1 часть (1/1)

POV Off?Пи’Офф, ты можешь приехать, чтобы забрать Гана?? Хватает пары секунд, чтобы я уже натягивал на себя обувь, держа при этом телефон всё ещё у уха. Я знал, что всё этим закончится. Знал ведь. Как же раздражает. Бангкок как обычно не спит, всё пестреет и переливается, а светофоры загораются красным. Ненавижу. Сейчас я весь на взводе и думаю лишь о том, как бы не удушить его прямо там, в клубе. Помещение встречает меня разгорячёнными телами, клубами дыма и неприятным шумом. Я буквально, ощущаю, как воздух здесь становится всё тяжелее и тяжелее. Найти причину моего беспокойства не составляет никакого труда, ведь он как всегда в центре внимания. Танцует так, что дух захватывает, все мышцы тела напрягаются и мне хочется спрятать его ото всех. Бесит! ?Папии, Папии, Папии?, все думают, что я белый и пушистый. Думают, что мне плевать, что я спокойно живу своей жизнью, но нет...моя спокойная жизнь закончилась сразу же, как он ворвался в неё. Он сделал это без спроса, без предупреждения, вломился, потревожил мой покой и остался. Можно подумать, что меня что-то не устраивает. Но нет, я люблю его, поэтому так бешусь. Подхожу к Гану впритык и он буквально падает в мои объятия, тяжело дыша. Пьян. Взгляд расфокусированный. - Папии, что ты здесь..? - Мы уходим! - Не даю ему закончить фразу, беру за руку и забирая его вещи из рук его подруги, что стоит рядом, вывожу его из клуба. - Стой! Подожди! Я ведь даже не попрощался. - Ган возмущается, но руку освободить не пытается, идёт покорно за мной, ведь знает, что лучше не злить. - Ничего страшного, вы так часто видитесь, что вам и не нужно прощаться. - Сквозь зубы проговариваю я и открываю переднюю дверь, сажаю пьяного парня на пассажирское сидение. Он даже не успевает снова что-то ответить, как я захлопываю дверь перед его прелестным носом. - Ты злишься? - Нет, Ган, я не злюсь. Я просто в бешенстве. - Стучу пальцами по рулю и стараюсь не смотреть на то, как елозит на сидение мой пьяный парень. - Почему? - Такое удивление в голосе, что мне аж хочется подавиться своим собственным языком. Серьёзно?! Почему?! - В чем причина твоего пьяного состояния на этот раз? - Ну, вечеринка же. - Ган! - Не кричи на меня! Мне надоело строить из себя святую невинность. Мы останавливаемся на светофоре, потому что он снова загорается красным, чтоб его! Я поворачиваюсь к Гану, чтобы повнимательней разглядеть его пьяные глаза. - А ты когда-то строил из себя святую невинность? - А ты не знаешь? Все думают, что я весь такой белый и пушистый. - Поверь мне, никто так не думает. Люди ведь не слепые. Так в чем причина? - Мне надоело. - Ган тяжело выдыхает и кладёт свою ладонь на моё колено. Я всё ещё злюсь, но дыхание становится ни к черту. Любое его прикосновение ко мне тут же отзывается по телу приятными покалываниями. - Надоело скрываться у всех на глазах. - Я только и делаю, что пытаюсь всем рассказать и прокричать, что ты мой! Так чем ты недоволен? - Папии, ты так давно не касался меня...- Ган дует губы и ведет рукой всё выше, по бедру. Развратный соблазнитель. - Лучше тебе этого не делать сейчас...- Мы успеем поговорить об этом позже, Папии...- Ган. - Мм? - Парень кладёт свою руку мне на пах и тем самым заставляет меня глубоко вдохнуть. Что же он творит? Вот как с ним разговаривать серьёзно, если все наши разговоры заканчиваются сексом? Он даже не возмущается, что я везу его к себе домой. Он просто прожигает меня взглядом и всё ближе и ближе наклоняется ко мне, продолжая поглаживать мой уже возбуждённый член сквозь джинсы. - Папии, мы скоро приедем? - Ган выдыхает мне на ухо и прикусывает мочку. Вцепляюсь в руль мёртвой хваткой и молюсь, чтобы хоть последний светофор горел зелёным и кажется, мне немного везёт. Я чуть ли не заношу Гана в квартиру, потому что он виснет на мне и тяжело дышит. Если бы я не знал его настолько хорошо, я бы мог подумать, что я его накачали какими-нибудь афродизиаками, но нет, мой мальчик просто слишком голодный. - Папии, твой котик слишком давно без ?еды?. - Мы обязательно исправим это. - Снимаю с Гана его белую безразмерную майку и задерживаю дыхание. Он выгибается мне навстречу, обхватывает руками мою шею и влажно целует, снова останется засос, ведь он так это любит. Я зол, я до сих пор ужасно зол, но я подхватываю Аттафана под ягодицы и он тут же обвивает мою талию ногами. Тянусь к его губам. Ган вытаскивает язычок и я его прикусываю. Он стонет и стонет непростительно развратно, чтоб его. Мы оба падаем на кровать и я нависаю над ним. - Малыш, ты должен мне танец, ты помнишь об этом? - Ммм, папии, но я...- Чщщ~ - Страстно впиваюсь в его влажные пухлые губы поцелуем, мы играемся, он стонет, выдыхает и кажется, я тоже пьянею. Он поделился со мной своим алкоголем. Отстраняюсь и вынимаю телефон из джинсов. - Станцуешь для меня? И тогда папочка тебя накормит, м? Договорились? - Аххх...- Ган выдыхает, когда я наклоняюсь к его груди и обхватываю губами один из сосков. Он запускает руку в мои волосы, тянет на себя, он всегда так делает, когда хочет, чтобы я его поцеловал. Но на этот раз мы будем играть по моим правилам. - Ты провинился, котёнок...Ты должен мне танец. - Ухмыляюсь и Гану приходится отступить, ему приходится полностью сдаться, ведь он знает, что в данной ситуации бесполезно спросить. Он всё прекрасно понимает. На нём всё ещё остаются его чёрные шорты и пока он выбирается из-под меня, я включаю музыку. И нет, это не блэкпинк, это намного-намного лучше! По комнате раздаются первые звуки песни ZZ Top - Blue Jean Blues. Ган прикрывает глаза, облизывает губы снова и снова. Руками ведет по гладкому стройному телу и тяжело дышит. Я схожу с ума от его талии, от его плоского животика, от его нежной кожи и мягких, соблазняющих движений. Он тот, кто чувствует музыку идеально. Устраиваюсь удобнее и расстёгиваю свои джинсы, которые начинают доставлять всё больше и больше дискомфорта. Мне приходится каждый раз сглатывать слюну, когда Ган гладит себя по бокам и поднимает руки вверх. - Папии, мне раздеться для тебя? - Его голос становится тише, ниже и я буквально замираю, когда он не дождавшись ответа, расстёгивает застёжку на шортах и они послушно приземляются на пол. Чёрт! Как обычно, чёрные боксеры от Кляйна, которые так правильно повторяют все стратегически выпирающие места. Аттафан поворачивается спиной, пару раз виляет бёдрами и начинает приспускать боксеры, оголяя свои идеальные ягодицы. Всё. Точка. - Котёнок, иди к папочке. - Я мог бы поспорить, что он сейчас улыбается, ведь он знает, что каким бы строгим и злым я не был, он всё равно победитель в этой игре. Провожу рукой по своему стоящему члену и тянусь до прикроватной тумбочке, в которой всегда лежит смазка. В принципе, она последнее время лежит повсюду, потому что мы стали слишком ненасытными и в этом, по сути, виноват не только Ган. Он словно кошка, приближается ко мне, залазит на кровать и на четвереньках ползёт ко мне. Его прогиб меня когда-нибудь убьёт и я не расстроюсь. - Папии, ты хочешь растянуть меня сам или..? - Насколько же надо быть развратным, но да, я хочу видеть, как ты это делаешь для меня, как ты вставляешь свои собственные пальцы и стонешь при этом. - Нет, ты провинился, поэтому ты будешь сам растягивать себя сегодня, а я посмотрю. - Оххх...- Ган выдыхает и протягивает свою руку, я выдавливаю немного смазки на его пальцы и приспускаю свои джинсы вместе с боксерами, чтобы удобнее обхватить член рукой. Один лишь его стон заставляет меня реагировать, чувствую приятную истому, всё тело, словно натянутая струна. Аттафан упирается грудью в кровать и заводит руку под себя, чтобы добраться до заветного места. Аккуратно обводит влажными пальцами колечко сжатых мышц и проталкивает первый палец, выдыхает. Не ждёт и толкает в себя второй палец, приоткрывает рот, дышит тяжело, смотрит на меня, а затем пошло улыбается. Знает, что мне это нравится, знает, что меня это заводит и ждёт пока я сорвусь. Но ведь и правда, моё терпение не безгранично. Его собственный член уже давно требует разрядки, но он терпит, лишь постанывает и снова, снова и снова кусает свои припухшие губы. В комнате становится жарко, невыносимо душно, а песня, кажется, стоит на повторе. - Всё, хватит, иди ко мне! - Приказываю и Ган тут же послушно вынимает из себя пальцы, подползает ко мне и садится мне на бёдра, обхватывает руками меня за шею и нетерпеливо трётся попкой о стояк. - Папии...скорее...хочу почувствовать тебя внутри, я так этого ждал. И черт всё это дери, мне окончательно сносит крышу, когда он выгибается и приподнимает бёдра, чтобы сесть на мой член. Ввожу аккуратно, придерживая Гана за талию, но как только головка проникает внутрь, он начинает задыхаться и я вместе с ним, но всё равно тянусь за поцелуем, потому что невозможно контролировать себя, когда он открывает свой рот в немом стоне. Играюсь с его языком, а парень отвечает мне. Поцелуй получается влажным, развязным и очень тягучем. Я пропускаю тот момент, когда Аттафан полностью опускается на член, но отлично чувствую то, как он начинает двигаться. Медленно, словно дразнит и я прав, ведь его пошлая улыбка победителя не даёт мне покоя. - Папии...я хочу жёстче...- Парень выдыхает в поцелуй и заставляет меня приподнять его, чтобы затем снова с силой опустить. - Дааа...да, папии...так, как ты умеешь...аххх. Подмахиваю бёдрами, крепко держа Гана за талию и целую его шею. Шею, которую он не даёт целовать на публике, но так послушно подставляет мне её, когда мы наедине. Мы ускоряем темп. Ган впивается ногтями в мои плечи. Мы задыхаемся от стонов и поцелуев. Ган прикрывает глаза и откидывает голову назад. На его бёдрах останутся синяки и утром он будет возмущаться, но сейчас он просит большего. Он буквально кричит об этом, отдавая всего себя только мне. Мне одному. Он только мой. - Мой! - Да, папии...да...только твой. Рычу и сильнее насаживаю его на себя, но внезапно прекращаю, на что получаю разочарованный стон. Но это длится недолго, мы лишь меняем позу. Мой мальчик любит жёстко, поэтому нам очень нравится поза, когда я сзади. Ган прогибается, разводит ноги шире, подпуская меня как можно ближе. - Дай мне свои руки. - Оххх, папии...Хватаю руки Гана и прижимаю их к его же собственной пояснице. Каждый новый толчок получается всё резче и глубже. Я стискиваю зубы, а парень стонет всё громче, пытается сдерживаться, но у него не получается, он может лишь открывать рот и стонать, либо кусать губы, которые и так уже истерзаны моими поцелуями-укусами. - Папии...я...я...- Да, котик, что ...ты? - Пожалуйста, быстрее...И я слушаюсь. Слушаюсь и вбиваю Гана в кровать, вхожу на всю длину, с каждым новым проникновением чувствуя, что разрядка близка. Мы и правда слишком голодны для долгого секса. По комнате разносятся шлепки и пошлые стоны вперемешку с рыками и некоторыми обрывками слов.- Ещё...ещё...даааа! Папии, кончи в меня! Прошу, в меня! И я снова слушаюсь. Его голос сводит меня с ума, а гладкое влажное тело заставляет задохнуться. Я задерживаю дыхание и захожу на последний круг. Несколько его стонов, несколько толчков и Ган сжимает мои руки сильнее, кончая и тем самым заставляя кончить и меня. - Чёрт! Малыш...- Стону вместе с ним и этот оргазм становится ещё слаще, когда я чувствую, как Ган сжимает меня внутри. Так жарко, так невыносимо жарко и пошло. Мой непослушный и развратный мальчик. - Разве Святая Невинность смогла бы так стонать? - Падаю на парня и целую между лопаток, пытаясь восстановить дыхание. - Но тебе ведь нравится владеть мной. Ты ведь любишь меня именно таким...- Я люблю тебя всяким. - Хмыкаю и выхожу из Гана, чтобы посмотреть, как он будет аккуратно трогать там себя пальцами, чтобы почувствовать как моя сперма вытекает из него. Развратный. И только мой!