Великое закрытие (1/1)

Среда. Вечер в разгаре. Такое непримечательное время, оказалось, вполне подошло для непростого занятия сомнительной пользы.Мэрион стояла в центре маленькой комнаты, ставшей ее кабинетом в общем доме.Даже пошутить на тему тамошнего беспорядка было непросто, ибо новые обои дружно соседствовали с раскиданным бесцеремонно, словно при обыске, старьем, ценностями, сложенными маленькими штабелями, будто на складе, и культурные слои, как и положено в мире археологии, присутствовали – сколько сюжетов в одном локальном проявлении такого чрезвычайного происшествия, как переезд!..На полу красовался свежепритащенный с чердака (о, сколько там еще всего?..) большой крепкий ящик, сколоченный из досок. Торцы его были отмечены масляными пятнами и замысловатыми, чуть поплывшими, печатями – удачную штуку как-то притащил со службы первый муж! И взаимодействие ее с содержимым крайне символично...Легко попинав старую деревяшку ногой, женщина с тяжелым вздохом присела на корточки, намереваясь открыть, наконец, злополучную крышку – вон, даже гвозди, когда-то так основательно вбитые, были из нее выдраны пару лет назад. Сквозь слезы, чем попало, в ночь на Рождество. Дальше,правда,не зашло.Достаточно лишь заглянуть. А в животе все переворачивается, и в голове тоже, а по пальцам бежит переменный ток.Из прихожей раздался скрежет замка, за ним тотчас же последовал неопределенный грохот. А затем – глухой удар. Видимо, сумка в угол спикировала.Сын ходит совершенно дурной от счастья, не афишируя очаровательной белокурой причины, так что пусть. Муж уже сокрушался в шутку, дескать, уж в чем-в чем Третий точно не станет его преемником, так это в сотрудничестве с "компетентными органами". А еще они успели сделать ставки на тему того, как скоро Маргарет окажется на пороге – мнения разошлись опасно далеко...Шоркающие шаги вверх по лестнице – к себе пошел.Плюхнувшись на пол, Мэрион потянулась к выключателю, чтобы добавить к слабому свету торшера усилия индийской люстры. Гори-гори ясно!Западающие, но по-прежнему крепкие петли охнули, и крышка ящика наконец изменила свое положение. Содержимое было заботливо укрыто пожелтелой скатертью в цветочек, сложенной в несколько раз. И откуда эта безвкусица взялась?..Женщина, машинально свернув ткань еще вчетверо, бережно отложила ее в сторону. Недалеко, но за границы поля зрения – оно и так будет прилично захламлено.А дальше – тетради, папки, блокноты и свертки. Иные разваливались, иные были еще весьма неплохи. Предметы были уложены максимально плотно, в редкие промежутки непременно что-то забивалось, да так, что не сразу вытащишь.На тихой улице уже начинали гаснуть огни, когда входной замок вновь разразился приветственным ворчанием. Мэрион быстро встала и, поправив одежду, беззвучно выплыла в коридор.– Индиана Джонс, ты всегда приходишь вовремя! – без капли сарказма констатировала она, включая свет локтем одной руки и упирая вторую в бок – темперамент такой.Застигнутый врасплох муж неуклюже повернулся, криво улыбаясь и широко разводя руками, в одной из которых так и осталась только что снятая шляпа.– Вешалка! – рассмеявшись, подсказала Мэрион.Фыркнув, мужчина наконец расстался с любимой вещью. Ну, зато ему рады!Не двигаясь с места, Мэрион разглядывала приближающуюся фигуру, и на губах ее расцветала ласковая улыбка, а во взгляде загорался тот самый, с юности знакомый ему, огонек.Вот он, с синяком под глазом, со ссадиной на скуле, вновь улыбающийся ей, словно большому подарку.– Ну-у?.. - мягко протянул Джонс, заглядывая в красные глаза и нежно беря лицо жены в свои ладони.Женщина приобняла его одной рукой,а другой потянулась к пострадавшему лицу. Кончики пальцев прошли от лба по щеке, едва касаясь их, чтобы зависнуть в воздухе.Генри расплылся в очередной своей фирменной улыбке.– Ты все еще похож на проходимца! – шепотом восхитилась Мэрион, снова поглаживая так легко становящееся нагловатым лицо.Не в силах совладать с улыбкой, Джонс ткнулся губами в лоб жены и заключил ее в объятия.– У меня для тебя кое-что есть, - грустно выдохнула она.***Генри осторожно заглянул в гостеприимно открывшуюся дверь, будто остерегаясь сидящих там врагов. Впрочем, не может же его избранницу довести до слез затянувшийся ремонт!..– Заходи, – позвала за собой она, проскальзывая в проем.– Это все мне? – испуганно нахмурился мужчина, осторожно перемахивая через порог и бесконечное количество различной мелкости вещей, стремясь попасть сразу в один из двух небольших островков пустого пола (на втором усаживалась Мэрион).– Да, это тебе, – неожиданно холодным тоном подтвердила она.Джонс впечатленно кашлянул и попытался сперва изучить обстановку самостоятельно. Начинать в таких случаях проще с большего.– Ба, тридцатое подразделение! – ткнул он пальцем в пометку на чуть щербатом боку ящика.– Да, – подтвердила жена, – это он принес. Оцени, как я была обижена на тебя, – грустно усмехнулась она, протягивая Джонсу наобум подобранные вещи.– Письмо!.. – удивился мужчина, разглядывая запечатанный конверт, полностью готовый к отправке. Там значился его старый, довоенный адрес.– Угу, – кивнула Мэрион, ища опоры у его плеча, – Письма, дневники, фото и прочая ересь. Здорово, правда?– Неплохо, – растерянно согласился мужчина.– Джонс!.. – устало выдохнула собеседница. Вот и добралась до нее эта странная привычка звать мужа по фамилии. Кто бы мог подумать...– Ну, я даже писать не решался... Кроме того раза.Тихо рассмеявшись, Мэрион извлекла из кармана маленькую расклеивающуюся коробочку:– Узнаешь?– Господи!.. – поразился Генри, осторожно приоткрывая хлипкую крышку. Под ней,как и три десятка лет назад, скрывалось тоненькое серебряное колечко, даром что абсолютно почерневшее. – Такого я еще не находил, - восхитился он.– Просто я все еще хочу, чтобы ты сам решил, как распорядиться этим всем, – повела плечом успокоившаяся жена, – Но я не уверена, что готова лицезреть это долго, – весело добавила она, указывая на в меру заплаканное лицо.– Хочешь, мы оставим это внукам? Нет, правнукам, чтобы нам краснеть не пришлось!– Будь здесь наш сын, он пошутил бы про великое историческое закрытие!..– Никакого уважения! – картинно зацокал Джонс.– Так точно, профессор! – вновь улыбнулась Мэрион, бережно обнимая за шею такого родного человека.