Глава 5. Друсилла (1/2)

Суббота. Вечер.Он боролся с подступающей паникой. Я смогу это сделать, повторялсебе Спайк, Я провёл столетие, убегая от толп и охотников на вампиров. Я вытащил Дру из Праги. Я убежал от чёртовых солдатиков Инициативы. Чёрт, я даже удрал от Глори, а она была богиней. Эти люди – долбанные адвокаты. Их оружие – этоправила, законы и инструкции. А я никогда не играл по правилам. Я смогу это сделать.

Он замедлил дыхание. Нервно запустив в волосы руки, Спайк почувствовал, какие у него влажные ладони. Озадаченный, он ощупал своё лицо и затем вспомнил. Пот. Люди покрываются холодным потом, когда они испуганы. Он был человеком, и будет потеть как свинья весь остаток своей жизни, как бы долго она не продлилась.

Спайк в отвращении скривился. Комната имела небольшую смежную ванную, и он отправился туда, чтобы умыться. Отвернул кран, поднял взгляд и впервые за сто двадцать лет увидел своё отражение.Он увидел то же лицо, с которым умер – слабые, мягкие черты Уильяма Кроваво-Ужасного Поэта. Уязвимые глаза, слабый рот, мягкие кудрявые волосы песочного цвета. Он выглядел даже хуже, чем старый Уильям, небритый и одетый в дешёвую серую футболку и тренировочные штаны. Он разочарованно закрыл глаза. Спайк оставил этого человека позади сто двадцать лет назад, и вылепил себя в нечто свирепое и уважаемое. Ничего этого теперь не было видно, только слабое лицо чёртова глупца, который распустил сопли и закончил в объятияхпервой же вампирской сучки, захотевший принять его.А затем пришёл гнев. Он сжал челюсти. Он может и не выглядит как Спайк, но у него всё ещё его разум и воспоминания. Горестная волна поднялась в нём при воспоминании о крови и боли, которым Спайк стал причиной, но он яростно отбил её назад. Ему нужны его воспоминания и злость, чтобы сбежать из плена, убежать от юристов и ведьмы, уничтоживших его.

Затем он снова скользнул в воспоминания. Он съёжился в углу заброшенного дома. Ангелус возвышался над ним. Лицо Уильяма и его потрёпанный костюм были покрыты кровью. Он запорол своё первое убийство и Дарле пришлось сломать мужчине шею, прежде чем соседи услышали бы его крики. Ангелус колотил его по лицу, ломая зубы и нос, превращая его в кровавый скулящий кусок мяса. Дру выла, умоляя своего Сира сжалиться над её Сладким Уильямом.

- Мы не можем позволить себе глупого вампира в семье, - бушевал Сир, - Ты понимаешь? Большинство вампиров не протягивают и года, потому что они глупы, - Ангелус схватил его за волосы и задрал его лицо, пристально уставившись в его глаза, - Мы – демоны в человеческих обличьях. У нас разум людей. Мы можем убивать людей, потому что мы используем наш разум, когда мы охотимся. Если ты просто остаёшься демоном, если не пользуешься своим разумом, ты бесполезен. Думай, чёрт тебя возьми!

Он смотрел на своего Сира заплывшими глазами и неуверенно попытался использовать разум Уильяма. Было больно использовать такой чуждый ему рассудок человека, который любил и восхищался прекрасным, чувствовал жалость и доброту. Затем Друсилла обняла его, слизывая и сцеловывая кровь с его лица.- Твой гнев прекрасен. Он сверкает, как чаша со светом.

Ангелус отпихнул её прочь, и она в страхе заплакала.Его злоба вспыхнула, а затем он осознал всю её глубину. Это была не просто злоба демона, но злость человека, которого жалкая благородная нищета оставила влачиться на краю хорошего общества. Это была глубокая и чистая ярость умного человека, высмеиваемого и презираемого дураками.

При этих мыслях Уильям Кровавый поднял взгляд на своего Сира и улыбнулся разбитыми и окровавленными губами.

- Я смогу это сделать. На самом деле, я даже хочу это сделать, - припомнил он смех и издевательства на своей последней вечеринке, - моё следующее убийство будет намного лучше. Но сначала мне нужен железнодорожный костыль.

Он всё ещё смотрел в зеркало, впервые замечая, насколько холодными были его глаза. Он искал злость Спайка, но Спайк использовал ярость Уильяма. Демон Спайк был создан из человека Уильяма, с его злостью, глубокой романтической любовью и жаждой признания. Он возможно и был хорошим человеком, как он однажды сказал Сесели, но всегда носил в себе потенциальное зло.

И оно никуда не делось. И душа тут ничего не меняет. Он прикоснулся к злости демона, своей собственной злости, и превратил это в оружие. Однажды он сразится с последствиями своих преступлений, но не сейчас. Сейчас ему нужно найти способ сбежать.

Спайк подошёл к двери и распахнул её настежь. Удивлённые охранники тут же начали пониматься с мест. Он уставился на них и спросил:

- Где ужин? Если вы, придурки, собираетесь прикончить меня, хотя бы дайте мне немного поесть. У меня ни одной долбанной крошки во рту не было за весь день.

Охранники переглянулись.

- Вернись в комнату, мы тебе что-нибудь принесём, - проворчал Твидлиди.

Спайк чертыхнулся и вернулся в комнату.

Где-то минут через тридцать Твидлидум вернулся с подносом. Спайк, схватив его, вспомнив все непристойные ругательства, выученные им за столетие путешествий. Как только охранник вышел за дверь, Спайк швырнул поднос через всё комнату.

Следующей была кровать. Он стянул с постели простыни и порвал подушки, так, что перья взлетели в воздух. И только когда он снял матрас и перевернул кровать, один из охранников наконец-то зашёл внутрь.

- Прекрати это.

- Или что? – подошёл к нему Спайк, - Ты убьёшь меня?

Охранник со скучающим видом ударил его. Спайк пролетел через комнату и врезался в стену. Он поднял глаза на возвышающегося над ним охранника, держась за окровавленный нос.- Мне тебя снова ударить или ты прекратишь устраивать тут бардак?

Спайк кивнул и охранник ушёл.

Спайк тихо выругался. Проклятье, это было больно. В человеческом теле всё, казалось, чувствовалось болезненнее. Он проковылял в ванную. Сдёрнув футболку, он порвал её, чтобы впитать кровь. Было удобно иметь отражение, так что он смог выпрямить свой нос, но у него точно останется пара синяков, если, конечно, он проживёт достаточно долго, чтобы посмотреть на себя завтра в зеркало. Уильям Кроваво Ужасный Поэт становился всё кровавее.

Он осмотрел хаос в спальне и удовлетворённо ухмыльнулся. Удачно, что беспорядок отвлёк его тюремщиков от того, чтобы заметить, что он кое-что стащил с подноса. К сожалению, приборы не были металлическими, но с небольшой долей удачи он, возможно, превратит их во что-нибудь полезное.

Он закончил и посмотрел на свою работу. На самом деле это было просто жалко. Как во имя всего святого он сможет противостоять вампиру с таким жалким оружием. На самом деле у него не было даже шанса, но он, хотя бы, не уйдёт без боя.*****Ожидание было худшей частью. Он ждал в спальне и затем, когда охранники перевели его в другую комнату и привязали к стулу, ему снова пришлось ждать. На одной из стен было затемнённое окно, без сомнения для того, чтобы доктор и другие могли наблюдать, как их лабораторную крысу убивают и обращают в вампира. Спайк салютировал им двумя пальцами. Позади него была дверь, в которую должен был войти его убийца.

И она пришла… Стройная и прекрасная, хрупкая и беспощадная. Друсилла, его тёмная принцесса.Завитые в локоны волосы Друсиллы были убраны назад. Её длинное платье было тёмным и викторианским. Его сердце забилось чаще, когда он понял, что она специально наряжалась для этого вечера. Она пыталась выглядеть так же, как тогда, когда она впервые обратила его. Для неё его убийство было всё равно, что романтическое свидание. Её глаза блестели страстью и безумным весельем.

Часть его отчаянно желала сдаться. Всё было так просто, когда они летели по Европе, смеясь, убивая, и не волнуясь ни о чём. Уильям Кровавый, убийца двух истребительниц, и его прекрасная безумная невеста. Вина и боль смертной жизни была бы позабыта.

- Друсилла, любовь моя, - прошептал он.

Она наклонилась к нему, окинув взглядом его обнажённую грудь и спутанные волосы.

- Спайк, - выдохнула она хриплым шёпотом.

Она медленно потянулась вниз, а затем лишь одним щелчком ногтя оставила рану у него на груди. Она убила истребительницу этими ногтями.

Он слегка вздрогнул, но продолжил смотреть прямо ей в глаза.- Пришла забрать меня назад, pet?