Часть 3. (1/1)
-Себастьян.-Да милорд?-Я изменяю условия контракта.-Что??
Секунду…что он только что сказал? У него бред? Или у моего в конец очеловеченного тела и разума начались галлюцинации на нервной почве?-Отныне, условия выполнения договора с твоей стороны считаются мною выполненными. До того момента, как моя душа покинет тело естественным путём посредством смерти, до того момента ты будешь связан необходимостью находиться в мире людей. Как только почувствуешь, что жить мне остались мгновения – думаю, для демона это задача вполне решаемая, - ты можешь забрать мою душу какплату за оговоренный контракт.Нет.Это точно бред. Измученный болезнью мозг оставил графа на попечение неясным мотивам и неадекватной реакции на происходящее.
- Юный господин, похоже, что вам стало немного хуже, позвольте я позову врача…- Себастьян, мой рассудок сейчас чист как никогда, и у тебя нет права отказаться.
Прежде чем до меня ошарашенного неожиданными словам Сиэля хоть что-нибудь дошло, мальчик поднял руку стянул с себя повязку, узел которой ослаб от ночных метаний юного главы семьи Фантомхайв. Доселе надёжно скрытый плотной чёрной тканью, глаз, его фиолетовая радужка, вспыхнула ярким свечением сиреневой пентаграммы. Кисть левой руки моментально окуталась лёгким ощущением жжения.
- Себастьян, это приказ.Импульс, прошедшийся по телу неприятным чувством теперь уже самого настоящего жара, вынуждает присесть на колено возле кровати господина.- Да, мой лорд.Сиэль обессилено откидывается на широкую подушку, объятья которой он покинул для того, чтобы взглянуть на своего дворецкого при произношении приказа. Чудесно. Хотел вернуть властного хозяина – пожалуйста, никуда он не девался, вот же он -тщетно пытается утихомирить слишком частое дыхание, после отдачи бездумного приказа. Он что – совсем не собирается бороться? Да как такое возможно? Не могу поверить, что он действительно смог изменить условия контракта. Я думал что это невозможно. По крайней мере, я ни разу не сталкивался с подобным. Но сомнений в случившемся уже нет – печать на моей руке не даёт усомниться в этом. Так значит… я стану свободен совсем скоро. Благодаря изменившимся пунктам нашей сделки – пугающе скоро. Но я не хочу! Я ещё не наигрался с моим любимым господином!Впервые за многие года моего существования, мне настолько интересно находиться на земле. Я не желаю возвращаться в ад столь рано, чтобы вновь бесцельно бродить по долинам уныния, наблюдать за набившими оскомину, животными чертами грешников, слушать их напрасные крики;сталкиваться с другими демонами, не менее жалкими и ненавистными мне. Их вечные столкновения, междоусобицы, не имеющие никакого смысла,повторяющиеся события, слова и поступки на протяжении веков. Даже компенсация в виде души Сиэля, хоть и не напитавшуюся чувством исполненной мести, но от того не менее манящую, очаровывающую – вряд ли поможет мне в борьбе со знакомой абсолютно всем созданиям тьмы, апатией. Это всё равно, что человек, ради удовлетворения своих низменных потребностей, съест нежнейшее поистине великолепное произведение искусства, представленное в виде изысканного десерта. Или же скорее в порыве злости для обретения эмоциональной разрядки, разбивает бесценную вазу эпохи Цинь.
Продолжаю сидеть на полу, закрывая глаза длинной чёлкой. Думаю, выступающий демонический облик сквозь человеческую оболочку никогда не станет являться длямилорда успокаивающими способствующим налаживанию гармонии со своим не вовремя покинувшим хрупкое тело, разумом.- Себастьян, я же сказал – ты можешь идти. Просто находись неподалёку, а то будет неприятно, если тебя опередят и мою душу заберёт какой-нибудь неадекватный шинигами в красном – трогательные губы на миг исказили свою безупречную форму, выражая всё отвращение к этому назойливому существу и с маниакальным пристрастием к цвету крови. Почему-то, мне это немного льстит, и я наконец справляюсь с охватившем меня помешательством.- Но позвольте – протягиваю руку и чуть сжимаю детские пальчики, почти сливающиеся по цвету с моими форменными перчатками - я до сих пор являюсь дворецким семьи Фантомхайв и считаю своим долгом находиться рядом с господином во время его болезни. Не желаете ли чаю? – поднявшись,замираю в ожидании ответа, на секунду позже позволяя выскользнуть тонкой ладошке и вновь упокоиться на сгибе пышного одеяла.- Что ж… пожалуй. Как знаешь.Мне кажется, или я услышал в голосе графа облегчение? Другие мысли более не занимают меня , забывшись, я разогрел воду мановением руки, запамятовав о приказе предпочтительно выполнять все действия пошагово, как человек. Не страшно. Теперь не страшно.Подхватываю вас за плечи, помогая приподняться. Вновь, тонкий фарфор чашки касается ваших губ. Вы не в силах удерживать в тонких пальцах чашку, поэтому я держу её за вас.-Как всегда, прекрасный чай, Себастьян.Ничего не могу сказать в ответ. Вы так близко, и ваше тёплое дыхание… Я не могу оторвать взгляд от чуть порозовевших за многие дни детских губ, тихо шепчущих мне слова.-Себастьян… можешь уже отпустить меня.Нет… не хочу. Не хочу оставлять вас, не хочу даже просто разрывать наш с вами телесный контакт. Хах… Кого я обманываю? Мне просто не хочется разжимать объятий,не хочется терять ощущения вашего тела, так доверчиво прижимающегося к демону…Но если этого хочет господин…Медленно опускаю вас на пуховые подушки, и чтобы хоть чем-то заняться, решаю отнести чайный сервиз на кухню. Мне нужно чуть-чуть осмыслить сложившуюся ситуацию, а ваше присутствие никак не позволяет мне это делать здраво. Я слишком часто отвлекаюсь, чтобы полюбоваться вами- слегка спутанными, но не потерявшими свой блеск волосами, нежной кожей, приобретшей сейчас ещё более бледный оттенок, нежели прежде… Ну вот,вновь я отвлёкся. Пусть для человека это лишь пара мгновений, которые он вряд ли заметит, но для нас, посланников Ада, это потраченное время зря. Зря ли?Быстро помыв посуду, и так ничего и не решив, возвращаюсь к вам. И делаю это как можно скорее ,чувствую – опять.- Юный господин!Опять приступ.Тело бьётся в судорогах, но жидкость никак не хочет покидать ваши лёгкие.
-Успокойтесь, дышите же!Обхватываю руками своё личное сокровище, драгоценность, стараюсь хоть этим помочь…Демоны не могут излечивать людей от подобного своими способностями – если бы не это, разве я позволил бы моему господину так мучится? Он принадлежит мне, и только я имею право заставлять его испытывать подобные чувства и боль!Прижимаю ближе – он наконец перестаёт дёргаться, лишь надрывисто дышит, невольно щекоча шею своим дыханием.- Себастьян…-Да, мой лорд?- пользуясь моментом, дажене думаю вас отпускать. Кто знает, сколько ещё времени я могу еще наслаждаться вашим присутствием и теплом?! Разве только шинигами, но они разве скажут…-Ты конечно можешь идти и поступать как знаешь,но… Побудь со мной вот так, а? – Тонкие руки обнимают в ответ, а я лишь с облегчением зарываюсь в мягкие, даже сейчас пахнущие нежными цветами, волосы.
Я не помню, как точно оказался в кровати господина, но это не важно. Важно то, а точнее, важен тот, кто так доверчиво облокотившись спиною на мою грудь, притих на коленях, лишь время от времени вздрагивая, и прижимаясь ко мне плотнее толи от озноба, то ли перед страхомвполне осязаемой,приближающейся с каждым мгновением, смерти. Позволяю себе некоторую вольность, обнимая его так крепко, но кажется, ему всё равно. Для него я просто дворецкий, вечный компаньон, демон, собирающийся поглотить его душу; пешка, на шахматнойдоске; верный пёс… Ну, может кто-то чуть ближе обычного слуги – как максимум, заботливый родственник. Так ты воспринимаешь меня, Сиэль? Я лишь смею надеяться, что я был и остаюсь идеальным дворецким, необходимым своему господину.- Себастьян…-Да?-Да ничего…Пальцы мальчика чуть сжали белую ткань моей рубашки, и синхронно с этим нехитрым действом сжалось что-то внутри меня.
-Что случилось, юный господин? Что-то вас беспокоит?-Ну… да нет, забудь.Аккуратно поворачиваю лицо мальчика к себе. Опущенные ресницы, блестящие глаза… Милорд, вы так отчаянно хватаетесь за образ главы семьи Фантомхайф и, надо признать, отлично справляетесь с этой ролью на публике. Но только со мной вы показываете своё настоящее лицо – так нуждающегося в тепле, всё же ребёнка. И сейчас для меня это совсем не смешно.-Вы можете рассказать или попросить меня о чём угодно. Вы ведь знаете, что можете мне доверять, и я с вами буду до конца.Наконец, он поднял на меня глаза. И чуть ли не впервые в своей далеко не короткой жизни я почувствовал полную растерянность – когда горячие губы чуть коснулись моих. Он уже отстранился, а я до сих пор не мог полностью осознать произошедшее.
- Господин…За дверью, где-то бесконечно далеко от этого места, раздались громкие голоса.
- Взгляни что случилось, Себастьян.Как же не хочется покидать постели , как не хочется покидать его сейчас, когда смутное, ещё не окрепшее, недоверчивое чувство надежды, непонятно именно на что, мелькнуло на горизонте. Укладываю вас в постель, накрываю одеялом. Вы закрываете глаза, и мне больше не остаётся ни единого повода медлить. Уже у дверей, поддавшись очередной слабости, оглядываюсь. Вы улыбаетесь… Как будто видите во сне что-то несомненно хорошее, счастливое.