6 (1/1)
Сначала парень думал, что это всё шутка. Он готов был хохотать, громко и бесстыдно, когда узнал, в чём будет заключатся его работа.
Зарисовывать пробы. Колбы, пробирки и странные блюдечки с разнообразной, непонятной подростковому уму хренью.Сначала парень думал, что это всё шутка.Однако вскоре он лишний раз убедился, что никто не шутит и шутить не собирается. Мисаки в самом деле просто зарисовывал лабораторную посуду с разнообразными веществами в ней. И хотя некоторые моменты настораживали и удивляли мальчишку (как например то, что некоторые зарисовываемые объекты находились в прозрачном, но строго герметичном контейнере), постепенно Такахаси-младший начал втягиваться в рабочий ритм штатского художника. Работа быстро приелась, потеряла свою остроту, начала сильнее раздражать, но позднее Мисаки понял, что первые месяцы, пока он рисовал колбочки, были лучшими моментами всей его "карьеры".Они встречались.Нет, не так. Они виделись. Время от времени, нечаянно или запланированно, по нескольку раз в день или единожды за неделю, но они виделись. Подросток старался не оставаться наедине со своим боссом, и ему это хорошо удавалось (тем более, что этот "босс" и сам толком не обращал внимания на мальчика), а ещё лучше ему удавалось случайно натыкаться на своего насильника в бесконечных коридорах. В любом случае, дрожать при одном лишь взгляде на высокую, сильную фигуру юноша перестал спустя пару недель. А говорить, не запинаясь, с начальником смог как раз почти через тридцать дней.Через три месяца и две недели судьба парня снова выкинула очередной кульбит, и Мисаки снова задумался, а не сон ли он видит на самом деле?Через три месяца и две недели юноша осознал окончательно, в какую нору он попал.В нору красных муравьёв.- Чиби-тян!Мисаки Такахаси, мирно сидевший за столом в комнате отдыха и беззаботно болтающий с одним из лаборантов-кадетов, вздрогнул от такого обращения и недовольно уставился на вошедшего.- Ну что ты снова как рассерженный щенок на меня глядишь? - смешливо фыркнул Исака-сан. - По демону-Камиджо соскучился?От упоминания буйного профессора абсолютно все, кто находился в комнате, вздрогнули.Молодой художник едва слышно выругался, но мгновенно вскочил на ноги и приветственно поклонился.- Извините. Здравствуйте, Исака-сан.- То-то же, - самодовольно улыбнулся мужчина. - Это... Тебя Усаги-сан вызывает к себе в кабинет, сказал, чтобы ты пришёл, как сможешь. Так что давай, чеши, пока он ещё добрый, а то принесёт ему Айкава очередной отчётик, и всё, считай, порвёт тебя на части за задержку. Иди, иди, иди!Мисаки попрощался со своими приятелями, и уныло побрёл в злосчастный кабинет....С того случая парень всего пару-тройку раз был в кабинете, и то - не один, а обязательно в сопровождении кого-то из работников или с Айкавой-сан. Похоже, женщина знала о том, что сотворил Усаги-сан с мальчиком, потому как Такахаси заметил, что она стала обращаться к нему мягче, чем в первую встречу, но, тем не менее, ничего более секретарша для юноши не сделала.Из чего следует, что Акихико может сделать *что* угодно и с *кем* угодно (исключая, наверное, только самого императора), и потому даже если он убьёт Мисаки, на это вряд ли обратят внимание.Айкава встретила парня внимательным взглядом и смотрела на него, не отрываясь, пока мальчик медленно шёл к двери кабинета. Женщина молчала, но у неё было такое выражение лица, что ожидать помощи или поддержки Мисаки просто побоялся: казалось, что она извиняется за своё "неучастие" и чувствует вину."Всё будет хорошо. Не съесть же он меня собирается?.."- Здравствуй, Мисаки. Проходи, и запри дверь, будь добр."Всё будет хорошо."*Считай, что это будет твоей дополнительной работой.*- Здравствуйте, Усаги-сан.Мужчина сидел за письменным столом, просматривал какие-то бумаги. Кивком он пригласил мальчика сесть напротив, и снова уткнулся в печатанный текст. Юноша застыл - если это те самые "отчётики", которые приносит Усами Айкава и которые могут вывести его из себя...Акихико нахмурился и, отложив бумаги, в жесте усталости провёл ладонью по лицу.- Подойди ко мне.Такахаси опешил. Этот мужик шутит, да?- Мисаки, - с нажимом проговорил Усаги-сан.Повинуясь неостывшему страху за собственную шкуру, парень вскочил со своего места и, обойдя стол, встал рядом с начальником. Мужчина тут же, абсолютно бессовестно и по-простому, притянул Мисаки к себе и усадил на колени.Забавно. Как будто так и должно быть.
- Если бы ты знал, как меня начинает раздражать вся эта бумажная волокита, - пробормотал учёный, вжимаясь лицом куда-то в ключицы юноши. - То с пробами что-то не то, то брёвна бастуют, то эксперименты срываются...Такахаси не стал уточнять, что такое "брёвна" и какие это эксперименты срываются, хотя он смутно припоминал, что слышал эти выражения уже не раз. Его, мягко говоря, в этот момент такие вещи совершенно не волновали; мальчик вцепился в плечи мужчины и лихорадочно пытался убедить себя, что ничего плохого извращенец ему не сделает, потому что сейчас середина рабочего дня и... и...Усаги-сан начал целовать его, мягко приникнув к окаменевшим губам молодого человека, руками поглаживая его талию, бёдра, вжимая в себя ещё ближе парализованное настоящей паникой молодое тело.- Перестаньте, - хрипло прошептал мальчик.Начальник прервал поцелуй и внимательно посмотрел в побелевшее лицо. Со вздохом он ослабил объятия и снова, как ни в чём не бывало, начал просматривать бумаги. Тем не менее, не выпуская из рук подростка.- Всё-таки, надо бы нам с тобой почаще общаться, - деловито заметил учёный. И уже другим тоном, наигранно-непринуждённым, добавил: - Кстати, хочу поручить тебе новую работу. Ту, собственно, ради которой я тебя и нанимал.- К-какую?- Не беспокойся. Она не сильно отличается от того, чем ты занимался до этого. Всё так же - рисовать-зарисовывать... Просто в этот раз ты будешь зарисовывать непосредственно сами эксперименты и подопытные объекты. Сейчас я дам тебе письменное разрешение, пойдёшь в двести семнадцатый кабинет... Спроси у Айкавы, если не знаешь, где он. Там найдёшь Моринадзу-сана, скажешь, что Усаги прислал художника. Ясно?- Д-да.Усами откинулся на спинку кресла и окинул юношу пристальным взглядом.- Надеюсь, что ты оправдаешь мои ожидания, малыш. Имей ввиду, что я могу тебя наказать, - Усаги снова на мгновение прильнул к ключицам парня и решительно отстранил его от себя. - Иди.Мисаки пулей рванул к двери.- Ах, да, Мисаки! - юноша застыл. - Зайди ко мне вечером. Я скажу твоему брату, чтобы он не ждал тебя сегодня.
Парень почувствовал, как у него отнимаются ноги. Он кивнул и вышел из комнаты.- Айкава-сан... двести семнадцатый кабинет... Моринадзу-сан...- Мисаки-тян, с тобой всё хорошо?
- Д-да. Да, всё нормально. Просто голова немного кружится.- У меня есть лекарство от головных болей.- Нет, всё уже проходит. Так где находится...- Я лучше провожу тебя. А то ещё грохнешься в обморок и сенсей меня на органы пустит.Мисаки передёрнуло - он не понимал, как вообще можно шутить подобными вещами.- Ну что ты какой бледный? - женщина нахмурилась, обдумывая что-то. Потом она нахмурилась ещё сильнее, тряхнула головой, и, более не улыбаясь, повела Мисаки прочь из приёмной.Всю дорогу до кабинета Айкава-сан молчала, но юноша чувствовал, как она время от времени косится на него. Это смущало, но смущение не шло ни в какое сравнение с волнением и предощущением чего-то ужасного.Когда они пришли, женщина тут же суетливо постучалась в дверь своим "фирменным" настойчивым, коротким и быстрым стуком.Дверь открыл невысокий полноватый мужчина с плешивой головой, в очках. От подавляющего большинства других учёных его отличал только жизнерадостный взгляд.- О, Ая-тян!- Моринадзу-сан, я привела вам художника.Мужчина выразительно посмотрел на Мисаки и кивнул.Учёный и секретарша ещё пару минут поболтали, и Айкава, бросив напоследок: "Удачи вам", поспешила удалиться.- Так-так, идём, парень. Ты Мисаки Такахаси, верно?- Да.- Усаги-сан рассказал тебе, что ты будешь делать?- Он сказал, что я буду рисовать, - юноша мельком осмотрел комнату: такую же стерильно-чистую, как все остальные. Вдоль стен стояли ряды высоких и узких шкафчиков.- Ну, недалеко от истины, - хохотнул мужчина. - Он тебе рассказал, что такое "брёвна"?- Н-нет.Мисаки вспомнил, где он слышал про "брёвна" и эксперименты.Не раз и не два молодые лаборанты и студенты, работающие в Центре, упоминали эти слова. И каждый раз они становились мрачнее, замолкали, и мгновенно переводили разговор в другое русло. Когда Такахаси просил объяснить ему, что за эксперименты, от упоминания которых все начинали трястись, и какие-такие "брёвна" присутствуют в стенах корпуса Ро, как его собеседники сразу сменяли темы. Юноша не придавал значения этим случаем - они возникали не так уж, чтобы часто и проходили достаточно быстро. Но всё же...- Итак, "брёвна" - это материал, над которым мы ставим разнообразные опыты. Опыты - биологического, физического и химического рода; очень часто они занимают довольно длительное время и делятся на несколько стадий...- Я уже работал с... ну, с пробирками всякими - и там...- Не перебивай меня. Пробирки - это пробирки. А "брёвна" - это "брёвна", - радостный настрой Моринадзу-сана начал потихоньку сходить на нет. - Досадно, что Усаги-сан не ввёл тебя в курс дела.- Извините. Он сказал, чтобы вы провели для меня инструктаж...- Можно подумать, у меня море времени... Ладно. Переоденься в эту одежду... смелее, смелее, я тебя не съем! - снова хохотнул учёный, пока переодевался сам. - Бельё тоже, да, незачем так краснеть, барышень здесь нету. Так, а теперь одевай халат, маску - да, да, это обязательно! - и идём за мной.Мужчина взял юношу за руку, и, прежде чем парень возмутился, провёл его в странную, небольшую комнатку. Плотно закрыв дверь, учёный нажал на какую-то кнопку, навроде выключателя, и из железных дыр, расположенных в несколько ровных рядов по стенам, повалил прохладный пар, мгновенно заволокший их обоих.Выданная одежда - хлопковые штаны и рубашка - остались сухими, но в носу тут же запершило от неприятного, химического запаха.- Так... Теперь проходим сюда, - учёный повёл парня в следующую дверь, за которой оказалось ещё одно небольшое помещение - в нём располагались шкафы, столы, стулья."Слишком много проходов," - решает юноша, увидев ещё одну дверь.Рядом в дверью находилось огромное окно, в Мисаки увидел ещё одну комнату - но там картина была совершенно иная.Операционная - или что-то вроде того. Яркое освещение, ни единого окна. На стальной кушетке лежал обнажённый человек, по пояс прикрытый простынёй; его окружали трое людей в белых халатах, перчатках, хлопковых шапочках и масках. Люди в халатах переговаривались друг с другом, хотя Мисаки слышал только приглушённый гул.Их окружали разнообразные приборы, к некоторым из них мужчина был подключен.- Тебе будет удобно работать в перчатках? - Моринадзу-сан подошёл к одному из столов и достал из верхнего шкафчика папку, набор из простых карандашей разной степени жёсткости, кисточку и краски... Профессиональные краски, шести основных цветов - для росписи по шёлку. Такими обычно пользуются художники, расписывающие кимоно. Мисаки заглянул в папку - там лежали тонкие-тонкие листы папиросной бумаги.- Нет.- Ладно. Только ты тогда не трогай ничего. Итак, инструктаж: сидишь тихо, рисуешь откуда сказали, рисуешь когда сказали, говорить только по существу - сопли и слюни не принимаются. Станет плохо - говори. Будешь мешаться... ну, сам понимаешь, по головке не погладят. Всё понял?- Да. А ч-что...- Рисовать. Только рисовать.Моринадзу-сан, одев маску и перчатки, стремительно вошёл в следующую комнату. Кивком он указал юноше на небольшой столик, стоящий в углу.Мисаки разложил принадлежности на столике.- Часы? Такахаси-кун, у тебя есть наручные часы?- Что?.. А, да.- Отлично. Сверяем... Время двенадцать часов шестнадцать минут...Мисаки приписал в угол листа время и дату.- Операция №1.3, серийный номер пятьдесят семь."Серийный? Это же только для..."- Стадия №1 - введение в кровь подопытного образца №45.6 "С"... Десять миллилитров.Мисаки заметил, что мужчина на кушетке был прикован к ней кожаными ремнями. Сам мужчина был без сознания: он был бледен, часто-часто дышал, и было видно, как судорожно двигаются зрачки под веками.- Господа, расступитесь. Мальчик, подойди сюда. Итак, подопытный ещё не пришёл в сознание, но мы можем видеть... Сато-кун, вы записываете?Мисаки повернул голову в сторону и вздрогнул, увидев ещё одного человека, сидящего, как и он, за маленьким столиком, и старательно пишущий в тетради.- Отлично... Такахаси-кун, вы закончили? - парень дорисовал чёрно-белый набросок, кивнул. - Подойдите сюда, смотрите. Мы можем видеть чётко-выраженную реакцию: по всему телу медленно возникают синие пятна, пульс учащается...В течение пятидесяти минут протекала первая стадия. Тело мужчины стало ужасного лилового цвета, оно вздулось, увеличившись в полтора раза, кожа стала очень сухой, как та же самая папирусная бумага.Во второй стадии последовало вскрытие.Аккуратные надрезы, минимум крови....Все внутренние органы почернели и судорожно сокращались.Мисаки зарисовывал. Всю картину в общем, каждый орган в частности. Словно в оцепенении он делал штрихи, наброски, стремительно смешивал краски для нужного оттенка, внимательно прорисовывал каждую деталь.Тело начало конвульсивно дёргаться. Мужчина пришёл в сознание. Когда он закричал, Мисаки подумал, что он вот-вот заорёт, или заплачет, или убежит, или...Это был нечеловеческий крик, полный боли, страдания, напоминающий больше рёв раненного животного. Незнакомец метался по кушетке, сбивая до синяков скованные руки и ноги. Кровь хлестала по сторонам из развороченного корпуса, органы пульсировали так часто, что, казалось, вот-вот лопнут...На какое-то мгновение налившиеся кровью глаза уставились прямо на Мисаки....Спустя один час и тридцать четыре минуты бешеное движение прекратилось, мужчина на кушетке обмяк, однако окончание эксперимента не последовало.Спустя один час и пятьдесят две минуты, начала чернеть кожа, их-за чего незнакомец стал походить на сильно избитого человека. Внутренности словно выжигались - они белели, обугливаясь, покрывались заметной пенкой.Спустя два часа и тринадцать минут Моринадзу-сан объявил об окончании процедуры - примерно пару минут назад тело перестало конвульсивно дёргаться.- Так... Всё успел зарисовать? Ну-ка... Да у тебя талант, парень. Эй, ты в порядке? Сато-кун, помогите мальчику, кажется, у него шок.Мисаки продолжал смотреть на труп до тех пор, пока человек, сидящий за другим столом, не вывел его, аккуратно придерживая за плечи. Только они двое не были запачканы бурыми пятнами крови, тогда как все учёные, проводившие сам эксперимент, были запачканы чуть ли не вплоть до своих ватно-марлевых масок.- Переодень его и отведи к Усаги-сану, будь добр, - бросил Моринадзу-сан.Человек по имени Сато кивнул и, продолжая держать юношу, повёл его прочь из операционной.- Это было весьма любопытно, не так ли, господа? Совершенно не похоже на опыт с предыдущим образцом... - услышал напоследок Такахаси.Пока его одевали, как куклу, вели, словно маленького, за руку, передавали в руки другому, словно вещь, Мисаки никак не реагировал. И только почувствовав знакомый резковатый запах солода и прохладный, гладкий край стакана на своих губах, большие тёплые руки на своей спине, и тёплое дыхание от шёпота где-то на своей щеке, парень позволил себе разрыдаться.Казалось, образ чернённого тела врезался куда-то на внутреннюю сторону век юноши. Мисаки плакал, взахлёб рассказывая про свой страх и непонимание, тыкался лицом в плечо Акихико, надеясь на что-то: на поддержку ли, на утешение, на понимание - мальчик и сам не мог сказать...Внезапно Такахаси почувствовал боль.Спустя пару секунд ошеломления, парень понял, что схлопотал пощёчину.- Кого ты оплакиваешь? - строго спросил Усами. С деланной заботой мужчина провёл по ударенной щеке, но продолжал смотреть холодно, даже немного с негодованием.- Тот человек...- Это был не человек, - как малышу сказал Акихико. Мисаки ошеломлённо застыл, ощущая как холодеет кровь в его жилах. - Это было "бревно" - тот, кто отрицает единственно правильный путь, тот, действует против единственно правильного расклада; это враг, животное, нелюдь. Это был не человек. И чем быстрее ты уяснишь это, мой маленький, тем проще тебе будет выживать. Если ты имеешь что-то против, то и ты, и твой братишка, можете статься "брёвнами". Это понятно, мой маленький?