Глава 1. Слабое звено (1/1)

—?Ну?что, мои отнюдь не?уважаемые одноклеточные друзья, мои амебы без надежды на?эволюцию, мои инфузории-туфельки без намека на?мозг? Что делать будем??— Попрощаемся друг с?другом до?завтра и?пойдем домой?Улыбка была слегка заискивающей. Крик?— визгливым.?—?Да? Домой собрались, значит? А?вы?вообще в?курсе, что снова облажались и?чуть не?угробили своих пациентов?!?— В?курсе… —?протянул нестройный хор унылых голосов.?— И?что спас их?всех, как обычно, я, помните??— Помним…?—?Ну, тогда прощаюсь с?вами тоже я?и?домой иду снова?я! До?завтра, санитары с?дипломами!Хлопнула входная дверь. В?спину руководителю полетели ругательства и?проклятия.?— Стоп! Снято!Актеры дружно выдохнули и?засмеялись: закончился очередной съемочный день. Мышцы ног ныли от?напряжения, а?в?горле першило после нескольких неудачных дублей. Сложный выдался день, в?общем. Все устали, но?усталость была приятной, с?примесью удовлетворения. Люди, что день изо дня работали на?этой площадке, любили свое дело. Кто-то предложил собраться и?отправиться в?близлежащий бар?— небольшое, но?уютное местечко с?крепкими напитками, симпатичными официантками и?пожилым добродушным барменом.Как это часто случается, за?время съемок?— а?сериалу исполнилось уже без малого три года?— актеры крепко сдружились. Да?что?там, стали почти семьей. Поддерживали друг друга в?трудные времена, вместе радовались успехам, скучали в?перерывах между сезонами, радовались возвращению в?родные стены ?больницы?, встречались, звонили, писали, вместе проводили вечера после съемок. Вот и?сейчас все охотно согласились посидеть в?баре?— выпить, расслабиться, поговорить за?жизнь. А?если и?вспомнить прошедший день, то?только хорошее, только смешные моменты.Все? Не?совсем. Один Байрон, который всегда был душой компании, на?этот раз решил воздержаться от?активного участия в?самодеятельности. Коллеги в?шутку называли парня клеем, который держит всю их?разношерстную компанию вместе и?не?позволяет половым, возрастным, социальным и?другим различиям встать между ними стеной. Так вот это самое связующее звено сегодня внезапно решило покинуть цепочку. Пока остальные договаривались о?времени и?месте встречи?— на?площадке было легко заблудиться?— Байрон скрылся в?гримерке, так и?не?сказав ни?слова.Он неторопливо переодевался, периодически бросая хмурые взгляды на?свое отражение в?зеркале, когда в?комнату без стука вошел…?Нет, не?так: влетел, вторгся, ворвался вихрь по?имени Иван Охлобыстин.?—?Дин, ты?чего? Все уже собрались, тебя ждем!?—?Да? —?от?неожиданности парень забыл обо всем, даже о?том, что собирался ехать домой, без всяких там баров. —?Я?сейчас.?—?А, ты?еще не?готов… Ты?это тогда… Извини… —?мужчина не?сразу заметил, что Байрон стоит перед ним в?расстегнутых джинсах и?без рубашки.На какое-то мгновение Одину показалось, что Охлобыстин отвел взгляд из-за смущения, но?он?вовремя напомнил себе о?том, что друг?— очень тактичный человек?и, скорее всего, не?хотел смущать его самого. Модные светло-голубые джинсы были слишком низкими и?обнажали бедра; ситуацию не?спасали даже застежка и?ремень, а?потому парень быстро схватил со?стула свитер, натянул его на?голову и?судорожным движением одернул мешковатую одежду. Ему не?нравилось чувствовать себя беззащитным перед Иваном. Никогда не?нравилось. Но?теперь, после всего случившегося,?— особенно.Захватив куртку и?сумку, Один подошел к?Ивану, который так и?стоял у?входа, прислонившись спиной к?двери, и?нерешительно протянул:?—?Ты, наверное, иди, не?жди меня. Я?домой поеду.Чуть дрожащий голос младшего друга заставил Охлобыстина насторожиться.?— Ты?сам на?себя сегодня не?похож. Молча уходишь с?площадки, отказываешься провести время в?веселой компании… Все в?порядке??— Конечно.Байрон попытался улыбнуться, но?вышло неубедительно. Мужчина недоверчиво приподнял брови. Ему казалось, что они с?парнем достаточно близкие друзья, чтобы делиться друг с?другом всем, что их?беспокоит. Американец, видимо, думал иначе. Это задело Ивана, но?он?благоразумно решил свести все в?шутку.Сделав?вид, что ещё не?вышел из?образа врача, Охлобыстин протянул руку и?коснулся лба Одина. Однако не?успел он?почувствовать, есть температура или?нет, как тот отшатнулся.?— Я?не?болен, Андрей Евге… Иван Иванович. Просто устал.Байрон уже давно обращался к?другу на?ты, но?продолжал звать его по?имени-отчеству, хотя тот не?раз выражал недовольство подобной официальностью. То?ли?парень делал это из?уважения к?разнице в?возрасте и?опыте, то?ли?ему просто нравилась эта часть культуры страны, где он?надеялся обрести второй?дом.В потемневших глазах Одина читалось чувство вины пополам со?страхом. Он?съёжился под пристальным взглядом Охлобыстина, словно пытался уменьшиться в?размерах. Ну, или вообще эволюционировать в?хамелеона и?стать незаметным, слившись с?окружающей обстановкой. И?снова мужчина спустил все на?тормозах. Видимо, увидев перед собой доктора Быкова, Один Байрон вновь стал Филом Ричардсом,?— машинально, неосознанно, по?привычке. Иногда, в?минуту слабости, Иван даже жалел младших коллег, которых выдрессировали, словно цирковых обезьянок, их?собственные роли. Эх, молодёжь…?— Значит, так. От?вечера в?тесной и?тёплой компании друзей может освободить только смерть, понял? А?учитывая, что умереть я?не?позволю, выходит, у?тебя нет выбора.Он мог?бы?слегка повысить голос, сделав его более грозным, по?примеру своего героя, но?что-то подсказывало, что сейчас парень юмора не?поймёт?и, как следствие, не?оценит. А?это обидно и?неинтересно.?— В?общем, хватит выделываться, американец. Надевай куртку и?пошли.Байрон давно понял, что Иван вспоминает о?национальности друга и?обращается к?нему этим пренебрежительным ?американец?, только когда теряет терпение. И?все?же?медлил, сжимая в?руке серо-голубой шарф. Шарф, который в?своё время подарил ему на?день рождения этот самый человек, известный расист, неожиданно для всех поправ собственные принципы и?проявив заботу о?неприспособленном для русской зимы парне. Длинный отрез грубой шерсти был того?же?цвета, что глаза Охлобыстина. Шарф был тёплым. Взгляд мужчины?— ледяным. Всю последнюю неделю, едва взглянув на?подарок, Один ловил себя на?мысли о?том, что даритель, наверное, задушил?бы?его этим самым шарфом, если?бы?узнал о…?— Сам завяжешь или помочь? —?вновь вывел его из?забытья знакомый хриплый голос, сорванный из-за постоянных криков на?съемочной площадке.Виновато улыбнувшись, Один накинул злополучный шарф на?шею и?сделал шаг к?выходу, за?что удостоился от?старшего друга одобрительного кивка.?—?Вот, совсем другое дело! —?Охлобыстин хлопнул парня по?спине и?небрежно забросил руку ему на?плечо. —?Идём, я?тебя подвезу.Впервые за?всю жизнь парень почувствовал приближающийся приступ клаустрофобии.?— Твой шофёр опять попросил выходной?Уже не?пытающийся сопротивляться стальной хватке друга Байрон зачем-то поддержал ничего не?значащий разговор.?—?Нет, я?сам отпустил его на?сегодня. Соскучился по?машине. Ты?же?знаешь, я?люблю водить.Один знал. Собственный автомобиль в?очередной раз оказался в?сервис-центре, и?коллеги нередко предлагали подвезти парня. К?концу дня американец пытался держаться поближе к?Охлобыстину, особенно когда знал, что мужчина сам сядет за?руль. Ему нравилось, как он?водил. И?еще больше нравилось наблюдать за?Иваном, буквально не?сводя с?него глаз. В?обычных условиях подобное поведение Байрона могло вызвать у?окружающих недоумение?или, хуже того, ненужные подозрения, а?так?— ничего предосудительного. Смотрит, набирается опыта. Российские дороги с?американскими не?сравнить, верно?В нежно любимой актером ?Легенде?*, как всегда, царил почти армейский порядок, было прохладно и?пахло свежестью. Забросив сумку назад, Один сел рядом с?водителем, пристегнулся и?по?привычке слегка дернул за?ремень безопасности: он?жил в?России вот уже десять?лет, но?все еще не?мог привыкнуть к?беспределу, что творился на?дорогах. Старший друг часто посмеивался над ним за?это.?— Слабонервные?вы, янки,?— повторял он?иронично, но?беззлобно.?Странные?вы, русские, ??— каждый раз хотел отпарировать американец, и?каждый раз сдерживался, не?желая ссориться. Друзья, что изредка приезжали навестить?его, все как один рано или поздно соглашались с?Тютчевым: ?умом Россию не?понять?. Байрон?же?только горестно вздыхал в?ответ. Ему?бы?Охлобыстина понять, какая уж?там Россия.Автомобиль летел по?едва расчищенной от?снега дороге шальной пулей. Дальний свет фар разрезал черную мглу хмурого московского вечера. Изменив своей давней привычке, Один вжался в?кресло, отвернулся и?уставился в?окно, наблюдая, как мимо, мелькая задними огнями, проносятся другие машины. Последний раз ему было настолько неуютно в?аэропорту, когда он?только прилетел из?Америки. И?холодно, словно вышел на?мороз без шапки. А?еще парня трясло, то?ли?от?страха, то?ли?от?гнева,?— он?и?сам не?знал названия всех испытываемых им?в?тот момент эмоций даже на?родном английском. Один сжал тонкие губы?— с?языка рвались ругательства?— и?судорожно вцепился пальцами в?кожаную обивку?— хотелось распахнуть дверь и?выпрыгнуть из?машины прямо на?ходу. Уйти, не?прощаясь, и?никогда не?возвращаться. Даже не?думать о?возвращении.Зябко передернув плечами, парень не?выдержал и?потянулся к?печке, хоть и?знал, что она ему мало чем поможет. Холод был изнутри, не?снаружи. Так случилось, что в?голову водителя пришла та?же?мысль. Столкновения было не?избежать. Пальцы друга оказались неожиданно горячими, и?Одина будто полоснуло огненной плетью. Американец быстро отдернул руку, но, не?сдержавшись, взглянул на?Охлобыстина?и, конечно, моментально пожалел об?этом. Ответный взгляд был мимолетным и?пронзительным.Никуда он?не?уйдет, не?сможет. Уже?нет: точка невозврата пройдена. И он?не?злился. Ему было страшно, больно, горько, обидно, досадно, но?и?только.Что может быть хуже, чем влюбиться в?друга-натурала? Хуже может быть только потерять голову от?друга-гомофоба, который неделю назад во?всеуслышание заявил, что сжигал?бы?таких, как?он, Байрон, в?печах.Остаток пути мужчины проделали все в?том?же?тягостном молчании. Каждый думал о?своем. Один с?грустной улыбкой вспоминал их?первую встречу, Иван, нахмурившись, размышлял над странным поведением друга. Но?недолго: вскоре внимание водителя переключилось на?поиск свободного места для парковки. Желающих провести вечер пятницы в?том?же?баре, куда отправились актеры, оказалось немало. В?конце концов, Охлобыстин велел Байрону не?ждать?его, а?идти искать столик для их?большой компании.Парень вылез из?машины, вдохнул полной грудью свежий морозный воздух?и, мельком взглянув на?неоновую вывеску заведения, пообещал себе не?думать ни?о?чем плохом хотя?бы?сегодня. Впереди его ждет вечер в?компании близких друзей и?выходные в?гордом одиночестве, с?выключенным телефоном и?без привычной нервотрепки, а?еще скоро Рождество и?долгожданный отпуск. Билеты домой уже куплены, так что праздники он?проведет в?тишине и?покое, в?тесном кругу семьи, людей, которые любят его таким, какой он?есть, и?там, где не?надо скрываться и?прятаться, словно опасный преступник. Там, вдали от?Охлобыстина с?его колкими, полными яда комментариями и?назойливых журналистов с?целым списком бестактных вопросов, он?как следует подумает и?решит, стоит?ли?продолжать работу в?России. Там у?него на?все хватит времени, и?сил, и?нервов. Там он?залижет раны и?ему обязательно станет легче.Один толкнул массивную дверь и?вошел в?бар. В?большом, но?тесно заставленном мебелью помещении царили полумрак и?шум. Парень оглянулся по?сторонам и?моментально заметил Кристину Асмус, которая подпрыгивала на?месте и?махала ему рукой. Она приехала раньше и?заняла для них место в?самом углу, окна. Байрон помог ей?сдвинуть несколько столов вместе и?притащил стулья.?— Я?смотрю, это место становится популярным,?— проворчал незаметно подкравшийся сзади Охлобыстин. —?Особенно среди влюбленных.Один подскочил от?неожиданности и?тут?же?почувствовал, как на?его плечо снова опустилась тяжелая рука старшего друга. Мужчина подошел так близко, что Байрона почти оглушили его слова. Парень не?сомневался, что они были предназначены для всех присутствующих, но?услышал их?почему-то только?он.?Это?же?ничего не?значит, правда? Дело ведь не?в?том, кто и?что сказал, а?в?нем самом. Может, он?сходит с?ума??—?Что? —?растерянно спросил Один и?оглянулся вокруг.И правда, они единственные пришли в?бар компанией. Остальные столики заняли пары. Мужья и?жены, любовники и?любовницы, бой- и?герлфренды, парни и?девушки, еще не?успевшие официально заявить о?себе как о?паре. Одни оживленно говорили и?смеялись, прерываясь, только чтобы сделать глоток красного вина. Вторые держались за?руки и?томно улыбались друг другу. Третьи соприкасались коленями под столом и?самозабвенно целовались.—?А, да,?— кивнул американец. —?Видимо, скоро придется искать другое место.Охлобыстин проследил за?взглядом друга и?громко фыркнул: он?не?был поклонником публичного проявления чувств. Наедине с?любимым человеком?—?да, но?на?глазах целой толпы посторонних?— зачем? Смущенный увиденным Байрон отвернулся и?сделал шаг к?столу. Он?протиснулся между спинками стульев и?опустился на?самый крайний, у?окна, надеясь, что Иван выберет место ближе к?проходу. Надежды не?оправдались: старший друг бесцеремонно пнул стоящий на?его пути стул, вынуждая сидящую за?соседним столиком женщину подвинуться, и?сел рядом с?парнем. Один только вздохнул, откинулся на?жалобно скрипнувшую спинку и?вновь уставился на?улицу через стекло, украшенное морозным узором, наблюдая, как подтягиваются остальные актеры.Они привыкли держаться вместе. На?то?не?было никакой особенной причины, кроме простой человеческой симпатии. Непонятной, необъяснимой и?почти невозможной между столь разными людьми. Она появилась не?сразу, но, как только нависла над ними чем-то неотвратимым и?необратимым, моментально заявила на?обоих свои права. Или, вернее, их?права друг на?друга.Охлобыстин украдкой покосился на?Одина. Тот смотрел в?окно, машинально выстукивая костяшками пальцев на?шершавой поверхности стола несложный ритм. Вслушавшись, мужчина уловил знакомый мотив одного из?саундтреков к?сериалу. ?Талантливый, америкашка, ??— усмехнулся краешком тонких губ Иван, не?к?месту вспомнив об?увлечении друга музыкой. Он?не?знал, что именно привлекает его в?Байроне?—?то, что он?профессиональный актер, в?отличие от?своего старшего друга? Или что ничуть не?менее многогранная личность, чем сам Охлобыстин? Нередко во?время работы на?съемочной площадке мужчина ловил на?себе восхищенные взгляды парня. Его ответная улыбка была самодовольной, но?только напоказ, а?где-то внутри, в?самой глубине отнюдь не?святой души скреблось горьковатое сожаление. Опыта у?него, конечно, намного больше, но…Но, черт?бы?побрал этого Байрона, он?не?мог отвести глаз, когда наблюдал за?игрой парня со?стороны! Рядом с?другом Охлобыстин сам чувствовал себя тридцатилетним юнцом. Не?всегда, конечно,?— лишь на?съемочной площадке. Стоило им?выйти на?улицу по?окончании рабочего?дня, и?все снова вставало на?свои места. Актер не?переставал удивляться, что привело его в??Интерны?, но?старался задавать себе этот вопрос как можно реже, зная, что за?ним обязательно последует другой?— как долго Один задержится в?сериале? Всем было видно, что это не?его уровень?—?так, любопытный эксперимент, недолгий, пусть и?важный опыт. Нетрудно догадаться, что рано или поздно американец захочет двигаться дальше. Обычно спокойно относящийся к?переменам Охлобыстин не?думал, что сможет принять выбор друга и?будет готовым к?его уходу. Ни?рано, ни?поздно,?— никогда.Покорил его этот мальчишка. И?как-то само собой забылось, кто он?и?откуда. Будто всегда был рядом. Своим коротким темно-русым ирокезом и?пристальным, проникновенным взглядом темных глаз он?напоминал?ежа. Ивана веселило, когда этот обычно мирный и?дружелюбный американский ежик не?понимал русский юмор и?выставлял иголки в?ответ на?безобидные дружеские шутки. Он?знал, что друг любит свою страну и?живущих там людей и?с?подростковым максимализмом выступает за?справедливость и?мир во?всем мире, и?считал его демонстративную обиду не?более чем защитной реакцией еще не?привыкшего к?чужой культуре человека. Охлобыстин не?подозревал, что Байрон уже давно принимает близко к?сердцу только его язвительные насмешки и?защищает не?свой народ, или страну, или целый?мир, но?самого себя. Защищается из?последних сил и?чувствует страшное одиночество.Однако сейчас мужчине было совсем не?до?веселья: он?смотрел на?сидящего рядом парня и?тихо злился. У?него явно что-то случилось, не?зря всю неделю ходит сам не?свой. Раньше Один со?всеми своими проблемами?— реальными и?надуманными?— обращался к?старшему другу. Охлобыстин не?знал, чем заслужил такое доверие и?первое время раздражался, когда слышал робкое, заискивающее ?Иван Иванович…? и?улавливал в?голосе Байрона беспомощные нотки. Но?вскоре привык и?даже сам порой подходил к?нему прямо на?съемочной площадке и?без обиняков интересовался, все?ли?в?порядке. Он?был одним из?немногих друзей парня?— если вообще не?единственным?— кто мог читать?его, всегда умело скрывающего свои чувства, как открытую книгу, стоило только поглубже заглянуть в?темно-серые глаза. А?теперь Один сидел, повернувшись к?нему спиной, и?упорно твердил, что у?него все нормально. Черные кошки расцарапали острыми коготками душу и?принялись за?и?так ноющее сердце. Мужчина был готов схватить парня за?шкирку, словно котенка, хорошенько встряхнуть и?заорать на?весь бар ?да что произошло, мать твою?!?. Но?нельзя, нельзя. Он?и?так весь какой-то насмерть перепуганный. Нельзя? ?Вот и?сиди, переживай за?него, раз такой правильный, ??— шипел противный внутренний голосок.Слишком эксцентричный и?эпатажный даже для творческого человека, Охлобыстин нравился Байрону с?первого пробного дубля и?ровно до?того момента, когда он?узнал его чуть ближе, как человека, а?не?актера. Парень готов был заткнуть?уши, только?бы?не?слышать весь тот бред, что он?нес, и?постоянно терялся, не?зная, как себя вести, когда они оставались наедине, без привычных камер и?толпы журналистов. Ему было трудно с?самого начала, а?со?временем стало и?вовсе невыносимо. Но?что-то держало его и?в?сериале, и?рядом с?другом. ?Он очень милый, когда не?говорит все эти мерзкие вещи?,?— рассказывал об?Иване Один в?интервью, которых становилось все больше. Так оно и?было на?самом деле, и?от?этого все?— и?в?том числе американец?— запутывалось еще сильнее. Охлобыстин умел быть милым и?точно так?же?умел быть последней сволочью. Самое паршивое?— Байрон видел, что оба эти образа были искренними. День не?приходился на?день: то?в?голове бегущей строкой проносилось и?повторялось, повторялось, повторялось робкое ?ты его любишь?, то?хотелось опустить руки и?заорать ?ненавижу!? на?всю съемочную площадку.Байрон восхищался своим разносторонним другом и?в?то?же?время жалел, что в?нем так много граней. Без них было?бы?намного проще и?определенней. Он?бы?любил?его. Ну, или ненавидел. Без условий и?компромиссов. Но?мир?— это не?черно-белое кино, а?люди не?делятся на?хороших и?плохих.Один знал, что Иван много лет занимается восточными единоборствами и?имеет сразу два черных пояса. Так вот те?ужасные слова задели его сильнее, чем любой физический вред, который мог нанести ему этот человек. Острое лезвие вошло под дых и?так там и?осталось. Но?Охлобыстину мало: он?сжимает рукоять и?поворачивает нож по?часовой стрелке, глядя в?глаза бьющейся в?агонии жертве. А?затем резко выдергивает лезвие и?наносит все новые удары. Боль пронзает, и?давит, и?душит, и?парализует, и?ломает, заставляя забыть обо всем, сосредоточиться только на?ней.Опустевшие легкие болезненно сжимаются, рот открывается в?безмолвном крике и?попытке вдохнуть хоть немного воздуха. Сердце замедляет?ход, все с?большим усилием проталкивая ледяную кровь по?венам. Руки судорожно шарят по?переставшему слушаться телу, пытаясь закрыть сквозные рваные раны, но?их?слишком много и?уже слишком поздно. Глаза напоследок распахиваются, словно желая увидеть как можно больше, вобрать в?себя весь мир?— и?закапанную кровью землю, и?хмурое небо со?срывающимися снежинками, и?ухмыляющегося убийцу с?ножом?— а?затем закрываются навсегда.