Один (1/1)
Бывают в жизни моменты, когда больше ничего не имеет смысла. Так бывает, когда ты видишь свою семью и не узнаешь никого из них. Не различаешь ничего, кроме океана крови. Когда глазами ищешь что-то от сестер или родителей, но видишь только плоть и кровь. Тогда что-то начинает мешать твоему дыханию и ты слышишь свой душераздирающий крик. Горло саднит, и по щекам текут слезы, попадая тебе в рот. Ты задыхаешься от боли, которая нарастает в твоей груди и будто рвет твою душу на сотню маленьких кусочков. Ты падаешь на колени и так как голоса для криков у тебя не осталось, ты хрипло шепчешь: "нет... нет... разбудите меня! Это просто кошмар, плохой сон, этого не может быть... нет..." И самое плохое в этом то, что ты осталась жива...***— Эмили, Эмили! Проснись, деточка!Я резко сажусь в кровати и открываю глаза. На лице холодная испарина, темные волосы прилипли к лицу, во рту соленый привкус, горло саднит и в груди болезненная пустота.— Сон, это просто сон, плохой сон, — шепчет мне на ушко бабушка. Я и не заметила, как она обняла меня. Впрочем, как и то,что я рыдаю.— Сколько часов? — спрашиваю я, чуть отпрянув от нее.— Четыре утра, детка, — тихо шепчет она.— Мне надо на воздух, — говорю я и встаю с постели. Я всегда просыпаюсь посреди ночи в поту и слезах. Сначала бабушка была против моих ночных прогулок, но сейчас она не возражает. Я надеваю темные джинсы с розовым оттенком и серую блузку с бантиками. Одежду я не покупаю себе уже давно, а делает за меня это тетя, и сапоги цвета хаки на высоченных каблуках тому самое яркое доказательство. На улице темно и холодный воздух охлаждает мою кожу. От этого невыносимая боль в груди слабеет, и я с облегчением вдыхаю запах свежего воздуха. В последнем городе я уже все видела, но в этот я переехала вчера. Новый Орлеан. Я просила бабушку избегать типичных американских больших городов, поэтому она выбрала французский. Я хожу по незнакомой улице, сама не зная куда и почему. Я не чувствую времени и пространства, как вдруг на мою голову капает что-то холодное и мокрое.— Сукин сын!— выдыхаю я и бегу в темный переулок. Конечно поступок явно идиотский, но укрытие я себе нахожу под завесой с дырками. Мне холодно, отчего я начинаю стучать зубами. Пронзающий холод проникает под мою одежду, и кожа покрывается мурашками. Я не слышу ничего, кроме ливня. Дождь капает на грязную землю и промывает ее, как исповедь грешницу. Я обнимаю себя, так как куртку не надела, и вдруг слышу чей то голос с безупречным британским акцентом.— Тебе холодно?Я прищуриваюсь, но никого не вижу.— Это т-так з-заметно? — язвлю я, стуча зубами и дрожу, как осиновый лист. Я, буквально, чувствую нутром,что он, должно быть, усмехается. Молния чуть освещает переулок, и я замечаю высокую фигуру с короткими, определенно светлыми волосами. Фигура протягивает мне что-то, и я вижу кожаную куртку.— С-спасибо, — говорю я, и дрожащими руками беру куртку. Бросив тяжелую куртку себе на плечи, чувствую заметное тепло, но незнакомца больше нигде нет. Я оглядываюсь по сторонам, ища знакомую фигуру, и когда ничего не нахожу, дергаю плечами, после чего плотнее укутываюсь в теплую тяжеловатую куртку.— Эмили, детка, где ты была? — спрашивает бабушка, как только я вхожу в квартиру. Мы живем вдвоем и о нас некому позаботиться, кроме нас самих. Я не отвечаю и иду к себе. Мне надо поспать. Завтра тяжелый день... завтра в школу. Я чувствую неумолимую усталость и падаю на кровать. Мои глаза закрываются, я даже не успеваю сбросить чужую куртку. Ко мне приходит то желанное забытье, которое должно было поглотить меня еще два года назад.***— Эмили, ты позавтракала? — спрашивает бабушка, когда я собираюсь выйти наружу. Она прекрасно знает, что я по утрам ничего не ем, но каждый раз спрашивает, а я все время с улыбкой киваю, даже не зная почему. На улице я смотрю на свои часы и вижу, что опаздываю. В школу я вваливаюсь задыхаясь и бегу в класс литературы. Вчера я взяла расписание и карту школы, но все же найти класс мне удается не сразу. Я замечаю большое зеркало на стене и вижу там себя. Я бледна, как всегда и мои черные глаза резко контрастируют с моей белой кожей. Темно-каштановые волосы собраны в небрежный пучок. На мне белая льняная рубашка, которая мне велика. Темные джинсы, джинсовая куртка, белые кеды, рюкзак цвета хаки. Да я королева красоты! Мало того, что я низкорослая, так еще и худощавая. Вдобавок, на лице видны прыщики. Роскошный вид! Я вхожу в класс и меня встречают десятки любопытных взглядов. Мертвые с косами стоят и тишина! Наконец учительница спрашивает:— Эмили Пирс?— Да.— Вы опоздали мисс Пирс, — говорит она, поджав ярко красные губы в жесткую линию. С виду ей лет сорок. Высокая, худая женщина с платиновыми волосами. Вроде бы не ведьма. Уже хорошо.— Бывает, — безразлично бросаю я.— Сядьте рядом с мистером Ридсом, — говорит она, жестом показывая высокого парня с рыжими волосами и редкими веснушками. Нет, я поторопилась с выводами, она точно ведьма. Я сажусь рядом с рыжим и чувствую себя одиннадцатилетним ребенком. Ведьма что-то говорит, но я ее не слышу. В моих мыслях появляется высокая фигура со светлыми волосами. Я вспоминаю, что взяла кожанку с собой и ухмыляюсь. Звонок. Боже, я так углубилась в мысли, что не заметила, как пролетел урок.— Какой у тебя второй урок?— Что? — я в удивлении поднимаю взгляд и вижу широкую улыбку рыжего.— Второй урок, — повторяет он.— Биология, — тихо отвечаю я.— Я Сэм, — говорит парень, протягивая мне руку.— Эмили, — натянуто улыбаюсь я, пожимая его руку.— У меня тоже биология. Сядем вместе?— Чтобы выглядеть, как Великан и Дюймовочка? Нет, спасибо, — я иду к своему своему шкафчику, но парень не отстает. Вот пристал, а?!— Как грубо! — говорит он. Я бросаю на него якобы недоуменный взгляд.— Грубо? Малыш, ты наверно еще грубостей не видел, — улыбаюсь я. Он хлопает ресницами, но быстро приходит в себя.— Ты бойкая. Таких тут не хватает, — говорит он со слабой улыбкой, прислоняясь к соседнему шкафчику. Я, не отвечая, направляюсь к классу биологии. Больше я ни с кем не знакомлюсь в школе. Друзей у меня никогда не было, моей единственной подругой была мама. Я отгоняю мысль о ней. Не хватало еще расплакаться перед всеми учениками школы.После уроков Сэм увязывается за мной, и я уже не возражаю. Мне он понравился, вроде, нормальный парень. Я уже смеюсь над его шуточками, но сама не шучу. У меня никогда не получалось смешить людей.Мы вместе выходим из школы, и яркий солнечный свет ударяет нам в глаза. Я прищуриваюсь и позволяю себе насладиться теплыми лучиками солнца. Тепло окутывает меня и я улыбаюсь без причин. Потом на меня нахлынуло странное чувство, будто я не чувствую, не слышу и не вижу ничего, кроме тепла и света, как вчера. Я чувствую его приближение прежде, чем увидеть его. Высокая фигура и вправду высокая, выше Сэма. Светлые волосы сверкают золотом, кожа бледная, но не как у меня. На нем нет куртки и я отчетливо вижу его безупречную мускулатуру. До чего же он был прекрасен. Но главным были глаза. Его небесно-голубые глаза чаруют, как само небо. Знакомый цвет. Такой же цвет был у озера, к которому я ехала на лето со своей семьей. В мыслях всплывает картина из прошлого.Флэшбек— Мам! Где мое полотенце? — спрашиваю я, стуча зубами, обнимая свое мокрое тело. Солнце обжигает мою кожу, но мне все еще холодно. Мама набрасывает на меня большое махровое полотенце и я сажусь на шизлонг. Мои младшие сестры играют с песком и водой. Они покрылись толстым слоем грязи. Мама лежит на шизлонге по соседству и загорает, закрыв глаза. Папа все еще в озере. Я смотрю на прекрасную картину: солнечные лучи золотыми струйками льются в темные воды озера и оно приобретает цвет неба.Конец флэшбека— Девушка, — говорит знакомый голос, и сегодня, я почти не замечаю его акцента. Я вздрагиваю от тупой и пустой боли в груди, направив взгляд в сторону голоса. — Девушка! — повторяет он.— Да? — опомнившись, говорю я.— Вы в порядке? — спрашивает незнакомец. Он трогает мое плечо и я отшатываюсь от него.— Да, — резко отвечаю я, пытаясь не смотреть в его глаза, которые так напоминают семью. Я опять нутром чувствую, что парень ухмыляется, поэтому смотрю на него с упреком. Парень?! Да ему не меньше двадцати пяти!— Моя куртка, — с ухмылкой говорит он. Я хмурюсь, и с той же обиженной мордочкой вытаскиваю кожанку из рюкзака. Протянув ему куртку, он все с той же улыбкой берет ее у меня из рук. Я решаю для себя, что этот парень мне не нравится и говорю Сэму:— Пошли уже.Сэм открывает рот, чтобы ответить, но мужчина не отстает.— А что ты делала там, среди ночи? — спрашивает он.— Уж точно не искала знакомств, — язвлю я, отчего он ухмыляется.— Будь осторожнее, — говорит он, когда я уже стою к нему спиной.— Я просто нуждалась в этом совете, — бросаю я через плечо, уходя прочь от его небесно-голубых глаз и бледно-розовой ухмылки.