Chicago PD, Хэнк, Антонио, джен. (1/1)
Хэнк всегда готов действовать и разбираться с последствиями действий. Он знает, что делать в любой ситуации, и не важно, продиктованы действия его эмоциями или головой.Но когда к нему приходит Кроули в компании окружного прокурора и парочки шишек из управления, внезапно оказывается, что бывают и исключения, когда эта аксиома не работает.Потому что Стоун хочет Антонио себе, отмазываясь общими фразами про справедливость и прикрываясь честностью его человека. Его, Войта, человека.Человека, который сердце и опора их семьи. Который прошёл с ними огонь, воду, медные трубы и много лет борьбы с преступностью в самом криминальном городе мира - Чикаго.Кроули сочувственно смотрит на него; у департаментских начальников же вид, будто кто-то нассал им в кофе. Хотя у них всего два выражения лица при упоминании его имени: это и выражение дичайшего ужаса. Не будь тут Кроули, Войт послал бы шишек куда дальше границ штата; не будь тут шишек - высказал бы прохиндею-прокурору всё что он думает, абсолютно не стесняясь в выражениях.Но взгляд сам собой падает на стол справа, ближний к лестнице. Стандартный монитор, клавиатура, лампа, стопка дел, стакан с ручками - ничего лишнего, из личных вещей только две рамки с фотографиями: ещё младенец-сын на руках Антонио и широко улыбающаяся на камеру дочь.Как часто говорят: рабочий стол - это отражение сотрудника. Так и есть: у Адама на столе неровные стопки бумаг, у Эрин - дизайнерские мелочи и безделушки, у Джея всё лежит ровно по линеечке, а стол Эла завален всем чем можно, но сам Олински прекрасно в этом хаосе ориентируется; на столе самого Хэнка никогда ничего лишнего не лежит. Так же и стол Антонио - будто сам Антонио. Небольшой, всегда чистый и аккуратный, столешница не скрипит и даже выглядит не поцарапанной, но Хэнк знает, что ящики практически не выдвигаются, а одна из ножек заменена приятелем-строителем.Так же и Антонио. Смотришь на него: честен, прост. Симпатичен от природы и держит себя в форме, если смотришь как женщина. Да что там, если смотришь как любой. Толерантная Америка, мать вашу.Но ящики с содержимым хрен откроешь. Они бездонные, в них столько всего - как столько же всего на душе у Антонио. А вот чего именно - знают единицы. Хэнку повезло, он знает о некоторых вещах в этих ящиках. Большая часть из известного ему на его же глазах происходила, кое-что - разузнал по своим связям. А некоторые крохи Антонио сам показал.И Войт оказаной честью гордился. Не напоказ, конечно. Дорожил этим знанием и - самым нутром - доверял.Таких людей, как Доусон, один на тысяч триста. А то и полмиллиона.Так что ж вы, суки, другого такого не могли найти? Чикаго большой, вообще-то, - думает Хэнк, глядя на постные рожи гостей.Хотя зачем им напрягаться, - сам себя обрывает он. Антонио - вот он, всё готово, только бери, и искать никого не надо.Чикаго ведь действительно большой, и Антонио Доусон - честный коп и работяга - в нем такой один. Не каждый честный человек - не каждый такой человек, как Антонио - пойдёт в полицию, да ещё и останется самим собой после всего, что подкинет эта адская стезя.Не держи в клетке птицу, что умеет летать, говорит себе Хэнк и отвечает Стоуну согласием.Вытянувшиеся рожи ?гостей? (а особенно - самого Стоуна) приносят удовольствие. Только вот оно мимолётное. Хэнк своими руками себе кучу проблем нарисовал: от заполнения нужных бумажек и поиска нового человека на место в отдел до поиска слов, что сказать самому Антонио.Впрочем, бумаги он скинет на офис Стоуна и полицейских клерков, поисками человека в отдел озадачит Платт, а Антонио скажет правду.Ту самую правду про птицу.Умолчав, что для него самого Антонио - всегда журавль из той поговорки.