1 часть (1/1)

Резкие головные боли.Я подрываюсь с кровати и открываю глаза.Вспышка.Жмурюсь, хватаюсь руками за голову, зарываюсь пальцами в волосы.Внутри меня дрожь, по телу мурашки. Я осматриваюсь, вижу кровать напротив, на ней кто-то спит. Боюсь пошевелиться. Внутри меня такое чувство, будто бы я снова родился, ожил, проснулся после операции. Так почему же я лежу здесь? Что за место? Это разве наша больница? Разве та больница, в которой я оставался? Почему же палата выглядит иначе?.. Столько вопросов в голове, а я не могу найти на них ответы. Голова взрывается. Пульсируют виски. Обрывками посещают мысли.Ханна.?Кит, смотри, светлячки?.Пряничная Девочка указывает рукой на светлячков.Они светятся, Никитка. Тебе нравятся светлячки?Смотрит на меня.Ханна? Что это? Почему я отчетливо вижу перед собой твое лицо? Почему у меня внутри такое чувство, будто бы это уже было, будто бы это не просто видение, а мое недавнее прошлое? Я же проснулся после операции…Улыбается.Кит, хочешь покататься на вагонетке?Киваю.Почему меня посещают мысли нашего детства, Пряничная Девочка? Тогда, почему в этих воспоминаниях ты старше? Ты отчетливо говоришь по-русски. Я не помню такого момента из нашего детства, где ты отчетливо говорила по-русски.Интересно, сколько я провел в отключке.Слышу посторонние звуки, кто-то заворочался на кровати и с этим человеком, рядом, загорелся ночник.—?Никит? —?слышится совсем близко, я поворачиваю голову и вижу заспанное лицо Архипа. Архип, почему ты называешь меня Никитой? Почему ни Кит, ни Брык? Что на тебя нашло?! —?Ты чего не спишь, малыш?Всматриваюсь в лицо друга. Он повзрослел. Да сколько же я проспал после операции?!—?Да что с тобой? —?он подрывается с кровати, подлетает ко мне и берет за плечи, всматриваясь в мои глаза.—?А с тобой?—?В каком смысле? —?Архип хмурится. У него появились морщины. Неужели я пролежал в коме так долго? Почему же не отключили аппараты? И если это была кома… Почему я оказался здесь? В какой-то комнате? Где больничная палата?—?Почему ты называешь меня Никитой? Почему ты так постарел, а? Работы на шахте дают свои плоды, Архип?Архип сжимает руками мои плечи, то открывает, то закрывает рот, хлопает глазами.—?Сколько я вообще спал и что это за место такое? —?я осмотрелся, громко вздыхая. —?Где палата? Мне уже сделали операцию или я себе что-то придумал?—?Кит?.. —?проронив это, Архип отходит от меня в сторону. Он смотрит на меня, как на дьявола, я усмехаюсь. —?Кит… Кто такой Бобер?—?Бобер-Сука, предатель! —?вырывается из моих уст, я хрущу шеей, хрущу пальцами, смотрю на Архипа. —?Он еще не подох?Архип качает головой, запускает руки в волосы и громко смеется. Настолько громко, что кто-то стучит в дверь нашей комнаты. Я поворачиваю голову в ее сторону, дверь приоткрылась и к нам заглянула чья-то голова.—?Архип, что у вас тут происходит?.. —?слышу знакомый голос, хмурюсь. Вглядываюсь в лицо, узнаю лицо Кирилла. Какого черта он здесь делает?! Что вообще произошло, пока меня не было?!—?Бобер? —?я недоверчиво подхожу к Кириллу, смотрю на него. Он тоже повзрослел, стал мужественнее. Я в негодовании.После моего вопроса, у Бобра глаза увеличились в размерах, он зашел в комнату и включил свет. Я жмурюсь.—?Никита?.. Малыш, ты чего? —?недоумевающе спрашивает Бобер.Я злюсь. Какого хрена какой-то Кирилл смеет называть меня малышом?!Хватаю Кирилла за воротник рубашки, притягиваю к себе, из глаз вылетают молнии, смотрю в его очи, сквозь зубы произношу:—?Ты кого малышом назвал, Бобер? Тебя кто так научил? Я выбью из тебя все эти ученья! —?второй рукой собираюсь ударить Кириллу по лицу. Он ничего не может сделать, просто тупо смотрит на меня.Мою руку перехватывает Архип. Я недоумевающе смотрю на него.—?Да что у вас тут произошло?! Сколько меня не было?! Какого черта вы так спокойно стоите рядом и ничего друг другу не делаете?! Вы помирились? Тебе все-таки не хватало его, Архип? Ты все-таки решил стать с ним вновь лучшим другом?.. —?последнее дается мне с трудом. Хоть я и советовал Архипу в своем письме помириться с Бобром, я явно не ожидал, что на этот раз предадут меня.—?Брык! —?Архип отпускает мою руку и кидается обнимать меня.Я ничего не понимаю.Почему все вокруг, как будто с ума сошли? Почему так постарели? Неужели моя девочка Гретель стала такой же взрослой, как Архип и Бобер?..—?Расскажите мне все, пожалуйста…—?Кит… Поверить не могу, что это ты! —?произносит Бобер, руки у него трясутся, голос дрожит. —?Мы думали это невозможно…—?Невозможно что?! —?отталкиваю от себя Архипа, смотрю по очереди на них, злюсь.Почему никто не хочет мне рассказать, что произошло?—?Брык, ты… Слушай, и не перебивай. Мы дома. В новых Лоскутках. Это твоя новая комната. Со дня операции прошло уже более семи лет. И… И когда ты пришел в себя, после наркоза, ты ничего не вспомнил. Абсолютно ничего: ни как есть, ни того, кто мы. Твой психологический возраст колебался в районе пяти-шести лет. Ханна вернулась сюда, но ты ее не вспомнил. Она очень тяжело переживала это…Не верю своим ушам.Мне. Шесть. Лет.И я не знаю девочку по имени Ханна.Я другой человек.Громко дышу.Не верю. Не могу поверить.—?Смотри,?— Архип подвел меня к полочке с фотографиями. —?Здесь ты и Ханна на Восточных шахтах, два года назад. Ты тогда не хотел с ней оставаться, потому что всегда тянулся к Кириллу. Ты хотел пускать с ним самолетик.Смотрю на фотографию. Я сижу нахмуренный, Ханна обнимает меня и улыбается в камеру. Вижу в ее волосах розовую ленточку, слабо улыбаюсь.—?А здесь вы с Киром строите новый самолетик, правда, он потом разбился,?— хмыкнул Архип, указав на другую фотографию.Я перевожу взгляд на нее. Я сижу рядом с Бобром, смотрю в камеру и улыбаюсь во все тридцать два зуба, обнимая одной рукой его за шею и держа во второй деталь от самолета. Хлопаю глазами, мельком просматриваю другие фотографии. На одной из них я в песочнице, на второй опять с Ханной, на третьей с Архипом. Я оставил взгляд именно на фотографии с Архипом.—?Это ты вместе со мной пошел на шахты,?— ухмыльнулся Архип, будто читая мои мысли. —?Брык, многое изменилось после твоей операции… Ты и сам видишь это.Я обернулся и посмотрел на Кирилла, усмехнувшись, перевел взгляд на Архипа.—?А она?—?Что?..—?Она изменилась? —?хриплым голосом спрашиваю я, под местоимением ?она? предполагая Ханну.—?Ханна… Нет. Ханна ничуть не изменилась. Все такая же добрая, милая и веселая. Хотя, ей сейчас тяжело приходится. После тебя у нее никого не было. Она до сих пор верна тебе, хотя надежды никакой не было.Снова посмотрел на одну из фотографий с Ханной, расстраиваюсь из-за того, что почти на всех у меня недовольное лицо. Наверное, я нехило обидел ее.—?И что? Я пришел в сознание и ничего не помнил? —?с усмешкой интересуюсь я, пытаюсь, чтобы голос не дрогнул, но он не послушался и именно ?не помнил? я сказал как-то низко. Прочистил горло.—?Да, Кит. Ты просил молоко. И все.—?Молоко… —?вспоминаю сахар и молоко, моих лучших друзей, задумываюсь над словами Архипа. —?Что было потом?—?Врач сказал, что к тебе, возможно, когда-нибудь вернется память, но шансы были невелики и мы не особо верили в это,?— продолжил Бобер, не сводя с меня глаз.—?А как так получилось, что вы снова общаетесь?—?Кир очень помог всем нам после твоей операции. Он был рядом, он поддерживал и он не отвернулся лично от меня. Мы все должны быть благодарны ему за это.Киваю, смотрю на Кирилла и пытаюсь взглядом передать всю свою благодарность.—?Чертога уже совсем не та, которую ты запомнил,?— усмехается Архип. —?Сейчас на шахтах работать легче, в наш город проникли новые технологии, все дома, школу, больницу перестроили. Теперь Чертога?— это не город грязнорабочих. Здесь даже парки построили.Не слушаю то, что говорит Архип, прокручиваю в голове только то, почему именно ни с того, ни с сего я все вспомнил?—?Хочу увидеть Ханну,?— произношу я. —?Отведите меня к ней, пожалуйста.Это было раннее утро. Архип и Кирилл повели меня к Ханне. К моей Пряничной Девочке. Они предлагали пройти через главный вход, но я настоял на старый-добрый путь, через забор. Подойдя к забору, посмотрел на веточку, на ту, на которой раньше была ленточка Ханны. Вспомнил первую нашу встречу, вспомнил ре-та-те-те-тет.Перелезаю через забор, а дальше иду прямиком к ее пряничному домику из сказки. Я помню, где он находится. Я часто ходил к ней домой, когда был ребенком и когда она была в Германии.Мы подошли к дому Ханны. Архип уже хотел пойти, постучать в дверь, как я его остановил. Я хотел понаблюдать издалека. Как тогда, в далеком прошлом.—?Пойдем… —?Архип потянул меня в сторону дома, но я стоял неподвижен.—?Подожди… Хочу насладиться тем, что я живой.Друг хмыкает, но через пару минут мы все-таки подходим к двери, Архип стучит. Я слышу чьи-то легкие шаги. Сердце выпрыгивает из груди, я ожидаю увидеть ее… Мою девочку, которую я до сих пор на букву Л.Дверь открывается, на нас сонно смотрит Ханна. Я широко улыбаюсь. Ханна… Моя милая девочка Ханна, из немецкой сказки… Ханна, которую я полюбил, которая полюбила меня с дохлой ratte на поясе. Которая полюбила мое ре-та-те-тет от Китькиной радости.—?А вы чего так рано? —?она потерла глаза. —?Что-то случилось?—?Привет, моя Пряничная девочка! —?весело говорю я, и, как вдруг, схожу с ума, понимаю, как сильно мне не хватало ее все это время. Я чувствовал себя потерянным, только сегодня, проснувшись этой ночью и увидев ее, я снова почувствовал себя человеком.Вижу, как дернулась Ханна после моего приветствия. Она, злясь, посмотрела на Архипа и Бобра.—?Это что опять за шутки, мальчики?!—?Ханна, это уже не наши шутки,?— ухмыляется Архип. —?Брык вспомнил. Все вспомнил. Даже свое далекое прошлое.Я беру Ханну за правую руку, смотрю на безымянный палец и улыбаюсь. Она все еще носит то колечко.Ханна не верит своим ушам, она заглядывает в мои глаза.—?Кит?..—?Кит-Wal,?— смею поправить Ханну, и улыбаюсь еще шире. —?Ну, что, Пряничная Девочка, когда наша свадьба?После этих слов, Ханна громко и горько заплакала, а потом кинулась обнимать меня. Меня как будто током ударило. Ее прикосновения такие теплые, такие особенные… Ради них я хочу помнить все. Хочу помнить Баржу, Крысу Мальвину и наше сладкое беззаботное детство. Никогда не хочу забывать это. Не посмею теперь забыть и ее. Девочку, ради которой стоит жить.Как-то вовремя Бобер и Архип покинули нас, а мы с Ханной так и простояли, обнявшись, каждый думая о своем.