1 часть (1/1)

— Тобиас, тебе пора принять новые лекарства. Они помогут тебе окончательно избавиться от галлюцинаций. И скоро ты поедешь домой, тебя ждёт дедушка.Работница больницы в ослепляюще-белом, но таком обыденном халате щёлкает замком двери и осторожно входит в комнатушку с серыми, будто картонными стенами. Светловолосый юноша лет 17, которого зовут Тобиас, сидит в углу переворошённой от и до кровати и смотрит в стену напротив пустым взглядом. Взор его стеклянных глаз будто проваливается в никуда, в пучину. Ни единый звук не нарушает почти что мёртвую тишину, слышится лишь дыхание медсестры, ожидающей, пока Тобиас поднимется с кровати и подойдёт к ней. Около полугода назад парень наконец избавился от ненавистной смирительной рубашки, что так мешала ему нормально существовать, ограничивая действия и движения. Не выражая никаких эмоций на своем бледном лице, парень понимается с койки и, шлёпая по кафелю босыми ногами, подходит ближе на два-три шага. Женщина терпеливо протягивает ему руку, обёрнутую резиновой перчаткой, такой же белой, как халат, и Тобиас видит на ней уже три таблетки, а не две, как обычно. "— Большая белая таблетка, маленькая белая капсула и.. Бледно-красная таблетка." Эта самая ?бледно-красная таблетка? и была новым лекарством для Тобиаса."—Аминазин." С отвращением посмотрев на препараты, он всё же закидывает их в рот и глотает, морщась от неприятного привкуса. Медсестра заметно смягчается и одобрительно кивает, хотя юноше на это ровным счётом плевать. Когда шаги женщины затихают в конце жутко длинного коридора с бетонными стенами, от которых эхом отражается каждый звук, Тобиас раскрывает рот, выуживая из-под языка злосчастные нейролептики и опускает их в маленький стаканчик около раковины, ожидая, пока те растворятся. Устало понурив голову и опустившись на кровать, блондин думает о том, как бы уйти отсюда. Выпуская из внимания то, что он понятия не имеет, есть ли у него что-то или кто-то за этими дверьми, Тобиас искренне верит, что сможет. Он больше не останется запертым между стен мрачной темницы, которая убивает. Убивает своей напряжённой атмосферой, своим ужасным пугающим однообразием. Опустив голову на неудобную подушку, Тобиас закрывает глаза и пару раз рвано выдыхает. А когда его веки перестают скрывать от глаз внешний мир, блондин видит рядом чьё-то колено в чёрных штанах. Эмиль сидит на краю кровати Тобиаса, у самого изголовья и улыбается глазами в знак приветствия.— Я думал, ты больше не придёшь.. — шёпотом выдаёт Тобиас, боясь, что его кто-то услышит и он застрянет здесь на более длительный срок.________— Эмиль больше не посещал тебя с того момента? — Эванс отрицательно мотает головой._________________— Долго тебе ещё тут торчать, Тоби? — так же еле слышно отвечает брюнет, глядя на младшего с беспокойством, но в то же время с неподдельной нежностью.— Два месяца.. Сказали, если всё будет хорошо и ты.. Перестанешь приходить ко мне.. То всё снова станет как прежде и меня выпустят отсюда к дедушке. — он горько улыбается. — Они говорят, у меня есть дедушка. А я даже в глаза его не видел. И знаешь.. Не хочу. К тебе хочу. На последних словах Тобиас не сдерживает потока переполняющих его эмоций и слёзы вырываются наружу, оставляя солёные дорожки на исхудавших щеках.— Не плачь, Тобиас. Я с тобой. И буду с тобой всегда, даже если тебя будут держать здесь вечность. Но я постараюсь забрать тебя. Я сделаю всё возможное, клянусь, но попытаюсь увезти тебя подальше отсюда. — он кладёт свою левую руку на плечо Тобиаса и тот потихоньку успокаивается, восстанавливая дыхание. Кажется, будто только Эмиль спасает от полного безумия и выпадения из реальности. Только этот кучерявый паренёк вызывает у Эванса максимальное доверие и искренние эмоции, которых он лишён, находясь в лечебнице. Только Эмилю Тобиас готов рассказать секретный код доступа к его эмоциям, чувствам и сердцу. Путь к сердцу блондина для Дженсена уже давно проложен и открыт, осталось только пройти по нему, что он и делает, даже не подозревая. Обещания Эмиля забрать Тобиаса отсюда навсегда и уберечь от дальнейших неприятностей дарят блондину какую-никакую, а надежду. Он верит. Тобиас просто верит тому, что действительно выберется отсюда, он сможет сделать это с помощью Эмиля. И эта надежда даёт желание жить, желание стараться ради себя и любимого человека. Да, может быть, говорить так о парне, которого ты знаешь 4 месяца с лихвой — опрометчиво. Тобиас даже не знает, кто такой или что такое Эмиль.Но отчего-то же он навещает Тобиаса в психиатрии, даже несмотря на то, что тот его не знает? Отчего-то же он продолжает успокаивать Эванса в трудных ситуациях, продолжает помогать ему справиться с собственными демонами и противоречиями, продолжает быть рядом? А для блондина это сейчас важнее всего остального на этом свете. Ему плевать даже на то, есть ли у него кто-то за пределами этой ?тюрьмы?. Ему нужен только Эмиль. Этот почти неизвестный темноволосый юноша, неизвестно откуда и как попадающий в его комнату почти каждый день и являющийся причиной того, что Тобиас всё ещё терпит эту жизнь. — Тебя не было два дня. Я ужасно скучал, Эмиль. — мимолётные прикосновения чужих рук дают возможность понять и почувствовать, что ты жив, что ты ещё человек. К превеликому сожалению, Тобиас не может в ответ прикоснуться к уже близкому ему парню, его рука просто проходит насквозь тела Дженсена, будто его и не существует материально. Кто знает, может, так и есть?— Прости. Я был ужасно занят. Потерпи ещё чуть-чуть и мы уедем отсюда навсегда. Куда захочешь. — он чмокает блондина в лоб мягкими губами и поднимается с кровати под лёгкий скрип пружин матраса.Подойдя к раковине, он берёт в руки стакан с белёсым раствором непонятных лекарств и выплёскивает его прямо в канализацию, без сожаления глядя вслед утекающей жиже. Он провожает гадость взглядом и ополаскивает раковину холодной проточной водой из-под крана. Посидев ещё немного рядом с Тобиасом, он отходит к столу, разглядывая карандаши и ручки около лампы, а затем резко будто что-то вспоминает:— Тоби, мне нужно идти. Заскочу утром, ладно? Поспи. — в мгновение оказавшись рядом, Дженсен трепетно обнимает младшего, накрывая его тонким одеялом.— Хорошо.. — он устало зевает. — Возвращайся поскорее..***— Тобиас.. Я здесь. — низковатый голос звучит прямо над головой блондина, обжигая висок дыханием. Горячая ладонь проходится по затылку младшего, едва скользя по свежевымытым волосам и Тобиас приоткрывает глаза, оглядывая комнату из-под опущенных ресниц. Постепенно его глаза привыкают к полумраку комнаты и парень замечает рядом с собой силуэт Эмиля. Брюнет сидит рядом, не издавая ни звука и эта тишина заменяет любые слова, хотя они Эвансу не так и нужны.— Я рад, что ты снова со мной, Эмиль.. — хриплым голосом произносит младший, переворачиваясь и ложась на спину. Тобиасу кажется, что он — лишь свеча, постепенно тающая от огня жизни, а Эмиль — умелый свечник, который добавляет ему воска, не давая растаять окончательно. Эмоции бурлят внутри блондина, когда он видит Эмиля и мозг отчаянно подаёт сигналы SOS, оповещая о том, что мысли вот-вот отключатся, а сердцу перейдёт вся власть над парнем. Чувство немого спокойствия тепло разливается внутри и конечности ослабевают, давая возможность освободиться от напряжения и отдохнуть в любимых руках. Тобиасу начинает казаться, что он испытывает какие-то более чем дружеские чувства к Эмилю, но в итоге все его размышления сводятся к тому, что это всего лишь привязанность, ведь Дженсен — единственный, кто навещает его и скрашивает одиночество, помимо лечащего врача и медсестер. Уставившись в потолок, он чувствует, как вздымается грудь Эмиля из-за мерных вдохов и выдохов и полная эйфория накрывает его с головой, откидывая все проблемы и волнующие мысли.***— Внимание всем постам! Побег из четвёртого отделения! Пациент номер H438, повторяю, Н438! Эллен Терри! Особо нестабильна, возможно, вооружена! Всем быть внимательнее и немедленно перекрыть выходы, в том числе, аварийные!Тобиас молча пишет в своем блокноте число "16", выдыхая в ожидании того, что через две с чуточкой недели его выпустят из этого кошмара.— Интересно, кто такая – эта Эллен.. — тихо проговаривает Тобиас, сидя на кровати у стены. Он делает быстрый набросок портрета, очевидно, Эмиля. Линии плавно появляются из-под грифеля простого карандаша, ровным слоем ложась на шершавую, чуть пожелтевшую бумагу старого блокнота. Ещё пара небрежных штрихов и на тонком листе возникает почти точная копия Дженсена: миловидный паренёк с улыбкой смотрит с новоиспеченной картины прямо на Тобиаса. Вздохнув, Эванс спешно закрывает блокнот и прячет его в хлипкий ящик стола, опасаясь того, что его лечащий врач Альфред Теннисон увидит художества своего пациента и решит, что тот снова сходит с ума, видя галлюцинации. Но, как говорится, вспомни врача — вот и врач. Дверь медленно раскрывается и в помещение входит, деликатно кашлянув, мужчина лет пятидесяти. Он что-то задумчиво читает в своем бланке, поправляет очки и с интересом смотрит на Тобиаса, собираясь задать какой-то вопрос.— Доброе утро, Тобиас. — Здравствуйте, мистер Теннисон. — без промедления отвечает Эванс и улыбается доктору.— Рад видеть тебя в добром здравии, как бы странно это не прозвучало при таких обстоятельствах. Как твое самочувствие? — Альфред присаживается на стул около окна.— Всё в порядке, мистер Теннисон. Я спокойно сплю, принимаю лекарства, кушаю. — Правда? Ты чувствуешь себя лучше с момента последнего осмотра? — интересуется мужчина. Получив кивок и очередную улыбку, он продолжает сыпать вопросами:— А Эмиль к тебе не приходил? Этот вопрос заставляет Тобиаса на секунду застопориться, но он не подаёт виду, что его эта тема волнует. — Нет. Я даже не помню, как он выглядит. Как вы думаете, мистер Теннисон, что он такое? — обхватив колени руками, блондин заинтересованно уставляется на врача, ожидая услышать очередную брехню про галлюцинации, хоть ему и неприятно вот так обсуждать близкого человека.— Я думаю, Тобиас, он был твоей галлюцинацией. Хотя, возможно, ты когда-то знал его и он вспоминался тебе, может быть, вы были близки. — ну вот, опять. Лучше бы что-то новенькое сказал. — Галлюцинации у тебя появились, скорее всего, на нервной почве. Ты помнишь своих родителей? — одна тема для разговора как-то перетекает в другое русло. — Нет. — честно признается Тобиас. — Совсем не помню. Что с ними стало?Безучастно отведя взгляд, Альфред продолжает:— Они погибли в автокатастрофе, когда тебе было 13, Тобиас. С тех пор ты сам не свой. Сначала ты чуть не убил свою бабушку, из-за чего она отказалась тебя воспитывать и уехала в Чикаго. Затем тебе начал мерещиться Эмиль. Ты писал ему письма, оставляя на ночь на подоконнике, рисовал его портреты и разговаривал с ним, в то время, как никто другой его не видел. Твой дедушка, который стал твоим опекуном тогда, обратился к психиатру, ведь его не на шутку пугало то, что ты разговариваешь не пойми с кем. Тебя забрали на приём к врачу. — заметив недоуменный взгляд, он поясняет:— Да, именно забрали. Ты упирался всеми руками и ногами, абсолютно отказываясь куда-либо идти. Когда ты оказался здесь, у меня, я пообещал, что ты ненадолго останешься здесь и я, как самый опытный врач всей больницы, займусь твоим лечением. Дедушка приезжал к тебе пару раз, но..Доктор мнется какое-то время, не зная, как объяснить Тобиасу произошедшее, но его короткое молчание только подстёгивает любопытство Эванса.— Первый раз ты просто не захотел его видеть, кричал, что у тебя есть Эмиль и больше никого не надо. Мы списали это на то, что у тебя стресс в новой обстановке, но спустя три месяца, когда дедушка приехал к тебе во второй раз, вы обедали вместе в столовой около ординаторской. Там вас, если что, могли увидеть или услышать. Когда мистер Эванс поинтересовался твоим состоянием, ты молча воткнул ему вилку в руку и вышел прочь. — Тобиас ёжится, хоть и не может в деталях вспомнить что-то подобное. — Ты бежал по всему отделению от троих санитаров, пока тебя не поймали. Ты умудрился даже укусить одного из них. Именно с тех пор ты носил смирительную рубашку в течении двух месяцев, а потом ты сказал, что Эмиль перестал к тебе приходить. Ты наконец начал разговаривать со мной и медсёстрами, стал вежливее и больше похож на нормального человека. Прости, если это звучит обидно.— Это Вы меня простите. Я очень многое из этого не помню, но мне правда, очень жаль за всё то, что я натворил за время пребывания здесь. На самом деле, некоторые события всё же всплыли в воспоминаниях Тобиаса, но он решил умолчать об этом, отнюдь ни о чём не сожалея.— Не переживай по этому поводу. Что было – то было. Завтра проведём контрольное обследование и если у тебя действительно всё хорошо, то через две недели дедушка приедет за тобой.Блондин молча кивает, а затем желает уходящему Альфреду удачного дня.— Спасибо Вам, мистер Теннисон. — мужчина оборачивается и кивает в ответ, коротко улыбнувшись уголками губ. Когда врач уходит, защёлкнув за собой дверь, Тобиас презрительно фыркает и, скривив губы, передразнивает доктора:— Контрольное обследование, бла-бла-бла.. — усевшись поудобнее, парень вновь выуживает из стола блокнот, отворачивает корочку с нарисованным на ней енотом и чуть грызёт кончик карандаша, ища вдохновения для будущей картины.***— Проходи, Тобиас, садись. — бархатный женский голос слышится из комнаты и блондин уверенно заходит внутрь, стараясь вести себя естественно и не привлекать внимание. Он аккуратно опускается на черный стул с мягкой обивкой и чувствует, что интерьер вокруг источает строгость, слаженность и лёгкую резкость, в то же время сочетая всё это с пастельными тонами.В кресле напротив него сидит пожилая светловолосая женщина в маленьких очках. Она что-то листает, внимательно изучая и временами переводит взгляд на блондина. От этого придирчивого взора становится немного не по себе, но Тобиас отбрасывает прочь всё волнения и задумчиво разглядывает картину на стене. Винсент Ван Гог. ?Звёздная ночь над Ронои??. — гласит подпись к произведению искусства. Тишину прерывает голос женщины:— Тобиас, как твое самочувствие? — вздохнув про себя, парень повторяет женщине всё то, что буквально вчера рассказывал Альфреду. Закончив свой, как ему кажется, ужасно нудный рассказ, Эванс застывает в ожидании. Мысленно анализируя ситуацию, женщина, на чьём бейдже выведено ?Синтия Вуд?, достает из ящика парочку листов размера А4 с какими-то не до конца пропечатанными надписями.— Ой, не то.. — тихо произносит Синтия и суёт бумажки обратно, начиная перерывать все попадающиеся под руку документы в поисках чего-то нужного. — Вот он!С победным видом положив на стол идеально белый лист с длинными словами, напечатанными чёрным шрифтом, она протягивает Тобиасу черную гелевую ручку, а затем придвигает листок ближе к его половине стола.— Это небольшой тест. Он состоит из двух частей, одна — исключительно о твоем состоянии, о том, что тебя беспокоит и так далее. Вторая часть — небольшой срез твоих знаний, если ты что-то помнишь, вроде теста на IQ. Реши это всё с минимальным количеством ошибок и тогда я поставлю вопрос о твоем скорейшем возвращении домой.Не спуская с пациента взгляда, она откидывается на спинку своего стула, скрещивая пальцы на ладонях в замок и опуская кисти на собственное колено.Покрутив ручку, блондин пробегается глазами по вопросам и начинает заполнять пустые строки. На третьем вопросе он на секунду задумывается, но быстро возращается в реальность, будто очухиваясь обратно. Беспокоят ли тебя слуховые или зрительные галлюцинации? — гласит фраза под цифрой три. "Опять про галлюцинации.. Эмиль — не галлюцинация, поэтому напишу ?нет?".. — отвечает он мысленно и наконец заканчивает с первой частью теста, проклиная авторов этих дурацких вопросов.Вторая часть теста выглядит как контрольная, которые Тобиас писал когда-то в средней школе. Задачки на логику, сообразительность и вычислительные навыки.— Проще простого. — расправившись с работой, Тобиас протягивает листок обратно главврачу и по совместительству психологу лечебницы. Она ещё раз оглядывает блондина с ног до головы и убирает листки к себе в папку.— Спасибо, Тобиас, ты можешь идти. Результаты теста тебе передаст твой лечащий врач через несколько дней.***— ..Никаких признаков шизофрении или психического расстройства, исходя из результатов первой части и 26 правильных ответов из 30 во второй. Поздравляю тебя, Тобиас. Главный врач собирается выписать тебя отсюда уже завтра, осталось только уведомить твоего дедушку. — эти четыре дня утомительного ожидания тянулись для Тобиаса, словно вечность. И вот наконец он слышит заветные слова. Его собираются выписывать. Свершилось! Он всё-таки покинет этот чёртов дурдом, сможет свободно жить полноценной жизнью и наконец сможет почувствовать себя нормальным. Таким, как все.Воодушевленно поблагодарив врача, блондин жмёт ему руку и улыбается во все тридцать два, начиная с непрекращающейся радостью паковать имеющиеся вещи в рюкзак и спортивную сумку.***— За тобой приехал дедушка, Тобиас. Спускайся вниз. — всё та же самая медсестра уже дружелюбно улыбается Тобиасу и приоткрывает перед ним дверь больничной палаты, выпуская наконец из тисков психиатрии. Будто расправив крылья, Эванс на всех парах летит вниз, на первый этаж, в ожидании увидеть кого-то родного, хотя бы дедушку, пообщаться наконец с живым здравомыслящим человеком, который поймет его по-настоящему.Около медсестринского поста стоит приятный на вид пожилой мужчина в коричневом пальто и оглядывается по сторонам.— Тобиас! — восклицает он и с радостью в глазах обнимает любимого внука, утирая выступившую слезу.— Я тоже безумно рад тебя видеть. Пожалуйста, прости меня за всё. — Эвансу действительно очень жаль за все свои проступки.— Не волнуйся так, всё уже давно забылось. Нужно жить настоящим, а не прошлым.Блондин случайно переводит взгляд в сторону и за это мгновение успевает увидеть стоящую неподалеку Синтию. Она удовлетворённо кивает и мягко улыбается, будто одобряя действия Тобиаса. Он лишь улыбается ей в ответ, без слов благодаря за её труд, который помог ему встать на ноги, несмотря на то, что в основном это заслуга Эмиля.Попрощавшись и с персоналом, и с Синтией и Альфредом, Тобиас с дедушкой выходят на улицу и парень впервые за долгое время вглядывается в голубое осеннее небо, кутаясь в замшевую курточку от прохладного, но все же приятного ветерка. Когда они садятся в серебристый минивэн, который, как предполагает Тобиас, дедушка успел приобрести, наступает полная тишина.— Фух.. — дедушка скидывает дешёвое пальто и резко меняется в лице в прямом смысле этого слова. Вместо сморщенного старика рядом с Тобиасом сидит Эмиль. Его родной Эмиль каким-то образом оказывается с ним и Эванс неверяще вглядывается в черты его лица, начиная подозревать, что ему пора обратно в дурку.— Тоби, ты не узнаёшь меня? — тембр чужого голоса заставляет тело вздрогнуть, а сердце начать колотиться. Быстро хватая ртом воздух, младший тянет трясущуюся руку к предплечью брюнета и та не проходит насквозь. Тобиас чувствует. Он чувствует тепло чужого тела, чувствует шершавую ткань куртки.— Эмиль.. Но как? — банальный, но такой очевидный в подобной ситуации вопрос. — Тобиас, ты можешь выполнить одну мою просьбу? — младший думает, что его вопрос пропустили мимо ушей, но положительно кивает. Эмиль коротко улыбается и сокращает расстояние между ними, не оставляя его совсем. Он приникает к губам младшего, нежно сминая их и проталкивая язык в чужой рот. Эванс совсем не сопротивляется, а даже наоборот – он кладёт холодные руки на шею старшего, отчего у того бегут мурашки по всему телу. Оба жадно целуются, чуть оттягивая губы друг друга. Лёгкие начинает неприятно жечь изнутри от недостатка кислорода, а сердце победно ликует, выражая свою радость в невероятно громком стуке. В голове блондина кружится рой мыслей. Он думает о Эмиле. Думает о том, что он пришёл за ним, как и обещал. Дженсен сдержал своё слово и не бросил Тобиаса в трудную минуту его жизни и это невероятно радует младшего; радует то, что на Земле еще остались любящие его люди. Что он наконец не один. И может быть счастлив. Но всё же столь долгожданный горячий поцелуй приходится разорвать и оба парня начинают судорожно втягивать воздух в лёгкие, не отрывая друг от друга взглядов. — Пожалуйста, пускай для тебя это пока что останется тайной, ладно? — просит Эмиль, утаскивая младшего поближе к себе.Тобиас обещает самому себе докопаться до истины, но сейчас это не суть важно. Важнее то, что они наконец рядом.