Вызов для тех, кто решился (1/1)

– Ралли-марафон ?Дакар? это не просто спортивное соревнование, это гонка на выживание. Здесь главным соперником гонщика является в первую очередь сама трасса. Чуть более десяти тысяч километров по пересеченной местности, и какой? Пустыня. Со всеми своими опасностями, бурями, перепадами температур, руслами пересохших рек, полными вязкой грязи, и мелким песком, в котором так легко застрять. Достаточно посмотреть на статистику поломок, сходов и травм, чтобы понять насколько трудна эта гонка и в каких экстремальных условиях соревнуются профессиональные спортсмены и любители. Из года в год до финиша добирается примерно тридцать процентов от всего стартового состава. А ведь есть еще статистика аварий с леталь...Нейт отключил звук. Возможность смотреть прямую трансляцию находясь посреди пустыни в лагере, ознаменовывающем конец этапа, а не довольствоваться скупыми данными с контрольных пунктов, это, конечно, очень здорово. Но слушать про статистику аварий, в то время как твой гонщик проходит этап на уже пару раз пересобранном мотоцикле, не входило в планы инженера и руководителя любительской команды ?Браво-2? Натаниэля Фика. В конце концов, всему лагерю была известна эта статистика и девиз Париж-Дакара, ?Вызов для тех, кто решился, мечта для тех, кто остался?.– Плохо комментирует? – поинтересовался вернувшийся механик Уинн.– Не хуже чем все остальные. Что говорят метеорологи, Майк?– Если ничего не изменится, грозовой фронт пройдет в стороне, и старт следующего этапа пройдет по расписанию.– Если ничего не изменится. Очень уверенно звучит.Нейт вернулся к созерцанию навигационной карты. Одна из перемещающихся по экрану точек была Брэдом Колбертом. Два метра нордической стойкости, веры в себя и в то, что гоночный инженер Фик, при его, Брэда, содействии, может сделать конкурентоспособный мотоцикл даже из покореженной груды металлолома.* * *Делать было в общем-то нечего. Лагерь жил своей собственной жизнью, все команды устроились со всем возможным удобством, и ждали прибытия своих гонщиков.Ожидание штука страшная, изматывающая, особенно когда информации о происходящем на трассе не так уж много. Особенно когда трасса такая, как сегодня. Песчаный этап протяженностью около восьмисот километров, температура под сорок и практически полное отсутствие ориентиров.Нейт умел ждать, и не потому, что он совсем не беспокоился, а потому что верил в Брэда. Не просто был в нем уверен, а еще и доверял ему. И это доверие порождало иррациональное знание о том, что ожидание не будет напрасным. Если не произойдет ничего непоправимого.– Ты смотри, Марк Кома снова заплутал, жаль, ход у него был хороший.Нейт взглянул на монитор, показывали испанского гонщика, по результатам предыдущих этапов шедшего в лидирующей тройке.– А Дюпре, хоть и идет чуть медленней, но гораздо более стабилен, так что я поставил бы на его победу.Трансляция, разговоры и черчение различных схем модернизации двигателя на первом попавшемся листе бумаги помогают ждать, отвлекают от различных ?если?, которых так много в гонках на выносливость.* * *Нейт чертил, Майк периодически комментировал происходящее на экране в общем и операторскую работу в частности.Вот Дюпре преодолел бархан, поднимая за собой тучи песка и пыли, и продолжает уверенно лидировать, вот преследующий его Писоллито, а вот и Кома добрался до одного из контрольных пунктов, смог таки сориентироваться. Вот пылят по пустыне раллийные автомобили, Фольксваген в этом году не выступают, лидирующее место теперь занимают Мини, и даже у Хаммеров не всегда получается с ними тягаться. Интересно, мотоциклиста ?Браво-2? хоть раз покажут, или так и будут показывать только лидеров и заводские команды?Неожиданно Уинн включил звук.– ...а это темная лошадка этого ралли, мотоциклист любительской команды ?Браво-2? Брэд Колберт. Кто мог ожидать от команды-новичка постоянное присутствие в двадцатке лучших?Ход был очень хорош, мотоцикл легко взобрался на бархан, а вот то, что произошло дальше, не ожидал никто, даже сам гонщик. Переднее колесо увязло в мелком песке и Брэда выбросило из седла.Нейт застыл. Твою ж мать…Высота бархана была метров сто пятьдесят, песок погасил скорость мотоцикла и тот, пару раз перевернувшись, сполз по склону метров на пятьдесят вниз. А вот Брэд скатился до самого подножия и кувыркнулся не пару раз, а гораздо больше, и первый самый сильный удар пришелся на спину, а точнее на плечевой пояс. Такие полеты чреваты не только сотрясением, но и переломами. Рук, или ног, или ребер, или позвоночника. Или шеи.Но вот Брэд поднялся, повел плечами, тряхнул головой. Нейт узнал это движение. ?Злится?.Колберт взобрался к мотоциклу, поднял его, осмотрел, развернулся к кружащему над ним вертолету, махнул рукой. ?Свободен, помощь не требуется?. Сел на мотоцикл, тот завелся со второго раза, и преспокойно направился на штурм следующего бархана.– Айсмен.– Да уж, – согласился Нейт и с трудом разжал кулаки, все это время сжатые до побелевших костяшек, – Подвеска наверняка повреждена, да и движок придется перебрать, песок наверняка в него попал.Если бы Майк не знал Фика, он бы посчитал, что тот больше печется о технике, чем о гонщике.* * *Как только Брэд смог вырваться от Дока, он отправился искать своего гоночного инженера. Хотя ?искать? это громко сказано, Колберт совершенно точно знал, где Нейт, и даже мог сказать, чем тот занимается. Перебирает движок.Нейт именно этим и занимался последние два часа, теперь же он стоял и размышлял, как бы так усилить подвеску, чтобы не выйти за рамки технического регламента, но при этом максимально увеличить ее прочность.Брэд подошел вплотную, обнял со спины.– Что сказал Док?– Док Брайан – параноик, я ему сказал, что со мной все в порядке, а он все равно устроил полное обследование, хорошо хоть не перебрал, как ты – движок.– Ты знаешь, что ты почти раздолбал подвеску? И зачем было так лихачить на старте? Подножки тоже придется менять. Кстати, по поводу подвески, ее все-таки стоить усилить и…Нейт почувствовал, как Брэд поцеловал его в висок. Просто на мгновение прижался губами. И чуть сильнее прижал к себе, чтобы уж точно не подумал вырываться. Но этого хватило, чтобы страх наконец отступил, чтобы перед внутренним взором перестали мелькать все возможные непоправимые исходы.