Глава 19 (1/1)
Переходя дорогу, мы немного замедляем темп и у меня есть возможность отдышаться.
Отец останавливается около невысокой металлической калиткой, достает ключ и открывает. Потом проходит во двор и оставляет её открытой для того, что бы мы прошли. Я захожу сразу после мамы, а Давид, замыкающий шествие закрывает калитку. Двор тут не такой уж и большой, но довольно милый. каменная дорожка простирается вдоль травы сочно-зеленого цвета, которая и в темноте смотрится очень свежей. Множество кустов с прекрасными и изящными цветами находятся около входа в дом. Их прекрасный аромат витает в воздухе даже ночью и после дождя он стал более насыщенным и приятным. Высокий клен разбросал свои ветви в стороны, они действуют как навес в жаркий день и защищают почти весь дворик от палящего солнца. Но сейчас ночь, и клен защищает только от грозы. С влажных листьев капают прозрачные, напоминающие небольшие бриллианты, капли дождя. Около небольшого декоративного водопада, стоит статуэтка гнома из диснеевского мультфильма «Белоснежка».Подхожу к входной двери и останавливаюсь, замешкавшись на секунду. Одноэтажный дом излучает тепло и уют домашнего очага. Темно-бордовая черепица в этом мраке кажется черной, с крыши капают дождевые капли, смывая небольшие веточки и листья, которые принесло ветром до этого.Стены дома из кирпича цвета шампанского, окна защищают изящные металлическиерешетки, спасая жителей дома от воров. Я собираюсь с мыслями захожу в дом бабушки. Да…мне тяжело, но другого выбора у моей семьи нет. Мы разуваемся в коридоре и вешаем мокрые куртки на вешалки. Я прохожу в небольшую гостиную, но свет не включаю, дабы не нарушить атмосферу того, что бабушка была тут еще недавно. На деревянной тумбочке, где лежали спицы и клубки толстых нитей для вязания, покрыл небольшой слой пыли. Торшер стоял у плетеного кресла-качалки без дела, но придавал некий уют. На полу лежал большой ковер, усыпанный самыми разными узорами коричневого и синего цвета в унисон комнате. Обои мягко-голубого цвета, а тяжелые занавески темно-синего. С другой стороны стоит платяной шкаф, стоит телевизор. Справа от окна висят несколько фотографий нашей семьи. Есть те, где мне еще и года нет, а есть и те, где Давиду еще и трех месяцев нет. Я невольно улыбаюсь и вытираю с щеки теплые слезинки. Вдыхаю поглубже и сажусь на небольшой диван, растянувшейся вдоль стены. Над ним висят полки, уставленные разными сувенирами и статуэтками, привезенными из разных частей света в качестве подарка или напоминания об отдыхе. Я складываю руки в молитвенной позе и прикрываю глаза, прислушиваясь к очередному раскату грома. Кто-то включает свет, но я не спешу открывать глаза и смотреть кто это. Меня одолевает грусть и отчаяние. Я скучаю. Скучаю по веселой бабушке, которая любила выпекать печение в форме ракушек. Которая рассказывала нам с Давидом пражские сказки, когда мы были детьми. Каждую ночь, она укладывала нас спать в гостевой комнате, желая спокойной ночи и аккуратно прикрывая дверь.
- Ванесса, я тоже скучаю….- слышу я шепот своего брата, присевшего рядом.
- Мы все скучаем. – соглашается отец.Я открываю глаза и осматриваю родных. Они суетятся, мать торопливо приносит в гостиную аптечку и небольшое покрывало, которое расстилает на полу. Это нужно, что бы во время превращения ковер не заляпало кровью.- Милая, тебе лучше уйти в другую комнату. – мягко предупреждает мама.- Я не пойду. Я хочу увидеть. Хоть раз, я хочу это увидеть своими глазами. – уверенно произношу я и поднимаюсь с дивана.- Ванесса Бланш!....- начинает отец, но потом сгибается пополам, его лицо искажает гримаса боли и он еле сдерживает крик.
То же самое происходит с моим братом и мамой.
Луна взошла.