01.9 (1/1)

—?Никуда не выходи.—?Но… —?на секунду она вцепилась в его запястье. Страх никуда не отступил. Только усилился. Причина простая: остаться одной?— снова.—?Сиди здесь.Ли кивнула, превозмогая себя, и прижалась к каменной стене дома, делая так, как он велит. Он точно знает, что говорит?— даже когда знакомым жестом выпускает ее руку из своей и поднимается, чтобы уверенно пройти вдоль пустой улицы.С содроганием замирающего сердца, Ли смотрела на Тысячу, плавно вышедшего навстречу заметившему его Бегуну. Бегун уже давно преследует его: Тысяча спрятал главную его добычу и встал стеной между роботом и Ли. Бегуну придется завалить его, прежде, чем он получит человека, однако это невыполнимая задача.Он переворачивается с тонких ножек на изгибистый длинный хвост, струящийся и плещущий по асфальту?— и движется вперед, на терминатора. Членистые ноги превращаются в тонкие, но острые клешни, а умный алый глаз оценивающе смотрит на своего противника.Когда он совершает первый бросок?— неуловимый, быстрый, стегнув хвостом по ногам Тысячи, терминатор плавно перекатывается вбок, тут же поднимаясь и преобразуя свои руки в подобие острейших серебряных пик.Ли смотрит на то, как в невысоком прыжке он отсекает одну из ?рук? Бегуна и, разворачиваясь, легко срезает часть длинного хвоста.Тысяча движется как обычно, легко и быстро, точно танцует, и роботы кажутся несовершенными и неповоротливыми рядом с ним. Но это очень страшный танец… пляска смерти двух машин на фоне разрушенного города, черного неба.В такие секунды Ли чувствует себя жертвой?— словно ее поместили сюда против своей воли, заставив смотреть эту чудовищную схватку, где она бессильна сделать хоть что-то.Тем временем, Тысяча схватил за гибкую голову Бегуна, и Ли поразилась в который раз силе, таившейся в недрах полисплава, оживленного Центральным Компьютером. Она смотрела, как металл крошит металл, как рука Тысячи склоняет перед собой рвущегося и бьющегося Бегуна, вжимая его в асфальт и оставляя на нем глубокие трещины. Коротко, она выдыхает, когда робот, похожий одновременно на змею и насекомое, бьется в руках терминатора, силясь выбраться?— и замолкает, когда Тысяча добирается до его процессора и легко вырубает его.Драка не заняла и десяти минут, и человеческий взгляд не мог уловить каждое движение. Пока Тысяча шел к Ли, две колотые раны на его груди медленно затягивались серебром. Девушка вспомнила?— вспомнила, как впервые увидела их и испугалась, но не как когда она затянулась во время их первой встречи, после ее первого удара…—?Всё? —?робко уточнила Ли и осторожно вложила руку в ладонь терминатора.—?Всё. —?Кратко отчитался он. —?Можно двигаться дальше.Дальше… дальше… еще дальше. Куда же? Ли точно не могла ответить на этот вопрос, но знала?— Тысяча ведет ее куда-то. Она положилась на него, как и в других вопросах выживания?— и частенько начала звать терминатора по имени на офицерском значке, поблескивающем на его груди.—?Остин,?— позвала она двумя часами позже, устало следуя за ним. —?Давай отдохнем…Он нахмурился, слегка обернувшись к Ли и вместо того, чтобы остановиться и найти подходящее место для отдыха, просто молча, не прекращая идти, поднял ее на руки и понес дальше.—?Нужно двигаться. —?Кратко пояснил он Ли, хотя и он, и она подозревали?— небезосновательно?— что ему просто нравилось идти так, держать ее на руках, мягко вжимая в себя?— настолько, насколько возможно это сделать машине.Не сопротивляясь, она устало обмякла в его руках, полностью доверяясь и даже умудряясь прикорнуть на жестком плече, прижавшись к нему щекой и закинув руки на его шею.Тысяча задумчиво брел вперед, не понимая, почему скин движется от программы к серебру. Почему серебряные волны то и дело покрывают его руки, мешая маскировке, а внутри он чувствует странную вибрацию.Что-то глубоко в нем. То, что трудно объяснить… и осознать разумом машины. Теряясь и путаясь в поступающих через тактильный контакт данных, он постоянно находился в режиме обновления?— и жадно познавал все, что позволяла познать Ли.На коротких стоянках, по пути к лучшему месту для Ли, он задавал вопросы…—?Я тоскую по солнцу… —?мечтательно протягивала девушка, ероша отросший ёжик темных волос.—?По его полезным для организма свойствам? —?уточнял Тысяча, осторожно разминая ее уставшие ноги. Ли была ему глубоко благодарна за это, а потому старательно отвечала на любой, даже самый глупый, вопрос.—?Нет,?— мягко отвечала она, охая. —?Ой, да, вот здесь больно. Тысяча, дело в том, что я просто тоскую по солнцу.Тысяча внимательно массировал ее сбитую ступню, хмурясь.—?Не понимаю. Опять эмоциональный аспект? —?бормотал он.Он ставил его в тупик, этот эмоциональный аспект. Непреодолимая сила, которая заставляла Ли плакать при виде пустой коляски с взъерошенными пеленками, что стоит посреди улицы… или давиться смехом, когда Тысяча с недоуменным видом пытался имитировать ее восторг от вкуса невесть как найденного мороженого… он не понимал вкусовых нюансов и лицо его выражало физическую мучительную боль пополам с дикой радостью.… Однажды Тысяча наткнулся на Ли в тот момент, когда она решила расслабить себя.Возбуждение комкалось в ней, вязало тугой узел в животе, разливалось по телу. Оно сверлило в подсознании, как назойливая мошка, но вскоре порядочно стало мешать.Ли давно не делала этого, но рано или поздно разрядка нужна была и ей. Она выждала удобный момент, когда терминатор уйдет за провизией и оставит её одну?— и тогда, едва дождавшись, когда за его спиной хлопнула дверь, Ли быстро присела на колченогий стул, найденный в вестибюле адвокатской конторы, и приспустила спортивные брюки, обнажив худощавые бёдра.Мужчины у неё не было с Чёрного шторма… да и можно ли было так назвать товарища по колледжу, который уходил вместе с другими ребятами на войну, и которому она отдалась скорее от отчаяния, чем от желания, буквально в последний момент?— из животного страха не ощутить и не испытать то, что она должна была, то что отняла у неё война?.. Можно ли было это назвать полноценным опытом?Ли долго не думала о близости. Она была слишком занята и замучена… выживанием, одиночеством, голодом, болью, страхом. Всем, что навалилось на неё, как упавшая кирпичная стена.Но сейчас… эту тяжесть по одному кирпичику снимал с неё Тысяча. Он взял на себя полностью вопрос ее выживания и сделал так, что Ли впервые смогла хотя бы вздохнуть. Пусть не полной грудью, пусть с оглядкой назад?— но сделать вдох. И выдох. И сейчас?— впервые?— она захотела.Ли украдкой взглянула на дверь. Никто вроде бы врываться к ней не собирался?— да и потом, ну что за ерунда, кто ворвётся-то? Ли осторожно коснулась нежных губ пальцами, массируя их, и не выдержала?— улыбнулась, представив, как в такой пикантный момент к ней залетают какие-нибудь выжившие…Она двигалась нежно и старалась думать о чем-то приятном… но невидимый тумблер в голове не хотел переключаться?— и девушка, чувствуя ноющее, раздражающее желание, двигалась по сухой плоти, невольно видя перед глазами лишь мрак, грязь и ужасы своей повседневности. У неё не осталось никого и ничего… ни воспоминаний… ни желаний. Она с тоской огляделась в попытке найти хоть какую-то картинку, быть может, что-то, что натолкнёт ее на приятные мысли. Взгляд споткнулся об окно. Сколько она так сидит здесь, в смешной позе на колченогом стуле, среди пепла оставленного, разрушенного мира, и пытается вспомнить, что она молодая и живая? Скоро придёт Тысяча. И если он увидит ее в таком виде…… от этой мысли вдруг она ощутила острую сладость где-то в глубине живота?— и смутилась. Это было то, ради чего она все и затеяла?— тихие отголоски забытого удовольствия. О чем она подумала? О том, что ее увидят. Ей нравится, что ее могут поймать?Ли осталась холодна и равнодушна к этой мысли, и наслаждение растворялось, как и смазка между ее пальцами. Она не понимала. Что стало поводом для возбуждения? То, что ее увидят другие?Что ее увидит он?Ли вздрогнула, когда пальцы буквально проехались по влажным губам, задевая клитор, и вспыхнула, невольно вспомнив серьёзное лицо и пытливый, нечеловечески умный, холодный взгляд Тысячи.А ещё?— точёные небольшие губы и изящный подбородок.Ли проехалась пальцами ещё раз, слегка вытянувшись. Хотелось откинуть голову куда-нибудь назад… а вернее, на кого-нибудь. Ли съехала по стулу чуть ниже, слегка подавшись бёдрами вперед и проникая внутрь средним пальцем, аккуратно раздвигая губы и лаская себя.Она полуприкрыла глаза, убыстряя темп и вспоминая холодные серебристо-серые глаза, ровный, прямой взгляд. В памяти всплыли его руки. Длинные пальцы, широкие ладони, узкие запястья. Вспомнились твёрдые мускулистые предплечья, на которые она прикладывалась щекой, когда он нес ее столько раз…И широкие плечи, и ложбинка между ключицей и шеей, куда она зарывалась, когда плакала в той больнице, где Тысяча лечил ее.Она стала влажной, и по загривку пробежались мелкие мурашки, а соски оцарапали ткань кофты. Пальцы прокатывались взад и вперёд по гладкой плоти. Короткий, рваный вздох сорвался с ее губ, и она мелко дрогнула, изогнувшись. Давно… очень давно она не чувствовала ничего подобного.Она думала о пронзительном, нечеловеческом взгляде?— и продолжала содрогаться, скользнув внутрь одним пальцем, засовывая и вытаскивая его сначала плавными… а затем и резкими толчками. Захотелось представить его холодные руки…—?Ли?! Все хорошо?!Его голос грянул откуда-то сверху, и Ли застыла, окаменела и посмотрела перед собой, покрываясь холодным потом.Да как он подкрался-то так незаметно?!—?Тысяча?!!!!! —?прохрипела она, пытаясь бегло спрятать беззащитно открытый пах, в панике натягивая на себя кофту. —?Т-ты зачем подкрадываешься?!!!—?Я не подкрадываюсь,?— возразил он. —?Я просто подошел. Я не вовремя?Ли резко поднялась, стараясь как можно более незаметно натянуть штаны. Она готова была поспорить, что залилась краской?— по счастью, терминатор либо не заметил этого, либо предпочёл сделать вид, что не заметил.Он слегка вскинул брови, но опять же, ничего не сказал, и равнодушно отчитался, что он нашёл и что принёс, что посчитал нужным, а что?— нет. Голос его был ровным и спокойным, тембр?— приятным, как и всегда, но… может, Ли была на взводе, всё ещё пытаясь отдышаться на накатившей волны, которая так и не сумела накрыть её с головой… но она буквально слышала какую-то перемену в его тоне. Не изумление, а… любопытство?..Всю ночь Ли не могла отделаться от странной мысли, что Тысяча осмысляет происходящее и смотрит на неё со всё возрастающим исследовательским интересом. В его серо-серебристых глазах, чуть посверкивающих в темноте, не читалось ни одной четкой эмоции. Взгляд был твёрдым и холодным. Ли повторяла себе: он?— машина, и он не чувствует ни желания, ни стыда, ни возбуждения. Тем не менее, заснуть под этим буравящим взглядом было трудно…По календарю, должен был значиться апрель, когда Ли и Тысяча вышли в заповедную и некогда зелёную зону мегаполиса, обнаружив перед собой расстилающиеся чёрным пеплом останки деревьев и деревянных построек.Тысяча задумчиво смотрел на кованые высокие ворота, распахнутые настежь, и чёрные вётлы по бокам дороги. Создавалось впечатление, что они выходили в чёрный лес. Это место не понравилось Ли, но она как всегда промолчала.Они брели по широкой, закатанной в асфальт дороге, и Тысяча занимался своим любимым делом?— задавал вопросы. Ли терпеливо на них отвечала, озираясь и чувствуя себя весьма неуютно. Прервав терминатора и притершись к нему плечом, она тихо сказала:—?У меня есть ощущение, что за нами кто-то наблюдает.—?Верно. —?Внезапно согласился он. —?За нами следят от ворот. Шесть человек. Двое по бокам. Один?— сзади. Трое устроили засаду впереди. Не беспокойся,?— и он взглянул на Ли, ободряюще улыбнувшись. —?Они не успеют ничего сделать.—?А что они могут сделать?—?При них автомат ?Писхолдер?, два пистолета ?АСМ? 22-го калибра и холодное оружие. Есть ещё самострельное оружие, но его идентифицировать не могу.—?Тысяча,?— Ли расширила глаза,?— мы же идём под обстрелом…—?Ли. Успокойся. Никто в нас не стреляет. Кроме того, если они решат атаковать, я их ликвидирую.—?Что?!Ли глухо застонала. Час от часу не легче.—?Остин,?— мягко начала она, вглядываясь в чёрные кроны деревьев, кажущиеся безмолвными и одинокими. —?Нельзя так. Людей и без того осталось слишком мало. Можешь просто вырубить их или…—?Я ликвидирую,?— повторил он и уверенно взял девушку за руку. —?Не бойся. Они ничего тебе не сделают.Ли вскинула брови, услышав это.—?Остин, давай ты не будешь отыгрывать мужчину патриархального уклада, ага? Я не волнуюсь, что они нам что-то сделают. Я боюсь того, что сделаешь им ты!—?Почему? —?наивно спросила грозная машина. —?Они вооружены. Есть высокий риск нападения с применением огнестрельного и холодного оружия. Проще говоря, они первые проявляют агрессию. Что я должен делать, если они атакуют?Такой прямой вопрос поставил Ли в замешательство?— на секунду, и она неуверенно начала:—?Просто вырубить… оружие изъять, но не…Как вдруг ее слова прервал мужской крик за спиной:—?А ну! Живо! Руки за головы!!! На колени! И без фокусов!