11. Шок. (1/1)

- Раз, два, три, четыре! На ?четыре? поворот, а не на ?три?, Чимин!- Прости, хён…- Ещё раз! Включите с бриджа к третьему куплету! Раз, два, три, четыре! Да, вот так! Джин, не зевай! Тэхён, сосредоточься! Ещё раз это место!- Сонсенним, простите, вас приглашают к директору.- Меня? Ладно, парни, пройдите этот кусок сами, я постараюсь побыстрее.- Хорошо!Как только за хореографом Сондыком закрылась дверь репетиционного зала, Чимин устало потянулся, разминая напряжённые плечи. С возвращением к более активным, чем раньше, тренировкам тело отзывалось недовольством и болью в мышцах. Пожалуй, так чувствовали себя все, кроме Чонгука, сидевшего уже которую репетицию с видеокамерой, записывая хореографию для перепросмотра дома.- Ребята, давайте ещё раз! С момента ?И к тебе спешу?, - бодро скомандовал Хосок, кивая ответственной за переключение мелодии девушке из стаффа.Со дня пресс-конференции началась подготовка к камбэку. За месяц, пока макнэ лежал в больнице, группа находилась в подвешенном состоянии. Вроде и новые танцы разучивали, ставя на место Чонгука кого-нибудь из подтанцовки, и песни писали, но боевого запала ни в ком не было. И только когда Чонгук сделал выбор в пользу проживания в общежитии и возвращения к деятельности, парни словно очнулись от дремоты и зашевелились уже добровольно, без пинков от менеджеров и директора. Но тренировки начались в таком тяжёлом графике, словно бантаны опять попали в предебютные времена, и последние пару недель все просто падали с ног. Лишь Чонгук по причине просиживания штанов на диванчике в уголке репетиционной не уставал совершенно, осваиваясь в повседневности всё больше и становясь всё увереннее в отношениях с хёнами. Чимин теперь реже имел возможность чем-то помочь макнэ, так как к тому снова прилепился старый приятель и напарник по компьютерным играм Тэхён. Да и помогать было особо нечем: имена окружающих Чонгук запомнил быстро, спокойно влился в однообразную затворническую повседневность группы, по вечерам смотрел в своей комнате бантановский видео-контент, беззвучно посмеиваясь на забавных моментах, и вообще пребывал во вполне жизнерадостном расположении духа.Но спать по ночам младший неизменно приходил к Чимину. То ли его давила тишина маленькой комнаты, то ли ему не хватало тепла, но каждый вечер, когда гасили свет, Чонгук тихонько устраивался под боком у старшего, утыкаясь носом в его лопатки. Ложиться в то же время, что и владельцы комнаты, макнэ, похоже, стеснялся, потому что всегда выжидал минут пятнадцать после выключения света, прежде чем прийти. И Чимин подыгрывал ему, притворяясь, что уже спит, но сам ворочался до тех пор, пока не являлся Чонгук: старшему всё казалось, что он не сможет уснуть, если не удостоверится, что у младшего всё в порядке. И как только его спину начинало согревать размеренное дыхание спящего макнэ, Чимин позволял себе отключиться и отдохнуть после трудного дня.- Поворот, выпад, поворот, здесь переходим на новое построение! Раз-два-три-четыре! Раз-два-три-четыре! – Хосок громко отсчитывал музыкальные доли, сосредоточившись на отражении в зеркале. Чимин пытался не сбиваться с ритма, но всё время отвлекался на центрового парня, который сегодня заменял Чонгука. Это был высокий брюнет возраста Джина, уверенный в себе и уже выучивший хореографию к новой песне, но всё в нём Чимина раздражало. Движения резкие и дерганные (Чонгук владеет руками лучше), фигура слишком угловатая (а Чонгук тонкий и легкий), чересчур длинное туловище и короткие ноги (а Чонгук прекрасно пропорционально сложен). А ещё дышал он слишком громко, то ли насморк подхватил, то ли с носовой перегородкой проблемы были. И этот его сип в перерывах между дублями окончательно добивала Чимина. Разумеется, он никогда бы не признался, даже самому себе, что раздражает его не набор неправильных качеств, а то, что человек, призванный зажигать на месте угловатого парня, сейчас сидит на диванчике и жадно всматривается в каждое движение, пытаясь свободной от камеры рукой сдержанно повторять основные моменты танца. Как сообщили группе, доктор запретил нагружать порванные в коленях связки Чонгука ещё как минимум пару месяцев. И это автоматически переводило его на скамейку запасных, как бы ни было сильно желание младшего начать тренироваться в любой момент.- Чимини, не отвлекайся! – прикрикнул Хосок в очередной раз: в танцевальном классе он был настоящим деспотом.- Хён, может, передышку? – взмолился Чимин, наклоняясь и упираясь в бедра руками.- Ребят, работать-то кто будет? – Хосок неумолимо разглядывал усталые лица согруппников.- Хосоки, мы работаем. Но уже валимся с ног, - вздохнул Намджун, садясь на пол и растирая лодыжки.- Возраст уже не то-от… - попытался перевести всё в шутку Джин, но никто не засмеялся.Открылась дверь в зал.- Намджуни, подойди. Директор вызывает, - на пороге стоял Сондык. – Остальные – продолжайте тренировку, филонить некогда.Намджун потер щеки, разгоняя кровь, поднялся на ноги и зашаркал в сторону выхода.***В кабинете директора было сумрачно и уютно. Два дивана, стоящие друг напротив друга, словно манили Намджуна присесть (а лучше прилечь) и выпить чашечку кофе. Директор и правда указал ему рукой на диван, но вместо кофе с ходу выдал:- Намджун, как ты считаешь, Чонгук сможет продолжить свою карьеру в шоу-бизнесе?Пока лидер бантанов оторопело глядел на него, Бан-PD спокойно выждал несколько секунд, а потом произнёс:- Доктор Ким, лечащий врач нашего макнэ, считает, что его голос не восстановится. Связки слишком повреждены кислотой, все в рубцах. Чонгук не сможет петь. Колени заживут, для танцев его подлатали нормально, но правильного звукоизвлечения для хорошего вокала ему не добиться. На вчерашнем осмотре подтвердилось, что шрамы слишком глубоки, чтобы исчезнуть бесследно. Мы просили пациенту об этом не говорить. Но его родители обо всём знают…- Подождите, - перебил поражённый Намджун. – Вы хотите сказать, что Чонгук уходит из группы?- Нет, Намджуни, - вздохнул Бан-PD. – Я хочу сказать лишь то, что сказал. Чонгук больше не сможет петь. И я спрашиваю твоё мнение как лидера: как ты думаешь, где он мог бы себя проявить, находясь в таком состоянии в группе, оставшейся без главного вокалиста?- Я вас не понимаю… - замотал головой Намджун. – Вы сейчас хотите натолкнуть меня на мысль, что он станет обузой для нас?- Ты вечно пытаешься прочитать между строк, - вздохнул директор. – Впрочем, отчасти ты прав. Подтекст в моих словах есть. Но не тот, что ты думаешь.- И какой же? – тихо поинтересовался Намджун.- Сначала ответь на мой вопрос, будь добр, - в голосе Бан-PD появилась стальная нотка.- Ладно, - лидер не остался в долгу, тоже ответив внезапным металлом, которого у него при общении с директором отродясь не наблюдалось. – Я считаю, что без Чонгука мы перестанем быть ?Бантан сонёндан?. Даже если он не сможет больше петь, он отличный танцор. Он не обуза. Вы знаете, что до потери памяти он начал сочинять биты для наших песен. Он потрясающе талантлив. Быстро учится. Осваивает новое слёту. Наши вокалисты потянут партии и без него, но, пожалуйста, PD-ним, не выго…- Намджун, кто потянет? – иронично взглянул на него директор и взял в руки телефон, набирая какой-то текст в сообщении. – Джин? Чимин? Ладно, Тэхён неплох, но ты сам знаешь, что такого диапазона и такой конкретности звучания, как у Чонгука, у него нет.- PD-ним! – воскликнул Намджун, вскакивая. – Давайте будем сотрудничать с каким-нибудь левым вокалистом, если вы считаете, что наши не потянут, но, прошу вас, не выгоняйте из группы Чонгука! Так нельзя! Фанаты вам не простят! И парни тоже!- Намджуни, я хоть раз сказал, что выгоняю Чонгука? – прищурился директор. – И где же я возьму тебе вокалиста для сотрудничества?- Откуда мне знать! – Намджун не мог контролировать эмоции. – У вас новый набор стажёров, выберите перспективного, пусть записывается с нами! Да и вообще, что, если прогнозы врачей неверны? Что, если Чонгук сможет восстановить голос?- Давай без ?если?, - отрезал директор. – Уже почти три месяца группа не действует. Мы потеряли позиции в чартах, о нас практически не пишут в новостях, продажи альбомов падают с катастрофической скоростью, цифровые скачивания в четыре раза – в четыре! – ниже, чем до происшествия. Впереди нас большинство старых групп и парочка новых. Мы снова в аутсайдерах, Намджун. Группе нужно выстрелить в этот камбэк так, чтобы мир пошатнулся.- Так давайте выстрелим! Мы же готовимся! – умоляюще поднял брови лидер. – Мы действительно стараемся! Но не нужно разрывать контракт Чонгука, прошу!- Я нашёл выход, Намджуни, - директор пытался смотреть отечески спокойно, но всё равно невооружённым глазом было видно его раздражение.- Выход? – глупо переспросил парень.- Выход из ситуации. Придумал, как нам сделать так, чтобы Чонгук оставался в группе.- И как это сделать? – сердце Намджуна забилось чаще, но ответа он не услышал, потому что в дверь постучали, и в кабинет, поклонившись, вошли шестеро мемберов бантан и Сондык.- Они уже идут? – поинтересовался директор у хореографа. Мемберы приблизились к Намджуну, обмениваясь непонимающими взглядами.- Да, поднимаются, - ответил Сондык, кивнув, и остался стоять в дверях.Намджун посмотрел на любопытно озирающегося по сторонам Чонгука, впервые после болезни попавшего в кабинет начальства, и подумал, что готов на колени перед директором встать, если тот сейчас же не скажет, как им сохранить своего макнэ и спасти группу.- Мы с Намджуном разговаривали об изменениях в жизни ?Бантан сонёндан?. Прошу вас всех отнестись к ним с пониманием и без истерик, - твердо произнёс Бан-PD, переводя глаза на каждого из ребят.- Только не говорите, что… - испуганно начал Хосок, но директор перебил его:- НЕТ, я не собираюсь выгонять из группы Чонгука! И в этот момент в кабинет вошли ещё двое: менеджер Седжин, невозмутимый, как всегда, и мальчишка лет шестнадцати, худой, большеглазый, с высветленными волосами, в просторной темной футболке и рваных джинсах, взволнованно-напряжённый от пяток до светлой макушки.- Познакомьтесь, - указал на него Бан-PD в полной тишине. – Это ваш новый главный вокалист.