Глава пятая. Дождь и слёзы (1/1)

Я прожила на базе около полугода. Уже в последние месяцы мне было стыдно за то, что живу за чужой счёт, и сказала Асоке, что устроюсь на работу и сниму небольшую квартиру на более низких уровнях, но в благополучном районе. У меня уже неплохо получалось чинить дроидов-уборщиков, поэтому я стала работать в лавке по продаже запчастей для дроидов.Таким образом, одним погодистым вечером я в последний раз стояла в ставшей родной комнатке на базе. Мои немногочисленные вещи уместились в походный рюкзак, который я одолжила у одного из клонов. Осталось только попрощаться с друзьями.И это было самое сложное! После той прогулки на фестивале многое изменилось. Я стала чаще общаться с Асокой и её учителем. Возможно, сначала это были встречи, где мы пытались определить мои способности. И пусть мы так и не продвинулись в разгадке этой тайны, я завела новых знакомых, друзей.Асока была моей родственной душой: она понимала и поддерживала меня во всём, я не боялась рассказывать ей секреты, потому что знала, что она никогда не будет шептаться у меня за спиной. Её мудрые советы помогли разобраться в себе и отпустить тяжкий груз утраты дома и родных. Да, на первых порах мне было трудно смириться со смертью матери, тем более я так и не попрощалась с ней. С теплом в душе вспоминаю, как я чуть ли не крича рассказала о своей боли Асоке, а потом разрыдалась, как маленький ребёнок. Тогрута просто прижала меня к себе и не отпускала, пока из моих глаз не упадёт последняя слезинка. Потом она повернулась ко мне всем телом и спросила:—?Теперь тебе легче?Я кивнула головой.Мне и правда было легче. Оказалось, чтобы успокоить кого-то, не нужно говорить тысячи банальных, приевшихся уху фразочек типа ?Всё будет замечательно?, ?Жизнь наладится?, ?Отпусти прошлое? и прочую гадость. От них наоборот станет только хуже. Самое лучшее лекарство?— позволить страдальцу выговориться и просто молча прижать к себе, дать несчастному почувствовать своё тепло. Я была бесконечно благодарна Асоке, что она сделала именно так.Энакина я видела значительно реже, и в основном он приходил по делу. Но уже на первый взгляд бросался его дерзкий характер, явно не соответствующий джедаю. Он был вспыльчив, его было легко обидеть. Хотя он скрывал свои эмоции за саркастическими шутками, всё равно было видно, что его чувства задеты. Ещё меня удивляло то, что он почти не занимался дисциплиной в 501-м легионе, однако клоны слушались его беспрекословно. Я сравнивала то, как он строит своих бойцов, с тем, как делают то же самое другие джедаи. Результаты одинаковы: все стоят по стойке смирно, клоны-командиры докладывают о проделанной работе. Только вот подходы разные. Обычно вся площадь наполняется ором клонов, иногда слышатся даже довольно изысканные выражения несчастных офицеров, которые пытаются найти двух зазевавшихся бойцов, а тут Энакин сказал?— и через минуту солдаты стоят ровными рядами. Без крика.Я не особо разбиралась в кодексе джедаев, но Асока говорила, что Совет во многом осуждает Энакина за наличие у него привязанностей, которые он не может скрыть. Многие его ?коллеги? опасались, что возникновение крепкой дружбы с падаваном и некоторыми клонами станет причиной того, что он не сможет отпустить их в нужное время и сломается изнутри. Также тогрута подозревала, что у него есть чувства к сенатору, но была в этом окончательно не уверена:—?Я не слепая, я вижу, как он волнуется перед встречей с ней,?— говорила девушка. —?Всегда прихорашивается, ведёт себя рядом с ней так, будто хочет её впечатлить. Да и в Силе что-то ощущается. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, учитель по уши в неё влюблён.—?Асока, но ты же сама говорила, что любая форма привязанности недопустима для джедая.—?Есть такое. Но учитель таков, что его не остановишь догмами из Кодекса.В последнее время я стала больше общаться с клонами. Быть может, их распорядок дня отразился и на мне (ещё бы, мы даже если и просыпались по утрам в одно время), но некоторые их интересы уже не казались мне странными. Если вечером мне было скучно, а Асока была занята, я могла спокойно прийти в комнату отдыха и посмотреть вместе с бойцами игру. Кстати, им нравилась моя компания. Джесси и Кикс иногда угощали меня сладким, которое они тайно от Рекса приносили с собой в казарму (безвкусная диета бойца надоедает, что поделать). Хотя и сам капитан порой приходил полакомиться.Кстати, о нём. Несмотря на то что Рекс большую часть дня был занят, я проводила с ним время чаще, чем с Асокой. Я приходила посмотреть, как он тренирует ?блестящих? и сам упражняется в рукопашном бое и стрельбе. Мне нравилось видеть его, сосредоточенного, упорного, ответственного?— стремящегося выполнить работу максимально хорошо. Порой мне казалось, что он слишком утомляет себя: встаёт раньше всех в легионе, успевает сделать много дел до того как проснутся другие бойцы и ложится спать глубокой ночью. Помню, как однажды мне не спалось и я вышла в коридор посмотреть на звёзды и встретилась с ним взглядом. Он был такой уставший, шёл, еле переставляя ноги, и я понимала, что спать он ляжет минимум через час.Меня всегда удивляло, как ему удаётся нормально выглядеть при таком распорядке дня, с вечным недосыпом. Если форма тканевая, тренировочная, то она никогда не бывает мятой, если же она пластоидная, то всегда вычищена, синие полосы подкрашены. Следил он и за своим телом: после каждой тренировки обязательно ходил в освежитель, фигура всегда подтянутая, лицо чистое, на голове аккуратная короткая стрижка. Конечно, иногда его брови были немного растрёпаны и то и дело на подбородке появлялась щетина, но это были уже мелочи. Как он успевал работать и хорошо выглядеть? Большая загадка.Мы о многом говорили с Рексом и не только о войне. С ним можно было обсудить многое, как бы не всё. Возможно, некоторое из того, что я говорила, он не понимал, но всегда пытался разобраться. Это стремление к новому было одним из его сильнейших качеств, не как бойца, а как живого человека. Капитан умел слушать, всегда анализировал услышанное. Особенно нравились мои рассказы о прошлом.—?У меня никогда не было семьи как таковой,?— сказал он, когда я рассказала ему о том страшном вечере,?— но я понимаю твои чувства. Ты не была готова к такой жизни, которая у тебя сейчас. Не представляю, как ты справляешься. Ведь ты совсем одна.Я улыбнулась и ответила:—?У меня есть Энакин, Асока,?— я выдержала небольшую паузу. —?и ТЫ. —?я специально сделала акцент на последнем слове.—?Не знаю даже, мне никогда раньше не говорили такого,?— сказал клон и смутился. Мне даже показалось, что его голос стал чуточку ниже.Наверное, такой небольшой разговор тоже помог отпустить прошлое. С того самого момента я до конца осознала, что уже пора двигаться дальше, осваиваться в новом мире.Когда пришло время уезжать, я пошла попрощаться с Рексом. Нашла его комнату, нажала на кнопку входа, но дверь была заблокирована.—?Он ушёл только что,?— сказал клон с татуировкой под глазом, проходивший мимо.—?Ясно, а когда вернётся?—?Его вызвали на боевое задание. Так что не жди его.Клон уже хотел скрыться за поворотом, как я заставила остановиться его.—?Передай ему кое-что от меня!***Прошло около недели. Торговля у хозяина лавки шла хорошо, поэтому я получила немалую зарплату и могла на несколько дней взять отгулы. Так как сегодня был первый день трёхдневного отпуска, я решила провести время с пользой. Я сходила на выставку какого-то скульптора из дальней системы. Она посвящалась его жене, погибшей от рук сепаратистов, поэтому атмосфера в зале была соответствующая. Хотя его произведения мне очень понравились. Видно было, что творец вложил душу в каждый изгиб, в каждую малозаметную деталь. После посещения выставки я захотела отвлечься от тяжёлых мыслей и пошла в недорогое, но уютное кафе. Там обстановка была противоположной: светлые стены и окна, всюду изображения природы. Заказав полюбившийся мне розовый напиток и посидев некоторое время, погрузившись в мечты, я вышла полная сил и энергии. Может, мне стоит заняться творчеством в свободное время? Чтобы потом тоже организовать собственную выставку, отдать часть души искусству. Было бы здорово…По возвращении домой я полистала голонет, затем стала готовиться ко сну. Но как только я легла, моя сонливость испарилась. К горлу подступил ком, сердце забилось быстрее. Как там Рекс? С ним всё в порядке? Перед моими глазами стали проноситься страшные картины, где клон лежит совсем один где-то в пустыне. Он тяжело ранен, из его груди хлещет кровь, его мучает предсмертная жажда. Он понимает, что его не спасут, а умирать страшно, хотя на Камино их учили не бояться погибнуть, защищая Республику. Мне представилось, как он последний раз смотрит на небо и погружается в вечный сон…Я вскочила на кровати. Меня начало трясти. И не только от того, что представила у себя в голове, а от ощущения в теле, с которыми никогда раньше не сталкивалась. Сердце бешено колотилось, его стук давил на виски, а грудь горела, словно я легла на костёр. Из глаз пошли слёзы, я села на холодный пол около кровати и положила голову на ладони.—?Я так не могу! Не могу! —?кричала я как в бреду.Моё тело хотело, чтобы я быстрее успокоилась, но разуму нравились эти ощущения. Реально похоже на огонь: если сесть близко к нему, можно согреться, но если подвинуться ещё ближе?— легко обжечься. Мне казалось, что я не просто села к огню слишком близко, а сама являлась этим костром с большими и яркими языками пламени…И тут по моей спине прошёл холодок.***Я несколько минут слышу звонки в дверь… вряд ли это соседи из соседней квартиры. Мне страшно.Звонки прекратились… но через полчаса кто-то начал напористо стучать в дверь… час от часу не легче.Я набралась смелости и, когда стук прекратился, подошла ко входу и посмотрела в наружную камеру. И уже через несколько мгновений на пороге стоял мокрый от дождя Рекс. Я вздохнула с облегчением.—?Не пугай так больше, ладно.—?Я постараюсь,?— сказал капитан с виноватой улыбкой. —?Не знал, как иначе связаться с тобой. Но я получил твоё послание.Тут я заметила, что клон прячет что-то за спиной.—?Что у тебя там?—?Я позвонил в дверь, ты не ответила, я решил, что ты не дома, и прогулялся кое за чем. Вернулся и решил постучать в дверь ещё, очень хотел увидеть тебя.Рекс протянул мне маленькую красную коробочку с милой картинкой.—?Надеюсь, тебе понравится. А ещё я хочу сказать, что забыл на базе свой шлем, и мои уши немного подмёрзли от дождя.—?Ой, давай проходи скорее. Ты что-нибудь хочешь?—?Я пока просто посижу тут, можно?Так как Рекс был весь мокрый, я принесла ему серую форму, в которой ходила в первые дни на базе. Мне она была великовата, а для него в самый раз. Когда клон переодевался, я краем глаза подсмотрела за ним, и когда капитан оголил рельефный торс, то увидела на груди большой шрам. Очень захотелось спросить, откуда он, но я передумала; думаю, Рекс был бы не очень рад, если бы узнал о том, что кто-то подглядывал через щёлку в двери. Когда клон переоделся, я уже ждала его на кухне с готовым травяным отваром. Рекс с растерянным видом сел за стол и сделала пару глотков. Тут я заметила, что с каждой секундой его чёрные брови опускаются всё ниже, а руки всё крепче сжимают стакан.—?Рекс, что-то случилось?Он молчал.—?Что-то не так? Скажи мне. —?начала умолять я.—?Если я скажу, ничего не изменится и только настроение тебе испорчу,?— сказал клон и повернулся ко мне боком. Тут я заметила на его виске кровь.—?Я слишком долго боялся ослушаться приказа, и из-за меня погибли тысячи братьев…Воцарилось долгое молчание. Глаза капитана покраснели; он едва сдерживал слёзы. Я подошла к нему поближе. Почему-то сейчас мне вспомнилась Асока, которая избавила меня от душевных терзаний. Я решила попробовать сделать также.?— Ты помог отпустить потерю матери. Расскажи мне всё. В подробностях. Знаю, будет тяжело. Но обещаю, что потом станет легче. Пускай вместе со словами уйдёт боль.—?Ничего не уйдёт, понимаешь! —?рявкнул клон так, что аж стёкла задрожали в квартире. —?Тысячи братьев мертвы! Они не воскреснут! И всё по моей вине! Мне жить с этим!Я отскочила в сторону. В ушах зазвенело. Я не нашла лучшего решения, чем оставить его одного на кухне, а самой на некоторое время скрыться из виду. Я ушла в спальню и села на кровать, закрыв лицо руками. Плакать не хотелось, но на душе было тяжело.Через несколько минут дверь отъехала, и вошёл Рекс.—?Я погорячился,?— сказал он и присел на пол, оперевшись спиной о кровать. —?Наверное, ты права.Говорил он долго, иногда делал перерывы, потом снова продолжал. Рассказал, как кампания на Умбаре не понравилась ему с самого начала. Рассказал о предателе-генерале, изначально настроенный враждебно по отношению к клонам, о его коварных замыслах, о гибели Хардкейса, о стрельбе по своим. И о том, как, опасаясь нарушить приказы, стал причиной смерти многих клонов.—?Я никогда не прощу себе этого,?— сказал он, выговорившись.И заплакал. И это была не скупая слезинка. Он закрыл лицо руками, будто стыдясь меня. Он не хотел выглядеть слабым в моих глазах. А я просто слезла с кровати и крепко обняла его за плечи. Рекс тут же расслабил тело и положил голову мне на плечо. Так мы просидели довольно долго. Когда капитан начал немного успокаиваться, я сказала:—?Останься со мной до утра, хорошо?