Часть 4 (1/1)

- Удобно? Может, еще одну подушку?– в этот раз лидер плакал от радости. Мина поселили в его комнате на большой кровати, Итук обитал здесь же, но теперь на кресле, принесенном из зала.- Не беспокойся, мне здесь гораздо лучше. - Поспешил заверить старшего донсен, поудобней устраиваясь в постели. С этим были некоторые трудности: из-за сломанных ребер Мин не мог лежать на боку, а из-за крепления на шее – повернуть голову.- Значит, через час придет медсестра, поставит капельницу, сменит бинты. Кюхени и Мими за всем присмотрят. – от работы отстранили только Вукки, которого периодически приходилось самого откапывать, Кюхена, полностью выпавшего из реальности, и китайцев, которые примчались сюда в тот же день. Тогда всполошились все.В день переезда Мина приехали навестить даже Канин и Хи – по такому случаю их отпустили; звонил Ханген, сильно переживал. А потом переживал Чоль. В конечном итоге все успокоилось: двое служивых вернулись в свои части, на мемберов навалилась работа в двойном размере, а за Тыковкой установили неусыпное наблюдение из четырех человек.Точнее из трех: в первый же день Генри, увидев как Мину ставят капельницу, свалился в глубокий обморок, поэтому он сейчас был всего лишь на побегушках – принеси то, подай это. Что касается общественности, то им решили не сообщать, пока не сообщать…Внезапно Итук спохватывается, глядя на часы, быстро прощается и убегает. Тукки, кстати, полностью забивал на свой график и караулил Мини по ночам. Сразу же после его ухода у Тыковки засел Кю – они договорились не оставлять его в одиночестве.На этих двоих было просто комично смотреть: Сонмин, которого явно смущало присутствие донсена, и Ивел, который время от времени уходил в себя и кидал на хёна какие-то странные изучающие взгляды. Младший пытался было заговорить, но ему либо не отвечали, либо все ограничивалось парой слов.Настроение буквально разлагалось на глазах; Кюхен страстно желал узнать причину такой отстраненности Мини, почему он не ?сдал? его, что вообще происходит; но возвращаясь к мысли, что он сам виноват, не решался больше проронить ни слова, продолжая строить неверные догадки.Долгожданное появление медсестры заметно разрядило обстановку, но некоторая скованность в общении осталась. Кю сканировал взглядом каждое движение девушки, боясь… Он сам не знал чего он боялся, но когда вчерашняя повязка была снята, макнэ практически вырвал из ее рук чистые бинты.- Можете объяснить мне?.. Так, на всякий случай… - и не преминул обворожительно улыбнуться. Кто же устоит? Девушка, слегка покраснев, принимается щебетать, то показывая, то рассказывая; но перевязку макнэ закончил сам, изрядно помучив Мина. Поэтому, как только игла легко проткнула его вены, он одним взглядом приказал этим двоим убираться.Чтобы еще больше не расшатывать их ставшие вдруг неустойчивые отношения ивел поспешил выйти, вытаскивая медсестру с собой.- Простите, сколько раз еще Сонмину нужно капельницу ставить? – макнэ спрашивает, перед тем, как закрыть перед гостьей дверь.- До конца недели, значит, еще три раза. – дни она посчитала на пальцах. – А что?-Я… просто… - Кю немного замялся. – Я бы мог сам хёна перевязывать.Судя по улыбке и по писку, которые девушка выдала, спускаясь по лестнице, можно было предположить, что она являлась давней фанаткой КюМинов. Тяжело вздохнув и возведя глаза к небу, Кю закрыл входную дверь и уперся в нее спиной. И кто его за язык тянул? Что вообще происходит в последнее время? С ним? С Сонмином? От безответных вопросов болела голова; он должен спросить у кого-то. У него…Для приличия постучавшись, Кюхени заходит в комнату лидера, твердо намереваясь выяснить все здесь и сейчас, но вся его решимость в одночасье рушится. Тыковка уже уснул, перенеся моральную пытку новоявленного медика. Младший садится в лидерское кресло, вытягивая длинные ноги, он концентрируется на падающих капельках в фильтре, отчего спустя некоторое время впадает в своеобразный транс, не получивответа ни на один вопрос…