Часть 1 (1/1)

Подойду я к зеркалу…Тень ночная, смутная дремлет на полу,Подойду я к мудрому, древнему стеклу.Словно в небо светлое, дивной высоты,Загляжусь я в зеркало, и возникнешь ты.Стекло меж нами, как лунный свет,Но этой грани прочнее нет.Там даль, за нею, светлым светла,Смотрю, не смея отойти от стекла.Вот опять похожие рядом мы стоим,Взгляд мой настороженный встретился с твоим.Даль в глазах безмерная, звёзд огни горят,И опять я первая опускаю взгляд.Тишина звенящая в рамке темноты.Кто здесь настоящая? Может, это ты?За лесами, реками, может, есть земля,Где ты смотришь в зеркало, чтоб возникла я?Леонид ДербеневКого Оливия, не ожидала увидеть стоящей за дверью своего гостиничного номера, когда посмотрела в глазок в 2.30 утра?— так это своего двойника. Она еще больше удивилась, когда, открыв дверь, взглянула на ее лицо, тут же стало понятно?— она пьяна.Все было и так очень неправильно. Опять-таки все было неправильно с самого начала.Оливия была не в том месте, точнее, была вынуждена работать не в своей Вселенной. Даже в ее номере все было не так, повсюду были детали, напоминающие о том, что это не ее мир, что она не должна быть здесь, и она не хотела быть здесь. Сомневалась, что когда-нибудь перестанет чувствовать раздражение находясь здесь, вспоминая, как провела свою первую поездку сюда, год назад.Ее похитили и держали в плену, в темной комнате, в течение двух месяцев, как правило, это запоминается на всю жизнь.Но, как обычно, у нее не было выбора, особенно, когда дело касалось ее работы или вообще, где бы она ни находилась, особенно сейчас, когда Мост функционировал. С другой стороны, единственное, что плохо функционировало?— это ее отношения с другой Оливией. И она не очень-то этого хотела. Она была немного благодарна за то, что здесь тоже было подразделение ?За гранью?, и ей хотя бы не приходилось делить с ней один гостиничный номер, как это было бы на ЕЕ Стороне. Ее правительство по-прежнему не очень спонсировало их сторону.Оливия никогда хорошо не спала в гостиничных номерах, если спала вообще, а из-за специфических снов, которые она видела в эти последние несколько недель, в общем, в последнее время все стало еще сложнее, чем раньше. Дело было не столько в самих снах, некоторые если честно, были довольно приятными, сколько в том, как она чувствовала себя после пробуждения.Вот почему сегодня она вообще не пыталась заснуть, зная, что была слишком взволнована, чтобы даже попробовать. И как обычно, она была угнетающе одинока. Ей было одиноко, и она знала, что сны ненадолго успокоят ее, а потом снова появится ощущение пустоты. Это чувство только усилилось, когда она ненадолго задумалась о том, чтобы спуститься в бар и выпить.Здесь ее мысли остановились, она не знала имени, которое не могла найти, и лица, которое она не могла полностью вспомнить, это угнетало. Так было всегда, эта зияющая дыра никогда не давала ей покоя. Сегодня она пульсировала сильнее обычного, как будто находясь здесь, в этом месте, в таком неправильном месте, она напоминала ей о чем-то, что она должна была знать, но не знала.А сейчас, посреди ночи столкнувшись со своей копией, нетрезвой копией, ей особенно не хотелось иметь с ней дело. Оливия уже была раздражена, еще до того, как Лив произнесла хотя бы одно слово.—?Я могу войти? —?небрежно спросила она, на удивление твердо, хотя держалась одной рукой за дверь, как будто боясь упасть.Оливия знала, что она обычно не пила. Это была одна из многих черт, которые она зафиксировала в своей голове как: ?то, что она сама делала/не делала?, в конечном итоге это делало ее более несовершенной, по сравнению со своей копией.Несмотря на отсутствие опыта, ее копия очень старалась не выглядеть и не звучать слишком пьяной, но Оливия знала, как выглядит после того, как слишком много выпьет. Это был взгляд, который она слишком много раз в своей жизни видела в зеркале.Первым импульсом было закрыть дверь у нее перед лицом, но когда она посмотрела внимательнее, то заметила странные следы на глазах, и другие симптомы, вызванные алкоголем, мелочи, которые были очень неправильными, и очень необычными. Ободок ее глаз был красным, как будто она плакала, но Оливия не поверила. Эта Оливия никогда не плачет, эта Оливия была менее эмоциональной, по крайней мере, не такой открытой.Из-за вынужденного сотрудничества ей приходилось слишком много времени работать рядом с ней, и это часто напоминало о том, что, по сути, они были слишком похожи.Она ненавидела это, ненавидела, и не могла игнорировать очевидную правду?— они обе были Оливией Данэм.Гораздо легче было не замечать этого, особенно, когда их различия бросались в глаза, как разница в цвете их волос.Однако, прямо сейчас, Лив выглядела очень похожей на нее в самый плохой день, это было очень неправильно, как и все остальное. Честно говоря, Оливия внезапно догадалась, что до сих пор никогда не видела ее такой беззащитной и, если честно, была бы не против, все так и оставить. Но было уже слишком поздно, и она была заинтригована, не говоря уже о том, что Лив напилась во время их совместного задания.Именно поэтому, она не сразу закрыла дверь, и неодобрительно произнесла:—?Ты пьяна.—?И? —?Лив пожала плечами и улыбнулась.—?Ты не пьешь,?— уточнила Оливия, не понимая ее беззаботного отношения, которое, она, как обычно, выбрала для демонстрации, и все же она догадалась, что это было ее защитное поведение, как обычно.—?Ты что, моя мама? —?усмехнулась Лив.Возмущение и колкости, с которым она обычно разговаривала со своей копией, тут же превратились из небольшого раздражения в настоящий гнев. Они обе были в курсе, что осталась только одна Мэрилин Данэм, и что, как обычно, Оливия не была ее счастливой дочерью.В бессознательном или же нет, жесте, она скрестила руки на груди и выпрямилась, становясь выше по сравнению с ней?— ссутулившейся перед ее дверью. Она не собиралась сдаваться и играть по ее правилам.—?Нет, я не твоя мать, но я часть твоей команды,?— холодно сказала она. —?Что будет, если сейчас позвонит полковник Бройлз и скажет, что через пятнадцать минут нам нужно выходить на задание?Лив подняла голову и, поджав губы в фальшивой задумчивости, усмехнулась:?—?Ну, я думаю, мне бы пришлось позволить тебе вести мою машину.Это стало последней каплей терпения Оливии. Несмотря на то, что она не спала, и была очень уставшей, а на самом деле по-настоящему измученной, ее нервы напряглись, придавая ей сил. У нее не было времени для этой пьяной женщины, и никакое любопытство не стоило издевательств над собой, и этой чертовой улыбки в 2:30 ночи.Она закрыла дверь, не сказав ни слова напоследок, наградив только своим знаменитым взглядом, но, Лив заблокировала ее ногой, а затем и всем телом, почти обнимая ее, как будто пыталась пробраться в комнату. Но Оливия взяла верх; одним толчком закрывая дверь, при этом полностью используя свою устойчивость, в отличие от нее.Так Лив оказалась зажатой между дверью и лудкой, их лица оказались очень близко друг к другу. Она не издала ни звука, когда Оливия продолжала давить на дверь немного дольше, чем нужно, и похоже это было больно.Однако на секунду ее улыбка исчезла, и Оливии показалось, что в ее глазах она увидела проблеск того, что привело к выпивке.—?Прости меня,?— честно сказала Лив. —?Я постараюсь держать рот на замке. Я просто… я больше не хочу быть одна, или я могу напиться до комы,?— ее лицо было так близко, что Оливия могла видеть каждую деталь в ее глазах, и ей стало совершенно ясно, что чуть раньше она действительно плакала. Она знала все эти признаки. —?Впустишь меня? —?пауза,?— Пожа-а-алуйста.Она не впустила ее, но убрала свой вес с двери, чтобы больше не придавливать Лив, и чтобы немного дистанцироваться от нее. Сузив глаза и глядя на свою копию, она по-прежнему держала дверь приоткрытой.—?Но зачем ты пришла ко мне в комнату? —?с подозрением спросила она. —?Твой Линкольн тоже в здании, и я уверена, что он бы позаботился о тебе, даже пьяной.Это было преуменьшением. Из того, что до сих пор наблюдала Оливия, этот человек был совершенно без ума от рыжеволосой женщины. Почему… она до сих пор не понимала. Несмотря на то, что она, казалось, вообще не обращала внимания на восторженные взгляды своего партнера. Должно быть, на каком-то уровне, Лив знала об этом, по крайней мере, она улыбалась ему, и это не была насмешка или что-то раздражающее. На самом деле это было слегка головокружительно.—?Давай просто признаем, что если бы я прямо сейчас пошла в комнату Линкольна, то зная его, и зная себя, я, вероятно, оказалась бы в его постели. Полагаю, что с тобой у меня на это меньше шансов.То, как она при этом посмотрела на Оливию, в реальности противоречило тому, что она говорила. Уже не в первый раз Оливия вдруг почувствовала себя очень смущенной под ее пристальным взглядом, а ей не нравилось так себя чувствовать, особенно, когда дело доходило до Лив. Будучи параноиком, она наверное все выдумала, но в них было так много смысла для простых взглядов. Правда?Чтобы положить конец ее взгляду и неловкости, которую она заставляла ее чувствовать, Оливия отошла от двери, а затем позволила ей войти. Она услышала, как Лив закрывает дверь, и дала себе несколько секунд, чтобы успокоиться, борясь с желанием провести рукой по волосам, понимая, что за ней все еще следят, и слишком хорошо осознавала тот факт, что каждое движение может быть легко расшифровано ее нынешней компанией. Она не хотела чувствовать постоянную необходимость казаться сильной и контролировать себя перед своей копией, но Оливия ничего не могла с этим поделать. В конце концов, она повернулась, снова скрещивая руки на груди, чтобы не двигать ими.Лив не шелохнулась, устало прислонившись к двери, и все еще уставившись на нее. В первый раз за сегодняшний вечер Оливия внимательно посмотрела на нее, отметив, как, Лив была одета, почти так же, как она сама оделась для сна: удобные штаны и старая футболка. В то время как ее собственный наряд был черно-серым, штаны Лив были белыми, а майка светло-синей.Честно говоря, она выглядела измотанной и растрепанной, как будто тоже не высыпалась. Было очень странно видеть ее без обычной рабочей одежды и обычной напористой ауры. Дело было не в том, что она выглядела нервной или что–то в этом роде, Оливия вообще сомневалась, что эта женщина когда-нибудь чувствовала какую-то нервозность, даже когда не была пьяной, но она определенно выглядела… не совсем уверенной в себе.Однако, их противоположные позы все еще кричали о том, насколько они могут быть разными, одна стояла прямо и напряженно, скрестив руки, а другая почти небрежно и спокойно, прислонившись к двери, ее руки свободно соединялись впереди.—?Что с тобой? —?прямо спросила Оливия.—?Ты имеешь в виду, что со мной не так? —?Лив подняла бровь.Решив сохранить сосредоточенное поведение, Оливия крепче сжала локти, чтобы ее руки снова не поднимались к волосам. Хотя, она была все еще раздражена и не должна была вздыхать.—?Несмотря на то, что обычно ты не пьешь, сегодня все же решила напиться, а потом пришла сюда. Что-то должно быть не так!—?Я пришла сюда не для того, чтобы говорить о своих проблемах,?— пожала плечами Лив. —?Я больше надеялась отвлечься.И снова последовали эта улыбка и этот взгляд. Ноздри Оливии раздувались.—?Сейчас 2.30 утра,?— сказала она с хмурым видом. —?Я так близка к тому, чтобы позвонить Линкольну и попросить его разобраться с тобой, потому что, видимо, он сможет отвлечь тебя. Или ты говоришь мне, что тебя так расстроило, что пришлось прийти ко мне в номер, или ты уйдешь.Удивительно, но Лив отвела взгляд и нахмурилась.—?Ты подумаешь, что я спятила,?— пробормотала она.Оливия усмехнулась, и женщина напротив взглянула на нее.—?Мы?— альтернативные версии друг друга, стоящие в одной комнате. Проверь меня. Я уверена, что могу быть непредвзятой.Лив быстро кивнула, хоть и немного небрежно, признавая, что Оливия была права. Она еще долго молчала, теперь уже покусывая губы и глядя вдаль. Когда она наконец заговорила, то все еще не смотрела на нее.—?С тех пор, как мост был создан, я… —?она остановилась, выглядя расстроенной, ее рука поднялась перед ней ладонью вверх. —?Я не знаю, как это объяснить. Я чувствую себя… как будто что-то не так, или пропало, а в последнее время мне снятся сны, и я слышу… всякое.От этих слов все тело Оливии напряглось, ее дыхание даже ненадолго остановилось в горле. И это было не из-за того, что говорила ее копия, о том, что они испытывают одни и те же ощущения, нет, далеко не от этого. Это было вызвано внезапным и чистым гневом, который сливался с унижением. Она не могла поверить, что купилась на это.—?Ты говорила с Линкольном? —?спросила она ледяным и низким голосом, пытаясь сдержать свои эмоции, хотя это становилось невероятно трудно. —?Линкольном, с моей стороны.Наконец, Лив встретила ее взгляд, пораженная и смущенная, как будто не понимая ее внезапной ярости.—?Что?Но Оливия больше не собирались заблуждаться. Она знала, что этой женщине нельзя доверять, и все же она впустила ее в свой номер, и на каком-то уровне была готова выслушать ее.—?Вы двое разговаривали. Так? Он рассказал тебе то, что я сказала ему, и ты решила, что будет забавно еще немного подшутить надо мной?Она начала расхаживать туда-сюда, не в силах устоять на месте, кидая на Лив смертельные взгляды, и только усиливая ее замешательство.—?Понятия не имею, о чем ты говоришь,?— сказала она с небольшим смешком, полностью сбитая с толку. —?Я только дважды говорила с вашим Линкольном, и ты была там в обоих случаях, помнишь?—?Не лги мне,?— сказала сердито Оливия, все еще расхаживая туда-сюда, и игнорируя тот факт, что безусловно выглядела, как какое-то сердитое животное. —?Ты всегда пытаешься найти способ разозлить меня, но это… ты зашла слишком далеко!Лив подняла обе руки в поддельной капитуляции, все еще озадаченная.—?Черт возьми, почему ты думаешь, что я всегда пытаюсь тебя разозлить?—?Потому что это ты! —?почти огрызнулась Оливия и резко остановилась. —?Не притворяйся, что тебе не нравится тыкать мне в лицо тем, как ты украла мою жизнь и одурачила всех моих друзей.Лив скривила губы и пожала плечами, прислонившись спиной к двери.—?Хорошо,?— призналась она без малейших угрызений совести. —?Может, мне и правда нравится тебя злить.Настала очередь Оливии слегка опешить, не ожидая от нее признания.—?Почему? —?не могла не спросить она, а ее сердце все еще сильно колотилось.—?Я не знаю,?— Лив снова пожала плечами,?— Ты всегда такая… напряженная и замкнутая. Когда ты злишься, ты вся краснеешь и волнуешься. Мне это нравится.Это был ответ, который Оливия действительно не ожидала. Хотя, надо было признать, что она была очень удивлена тем, как Лив снова посмотрела на нее. Положение ухудшало то, что она чувствовала, как горят щеки, доказывая, что она действительно покраснела. Она делала все возможное, чтобы сохранить строгое лицо, несмотря на то, что действительно не могла ничего сказать в ответ на такое признание.В конце концов, уверенно решив, что создала достаточно неловкое напряжение между ними, Лив снова заговорила, все еще пристально глядя на нее.—?Я не пытаюсь разозлить тебя сегодня вечером. Я не собираюсь врать. Ваш Линкольн ничего мне не говорил, и я действительно слышала…Оливия с трудом выдержала ее взгляд, не собираясь помогать ей договорить то, что она начала. Казалось, Лив догадалась, и поэтому сказала:—?Я слышала… ребенка. Плачущего ребенка.Отлично. Она этого не ожидала.Конечно, она не ожидала, такого выражения, которое промелькнуло на лице Лив после этих слова. Оливия наблюдала, как она закрыла глаза и ненадолго зажмурилась, а потом, слегка покачав головой, резко вздохнула, как будто пытаясь сдержать какие-то сильные эмоции.—?И в этом нет никакого смысла,?— пробормотала Лив, полушепотом, как будто разговаривая сама с собой. —?Во-первых, мне даже не нравятся дети. Я никогда не была рядом с детьми, но каждый раз, когда я слышу эти крики…Ее рука прижалась к груди, сжимая майку в кулак. Когда она поняла, что делает, то отпустила руку и снова подняла голову, чтобы посмотреть на Оливию и фальшиво улыбнуться. Оливия заметила, что ее глаза снова заблестели.—?Поэтому я пью,?— закончила Лив, заставляя себя казаться непринужденной и очень хорошо справляясь с этим. —?У алкоголя отвратительный вкус, но шум вроде приятный.Оливия не стала говорить ей, что в первую очередь, именно поэтому, большинство людей и пили алкоголь, не потому, что это вкусно, а потому, что он притуплял боль.—?Итак,?— продолжала Лив, склонив голову и выжидательно посмотрела на нее,?— Ты тоже их слышишь?Оливия оставалась очень тихой и спокойной. Она абсолютно не хотела делиться своими чувствами по этому поводу, ни с ней, ни с кем-либо еще. Единственная причина, по которой она рассказала Линкольну о пустоте, была в том, что временами она просто не могла справляться с этим сама, она нуждалась в его понимании, и знала, что он понимает. Она хотела бы, чтобы он понял, что она знает.И, неожиданно, оказалось, что Лив тоже знала.Она все еще не хотела говорить с ней об этом, говорить о мечтах, или о своем лице, и о пустоте, которую она постоянно чувствовала. Ее еще меньше интересовало понимание того, что может означать это общее чувство.Тогда она покачала головой и просто сказала:?—?Я не слышу плачущего ребенка.И это было правдой. Оливия могла видеть это в глазах, которые были так похожи на ее, и знала, что не была по-настоящему честной, особенно после маленького приступа гнева, несколько минут назад, но похоже, Лив это не очень волновало. В конце концов, она же сразу сказала, что не хочет говорить об этом, и пришла сюда в надежде отвлечься.Это быстро стало очевидным, когда она снова посмотрела на нее, Оливия была просто отвлекающим фактором.—?Прекрати,?— твердо сказала Оливия, ненавидя свое участившееся сердцебиение. Эта женщина обладала сверхъестественной способностью заставлять ее нервничать.—?Я ничего не делаю,?— лукаво улыбнулась Лив.Оливия была не удивлена, не говоря уже о том, что честно устала от игр и волнения, которое создавала эта ситуация.—?Ты смотришь на меня так… снова смотришь. Мне это не нравится.Несомненно, любой другой человек, был бы, по крайней мере, слегка смущен или достаточно внимателен чтобы остановить смущающее поведение, которое они показывали. Но не Лив, о нет, казалось, она действительно радовалась, получая какую-нибудь реакцию от Оливии.И Боже… у нее отлично это получалось!—?Я ничего не могу поделать,?— сказала она, пожимая плечами и вновь криво улыбаясь. —?Я думаю, что ты горячая штучка.Излишне говорить, что она успешно шокировала Оливию.—?Ты думаешь, я… —?но тут же остановилась, покачав головой в недоумении и досаде. —?Ты издеваешься надо мной?—?Неа,?— ее улыбка превратилась в усмешку.Оливия больше не могла бороться с собой, ее руки ненадолго приблизились к лицу, а ладони прижались друг к другу, когда она сделала резкий вдох. Она попыталась разобраться с путаницей в своей голове, и самое худшее было в том, что это было раздражающе невозможно. Когда Оливия опустила руки, то посмотрела на нее очень неодобрительно, снова качая головой.—?Что с тобой не так?Лив усмехнулась, явно отказываясь перестать улыбаться.—?Что, ты не считаешь меня сексуальной?—?Чт… —?но это предложение остановилось, так и не начавшись. Опустив руку, которая уже украдкой пробралась к ее волосам, она тяжело вздохнула. —?Мне жаль, если тебе трудно это понять, но я не думаю, о тебе с точки зрения сексуальная или нет.Это заставило Лив фыркнуть, она казалась невероятно расслабленной и не скованной их разговором, одна ее нога прислонилась к двери, а руки свободно скрещены на груди, действительно, очень неподходящая поза.—?Да ладно тебе,?— сказала она с пристальным взглядом. —?Это просто люди, чтобы так серьезно оценивать, тем более, когда ты встречаешь другую версию себя. В этом нет ничего плохого.Оливия снова почувствовала, как ее щеки горят от возмущения, не зная, что именно она чувствует, но раздражение и смущение были явной его частью.—?О, это совсем не так,?— сказала она с сарказмом, снова скрестив руки и начиная ходить. —?Это делает тебя невероятно самовлюбленной.Явно наслаждаясь процессом, Лив спокойно наблюдала, как она ходила взад и вперед перед своей кроватью.—?Ну и что, если я немного самовлюбленная? Я никогда не говорила, что идеальна, не то чтобы я не хотела… —?и она снова улыбнулась. —?Это не меняет того факта, что мы обе сексуальные.Оливия резко остановилась, уставившись на нее так, что некоторые отшатнулись бы в страхе перед надвигающейся смертью. Но Лив даже не моргнула… это было очень тревожно. Опять же, почему она должна бояться ее взгляда, который сама любила иногда делать?—?Я не пытаюсь смутить тебя,?— сказала Лив, слегка теряя улыбку. —?Мне просто любопытно. Ты интригуешь меня.Оливия больше не хотела находиться в этой комнате. Тем не менее, она не могла отвести взгляд от другой женщины. Она могла лгать себе все, что хотела, но факт оставался фактом?— она была точно так же заинтригована своей копией.Главное отличие состояло в том, что Оливия не хотела размышлять над этим, в то же время, казалось, что она сделала это своей новой целью.—?Ты можешь прекратить свое изучение,?— сказала она строго, хотя все еще чувствовала, что в ее жилах кипит кровь. —?Во мне нет ничего интригующего.Лив понимающе улыбнулась, прежде чем, наконец-то оттолкнуться от двери, и сделать шаг к ней. Оливия боролась с желанием сделать шаг назад.Но она не сгибалась и признавала поражение.—?Мне кажется, это грустно, что ты видишь себя такой,?— сказала Лив, и ее взгляд снова заскользил по ее телу. —?Как я уже сказала, ты определенно интригуешь меня.Оливия не думала, что странное напряжение, возникшее между ними, и которое она ощущала, может стать плотнее. И все же, она была уверена, что оно просто поднялось на ступеньку. Она все еще не отводила глаза, стоя в очень напряженной позе.—?Просто попытайся думать обо мне как о ком-то, кто не является альтернативной версией тебя,?— сказала Лив слегка надувая губы. —?Если бы я была кем-то другим, ты бы подумала, что я хоть немного сексуальна?Боже, она была упряма… и пьяна. И определенно самовлюбленной.Удивительно, но Оливия едва сдержала маленькую улыбку. Она все еще была раздражена и слегка смущена, к тому же в легком замешательстве и волнении, но должна была признать, что это вряд ли могло ей навредить. Она немного расслабилась, хотя вся ситуация все еще заставляла ее чувствовать себя странно неудобно.В конце концов, она пожала плечами, по-прежнему скрестив руки.—?Я не знаю,?— наконец сказала она. —?Я думаю, говоря в общем, я думаю, что ты более… Хм… я не знаю… Сексуальнее, наверное.И она снова покраснела, мгновенно сожалея о своих словах, даже если они были правдой. Она всегда внутренне и неохотно завидовала тому, как ее двойник, так непринужденно чувствовала себя в теле, которое было похоже на ее.Лив наклонила голову, положила руки на бедра и нахмурилась.—?Ты не считаешь себя сексуальной.Оливия не упустила того, что это был не вопрос, и неодобрительно скривила губы.—?Я этого не говорила.—?Нет, не говорила, но ты веришь в это,?— мгновенно ответила Лив и снова посмотрела на нее, все еще продолжающую хмуриться, и отвлекающе покусывая губу. В то время как Оливия снова чувствовала себя неловко, она казалась потерянной в каком-то напряженном созерцании. —?Тебе никто никогда не говорил, что ты сексуальная? —?спросила она, и в ее голосе совсем не было кокетства. Она выглядела действительно озадаченной.На каком-то уровне Оливия знала, что Лив была искренне удивлена, потому что ее реакция подчеркивалась нынешним состоянием, и что она никоим образом не издевалась над ней.Но она ничего не могла поделать; Оливия снова почувствовала себя застенчивой, и опустошенной, как будто эта пульсирующая пустота лишила ее всего прекрасного и достойного, что могло бы заставить кого-нибудь посмотреть на нее так же, как этот Линкольн смотрел на ее двойника.Она любила и раньше, и была любима?или, по крайней мере, эти люди говорили ей об этом. И были времена, когда она чувствовала себя довольно хорошо и уверенно.Но… это было очень давно.С тех пор прошло много, много, много месяцев, так много, что они превратились в годы. Может быть, ее прошлые любовники говорили ей, что она сексуальна, или как-то иначе давали ей знать об этом. Она не могла вспомнить.И попытка вспомнить об этом, только заставила ее еще большее осознать, чего там не было.Возможно, слишком многое из того, что она чувствовала и думала, отразилось на ее лице, потому что выражение лица Лив тоже изменилось. Теперь она выглядела почти серьезной, ее взгляд был, как никогда, напряженным.Оливия пожала плечами, все еще обнимая себя, как будто пытаясь отдалиться.—?Думаю, ты слышали это чаще, чем я,?— наконец мрачно ответила она, и не почувствовала никакого негодования. В основном, она просто онемела. Именно это и происходило, когда она позволяла одиночеству брать верх.Лив, все еще смотрела на нее, и Оливия ненадолго задумалась, может быть, она ненадолго почувствовала то же, что всегда чувствовала она, учитывая, о чем они говорили раньше.—?Что, по-твоему, делает меня сексуальнее тебя?Одно можно сказать наверняка, упрямство было их общей чертой.