Глава 8. (1/2)

POV Рихито. В последнее время утро стало нравиться мне все больше и больше. Ведь я просыпался с мыслями о Каору. Отец не мог меня застать врасплох, потому что я вскакивал сразу после будильника, а он еще потягивался под одеялом. Мои оценки, как это бы не было удивительно, пошли вверх. Я давно не ощущал себя таким бодрым и довольным жизнью! А все потому что я встречаюсь с Каору и наша любовь взаимна! Зачем тратить время на тепло одеяла, когда можно нежиться в теплоте любимого? Правда, тащить мою лисичку в постель я не спешил. Во-первых, нужно укрепить наши чувства — куда же без них! — во-вторых, придумать, как сделать наш первый раз наиболее романтичным. Но красавица в стиле AKB48 привычно ждала меня возле станции. Поскольку о наших отношениях знали только Фуми и сварливая шубейка, то последний подвозил Каору до ближайшей станции, а дальше его встречал я. Мы ездили с ним вместе в школу! Я всегда крепко обнимал свою лисичку, чтобы ни один извращенец не смог дотронуться до него. Особенно дотронуться раньше меня! Я любил приходить и скрывать свое присутствие, стоять рядом с Каору, пока он высматривает меня в толпе. Наслаждаться его безмятежностью, спокойствием, тонким запахом шампуня. А как здорово его было пугать!

— Бу! — прошептал я на ушко Каору, хватая его за плечи. Лисенок вздрогнул и обернулся.— Рихито! — он возмущенно надул розовые губки. — Хватит меня пугать! Откуда ты пришел? Я тебя не видел.— Я сын Нурарихена, я всегда был здесь, — улыбнулся я. Взяв тонкие пальчики Каору, я припал к ним губами. Ками-сама, если это сон, пусть он длится вечно! Кицунэ-тян очаровательно покраснел и потупил взгляд.

— Просто... мне становится стыдно, что я тебя не вижу... Так же не должно быть. Верно? — Каору говорил тихо и смущенно, а потом посмотрел на меня взволнованным взглядом лазурных глаз. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от этого взгляда!— Почему не должно быть? Это в порядке вещей! Я же сын Нурарихена!

— Ох, мне нравится, что ты этим сильно гордишься, — улыбнулся Каору, а потом, смущенно покраснев, коротко поцеловал меня в губы. Как это было мило! Прямо на глазах у всех! Мы зашли в вагон и встали у дверей.

— Почему ты не можешь просто убрать ушки и хвост? — спросил я, поглаживая его по прямой спинке. Каору прижимался ко мне так открыто и нежно, что я немог нарадоваться. Другие парни-школьники смотрели на меня с завистью, ведь рядом со мной такая красавица!— Могу... но недолго держу такую форму. Нас всегда учат принимать облик противоположного пола. Предполагается, что нам незачем изменять свое истинное лицо — чем дальше от оригинала, тем лучше.

— А зачем так? — не понял все равно я. Каору вдруг покраснел и спрятал лицо у меня на груди. Ох, как же это мило! Поцеловать бы его сейчас, чтобы те школьники сдохли от зависти! Волосы любимого приятно пахли сакурой, и были гладкими, как шелк.— Чтобы... соблазнять... — кицунэ-тян подтянулся на мысочках и прошептал мне это на ушко прерывистым шепотом. Ками-сама, ты решил меня испытать? Я же могу не сдержаться и обесчестить его прямо в метро на глазах у всех!— И ты... часто соблазняешь кого-то в таком виде? — от этого вопроса Каору отстранился от меня и посмотрел испуганными от ужаса глазами.— Нет-нет-нет! Я совсем не говорил про себя! Это не я... это так положено, но я никого... разве что только отморозков в подворотне... — затараторил Каору, от волнения краснея еще больше. Он думает, что я буду его осуждать? Пф, да никогда! Я решил его успокоить и страстно поцеловал в губы. Каору сначала с негодованием замычал, а потом приоткрыл пухлые губки. Ками-сама, как же приятно с ним целоваться! И быстрыми поцелуями я отделываться не хотел, хотя сзади уже доносилось ворчание завистливых людей, что неприлично на людях таким заниматься. Но куда им меня понять! У школы я обычно выпускал его из своих объятий, и мы шли как обычные одноклассники. Никто не должен был знать о наших отношениях — так хотели я и Каору, пойдут слухи, косые взгляды. И как только ладошка любимого выскальзывала из моей ладони, становилось холодно и неуютно. Мы переступали порог школы, и кицунэ-тян расправлял ушки и хвосты. Как же ему шло это кимоно, милый румянец на щечках и влюбленный блеск в глазах. Мисаки в последнее время перестала общаться со мной, так что только Фумио ждал нас в школе с нетерпением. Он был рад, что мы встречаемся не меньше меня, и поддержка друга помогала мне справиться с косыми взглядами всех бакэнэко, потому что кто-то из них видел, как я обнимался с девушкой на улице, и теперь ревновали меня. С какой девушкой — был вопрос и для меня. Теперь на крыше мы были втроем, иногда к нам приходила невеста Фумио, иногда Мисаки. Каору кормил меня своим бенто. Впрочем, от своего ?колючего? характера я не отказывался, поэтому обеды выдавались шумными и веселыми. Стояла теплая погодка, дул нежный ветерок, ероша белые волосы Каору и задирая кимоно на его ногах. Я был счастлив. Последним уроком у нас была физкультура у Юки-онны-сенсей, и она зашла к нам после обеда, чтобы предупредить, что наш урок будет проходить в бассейне. Еще снежная дева напомнила, что в школе проходят соревнования по плаванью. Но эту часть я уже пропустил, потому что видел перед собой мокрого Каору. Капельки воды блестят на его бледной коже, шерсть на ушках и хвостах намокла, он выглядит таким маленьким и несчастным, дрожит от ветра и просит его согреть... Обожаю бассейн! Как бы я хотел видеть переодевания Каору, но он меня огорошил тем, что плавать не будет. Фумио и я наперебой начали уговаривать кицунэ-тян плавать с нами.

— Но я знаю, как я выгляжу мокрым! — протестовал Каору. — Тем более это был излюбленный способ Кайто соблазнять учителей, а они и так ко мне лезут! Если я еще буду стоять такой мокрый и замерзающий... — тут любимый покраснел, стыдливо прижимая ушки к голове и отворачиваясь. Я восхищенно смотрел на него, не в силах отвести взгляд. Какой же он прекрасный! Сердце бешено билось, норовя выскочить из груди.— Но тебя все равно заставит Юки-онна-сенсей! Она даже меня заставляет, — тяжко вздохнул Фумио. — Лучше переоденься и сиди со мной в сторонке! — довольно заулыбался он.— Подлец! Ты просто хотел, чтобы у тебя была компания! — возмутился я. Каору удивленно пошевелил ушками, как бы спрашивая, о чем мы.— Соревнования обычно проходят между классами, только для начала в каждом классе выбирается лучший. Рихито всегда был лучшим! А я плохо плаваю, вот и сижу обычно в стороне, — весело сказал оками.— Тогда я точно посижу с Фуми-кун! — радостно завилял хвостами Нумата.

Ну вот почему так? Эх, а я так хотел поплавать с ним! Каким-то образом Каору удалось уговорить учительницу оставить его в покое, причем его даже не заставили переодеваться в плавки. А мы устроили всем классом соревнования по плаванью. Кто бы ни был в других классах победителем, а на межшкольные соревнования все равно отправят меня, потому что я наиболее приспособленный к людскому обществу, да и мои рекорды не столь сильно отличаются от рекордов других школьников моего возраста.

— И Рихито победил, — констатировала во второй раз Юки-онна-сенсей, когда я выплыл за две секунды до хихи. Следом пришла злая донельзя Мисаки, потом и другие одноклассники.

— Он пользуется своей силой! — ударила кулаком по бортику бассейна бакэнэко.— Коикэ, Нумата, — позвала снежная дева. Лисенок, что-то увлеченно обсуждавший с Фумио, быстро обернулся. — Даикава исчезал с дорожки?— Нет, Юки-онна-сенсей! — в один голос сказали они. Я победно ухмыльнулся девушке, за что она зашипела и вылезла из бассейна. Я чувствовал, что уже устаю, поэтому решил отдохнуть перед последним заплывом. Для меня не осталось тайным то, как Каору провожал меня восхищенным взглядом. Как же прекрасно быть любимым! Его восторг придавал мне сил и уверенности, так что я сразу записался на соревнования по плаванью этим летом. Пока я решал, кто будет со мной в эстафете, проигравшая Мисаки устроила подлость и на весь бассейн начал громко разглагольствовать:— А разве Нумата-кун плавал в средней школе? Что-то не припомню его рекордов!

— Да, оками хоть пытался себя как-то проявить. Хотя это было и нелепо, — вторил ей хихи, заливаясь злым смехом.

— Юки-онна-сенсей, вы же должны будете сдать директору выписку о наших заплывах, как вы тогда проделаете это с Нуматой-кун, если даже нет никаких сведений о нем? — по бассейну так и расплывались злые насмешки и взгляды в сторону Каору. Кицунэ-тян принял свой облик, от злости прижимая ушки к голове. Он старательно смотрел только на Фумио, стараясь не слышать насмешек, но я четко видел, как он сглатывает от досады, а в уголках лазурных глаз собираются слезы. От негодования сами собой сжались кулаки.— Эй, шубка, а ведь они говорят правду, — я мигом оказался рядом с Каору и другом. Любимый посмотрел на меня, как на своего спасителя. Пусть это и не лучший план, но зато Мисаки и остальным станет стыдно! — Боишься намочить хвостики?— Н… Ничего я не боюсь! — Каору мигом вскочил, очаровательно краснея. — И я отлично плаваю!— Да ну? — иронично усмехнулся я, складывая руки на груди. — Сможешь меня обогнать? Ты же такой хиленький, куда тебе до меня!— Я смогу! Смогу, вот увидишь! — запальчиво кивнул Каору. Фумио смотрел на меня, как на идиота, а еще я чувствовал, что он злится. Но другого выхода спасти Каору от насмешек не было!

— Учти, я по-собачьи не плаваю! — презрительно бросил я и пошел к дорожке. В бассейне воцарилась тишина, все смотрели на то, как Каору быстро уходит вперед, а я медленно иду за ним. И все-таки, это восхитительно — то, как он за пару секунд меняет свой облик: пять хвостов становятся одним, темно-синее кимоно заменяется темно-синими плавками-гетрами, на шее появляются очки для плаванья. Я мысленно посмеялся над тем, как бы нелепо смотрелся Каору в шапочке, наверное, он тоже это знал, потому и не создал ее. В этих гетрах он смотрелся эффектно, но даже сухой он вызывал у меня вполне объяснимые реакции организма, а что будет, когда мы залезем в воду?

— Давай, вылезай из воды, — скомандовал я Мисаки, которая тоже хотела с нами поучаствовать. Кошка на это лишь со злостью оскалила зубы, но ничего не сказала.

— Нумата-кун, ты справишься? Сто метров вольным стилем... — с опаской спросила учительница. В глазах любимого был огонь азарта, который я не понимал. Он же понял, что я пошутил? Каору не надеется, что я хочу унизить его или задеть?

— Справлюсь, — такого серьезного тона я от него еще не слышал. Каору надел очки и принял стойку. С другой стороны, я смогу посоревноваться с моим любимым! Я хищно ему оскалился, чтобы еще больше его раззадорить.— Не ной потом, что вода затекла в ушки.— Не буду, — гневно дернул хвостом Каору. Я действительно его разозлил?

— Приготовиться! — скомандовала учительница. Что же, я не дам ему поблажек. Прижатые к голове ушки мелко дрожали. Свисток. Мы оттолкнулись одновременно, но я ушел в воду дальше. Быстрое скольжение. Я и не думал, что Каору может так же быстро двигаться как и я! По его телу и не скажешь, что он может делать такие мощные гребки! Мы двигались вровень, но мое дыхание неумолимо сбилось. Я спешил за Каору и не успел вовремя вдохнуть или вдыхал слишком поздно, так что в рот попадала вода. А ведь это тоже не его стихия, так какого хрена кицунэ-тян плывет кролем так легко?! Это было быстро, очень быстро, даже я сам не знал, что так могу! В бассейне поднялся шум. Тем временем, мы уже делали разворот. Каору оттолкнулся слабее меня, поэтому сначала лидировал я, но потом он меня быстро нагнал. Гадство! Я должен выиграть во чтобы то ни стало! Почему даже мускулистые хихи не могли меня обогнать, а хрупкий Каору не отстает ни на сантиметр? И вода... Я не успевал вдохнуть! Но вот бортик все ближе, а гребки все сильнее, шума больше. Легкие сдавливало, руки уставали... Ну кто меня за язык-то тянул?! Вытянуть руку и коснуться стены. И я его!..— Каору первый! — радостно воскликнула учительница. — 57:59! Это невероятно! Рихито, а у тебя тоже рекорд! 58:05!

— Это было проще, чем казалось! — кицунэ-тян снял очки и взмахнул головой, скидывая с волос капли. Я не узнавал Каору, и в тоже время смутно припоминал такую довольную ухмылку у Кайто. Но это заботило меня ровно секунду, пока я не понял, что не могу отдышаться. Воздуха не хватало категорически, а внутри легких была будто одна вода. Я с трудом подтянулся за бортик. Руки и ноги дрожали, очки выпали из рук. Юки-онна-сенсей сразу все поняла и сказал, что за старшего остается Каору, а меня повела в медпункт. В нашем медпункте врачом была нукекуби* — молодая, красивая замужняя женщина. Она была высокого роста, с длинными рыжими волосами, внимательными карими глазами и всегда одетая с иголочки. Поскольку ей приходилось украшать шею, она часто носила драгоценные ожерелья. Ничего страшного она у меня не шла: я просто наглотался воды и сильно переутомился. Она дала мне успокоительного и сказала отдохнуть на койке.

— Почему ты грустишь, Даикава-кун? — удивленно спросила она, прежде, чем закрыть шторку.

— Каору обогнал меня в плавании, — соврал я, отворачиваясь от врача. Женщина погладила меня по голове и ушла. Не говорить же ей, о чем я на самом деле думаю. А дело в том, что я полукровка. С ума сойти можно, я мог умереть, просто наглотавшись воды! И еще радостное ?Это было проще, чем казалось!? от Каору. Нет, я, конечно, его раззадорил. Или ему надоело, что я его часто дразню, и он решил преподать мне урок. Я в бессильной злости сжимал зубы. Нет, унижать меня тем, что я полукровка — это в стиле Кайто, а не Каору. Скорее всего, кицунэ-тян был искренне счастлив своей победе. Но все равно — для него это было легко, в то время как я прилагал все усилия. Да и о чем я? Всем все всегда дается легко, только не мне. Потому что моя мать — человек. Я и не такой сильный, как Каору. Даже Фумио сильнее меня. Да и кто такой Нурарихен? Ёкай, который пьет чужой чай и ест чужие сладости. И полукровок все ненавидят. Не пробудись у меня сил к пяти годам, я бы сейчас жил простой человеческой жизнью на Окинаве вместе с сестрой и был онмедзи. Ёкая простым ножом не убьешь. А меня можно, да и болею я. Некоторые ёкаи тоже иногда заболевают, но очень редко, крайне редко, почти никогда! Внутри все сжималось от тоски.

— Нукекуби-сан, а Даикава-кун здесь? — раздался взволнованный нежный голосок. Каору! Я взглянул на время: у них уже закончился урок. Сердце бешено забилось. Как я ему теперь в глаза смотреть буду? Женщина осторожно отодвинула занавеску, улыбнулась мне и пропустила Каору. Кицунэ-тян был сильно взволнован, и это меня серьезно задело. Как я мог думать, что он может надо мной насмехаться?— Как ты себя чувствуешь? — Каору скромно присел на краешек кровати. Его ушки трепетно дрожали, да и пальцы, сложенные на коленях, тоже. Его милость все равно не успокоила мое волнение.

— Ну, не умер, — постарался усмехнуться я, но вышло совсем не правдоподобно. Каору испуганно прижал уши и замахал хвостами.

— Ты расстроен, что проиграл? Прости, я не специально… Меня так разозлили их насмешки, что я хотел им доказать, что я тоже что-то могу… Но если тебя это задело, я…— Нет, нет, нет! — я пылко обнял Каору, понимая, что мое поведение его сильно задело. — Ты тут вовсе не при чем! И эти придурки — тоже! Я просто… просто… — я завалился обратно на подушку вместе с Каору, тяжело вздыхая. Провел пальцами по его нежной щеке, улыбаясь ему, и снова сел. — Тебя не смущает, что я полукровка?

— Кто? — хвосты Каору шевельнулись и замерли. Его ушки сначала встали торчком, а потом опустились. Он тоже сел и подобрался ближе ко мне. — В смысле ты полукровка? Ведь твоя мать они…— Эм… Нееееет, — нервно протянул я. — Моя мать — человек. Просто у нее непростой ревнивый характер. Из-за этого ее считают демоном.— А… У моей мамы тоже был непростой характер! — весело улыбнулся Каору, обнимая меня за шею. Его добрая улыбка придала мне уверенности, и я удобнее устроил его у себя на коленях.

— Значит, тебе все равно, кто моя мать?— Да, — просто кивнул любимый. — Какая мне разница, что в тебе течет за кровь? Главное — какой ты есть сейчас. А ты очень хороший. И я… — Каору приблизился к моему уху и нежно прошептал: — и я тебя очень люблю.