторяет Кей. - Эм…ладно. Так и что означает это…имя? - Ты будешь смеяться. - Не буду. – Поворачивает к ней голову. – Обещаю. – И искренне надеется, что сдержит слово. Кей выдыхает, смешно надувая щеки. Ладно. Не отстанет же. - Помнишь, я рассказывала о надписи на кулоне? О том, что там что-то из скандинавской или славянской мифологии? – Смотрит на профиль детектива. Слышит, как тот, кивая головой, говорит ?Помню?. – Я немного изучила эти темы. – Джей косится на нее, поднимая одну бровь. – Я не только рисую ночами, Джей. Кроме того, до меня только недавно дошло, что свет для этого слишком рассеянный. Короче, я читала легенды и истории об обычаях, традициях, богах скандинавских и славянских. Так вот Велес…это один из богов славянского язычества. – Замолкает, ожидая реакции мужчины. Щурит глаза, ведь видит как плечи того начинают трястись в приступе беззвучного смеха. – Ты обещал не смеяться. - Так я ведь… и не… эм…- Ладно, угомонись, ты, правда, обещал. Дает себе мысленного пинка. – Хорошо. Прости. Так заинтересовала эта тема? – Спрашивает уже без смеха, глядя на девушку. Она отвернулась к окну.- У них…красивые легенды. – Отвечает тихо, пожимая плечами. – И от них веет теплотой. Домом, что ли…Понимаешь? – Поворачивается лицом к Холстеду. – Я не собираюсь прыгать голышом через костер и приносить в жертву невинных ягнят, если что. – Джей улыбается. - Я бы на это посмотрел. - Ч-что ты…? – Бормочет, замолкая на полуслове.- Что? – Скорчив невинную мину, смотрит в ответ. Ладно. Ляпнул лишнего. Спасай ситуацию, чувак! – А этот Велес, не наш, а который бог…он бог чего? Почему ты решила, что это имя подходит. - Среди всего прочего он покровитель странников и бродяг. – Снова отвернувшись к окну и сложив руки на груди, тихо отвечает Кей. Молчит. Затем пожимает плечами. – Этот зверь появился неизвестно откуда. И неизвестно куда уйдет. – А потом, совсем шепотом, добавляет, но Джей всё прекрасно слышит. – Так же, как и я. – Поворачивает к нему голову, продолжая уже нормальным голосом. - Так что понятия ?странник? и ?бродяга? вполне подходит. И еще, считается, что одним из обликов Велеса является волк. – Замолкает, вот же блин. - Наш Велес не волк, конечно, но похож. – Косится на детектива. Тот, кажется, о чем-то задумался, не услышав ее последние слова.- Очень интересная теория. – Останавливается на светофоре и, используя возможность, пристально смотрит Кей в глаза. – Но есть кое-что, с чем я не согласен. Может вы оба, и явились неизвестно откуда, - замолкает, думая, стоит ли продолжать, а потом снова открывает рот, - но с чего ты взяла, что вы куда-то уйдете? Они какое-то время молча смотрят друг на друга. Потом Джей отворачивается, жмет на педаль газа и сосредотачивается на ведении машины. Кей продолжает пялиться на его профиль. Что это значит? Хмурится, но спросить не решается. Да и спроси она, он бы не нашел что ответить. ***Хейли сидит, уставившись в пустоту. Ей так и не удалось уснуть этой ночью. Не после того, что они видели. Внешне она выглядит спокойной, собранной и сдержанной. Как всегда. Но внутри…её топит, и она справляется из последних сил. Тяжело выдыхает, запуская руку в волосы, а потом поднимает глаза и, кажется, впервые за последнюю неделю может вдохнуть полной грудью. Джей. Стоит у лестницы, улыбается, глядя на нее. Не широко, но зато искренне. Она улыбается в ответ, а потом переводит взгляд за его спину. Мелкая. Аптон понимает, что рада видеть и её. Холстед отрывает взгляд от напарницы и осматривает весь отдел. Все на месте. Все в порядке. И от понимания данного факта он чувствует что-то радостное и теплое внутри. А потом он немного хмурится. Едва уловимое напряжение витает в воздухе. Решает не обращать на это внимания, ведь всё равно узнает обо всем, что пропустил за эту неделю, в ближайшее время. Кей, замечая Лив, проходит мимо детектива и торопится к подруге, по пути тихо здороваясь со всеми. Тормозит, услышав ?Агент Кей?. Поворачивает голову и видит детектива Олински, сидящего за своим столом и поднимающего руки, как бы сдаваясь.- Не смотри на меня, это не я сказал. – Улыбаясь, произносит он, и коситься на мужчину, сидящего за соседним столом. Кей переводит прищуренный взгляд на офицера, которого подстрелили. Видит, как он пытается не засмеяться и с удивлением понимает, что рада его возвращению. Он поправляется. Это хорошо. Хоть она его совсем не знает, но искренне сожалела, что он попал под раздачу. И, поскольку она больше не молчаливая тень, решает ему ответить. - Офицер Рузек. Рада вашему возвращению. А вы уверены, что вам уже можно покидать больницу? – Выглядит обеспокоенной. Адам хмурится, чуя какой-то подвох. Джей сдерживает улыбку. Он не знает, что именно, но Мелкая явно задумала какую-то ответочку Рузеку. Кей поджимает губы, ведет плечом. Подходит к его столу. – Тут такое дело…сегодня утром я смотрела на себя в зеркало и не припомню, чтобы выглядела как шестидесятилетний вечно всем недовольный мужик. Да и форма носа у меня совсем не такая…- Пожимает плечами. - Я это к тому, что у вас явно что-то со зрением. – Неопределенно машет рукой. – Вы бы проверились, что ли…Адам откидывается на спинку стула, чувствуя себя, мягко говоря, глупо. Он совсем не ожидал ответа. И уж тем более такого. Потом видит, как девушка поднимает одну бровь, напрягает губы, сдерживая улыбку. - Ты смотрела фильм…- Качает головой, усмехаясь.- Я смотрела фильм. – Уже не сдерживаясь, улыбается Кей. - Просто для справки, я всё равно буду так тебя называть. – Самодовольно улыбаясь, произносит Рузек. Кей шагает в сторону комнаты отдыха, кухни, или как там они это называют, спиной вперед. - Ладно. Но только после того, как я придумаю прозвище для вас. – Разворачивается и идет, наконец, к Лив. Адам удивленно смотрит ей вслед, переводит взгляд на Холстеда. - Не смотри на меня. Иногда, я скучаю по тому времени, когда она не произносила ни слова. – Улыбается, направляясь к своему столу. Садится на стул, придвигается ближе, проводит рукой по столешнице с довольным видом. Потом поднимает голову и встречается взглядом с напарницей. Она насмешливо подняла брови, но промолчала. - Что? Я соскучился по этому. Разве это плохо? - Нет. – Аптон качает головой. – Я рада, что ты вернулся. – Добавляет тихо. Джей какое-то время смотрит ей в глаза.- Да, я тоже. Эта неделя была адской. – Видит немой вопрос в ее глазах. Усмехается. – Ты даже не представляешь, Хейли. С тебя пиво, с меня рассказ. В ближайшее время. Как смотришь на это? – Провокационно улыбается одним уголком губ. - Я только ?За?. – Аптон щурит в ответ глаза. И чувство облегчения заполняет ее изнутри. Напарник рядом. И от этого она чувствует себя увереннее. Так было всегда. Даже если они не работали в связке, было достаточно знать, что он рядом.***В который раз Лив косится на тёмную кожу офицера. Хмурит брови, отводит взгляд и теперь её внимание приковано к Кей. Та что-то дорисовывает в своём скетчбуке, делает последние штрихи, а Лив наблюдает, делая вид что продолжает читать. Она уже давно потеряла интерес к книге, но не перестаёт таскать за собой повсюду. Странная книжка, называется ?Мастер и Маргарита?, но там нет никакого мастера и никакой Маргариты. Во всяком случае, если они там и есть, то она еще не дошла до того момента, когда они появляются. Кей, тем временем, вырывает листок из скетчбука и протягивает Лив, опустив взгляд на страницы книги. Лив протягивает руку и принимает листок, переворачивает и приятно удивляется. Детектив Антонио Доусон. Кей нарисовала для подруги очередной портрет.- Спасибо. – Тихо говорит Лив, а Кей лишь поджимает губы. – Теперь я хочу его. - Лив указывает быстрым движением руки на офицера Этуотер, Кей обречённо вздыхает, Лив никогда от нее не отстанет.Кэвин тяжело выдыхает, поднимается из-за стола, желая заварить себе свежий кофе. Он всеми силами старается обходить стороной двух девушек, которые оккупировали их кухню, но это сложно. Заходит в помещение, проходит мимо девушек прямо к столешнице, старается не обращать внимание на Лив, которая пристально наблюдает за ним, делая вид что читает. Кей же все равно на присутствие темнокожего мужчины, а вот Лив даже очень заинтересована.В особняке она никогда не видела таких людей, может они были на вечеринках, но она не присматривалась, ей было не до этого, тем более было слишком темно и все были в масках. Сейчас у неё есть возможность и желание изучать мужчин, а именно тех, кого она может назвать ?человеком?. Поднимается, при этом захлопнув книгу, чтобы никто не увидел портрет, который Кей вручила ей. Делает несколько неуверенных шагов в сторону офицера, а после на свой страх и риск едва касается слишком большого плеча пальцами. Кэвин сразу же разворачивается и Лив делает шаг назад. Смотрит в карие глаза, а после на широкие ноздри. Он так отличается, буквально всем.Слишком высокий и слишком сильный. Опускает взгляд на его подбородок, немного ниже, чувствует непреодолимое желание коснуться этой кожи, узнать, чем она отличается от светлой, как у неё. Опять смотрит ему в глаза, а он пытается увернуться и в итоге разворачивается, продолжая готовить себе горячий напиток.Кэвин чувствует себя совсем неловко, ему не понятно чего хочет Лив, а так же он не хочет вот так смотреть ей в глаза, контактировать с ней, понимая что она пережила. Не сможет, чисто с человеческой точки зрения. Может он выглядит большим и сильным, но внутри он слишком не устойчив, по крайней мере, если сравнивать его с остальной командой.Размешивает сахар в кружке, разворачивается, чтобы покинуть кухню, но замирает на месте, чуть не пролив кофе на себя. Лив стоит прямо возле него и все так же смотрит ему в глаза. Кэвину начинает казаться, что она маньячка.- Слушай… - Думает как лучше объяснить ей что не стоит так преследовать людей, но не успевает, Лив вытягивает руку. В этот раз она не просто хочет сравнить и изучить, она хочет попробовать его кожу на ощупь.Кэвин замер, не зная как лучше поступить, а Лив уже на расстоянии всего 5 сантиметров. Её ладошка аккуратно касается щеки Этуотера и она для себя отмечает что его кожа точно такая же на ощупь. Хмурит брови, стараясь не потерять контакт, ведь ей начинают нравиться прикосновения, но в тоже время они продолжают пугать. Кэвин поднимает руку к ладони Лив и едва успевает коснуться её запястья, как она резко делает несколько шагов назад, а после садится за стол и уже полностью отдаёт свое внимание книге. Кэвин находит это немного странным, ведь он просто хотел взять её за руку, но вспугнул и теперь она больше не смотрит на него. Он из-за всех сил старался с ними не контактировать и не привязываться, но отпечаток прохладных мягких рук Лив въелся под кожу и теперь он не сможет игнорировать её или стараться избегать. Кэвин в смятении, но откидывает ненужные мысли и возвращается к своей работе за столом. Косится в сторону Доусона, который перебирает очередную папку с бумагами и что-то щелкает в компьютере. После он смотрит на время, поднимается из-за стола и идет в сторону кухни. Кэвин хмурится, не уверен, что у этих двоих все в порядке.Антонио открывает дверь кухни и просовывает в нее только голову, найти Лив, сидящую к нему спиной не тяжело. - Лив, подойди. - Просит и Лив без лишних упрямств встает, а Кей с подозрением косится на подругу. Когда она стала такой послушной?Лив выходит из кухни и Антонио заводит ее немного дальше, в самую темную часть коридора. Антонио достает обезболивающее, которое прописала врач и выделяет Лив одну таблетку, та спокойно принимает лекарства. После приема боль отступает, это главное.- Сейчас болит? - Тихо спрашивает Антонио.Лив не отвечает, просто слегка кивает головой. Болит. Достаточно сильно, но она молчит, всегда будет молчать. Антонио не хорошо, он не хочет сегодня торчать в отделе, он хочет позаботиться об Лив, но дело уже не первую неделю стоит на месте, он не может быть таким эгоистом и делать все, что хочется. - Скоро поедем домой. - Говорит Антонио, прячет таблетки, а после отходит от Лив. Замирает всего в паре метров от нее и еще раз достает баночку, которая буквально обжигает его тело, напоминая все время о себе. Читает надпись: "Оксикодон". Откуда в горле ком, а в теле фантомные боли? Почему руки начинают трястись мелкой дрожью, и желание принять таблетку растет с каждой секундой все больше. Он давно избавился от зависимости и давно уже не переживал что может сорваться, даже находясь в стрессовой ситуации, но теперь... Вот они, в его руках, а он чего-то медлит. Да ладно, всего одна таблетка обезболивающего...Закрывает глаза, зажимает в ладони ненавистную баночку с лекарством для Лив, а после прячет ее в карман и возвращается на свое рабочее место, ему необходимо отвлечься. Зарывается в бумаги, игнорируя гул в голове и жар во всем теле. Лив его видела. Она приметила его реакцию на лекарства, довольно сильные обезболивающие. У него что-то болит или дело совсем в другом? Лив не знает, откуда, но у нее возникает ощущение, что это наркотическое средство, поэтому настолько сильное. Детектив говорил что-то про свою дочь и что он в чем-то виноват. Может вот оно? Трясет головой, отбрасывая эти мысли. Детектив Доусон не может быть просто еще одним наркоманом, таким, какие приходили к ней в комнату. Как только она приходит к выводу, что этот мужчина хороший человек, он сразу же подрывает ее веру, как и сейчас. Опускает взгляд на таблетку в своих руках, что-то ей не хочется принимать их. Они определенно помогают, избавляют от боли, но какой ценой? Немного думает, а после выкидывает таблетку в мусорное ведро, стоявшее на коридоре возле нее. Лучше она будет терпеть. Джей, наблюдавший за Доусоном и видевший как тот отзывал Лив в сторону, подгадывает подходящий момент и вылавливает Антонио в раздевалке. Надо поговорить без лишних ушей. Заходит в помещение и закрывает за собой дверь. - Не объяснишь, зачем тебе был нужен доктор среди ночи? – Спрашивает, опираясь плечом в шкафчики. Антонио смотрит на друга, отворачивается и хлопает дверцей сильнее, чем было необходимо.- Лив. У нее болел живот. – Замолкает, уставившись невидящим взглядом в дверцу.- Болел живот…И это всё? - Нет, Джей, не всё. – Вздыхает. Поворачивается к нему лицом, копируя его позу. – Весь ее живот усыпан синяками разных размеров и цветов. Кое-где проглядывается кровь. – Джей хмурится, он думал, что прошло достаточно времени для того, чтобы все синяки сошли. Непонимающе смотрит на Доусона. – Эти она нанесла себе сама. - Что…? Зачем? - Я не знаю. Она не говорит. Сказала, что я не пойму. А я действительно не понимаю. Неужели ей было недостаточно боли? – Поворачивается и опирается спиной на шкафчики, складывая руки на груди. – Я не знаю, что делать. Блять, выворачиваюсь наизнанку, чтобы хоть как-то ей помочь, а она делает такое. Что должно твориться в голове у человека, чтобы он добровольно так с собой поступал? – Смотрит на Холстеда, снова чувствуя злость на Лив. – Мы были в больнице. И доктор сказала, что ей необходимо полное обследование. Потому что, якобы, есть угроза…бесплодия. Боже, не могу поверить, что говорю об этом. Джей думает о словах врача. Если честно, он сомневается, что Лив волнует возможная проблема не иметь детей в будущем. Не после того, через что они прошли. Но здоровье есть здоровье. - Я…понятия не имею, что творится у нее в голове. Антонио, нам никогда не понять многих вещей, связанных с ними и их поведением. Я думаю, всё, что мы можем, это просто набраться терпения. То, что с ними сделали…я всё еще удивляюсь тому, что они не сошли с ума. Кроме того, ты не можешь утверждать, что она делала это добровольно. - О чем ты? – Антонио правда не понимает. Джей вздыхает.- Она ведь не объяснила причин, верно? Так что ты не можешь знать наверняка. - Как тебе удается находить общий язык с Кей? - Мне далеко не всегда удается достучаться. – Усмехается, вспоминая, как совсем недавно она даже разговаривать отказывалась. Снова. – Она только неделю назад снова начала со мной разговаривать. И я всё еще не уверен, что понял, почему она не говорила. Она воспринимает мир совсем по-другому. Для нее важны вещи, о которых большинство даже не задумывается, в то время, как важное для этого большинства она считает абсолютно бесполезным. Понимаешь? Я хочу сказать, что Мелкая как чертова головоломка. И каждый день мне приходится находить подход к новой грани. И это нормально. Возможно, с Лив так же. – Пожимает плечами. – Просто попытайся смотреть на всё ее глазами. - Я боюсь, что такими темпами скорее вздернусь. – Невесело усмехается. Кое-что вспоминает. – Не говори Кей об этом. – Джей хмурится. – Лив просила не говорить ей. Не знаю почему, но думаю, что она сама решит этот вопрос. Холстед молча кивает головой. Ободряюще хлопает друга по плечу и выходит из помещения, возвращаясь к работе. Антонио не шевелится. Он завис, обдумывая слова Джея. Чертова головоломка. ***Возвращение домой радует Холстеда, несмотря на то, что в квартире теперь стало заметно теснее. Уже достаточно поздно, но он не чувствует усталости. Кей молчит, слушая музыку, к которой он уже начал привыкать. Паркуется возле дома, поворачивает голову в сторону девушки, он ведь так и не сказал ей про неожиданное требование врача для Лив, не хочет чтобы она зря беспокоилась, ведь они сегодня виделись и Лив в норме... Вроде бы. Все равно ему не нравится что-то утаивать от Кей, но он сможет это пережить, если сама Лив не считает это важным. А что вообще для нее важно? Джей глушит мотор и выключает музыку. Кей без промедления покидает машину. Хорошо, что у нее не возникает с этим проблем, как у Лив. Поднимаются на нужный этаж, и Холстеду не нужно беспокоиться о чем-то до утра. Кей остановилась чуть в стороне, доверие доверием, но привычки остались, наверное, еще слишком рано для заметных улучшений, хотя, Джею достаточно и того, что она открывается ему с каждым днем все больше. Он достает ключи от квартиры из кармана и вставляет их в замок, открывает дверь, пропуская Кей вперед. Девушка смело заходит в квартиру и сразу же направляется в комнату, к зверю, который наверняка уже заждался их в полном одиночестве. Джей тормознул в проходе, доставая ключ из двери. Переступает порог собственной квартиры, вздыхая с облегчением. Из гостиной появляется Кей, молча наблюдает за тем как Холстед вешает куртку в специально отведенный шкаф и…выглядит испуганной.- Ты... - Она пытается выдавить что-то вразумительное, но у нее не получается. - Только не злись. Ладно?Ее взгляд…слишком напоминает щенячий и это заставляет Джея нахмуриться, что-то явно не так. К ним выходит огромная собака и садится за Кей, выглядывая из-за нее. Джей встречается с ним взглядом и готов поклясться, что чудище чего-то ожидает от него. Слишком уж хитрым он выглядит.- Что он сделал? - Джей смотрит на Кей, а та застыла на месте, не зная как сказать Джею, что ему придется устроить небольшой ремонт в одной из комнат. - Кей? - Тянет ее имя, щурит глаза. Делает шаг в сторону комнаты, но девушка встает у него на пути.- Джей…-Мнет край своей рубашки. - Ему здесь тесновато, я думаю…и, возможно, ему стало немного скучно…- Скучно? - Джей приподнимает брови, понимая, что Кей не даст точного ответа о том, что сотворило это животное-переросток, поэтому мягко отодвигает ее со своего пути. - Не злись на него. Пожалуйста. - Просит Кей, когда Джей проходит мимо нее и зверя прямо в комнату. Он подозрительно коситься в ее сторону, а потом переводит, наконец, взгляд внутрь помещения. И застывает.Шок. Вот первое, что испытал мужчина, увидев место, которое когда-то было довольно симпатичной гостиной. Часть обоев содрана. Журнальный столик перекосило. Ну еще бы, ведь одна из его ножек валяется в противоположном углу комнаты. От проводов остались лишь ошметки. Джей проходит вглубь помещения и оглядывается. Всё, что можно было погрызть, было погрызано. А это что…он хмурится, сделав еще один шаг. Ну всё, это уже точно ни в какие ворота. Переводит взгляд на Кей, которая застыла на пороге. Опускает глаза ниже, на животное, которое, кажется, вполне довольно проделанной работой. Злость заполняет его изнутри. Еще немного и он взорвется. Сжимает челюсти, пытаясь сдержаться, понимая, что Кей не виновата, а зверь…просто зверь. А потом девушка начинает говорить и, черт, лучше бы она этого не делала.- Мне очень жаль. Но ведь всё не так страшно…правда? – Смущенно улыбается. – Я хочу сказать, это же легко исправить. – Смотрит на Холстеда, ожидая хоть какой-то реакции, но бесполезно, он молчит. – Я сейчас все уберу, а завтра или когда тебе будет удобно, исправлю все остальное. – Он не отвечает. Просто смотрит на нее. И она уверена, что если бы взглядом можно было испепелять, то она уже давно бы превратилась в кучку бесполезного пепла. Почему он молчит? Лучше бы кричал…делает шаг в его сторону. – Джей…Холстед отмирает, дергаясь. Отворачивается от нее, проводит рукой по лицу. Блять. Отходит к окну, запрокидывает голову к потолку, упирая руки в бока, и взглядом натыкается на места, к которым была прибита гардина…когда-то. - Джей? - Он содрал обои. – Говорит тихо.- Я наклею новые.- Он сожрал журнальный столик…и всё, до чего можно было добраться. – В голосе проскальзывает злость.- Эм…с этим будет сложнее, но мы что-нибудь придумаем. - Он нагадил на ковер, блять. - Я уберу.- Что насчет дивана? Зашьешь все дыры, предварительно запихав внутрь всё, что он, очевидно, самозабвенно потрошил? – Наконец поворачивается к ней лицом. И она делает шаг назад. ?Чертовски зол? - слабое определение. Кей не знает, что ответить на это. – А пол? Он. Вырыл. Яму. Кей! В бетоне! - Они всегда роют подкопы в закрытых помещениях. Им не нравится тесное пространство. Они рвутся на волю. Это заложено природой. – Пытается объяснить. Черт, знала же, что проблем не избежать.- Ах, природой заложено, да? На волю? Что ты скажешь, если я прямо сейчас отвезу его на волю? – Направляется к зверю, но Кей преграждает ему путь.- Ты не можешь. – Говорит она, хмурясь. Не верит, что он серьезно.- О, проверь меня. - Ты не можешь. Он не выживет один. Джей… так нельзя. Это моя вина, не его. Мужчина смотрит на нее сверху вниз. Видит, что еще чуть-чуть и в ее глазах появятся слезы. А еще он видит в них решимость. Она не отступит. Он не удивится, если она решит уйти вместе с животным. Разумеется, он никуда его не увезет. Холстед из тех, кто предпочитает решать проблемы, а не просто умывать руки. Но, похоже, Кей восприняла его слова всерьез. Он вдруг осознает, что она стоит слишком близко и понимает, что гнев начинает отступать, уступая место чему-то другому. Чему-то, с чем он не имеет ни малейшего желания иметь дело. Сейчас. Поэтому он цепляется за гнев. Отступает на шаг. Смотрит на зверя, который наблюдает за их перебранкой, как за теннисным мячиком. Обходит девушку и направляется к выходу. Кей идет за ним. Он хватает куртку и хлопает дверью. Останавливается. Блять. Не может он просто так уйти. Заходит в квартиру, шагает прямо к псу.- Ты…чертов Годзилла, останешься здесь только при одном условии. – Тычет в него указательным пальцем, но не подходит и уж тем более не прикасается. – Гадишь на улице, жрешь только то, что тебе дают, никаких подкопов в квартире и не смей, блять, трогать мой диван! Понял? В противном случае окажешься в приюте раньше, чем скажешь ?Гав?. – Пес слушает, и после того, как Джей замолкает, наклоняет голову в бок. Джей щурится. – И не смей насмехаться!- Четыре.- Что? – - Резко вскидывает голову и смотрит на девушку.- Это четыре условия, а не одно. – Отвечает, сцепив руки в замок за спиной и стараясь не улыбаться. Джей смотрит на нее, открывает рот, но слишком зол, чтобы ответить что-то внятное. Ему и не нужно, Кей видит уровень его злости. - Молчу. - Поднимает руки ладонями вверх, будто сдаваясь.Холстед резко разворачивается и всё же покидает квартиру. Он не собирается отсутствовать долго, но ему необходимо побыть одному, чтобы успокоиться. В квартире Кей прислоняется к стене сначала спиной, а затем и затылком, глядя на дверь за которой скрылся детектив. И ее губы медленно растягивает улыбка. Холстед может сколько угодно злиться и грозиться выкинуть Велеса, но она вдруг поняла, что он предпочтет терпеть весь этот урон, чем оставит на улице раненое животное. У него слишком доброе сердце. Чувствует, как пес просовывает голову под ее ладонь. Опускает глаза, почесывая пса за ухом. - Ну и натворил же ты дел, дружок. – Отчего-то шепчет. – Пошли убирать результаты твоей деятельности. – Снова направляется в комнату. И, несмотря на стычку с детективом и на кошмар, устроенный Велесом, она чувствует себя…хорошо. ***Стонет, больше не в силах терпеть боли в животе. Они снова такие же, как и в ту ночь, когда Антонио вызвал врача. В этот раз она не пойдет к нему за помощью, она поняла, что его мнение на этот счет сводится к ?сама виновата?. Она бы хотела ему все объяснить так, чтобы он понял, но это невозможно, потому что Лив не умеет говорить, а Антонио не особо любит разбираться, сразу рубит с плеча. Садится в кровати, прижимает коленки к груди, снова ложится, переворачивается на бок, потом на спину и на живот. Упирается локтями в кровать, приподнимаясь, снова переворачивается на спину...Так она крутится уже больше часа. Понимает, что боль не пройдет, если не выпить таблетку, но не может идти к детективу и признаться, что и вечером выкинула лекарство в мусорку. Сейчас ей кажется, что это была плохая идея, ведь боли настолько невыносимы, что ее начинает трясти и слез не сдержать. Какая-то ерунда... Она столько раз все это проходила, и никогда ничего подобного не было. Впервые у нее такие синяки и такие боли. Начинает тихо плакать, понимает, что сегодня ночью не уснет, а значит, детектив все равно все поймет. Больше нет сил лежать, поднимается на ноги, надеясь, что боль станет меньше, но нет, она переместилась вся в низ живота и теперь как будто ее режут без наркоза. Опускается на пол и начинает рыдать, она больше не выдержит. В темноте становится слишком страшно и Лив заставляет себя дойти до выключателя и щелкнуть его. Свет немного режет глаза, но это не страшно. Хочет дойти обратно до кровати, но не может. Садится на пол, облокачивается об стену, прижимает колени к груди плачет. Хочет, чтобы все, наконец, уже закончилось, и чтобы всего этого не было. Она же так долго не могла поверить в то, что свободна и теперь, когда она умеет управлять машиной, когда Кей все время рядом и с каждым днем у нее все больше личных вещей, она боится все это потерять. Она просто не может... вернуться к нему.Ее плач становится немного громче и Антонио, который мучается от бессонницы вторую ночь подряд, слышит его, когда идет на кухню заварить себе чай с ромашкой, мятой и липой. Стучит в дверь и Лив замирает, немного косится на дверь, он не должен видеть ее такой. Тянет руку и выключает свет. - Лив, ты в порядке? - Что за глупый вопрос, детектив? - Лив?В ответ лишь молчание, поэтому Антонио без раздумий заходит в комнату Лив и не сразу находит ее сидящей возле выключателя.- Что опять? - Закатывает глаза, складывает руки на груди. - Живот. - Как-то уж слишком несчастно произносит Лив.- Не помогла таблетка? - Антонио хмурится, не понимая, как такое может быть.- Это наркотик? - Вопросом на вопрос отвечает Лив и Антонио кивает в знак согласия, не особо переживая что в темноте его практически не видно. - Я не хочу таких лекарств.Антонио ухмыляется, понимая, что она не выпила таблетку. Надо же, а она умнее, чем кажется. Антонио хочет подобрать нужные слова, но не может, ведь его пример совершенно не поможет Лив. - Я отдам их тебе, - тихо говорит Антонио, - будешь сама решать, когда принимать их. Только не увлекайся, ладно?Лив кивает головой в знак согласия, она уже поняла что лучше не злоупотреблять такими мощными лекарствами. - Меня били, - Лив опускает взгляд в пол, нет сил смотреть на детектива, а он как на зло опускается на корточки. - Много били, и каждый раз мне было больно, но я справлялась без лекарств. Я не понимаю... - кивает головой в разные стороны. Ее голос дрожит, а по щекам все еще стекают слезы.- Ты очень сильная и бойкая, ты со всем справилась. - Черт возьми, Доусон, лучше заткнись.- Я кусалась. - Антонио не удивился, это она умеет, только вот, ситуация забавной не кажется. - Тогда на меня начали надевать специальный намордник. Даже тогда я не позволяла боли так просто меня сломить.Антонио не понимает о чем она, по крайней мере, пока что. Он уверен на все сто, что не захочет знать, о чем она сейчас говорит, но все же у него есть, что ответить ей и возможно это поможет.- Тебе нужно было быть сильно, чтобы выжить, а теперь у тебя есть я. - Лив поднимает взгляд на детектива. Эти слова прошли через нее. Она смотрит на мужчину, который позаботился о ней, когда это было нужно, не подходит к ней близко, когда она не хочет и даже не говорит, когда она не хочет ничего слышать и при этом только у него получается всегда достучаться до нее. Преодолевает боль и медленно поднимается на ноги, идет к кровати. Ложится, накрывается одеялом и смотрит на детектива. - Я принесу таблетки. - Говорит Антонио и выходит из спальни.Спустя пару минут возвращается с таблетками и с водой в кружке, Лив немного морщится, садясь в кровати, а после проглатывает таблетку, запивая ее водой. Детектив еще некоторое время сидит возле Лив и она благодарна ему за это, потому что ей страшно. В углу, где совсем нет мебели, стоит мужчина, улыбается. Его светлые глаза она узнает даже в ночной темноте. Он следит за ней, всегда следит...***Новый день не приносит облегчения и просыпаясь утром, Ким не чувствует что сделала накануне вечером все правильно. Где-то по дому после душа бродит Адам, наверняка готовит завтрак и свежий кофе. Ким подтягивается в постели, а после встаёт, ведь если задержится ещё хотя бы на пять минут, опоздает на работу. Не то чтобы сержант был бы против, но все же она не любит задерживаться, особенно в последние пару месяцев. Всё её время посвящено работе и полностью отсутствует личная жизнь. Слышит, как что-то падает за пределами спальни, а после недовольное ворчание. Ухмыляется, все же есть немного личного…Покидает спальню и идёт в кухню, Адам уже ставит завтрак на стол, а кофемашина как раз заканчивает свою работу. Адам возвращается к ней и наливает в две кружки горячий напиток.- Я думала, что кофе купим по дороге в отдел. – Говорит Ким, усаживаясь за стол.- Купим, ведь в отделе у нас теперь полтергейст, который выпивает даже ту муть, которую выдаёт автомат. – Адам говорит это как-то с теплом в голосе и Ким усмехается, понимая, что он имеет в виду Кей. - Они милые. - Пожимает плечами Ким.- Ага, когда спят. - Ухмыляется Адам.Ким окунается в воспоминания недавней ночи, когда они нашли замученную до смерти девочку и резко хорошего настроения, как и не было. Адам замечает, что с ней что-то не то и тяжело вздыхает, опускаясь на стул возле девушки. Он хочет найти нужные слова, чтобы как-то подбодрить ее, но не выходит. Это же он нашел тот особняк с девочками, так что ему тоже нелегко находить их тела. Сейчас, насколько знает Адам, неизвестно где девочка, которую вынес Кэвин. Она единственная, чье тело еще не было найдено, значит, есть шанс спасти ее. Только поможет ли ей это?- Что за монстры творят такое? - Ким смотрит в глаза Адаму, хочет найти в них ответ, но ему самому никогда не понять такой жестокости.- Знаешь, они ведь не доживают до старости, абсолютно все, их убивают раньше. - Опускает голову, не то хотел сказать, возвращает взгляд на Ким, мысль в голове обретает нужную форму. - Я думаю, что через лет десять, двадцать, они вспоминают то, какими жестокими были и эти воспоминания разъедают их изнутри. Чувство вины, сожаление, все это накрывает их с головой, и они буквально сходят с ума, ведь не могут этим поделиться ни с кем. Я думаю, что те, кто измывался над Лив и Кей спустя годы будут думать о том, как сложилась их жизнь в дальнейшем и вообще, смогли ли они жить со всем этим дерьмом, что пропустили через себя. Их это, правда, будет волновать и так же им будет очень важно, чтобы их жертвы знали, что им ужасно жали и что теперь вина и совесть будет мучить их до конца жизни. Это все приходит со временем, не сразу.Ким внимательно слушает. Каждое слово, сказанное Адамом, ей кажется истиной, может он и прав. Приступает к завтраку, не желая больше нагнетать и портить настроение себе еще больше. Но все же...- Я бы очень хотела найти третью девочку живой. - Говорит Ким.- Я тоже. - Спокойно отвечает Адам.Только вот с чего начать - они не знают. Что у них есть? Каждая ниточка оборвана, а спутанный клубок этого дела меньше не становится. Ким без особого желания доедает завтрак и собирается на работу. Адам все вкусно приготовил, но у Ким пропал аппетит. Она не отходила от него в больнице и, забыв про сон и еду, все время сидела у больничной койки Адама, не обращая внимания на его требование отправится домой, чтобы выспаться. В это время они и сблизились, снова. Сколько раз уже Адам и Ким проходили через это? Она помнит все слова Труди на счет того, что рискует остаться одна и без семьи, если не будет ценить каждого мужчину, что заглядывается на нее. Сама же Ким считает, что у нее есть муж и имя ему "Работа", если можно так выразиться.- Адам, ты готов? - Ким кричит из своей комнаты и где-то там, в глубине дома, снова что-то падает. Закатывает глаза, он еще совсем не в форме.- Почти! - Откликается Адам.Ким уже готова, и выходит из комнаты. Проходит на кухню и с улыбкой смотрит на то, как он расставляет посуду по местам. Он немного резко разворачивается, видит, что она уже готова к выходу, а вот ему еще нужно переодеться, ведь сейчас он все еще в домашней одежде. - Одевайся, я буду ждать в машине. - С улыбкой говорит Ким и Адам благодарно кивает.- Ты лучшая. - Его глаза блестят, когда он смотрит на нее, слишком дорога...- Знаю. - Как-то по-женски и немного игриво улыбается Ким.Покидает свой дом, а после идет к машине. Хлопает по карманам, проверяя, все ли взяла... Значок, оружие, рация... После ищет ключи от машины и вспоминает, что оставила их на тумбочке при выходе из дома. Закатывает глаза, совсем рассеянная стала. Достает телефон из кармана куртки, хочет позвонить Адаму, чтобы тот захватил ключи и не замечает тень, метнувшуюся к ней сзади.Адам тратит еще минут десять, чтобы привести себя в идеальный вид. Любит он выглядеть на все сто. Присвистывает, приближаясь к выходу из дома, и замечает ключи Ким. Странно, что она их не взяла. Пожимает плечами и забирает ключи, они ей понадобятся. Выходит из дома, захлопывая двери, и идет в сторону машины Ким. Оглядывается, но не находит ее. Если она забыла ключи, значит должна быть возле машины, но ее тут нет. Торопится к машине, осматривается, никого. Смотрит под ноги, ищет хоть что-то, что его успокоит, но находит лишь телефон с включенным дисплеем, а там его номер, который она не успела набрать. Хмурится, не совсем понимая, что происходит. Еще раз все осматривает, но никого не видит.Начинает тяжело дышать, заводит руки за голову и оттягивает волосы на затылке, боясь думать о том, что произошло, пока он возился в доме. Глаза начинает печь, не верит, что все это дерьмо не обойдет стороной Ким. Проглатывает ком в горле и набирает номер сержанта. Внутри все колотится, руки дрожат, не верит, что так легко смог позволить ее забрать. Гудок, второй...- Сержант… - Голос тих от напряжения. - Бёрджесс похитили. Хэнк просит оставаться его на месте, они скоро будут. Адам отключает вызов. Смотрит на себя через боковое стекло машины, понимает, что это машина Ким и что она его убьет за то, что он собирается сделать, но в данный момент его это волнует меньше всего. Сжимает правую руку в кулак и со всей силы наносит урон машине. Маленький, всего одну трещину, и легче не становится.