Вера и гимназия (1/1)

Мама отправила Серёжу в Петербург, а младшие остались дома. Вера как-то перед сном спросила:– Мамочка! А я иду в этом году в первый класс?Мама сказала с сожалением:– Нет, Верочка!Мама всегда её так зовёт, не признаёт ?Верунчика? – любимого папенькиного имени.– Почему?! – удивилась Вера.– Во-первых, тебе ещё нет десяти лет, во-вторых, ты не сдавала весной экзамены.У-у-у! Весной! Тогда было совершенно не до Веры! Все были заняты: то Дашутку выдавали замуж, то Серёжа заканчивал корпус, то ещё какие-то дела. А теперь она и виновата, получается, что не может поступить в гимназию!Вера знала, где находится Любочкина гимназия, но за ворота её одну не выпускали. Офимьевна строго следила за тем, чем занимаются малыши: Вера, Ванюшка и Динка. Как можно улизнуть?Утром мама ушла в свой институт, а Люба решила пойти в гостиную поиграть на пианино, с ней увязались Динка и Ванюшка. Вера хитро спросила:– Офимьевна, а ты не хочешь послушать, как Любаня играет? Люба, сыграй нянюшке её любимую песню!– Какую, Офимьевна, ты хочешь? – обрадованно подхватила Любочка.Она умела подбирать мелодии по слуху. Офимьевна отказалась:– Наши песни не для фортепьянов!Но Вере не терпелось отвязаться от надзора.– Офимьевна, так послушай Моцарта там, Бетховена! Даже папеньке нравится, как Любаша наша играет!Девочка уже чуть не топала ногой, но сдерживалась, чтобы не выдать себя. Няня взяла её за руку:– Пойдём и ты с нами!В гостиной Вера шепнула сестре:– Играй что-нибудь позануднее, чтобы она уснула! Люба не догадалась о Вериных планах – она стала играть прелюдии Баха. Няня вскоре захрапела, да и малыши тоже клевали носом. Люба боролась с двухголосной инвенцией, а Вера сползла с дивана и отправилась в детскую. Там она надела красно-коричневое платьице, привязала белый широкий воротничок, похожий на пелеринку, обшитую кружевами, завязала на косе коричневую ленту. Сверху накинула бежевую мантильку без рукавов, на голову – лёгкий капор, обулась в красные башмачки и на цыпочках двинулась к выходу. ?Только бы на Сошку не наткнуться!? Дочь Петра и Акулины обычно в это время вытирала пыль в комнатах. Взрослых можно обдурить запросто, а дети понимают, кто чего стоит!Вера благополучно вышла в сад. Девочка погуляла для вида по аллейке, потом огляделась, проверила, что никто за ней не наблюдает, и побежала к решетчатому забору, просочилась между прутьями, маленькая и гибкая, и потопала мимо института в гимназию.Поднялась по ступенькам, стала дёргать тяжёлую дверь за медную ручку, но было заперто. Вере пришлось возвращаться домой. Она пролезла во двор тем же путём. От крыльца уже кричала Сошка:– Барышня! Вас нянюшка ищет! Офимья с ног сбилась! Нехорошо так убегать!Вера подумала, что в следующий раз надо что-то похитрее придумать. Через несколько дней наступил день рождения мамочки, а с ним – и начало учебного года. Вера прямо с утра подарила маме свою поделку: она вылепила из глины свистульку в форме петушка, заставила слугу Дениса обжечь её в печке, раскрасила масляными красками, высушила. Мама очень обрадовалась и поблагодарила дочку. Но глаза её были печальные: папеньки дома нет, и когда будет – неизвестно!– Маменька, пусть твоё желание исполнится в день рождения! – искренне сказала Верочка.Мама поцеловала её и пошла в институт. Люба вышла вместе с ней и отправилась в гимназию. Старшей сестре два года осталось учиться, но она мечтала поступить в педагогический класс и сдать экзамены на звание учительницы.Вера вышла на прогулку с малышами и Офимьевной и, улучив минуту, когда нянюшка отвернулась на Динку с Ванюшкой, спряталась за толстой липой, а потом бочком, бочком – и к решётке. Уже испытанным путём – и в гимназию!Девочка открыла тугую дверь и столкнулась нос к носу со швейцаром.– А Вы к кому, барышня?– Я – учиться! – смело заявила Вера.Швейцар, пожилой мужчина с седыми висками и в форменной синей фуражке, сказал:– Вы опоздали, уроки уже начались. Они скоро закончатся! А с кем Вы пришли?Она отвечала уверенно:– Я одна пришла, я рядом живу!А сама уже втёрлась внутрь. Швейцар решил, что надо препроводить девчонку к начальнице или хоть к инспектрисе.В это время Софья была на уроке изящного рукоделия в выпускном классе. В институте заметили, что Софья Ивановна лучше всех отделывает бальные платья, поэтому ей давали каждый год выпускной класс. Искусные кружева, вышивки и украшения девочки учились готовить под руководством мадам Воронцовой.Эмма Оттовна заглянула в класс: – Софья Ифановна! Мошно Вас на минуточку?!Софья вышла и увидела, что Эмма взволнована, и напряглась сама. Дети? Владимир? Сердце сжалось.– Пришёл посыльный из гимназии! ?Люба!? – пришла ясность, но тревога не прошла. Что случилось с дочкой?Посыльный, парень лет 25 в сером пиджаке, внизу в вестибюле сказал, что был дома у графини, но его оттуда направили сюда, в институт.– Зайдите, пожалуйста, к инспектрисе, мадмуазель Алтаевой!Эмма сказала, что посидит с девочками на уроке.– Софьюшка! Конэчно, идитэ! – отпустила она учительницу. Когда Софья на неслушающихся ногах пришла в гимназию, полная круглоглазая инспектриса встретила её, загородив вход в свой кабинет.– Мадам! – сказала она с визгливыми нотками в голосе. – На этот раз – ваша младшая выкинула фокус!Она освободила проход в кабинет, и Софья увидела на кожаном диване Верочку.– Мамочка! – девочка вскочила и бросилась к матери за защитой.Софья смотрела с удивлением.– Вера? Что ты здесь делаешь? А где Люба?Инспектриса сказала, интонацией выражая досаду, что посетительница разговаривает со своей дочерью, а от неё, хозяйки кабинета, отвернулась: – Ученица Любовь Воронцова – на уроках! Впрочем, они уже закончились, сейчас шестой класс спустится в вестибюль, и Вы сможете забрать Вашу дочь домой. А вот эта барышня самовольно явилась…– Простите нас! – перебила Софья Ивановна, которая уже всё поняла. – Вере нет ещё десяти лет, и я не планировала отдать её так срочно учиться. Мы придём весной сдавать экзамены, и моя дочь пойдёт через год в первый класс.– Слишком много, мадам, хлопот с вашими Воронцовыми! – сожалеюще произнесла Алтаева.Софья слегка покраснела. Эта гимназия считалась одной из лучших, и по расположению близко к дому она была удобной. Да и Люба продолжала здесь учиться, и отдавать Веру в другую гимназию было просто не с руки такой занятой женщине, как графиня Воронцова. На следующий год Вера покажет, на что она способна в учёбе, и в гимназии не пожалеют, что примут её. Но объяснять всё это сейчас было некогда: у Софьи шли свои уроки! – Мадмуазель Алтаева, простите великодушно! Я надеюсь, наш разговор не закончен! Сейчас я вынуждена откланяться!Мама взяла Веру за руку и вывела из кабинета, не успела инспектриса что-либо ответить. В коридоре к ним подбежала Люба.– Мама? Что вы здесь делаете? Она была удивлена. Вера показала ей язык.– Дома поговорим, – коротко ответила Софья и проводила дочерей на улицу. Они втроём торопливо дошли до своего дома. Софья, не заходя внутрь, передала обеих няне и поспешила опять в институт.– Что это за тётка, похожая на жабу? – спросила Верочка сестру, когда они переодевались в домашнее.– Инспектриса, – ответила Люба, а выражение её лица показывало, что не больно-то хорошо гимназистка относится к своему начальству.Вера смешно передразнила Алтаеву, и обе засмеялись. Няня позвала их к обеду.– А маменька что, ушли, что ли, опять в свой институт?! – запричитала она, впрочем, без тревоги. – Чует моё сердце, сегодня ещё что-то произойдёт!– Офимьевна, не пугай меня, ласточка! – сказала Люба, обмахиваясь батистовым платком.– ?Ласточка?, ха-ха-ха-ха! ?Ласточка?! Вере было смешно, что сестра назвала старую няню словом, подходящим для девочки.– А ты, Верушка, не смейся! С тобой ещё будет разговор! – пообещала Офимьевна.Часа через два пришла мама с несколькими пакетами, в которых явно просматривались подарки. Девочки попросили разрешения посмотреть, что подарили маме ученицы, и Софья позволила. Это были поделки: вышивки, вырезания из цветной бумаги, аппликации, браслетики и другие девичьи драгоценности. Софья вела русскую словесность в четвёртом и пятом классах – самый тяжёлый возраст. Но воспитанницы её любили и старались баловаться поменьше, а свою любовь и привязанность подтверждали такими безыскусными подарками.Кухарка Федора доложила, что обед для барыни готов, но голодная Софья только рассеянно кивнула. Она уже была в светлом домашнем платье. Женщина прошла по анфиладе комнат, а в столовой вдруг взглянула в окно и спустилась в прихожую, вышла во двор.В ворота въезжала извозчичья пролётка, а в ней – главный человек её жизни, единственный человек, Владимир!– Владимир! Вернулся! Вернулся домой, наконец!Она кинулась ему на шею, как только он спрыгнул на землю.– Софья! Желанная моя! Как я по тебе соскучился!Муж целовал её, словно пил, не в силах утолить жажду.– Это лучший подарок на день рождения!Софья была в восторге. А граф приговаривал:– Подарки тоже будут!И девочки, и Ванюшка выскочили во двор, увидев, что папенька с маменькой обнимаются у крыльца. В кутерьме все принимали участие. Вера говорила: - Маменька, маменька, моё пожелание исполнилось? Ведь исполнилось?! Мама только кивала, блестя счастливыми глазами.Офимьевна стояла в сторонке, шепча себе под нос и крестясь: ?Сотворил Господь чудо! Я же словно чуяла: что-то ныне будет!?Дворецкий Пётр с довольной улыбкой сам носил багаж из пролётки в дом. Он тоже заждался хозяина и был рад его возвращению.Динка заняла почётное место у папы на руках; потом, чтобы освободить их для объятий, Владимир переместил дочку к себе на шею. Она оттуда на всех взирала сверху. Ей казалось, что она как погонщик на слоне в Индии, о которых ей только что рассказывал Ванюшка, но озвучивать своё сравнение девочка поостереглась, чтобы не обвинили в неуважении к отцу.Заходя в дом, папа спустил Дину на пол. Вера надеялась, что ей не попадёт посреди всеобщего ликования по случаю возвращения отца домой. Ваня с деловым видом держал мешок с серой и кедровыми шишками. Ему было обещано после еды попробовать орешки. Люба догадалась распорядиться насчёт обеда хозяину. Софья после трапезы хотела уложить мужа отдыхать, но он не отпустил её.– Как я могу спать?! Я секунды считал до нашей встречи! Ты лучше, чем самый расчудесный сон!Но вечером всё же пришло время для маминого разговора с Верочкой.– Дочка! Ты убедилась, что поступление в гимназию не зависит от одного твоего желания? Существует порядок! Можешь у папеньки спросить! О да! Порядок - это по папенькиной части! Мама обещала:- В апреле ты сдашь вступительные экзамены, а пока мы с тобой будем заниматься дома! Имей терпение.Хорошо маменьке говорить! Вера столь же нетерпелива, как её отец. Но генерал Воронцов требует своего по праву, а у Веры пока ещё такого права нет.Когда же мама собирается заниматься с Верочкой? У неё ещё и Ванюшка, которого надо готовить в корпус. Как всё сложно! Но главное – папенька вернулся, и у матушки совсем другое настроение! Она не ругается, а всё ласково объясняет и обещает!Вера, удовлетворённая разговором (?Уроки она обещала, значит, вытребую!?), побежала к Офимьевне выпрашивать пряжёничек с молоком.