Две тысячи ступеней (1/1)

Она миновала одну ступеньку за другой. Кажется, она насчитала уже две тысячи, а вершины горы все не было видно. Тело этой Ши не было полным, одежда не была тепла, и закономерно ее начал продирать холод высоты, закономерно, пар из ее рта переставал быть видимым, демонстрируя ей самой, что она замерзла. Ее тело и без того было бледным, она не принимала порцию крови уже второй день, слабость давала о себе знать, но она понимала, это испытание воли. Мудрецы, вроде тех, о которых ей рассказывали, просто испытывают ее характер, готова ли она превозмогать боль и бессилие? Так она себе объясняла этот кошмар, и она не желала останавливаться на пути к своей цели.Чудовище, порожденное союзом Фаэ и Демона, Балор, дал начало ее родному Дому. И она унаследовала это проклятье – чудовищность. Но хуже того, когда произошел Раскол, ее бросили, и теперь она одна, Единственная Ши, которая опустилась до пути Подменыша. Неверие, собственного человеческого тела терзало ее душу, не давало вспомнить, кем она является на самом деле, однако в этой жизни ей повезло, она вспомнила, кем является и готова дальше вести свой поход – избавиться от кровавого прошлого, которое терзает ее.За ней шел не малый кровавый след тех, кого она погубила ради своих господ. И не только мужчин, но и женщин, и даже детей. Она могла вынести этот груз, но твердо уверила себя – больше никогда она не будет чудовищем.За очередным поворотом ей повиделась надежда. Выбритый мужчина в желтой рясе, и он… покрыт снегом и кожа бледнее чем у нее самой. Он замерз, наверное, это и ее судьба – замерзнуть в Тибетских горах, на смерть, так и не добившись ничего. В этой жизни.– Нет… – разочаровалась она в своем собственном бессилии и пала…Вернее, почти готова была пасть. Она дала себе сильную пощечину и оперлась на свой тати, не вынимая его из ножен. Снежная буря усилилась, сдувая ее растрепанные покрытые инеем черные волосы с лица, развивая их на ветру, покрывая их крупным слоем снега. Монах был мертв, но его еще можно было употребить в еду, она надеялась на это. Главное, чтобы в мясе была кровь, которой ей так не хватает в такой трудный момент.Она хромала, преодолевая ярость бури, но медитирующее тело монаха даже не колыхнулось от этого гнева, будто бы он и был источником этой бури. Наконец, девушка добралась до него и вынула свой тати, но буря остановилась. Мужчина открыл глаза, возвращаясь к жизни, теряя бледность своей кожи, и топя снег и лед рядом с собой своей тепловой аурой, он повернулся к своей охотнице.– Приветствую тебя, Шэнь, не часто вас увидишь на 2102 ступени, что привело тебя сюда? Надеюсь, что не охота? – невозмутимо спросил он.Столь быстрое пробуждение обескуражило Фаэ, и она убрала меч обратно, сдерживая силы, что давят ее вниз, она пыталась сдержать дрожь от неотступающего холода, не показывая своей слабости, и демонстрируя свою силу воли. Вот он, тот живой мудрец страны Тибет, который ей покажет, как побороть внутреннюю тьму.– Я думала, ты мертв. – холодно выразилась она.– Близко к смерти, – согласился тот, - Но отнюдь не мертв. А ты не ответила на мой вопрос, Шэнь. Что привело тебя сюда?Девушка сделала пару шажков к источнику тепла, но тепловая аура гасла, по мере ее приближения, она хотела вытянуть руку, чтобы хотя бы почувствовать его, но не решилась. Она продолжала терпеть свое бессилие, играть в эту хитрую игру Тибетца.– Я проклята. В моих жилах течет кровь Фоморы, Демона. Его наследие заставляет меня быть монстром, я не хочу им больше быть. – безэмоционально ответила девушка, скрывая за своей маской безразличия обиду.– Я тебя услышал. А пришла ты зачем?– Я слышала, Тибетские мудрецы могут помочь достичь внутренней гармонии.– А причем тут твои проблемы? – монах продолжал задавать вопросы, как будто издеваясь над мерзнущей девушкой.– Я хочу привести своего внутреннего монстра в гармонию.– А нужно ли это тебе?– Да, нужно! – сорвалась девушка и уже была готова схватиться за оружие. – Если ты мне не поможешь, я сначала сожру тебя, а потом найду более сговорчивого монаха!– Вперед. Несущие на себе метку Дракона, мародеры вроде тебя, должны исполнять свой долг – пожирать чужую Ци, чтобы неизбежно привести этот мир к его концу. Я не буду мешать закону природы. – с прежней невозмутимостью ответил мужчина и вернулся к своей медитации.– Я поняла, это тоже испытание. – огласила Фаэ и успокоилась. – Готова ли я пощадить кого-то? Я пощажу тебя.– А я тебе все равно не помогу. – не двигаясь ответил тот, буря вновь закружилась, но живой теплый мужчина и не дрогнул. – Монстра нельзя исправить, ты можешь убить и съесть всех тут, но ты не сможешь изменить своей природе.– Значит я прошла этот путь зря? – снова безэмоционально ответила девушка.– Ты все еще можешь подчиняться своим инстинктам. Выполнять свою задачу в этом мире. Убей меня, моя душа переродится, а тело не имеет значения.– Нет у меня задачи, и смертей с меня достаточно. – произнесла девушка и обернулась назад.Ее тело тоже не имело значения, она могла умереть. Умереть с камнем на душе, с пониманием того, что ей не избавиться от своего проклятия. Она сделала шаг, но буддист будто уловил ее тоску и сжалился.– Хорошо, я помогу тебе. – сказал он слова, заставившие остановиться Шэнь остановиться.Сердце ее замирало в такие моменты, мысли летели так быстро, что время вокруг замерло. Кажется, это приют в Доме Скатах ее наградил, она точно и не помнит, как оно было. Холод начал отступать, появилась надежда, и силы идти дальше. Следующий свой шаг в застывшем времени она сделала с разворотом назад, направляясь к своему освободителю.– С чего начнем? – спросила она.– Ты права. – согласился мужчина, согревая сердце Фаэ своей харизмой мудрости, – Этот путь тяжел, посмотрим, на сколько ты волевая. Мне хватает воли сопротивляться снежной буре. А тебе? Не похоже, что ты способна на это.– Это не так, разумеется! – солгала девушка, но отступать ей было нельзя, не сейчас, когда она нашла путь.Она пыталась сдерживать дрожь, и уселась рядом с монахом в позу лотоса, сложив свое оружие рядом. Ситуацию осложнил замёрзший камень ступеней на заснеженных горах, еще и как на зло буря усилилась. Живот урчал, губы пересохли, конечности с трудом выдерживали ее собственный небольшой вес. Мысли в голове блуждали о разном, в основном пытались абстрагироваться от боли. Зима не была ее стихией, а потому и была столь недружелюбна. Более того, вся эта заснеженная гора напоминала ей о Смерти, приближением чего она является. Рыцарь Осени. Она вспомнила того несчастного путника, который так же шел искать мудрости в этих горах, как она перерезала ему глотку, что бы насытится порцией живительной крови, которую требует поглощать ее проклятие, и голод разыгрался с новой силой.Девушка открыла глаза, что бы вернутся в холодный зимний мир настоящего, и не обнаружила с собой монаха, она обернулась, и увидила, что он поднимался на верх, по ступенькам.– А ты куда? – спросила она– Я замерз, и прямо сейчас направляюсь в свою обитель, чтобы отогреться. – вновь как будто издевательски ответил ей тот.Этот ответ не только разозлил Шэнь, но и озадачил. А зачем все это надо? Она встала и побежала к нему. Вернее, как могла бежать в силу своего состояния.– Мне нужено отогреться и поесть. Пожалуста, потом готова через любые испытания проходить, хоть дракона в одиночку сразить.– Если нужно, то конечно, я тебя не заставляю тут сидеть и мерзнуть, ты вообще себя видела? Бледная уже.– Все члены нашего дома несут на себе метку проклятия его основателя. Мое личное проклятие – жажда крови. Поэтому я бледная, как Ван Гуй. И давай продолжим разговор в тепле.– Если ты того хочешь… – произнес монах и пошел вверх по ступенямДевушка последовала за ним, пытаясь не сдаваться под натиском бури, теперь она уже была уверена, что достигла той точки, где сдаваться нельзя. Пройдя еще пару сотен ступеней, они достигли места, небольшой пещеры, непродаваемой снежными ветрами. Они зашли внутрь, во мрак. Была слышна лишь упорная мантра мужчины, сопровождаемая искрами где-то в глубине пещеры. Пламя костра разожглось, даря Ши то самое тепло, которого ей не хватало, она быстро подбежала к источнику огня, и выставила свои окоченевшие пальцы прямо к пламени. Снег и намерзшие льдинки быстро превращались в воду, но для согревания девушки этого было мало, ей нужна была кровь.– Обычно, ищуще мудрости приносят сюда еду. Я сделаю сегодня исключение, но больше не надейся на мою милость. – произнес монах, ковыряясь в каких-то мешках.– Мне так же это неприятно. – спокойно ответила Шэнь, не сводя глаз с чарующего пламени, тепло, противоречащее ее сущности было слишком привлекательным, чтобы смотреть куда-то еще. – Неприятней мне будет просить о кое-чем еще…– Ци, конечно… – опередил он ее мысль. – Тебе хватит дыхания, или нужна именно кровь?– Понятия не имею.– Получишь мою кровь, когда я приготовлю еду. – достал он из мешка несколько замерзших овощей и выкинул на какую-то подстилку.– Это не обязательно. – высказалась та, и спустя несколько секунд добавила, пораженная его подарком. – Спасибо.Мужчина ничего не ответил лишь только приступил к готовке. В глиняные миски набрал немного снега, чтобы растопить воду, и приступил к нарезке овощей и травы. А бывшая Фаэ наконец перестала чувствовать прохладу, перестала дрожать. Вот только, малокровие не позволяло ей согреться. Она смотрела на монаха и чувствовала его тепло, видела его порозовевшую кожу, которая наполнилась согревающей крови. Ее зрачки расширились, сердце вновь замерло, она была готова забрать то, что ей необходимо для выживания. Бесшумно она встала и облезнула свои губы предвкушая соленый вкус красной жидкости– Твое дыхание остановилось. Не думаю, что ты внезапно умерла, значит готовишься к нападению. Я не стану тебя останавливать, но если ты желаешь исправиться, то действительно придется потерпеть. – голос монаха вырвал ее из боевого транса.Она села обратно, совершив наконец вдох. Ее взор вновь приковало пламя, но стыд не позволил долго держать молчание.– Прости. – проронила она.– Зачем зверю извиняться за свою природу? Это мне нужно извиняться, что не даю тебе быть собой. – ответил ей тот.Эти слова стали для Ши как будто обвиняющими и ей стало действительно стыдно, что она такая.– Обычно, я пью достаточно. Когда меня не мучает жажда, я стараюсь быть хорошей. – оправдалась она.– А что значит хорошей? – на мгновение обернулся мужчина, обращаясь к Шень, и снова вернулся к нарезке овощей. – Весь мир представляет собой обычную энергию. В нем нету понятий ?хорошее? или ?плохое?. Плохо ли, что мы едим пищу? Мы же уменьшаем популяцию зверей или растений. Нет. Энергия из этих вещей переходит к нам, что бы мы ее растратили, отдали обратно этому миру, что бы он отдал ее нам. И так по кругу. В действительности важно лишь то, когда в этой системе нарушается баланс. Кто-то создает или забирает чуть больше, и вся система перестает работать, приводя нас к эпохам большего дисбаланса сил.– Ты говоришь прямо как Оракулы из моего Дома.– Если они столь мудры, то почему ты решила прийти сюда?– Они сказали, что я всего этого не понимаю, и дали мне несколько жизней, чтобы разобраться в себе.– И вместо того, чтобы набираться мудрости среди других Шень, ты решила обратиться к Смертным– Но вы же Ци’н Та, Дети Молнии, смертные волшебники, не имеющие связи с Фаэ. Я решила, что вы знаете что-то такое, чего не знаем мы.– Не думаю, что это правда. – покачал монах головой, выставляя овощные похлебки на огонь. - Однако, не хочу хвастаться или как-то принизить тебя, но ты действительно не мудрее меня.В ответ Ши только кивнула, не выражая обиды. Этот монах действительно мудрее, его манера поведения говорит об этом, он мудрее и могущественней. Но и принижать себя она тоже не собиралась, поэтому никак не подтвердила его идеи своими словами. Более того, она не могла на него обижаться, когда тот ей протянул свое голое запястье и нож. Девушка перевела на монаха свой взгляд, в котором сквозь ледянную пелену безмятежности прорывались эмоции благодарности, извинения, и голода. Поняв, что она уже слишком много выразила своими глазами, она не стала больше сдерживать свою натуру, и быстро резанула ножом по вене мужчины. Он не издал стона боли. Ни во время пореза, ни во время того, как из его руки начали пить.Кровавые струи заполнили рот Ши, одаривая ее язык прекрасным вкусом железа. Глоток за глотком она восстанавливала свои силы, кожа приобретала более естественный оттенок, но она хотела еще. Рука была теплой, кровь продолжала пребывать, гонимая его сердцем. Через хаотичные волосы, закрывшие ее лицо, она посмотрела на своего благодетеля, как он ушел в подобие транса, и этот вид беспомощного человека не дал ей опустошить его тело целиком. Она сделала последний глоток и быстро сжала его руку. Не давая его крови больше покинуть его.– Я все. – быстро произнесла она.Монах открыл глаза и глянул на свою руку, взгляд плавал, тело шаталось, и он безмолвно вытянул руку из хватки Ши. Уже подготовленный к этому, он быстро взял какую-то флягу, стоящую радом с ним, и вылил ее содержимое на свою руку. Та покрылась розовыми пузырниками, останавливая кровотечение.А девушка больше и не глядела на него, подавленная своим стыдом. Не глядела на подаренный ей вид костра, она опустила свой взгляд и спрятала лицо за беспорядочными волосами.– Если я могу тебе как-нибудь помочь, то только скажи. – тихо произнесла она.– Не сейчас, нам еще предстоит принятие пищи. Но буду иметь в виду. – ответил тот. Фаэ только кивнула в ответ.