1 часть (1/1)

Я всегда была ненужным ребенком. Не могла использовать магию. Скрываясь в тени брата, я могла лишь мечтать о любви родителей. Мама заставляла меня учиться, а если я не так отвечала на вопрос — следовала порка. Брат же, если и ошибался, то его гладили по голове и говорили, что это нормально. Лишь я терпела все издевательства, желая получить и понять любовь....Был обычный ясный день. В саду пели птички, шумела листва. Солнце еле пробиралось сквозь листья деревьев, оставляя на траве сетку. Кажется, такой чудесный день было трудно испортить чем-то плохим.Внезапно, где-то в глубине сада послышался крик. Садовник, который в этот момент подравнивал куст, никак не отреагировал, продолжая заниматься своим делом.— Да как ты посмела опозорить меня, жалкая девчонка? – высокая женщина смотрела на маленькую девочку сверху вниз, она замахнулась и второй раз оставила красное пятно на щеке ребёнка. — Мама, Вы все не так поняли! – заикаясь и жмурясь, говорила девочка. Щека сильно болела, после двух пощёчин. Хоть Мэйбел и должна была уже как давно привыкнуть к боли, но до этого не было далеко.— Аргх, гнусное дитя! Сегодня я решила сжалиться над тобой, – прошипела женщина, — но, видимо, придётся отвести тебя в комнату для наказаний.Леди Цикламен схватила дочь за руку и потащила за собой, прямо по траве. Мэйбел вырывалась, кричала, молила о прощении, но женщине было плевать. Та комната стала для девочки ночным кошмаром, тем местом, которое хотелось бы сжечь при случае. Но ей приходилось терпеть, ведь эта женщина — её мама. Она точно когда-нибудь извинится, точно перестанет избивать Мэйбел.— Сегодня, думаю, мы обойдёмся розгами. Или ты больше предпочитаешь плеть? – мисс Цикламен сардонически ухмыльнулась, и взяла со стола плеть. Она подошла к малышке, сжимая предмет наказания в руках, — бесполезный ребёнок, ты не заслуживаешь меньшего.Первый удар. Молчание. Больно, но вполне терпимо. Второй удар. Тяжёлый вздох. Бьёт по одному месту, стало больнее.Третий удар. Болезненный стон. Боль становится отчётливой.Четвертый удар. Лёгкий вскрик. Терпеть уже не остается сил.Пятый удар. Громкие крики и слёзы. Больше нет сил и уверенности, чтобы сдерживать сильную боль во всем теле.А после её бросают там, на холодном полу. Измученная девочка тяжело дышит, её волосы растрепаны и лежат вокруг неё в хаотичном порядке. Но Мэйбел молчит: лишь один вскрик и это повториться, только вдвойне больнее. Хочется реветь навзрыд, но она лежит, лишь слегка схлипывая. Больно, очень больно, тело сильно болит. Пусть они все здохнут. Но болит ещё и душа, но намного сильнее тела. То самое осознание того, что с тобой так поступает родная мать. Хочу, чтобы эта сука сгорела заживо. Но находятся силы встать, и покинуть ужасную комнату. Пробраться в комнату горничных и кое-как обработать раны. А потом вернуться в свою комнату, где можно укутаться в хоть и не теплое, но одеяло. Мэйбел мягко сжала предмет кровати, желая просто получить тепло. Хоть совсем не живое, но хотя бы такое. Бывает, даже это чертово тонкое одеяло не может согреть.А потом слышится голос, обладателя которого век хоть не видеть.— Опять тебя мама наказала? Ай-я, сестрица, как плохо себя так вести, – говорил парнишка с красными волосами, так похожими на волосы мисс Цикламен, — надеюсь, ты опять где-нибудь провинишься. Жду не дождусь видеть отчаяние на твоем лице!От его голоса пробегали стаями мирашки по всему телу. Страшно, очень страшно. Но, если притвориться спящей, то, может, он и не заметит.— Эй, ты! – паренек схватил девочку за плечо и дернул, заставив свалиться с кровати. Мэйбел тихо вскрикнула и взялась за предплечье, сидя на полу, — как ты смеешь меня игнорировать, мусор?!— Клодель, я спала и не слыша тебя.. — заикаясь говорила малышка, опуская голову.— Грязная девчонка! – парниша замахнулся ногой и ударил ею прямо по шее девочки. Та вскрикнула и чуть-чуть отлетела, — кто разрешал обращаться ко мне по имени?Клодель сарданически улыбнулся и схватил Мэйбел за волосы, начав медленно поднимать. Он что-то говорил своим надменным и высокомерным тоном. Но девочка не слышала и не видела его, глаза застелала пелена слез, а после они закрылись. После того, как она провалилась в отключку, почувствовала лишь резкую и надолго запоминающуюся боль. Можно мне умереть?Конец.