Глава 16. Волчий пир (1/1)

После небольшой перепалки и неприятных откровений Хлоя так и не решилась заговорить с Астрид, которая разом стала куда более задумчивой и тихой. Кругом даже лес сгущался, мрачнел, и вовсе не потому что приближалась морозная ночь, а небо стало-фиолетово-розовым. В воздухе висела напряжённость, покалывая тело тысячей иголок, исходившая отовсюду: от падающих на лицо снежинок, от идущей впереди Астрид Гринвуд, от ледяного ветра, который так и пробирал до костей. Мир превратился в клубок статического электричества, копившегося долгое время, чтобы затем вырваться наружу яростной бурей, сметающей всё и вся на своём пути.— Послушай меня и постарайся понять, — начала дрожащим от холода голосом женщина, — ведь дальше будет только хуже и опаснее. Трудности лишь начинаются, и я бы не хотела помереть здесь с камнем на душе, который сама же на себя и повесила.Из-за горы донёсся гулкий вой, полный боли, прервавшийся карканьем ворона. Слова эхом отдавались в пустоте, а ноги вязли в снегу так, что Хлоя едва их переставляла. Железная дорога уходила в чёрную глубь тоннеля, словно это были врата за пределы старой жизни, и не ясно, последует ли за ними хорошее. У камней на изломе еловой ветви болталась никому не нужная жёлто-чёрная лента, предупреждающая о запретной зоне. Тоннель, видимо, ремонтировался, а с приходом бури местных строителей в прямом смысле ветром сдуло, ведь вряд ли найдётся безумец, желающий провести остаток своих дней в ледяной ловушке. Климат поменялся, с ним забросили и многие турбазы в горах Орегона. Ни одна предупреждающая табличка "Медведей не кормить!" больше не казалась такой уж глупой пугалкой для семей с рюкзаками, которые летом заполняли окрестности туристических лагерей в поисках белок и удачных фото.— О чём ты? — Астрид обернулась назад, но наплывший туман обрезал видимость, поэтому разглядеть дорогу было проблематично. В ушах немного гудело от встречного ветра, и женщина ещё сильнее закуталась в красный шарф. Вопрос прозвучал резко, словно щелчок затвора, Гринвуд не ожидала его.— Назад пути нет. Тогда на ГЭС я не упомянула одну маленькую деталь, от которой зависит слишком многое. Не столько важен дурацкий яд, сколько этот чемодан, — она подняла серый сейф на кодовом замке. — Есть люди, которые опаснее бандитов, и они сделают всё, чтобы убить нас.— Минуточку! Уговор был таков — я помогаю тебе обворовать бандитов, а ты в свою очередь мне в спасении лучшей подруги, — внутри у Хлои всё клокотало от обиды и непонимания. — Почему же сейчас ты прямым текстом говоришь: "Да, дурёха, мы притащили с собой пустышку, из-за которой едва не лишились головы, бегали по лесу от кучки аборигенов-заключённых, хотя могли и не делать этого"? Ч-что в чемодане?— Я не могу… Давай доберёмся до тоннеля и…Хлоя всё не унималась, её снова накрывала истерика:— Что в грёбанном чемодане?! — она швырнула рюкзак в сторону и упала на колени, закрывая руками лицо. Со всех сторон ещё громче и отчётливее завыли волки, а ветер был силён настолько, что сбивал с ног. — Пути назад нет? Тогда куда же ты меня ведёшь? Ты же обещала, что мы вернёмся за Макс в Аркадию Бэй и втроём продолжим путь к Неотступным Мельницам! Обманщица! Астрид испуганно таращилась по сторонам, опасаясь, что крики девушки привлекут к ним внимание незваных гостей. Кричать в лесу ночью было самым нелепым вариантом из всех возможных способов выражения эмоций. Успокаивать Хлою во время подобных срывов было абсолютно бесполезно, а умирать прямо у заветного пути к спасению как-то глупо, и шло всё именно к тому. Белая дымка заволакивала всё большую территорию леса и темнота сумерек делала её серой как грозовое небо. — Хлоя, т-с-с! Волки могут...— Да мне плевать! Я ведь всё ещё могу развернуться и уйти своей дорогой, а ты греби к своим Неотступным Мельницам. Моя мать предала меня, когда привела в дом этого усатого упыря, лучшая подруга оставила меня одну и уехала в другой город, когда я потеряла родного отца, а ты...ты предала меня больше всех, так что здохни я в посреди леса — останется на твоей совести!— Хлоя!Я с места не сдвинусь, пока ты…— из тумана вынырнуло что-то серое и с рыком двинулось вперёд. Никогда раньше Прайс не видела настолько странных волков — шерсть плотная, с зелёным отливом, глаза горят, а в пасти пенится слюна. С другой стороны дороги выскочило такое же чудище, но уже поменьше. Хлоя так и застыла с широко раскрытыми от испуга глазами, пока Астрид не дёрнула её за капюшон и не поволокла за собой.— К тоннелю! — Мой рюкзак, — неформалка хотела было поднять выкинутую недавно вещь, но Гринвуд не дала ей совершить оплошности, которая могла стать фатальной. Хлоя в истерике и в состоянии шока — две совершенно разные девушки, и во втором состоянии она превращалась в уязвимого растерянного ребёнка, который становится, если не адекватным, то хотя бы управляемым. Очень вовремя, ибо в следующее мгновение волки кинулись в атаку на двух путниц. Астрид бежала, мысленно отмеряя расстояние до тоннеля, которое оказалось не таким уж и большим. Отчаяние настигло женщину, когда она увидела огромный оползень, сквозь который невозможно пробиться и прорваться. — Ты чего медлишь! — Хлоя уже чуть ли не ползла на шею своей спутнице от страха и паники. — Там тупик, придётся лезть по оползню вверх.Глаза Прайс распахнулись так широко, что её позиция по поводу данной идеи была ясна. Волки неминуемо приближались, сокращая расстояние огромными прыжками, ждать было нельзя. Астрид толкнула Хлою в сторону поваленного дерева, криком указывая ей лезть. Когда девушка была настолько на волосок от гибели? Точно, когда Нейтан Прескотт, богатенький засранец, чуть не застрелил её в туалете Блэквелла. Макс спасла ей жизнь так же, как спасает её сейчас Астрид, рискуя собственной. Если события произойдут по тому же сценарию, то Гринвуд может погибнуть, но Хлоя не собиралась просто бежать. Только не в этот раз.— Мы справимся только вдвоём, а поодиночке погибнем. Сама же когда-то так говорила. Я не уйду.— Хлоя, это не тот случай, когда нужно геройствовать! Беги! — волки были уже в двух метрах от Астрид.— Нет! Просто забудь про наш спор и выслушай...Огромная стая накинулась на своих жертв, и Хлоя почувствовала, как клыки сомкнулись у неё на горле. Рядом с ней двое массивных чёрных зверюг терзали бедную Гринвуд, которая отчаянно отбивалась топором. Волки словно не чувствовали боли, это их только раззадоривало и заставляло нападать с новой силой. Перед глазами Прайс всё поплыло, она задыхалась, а мир постепенно заплывал тёмной пеленой. Горящие зелёным глаза смотрели прямо на Хлою, звериный облик искажался, и на секунду девушке даже показалось, что над ней два лица: Фрэнк и Нейтан — они скалятся и ухмыляются как два дьявола. "За тобой числится должок, Прайс!" — Хлоя чувствовала противное обжигающее дыхание и капающие на щёки слюни. "Ты сдохнешь, синеволосая сучка, никто даже плакать по тебе не будет!". Она начинала задыхаться под натиском зверей. Где-то рядом послышался пронзительный визг, и девушка окончательно потеряла сознание, а может…умерла? Непробиваемый поток сверкающих глаз и клыков вихрем крутился по снегу. Астрид из последних сил скинула с себя озверевшую волчью массу и посмотрела вбок, где неподвижно лежала синеволосая Прайс, истекая кровью. Сердце словно обхватили ледяными когтями, Гринвуд схватила чемодан и пару раз огрела им волка, грызущего её ногу. Ярость охватила тело, заставляя раз за разом отчаянно уворачиваться и тяжело дышать, втягивая ноздрями пропахший кровью воздух. Желание выжить ослепляло Астрид, от чего она сама озверела, впиваясь зубами в лапу одного из волков.Треск на мгновение воцарил успокаивающую тишину, после чего со всех сторон раздались визги убегающих зверей. Чудовища, сбившись в чёрно-серый комок, спотыкаясь, неслись прочь от железной дороги. Гринвуд почувствовала режущую боль и с ужасом увидела огромный кол, торчащий из живота. В нескольких метрах от неё лежало старое дерево, рухнувшее от разрушительного ветра, а воздух разрезал звук выстрела. Часть волков с визгом кинулась бежать, их вожак отчаянно пытался выбраться из-под завала, но бесполезно. Дерево вдавило его в снег, все пути к освобождению были отрезаны.—Х-хлоя…Темнота поглотила всё кругом.Хлоя открыла глаза и с удивлением отметила, что буря стихла, а сама она находилась на старой свалке автомобилей в Аркадии Бэй. Свет слепил глаза и неформалка прищурилась, недовольно поворачивая голову. На капоте одной из машин сидела Рэйчел, перебирая какие-то детальки, найденные среди мусора. Замечая пристальный взгляд, она улыбнулась Прайс и отодвинула найденное в сторону. Лучи заходящего солнца золотили и без того ярко рыжие волосы Эмбер, отплясывая солнечными зайчиками на осколках, валяющихся повсюду. Рядом с ней на зелёной лужайке, которую еще не завалили кучей хлама, паслась красивая лань, аккуратно переставляя тонкие ноги. Казалось, Рэйчел наблюдала за ней, пока не увидела, что подруга проснулась.— Ты жива, — только и смогла выдавить из себя Хлоя.— Иногда мне правда хочется узнать твои сны, они будто выкидывают тебя из реальности.Хлоя протёрла глаза и испуганно посмотрела на подругу. — Вот бы и мне так, уйти хоть ненадолго из Аркадии Бэй, увидеть мир, хоть и сквозь сон. Прости, в последнее время слишком многие новости выбивают меня из колеи, не ожидала увидеть своего отца с...ну ты понимаешь. Кстати говоря, что снилось?— Да так, бред бессвязный об Аркадии Бэй, в которой ты пропала. Лицо Эмбер стало озадаченным и хмурым, она спрыгнула с капота и пошла в сторону старого школьного автобуса, который уже долгое время ржавел на свалке. Хлоя поднялась и хотела обнять подругу, но невидимая стена не давала ей этого сделать.— Рэйчел?С каждым разом пространство словно вытягивалось, отдаляя Эмбер от неё. Девушка обернулась, глядя своими светло-зелёными глазами прямо на Хлою, и аккуратно сняла одну серёжку в виде синего пера, протягивая подруге.— Тебе может показаться, что мир холоден, а люди предают тебя постоянно, но это не так. Я всегда мечтала оставить свой старый мир и уехать в Лос-Анджелес, только ты и Макс живёте прошлым. Прошлое мешает тебе взглянуть в глаза настоящему. Правда у тебя прямо перед носом, просто ты её отрицаешь.— Весь город ищет тебя, как я могу…— Не нужно меня искать, это не принесёт ничего кроме боли, барьеров, которые ты сама перед собой построишь. Прошлое себя исчерпало, сколько бы вариантов развития событий перед тобой не предстало — есть только настоящее. Не пытайся менять реальность вокруг, просто измени своё отношение к ней. Хлою словно ведром холодной воды окатили, Рэйчел никогда раньше не ударялась в философию и уж тем более не размышляла о времени. Подобное было характерно скорее Макс. — Но, раз ты вернулась, мы же будем тусить как раньше? Будущее, точно! Возьмём Макс и махнём все вместе в Лос-Анджелес, где и начнём новую страницу жизни.Рэйчел печально опустила голову, перо вылетело из её руки и растворилось прямо в воздухе.— Я здесь до тех пор, пока ты сама меня держишь благодаря вере в лучшее, надежде, но в реальности меня нет, и я больше никогда не вернусь. Я мертва, Хлоя.Я. Мертва. Хлоя. Слова набатом били в голове Прайс, она видела, как реальность раскалывается у неё на глазах. Голос Рэйчел отдаляется, пока не становится едва различимым гулом.Прайс очнулась, чувствуя, как по щекам скатываются непрошенные слёзы, её лихорадило и трясло как больного дифтерией. Дрожащими пальцами девушка провела по щеке, ей хотелось кричать, биться об стены в истерике, лишь бы вернуться назад к Рэйчел, выспросить всю правду и, возможно, с помощью Макс вернуть подругу. Хлоя никогда не была суеверной, но увиденное почему-то показалось ей правдой. По сути, её связывает с Эмбер только надежда. Разве Рэйчел смогла бы сама отправиться в Лос-Анджелес, без неё? А куда могла пропасть девочка-подросток из маленького провинциального городишки, где каждая кошка знает свой угол, чтоб ни слуху и ни духу? Убили — наиболее вероятная версия.— Уже оклемалась? — спросил грубоватый женский голос, и Хлоя обернулась. Перед ней стояла незнакомка в меховой куртке с ружьём в руках. Её короткие блондинистые волосы были зачёсаны по бокам, тем не менее торча как солома, черты лица больше напоминали мужские, а брови хмуро собрались у переносицы в складку. Доверия она, мягко говоря, не вызывала и походила на бандитку или солдата, пережившего не одно сражение. Ружьё в крепких руках этой плечистой женщины так и кричало: один шаг равен расстрелу. — Кто вы?— Я Молли. Твою сестру здорово потрепали волки, хотя она билась чемоданом как настоящий Рэмбо. Подобрала вас двоих у шоссе во время охоты, подумала ещё, что за идиоты забрели в такую опасную зону без оружия, про оползень не слыхали. Точно не из наших краёв.— Она не моя сестра, — Хлоя скрестила руки на груди, подозрительно поглядывая на свою спасительницу из-под спадающих на лоб голубых прядей.— Да плевать мне, если честно. Я и не надеялась особо, что вы двое выживете. В Отрадной долине волки поодиночке не ходят, видеть растерзанные трупы здесь, как дров нарубить, я уже привыкла, — женщина положила ружьё на тумбочку и приблизилась к печке. Недавно в горах разбился самолёт, вот же пир для зверей.— А где Астрид? — На втором этаже, не бойся, та докторша не в лучшем состоянии, но жива. Рана у неё посерьёзнее, а вот тебе повезло, что вырубилась быстро. Волки больше любят живые и движущиеся мишени.Молли выгрузила на стол мешок с мясом и призадумалась, тем временем как Хлоя за её спиной попыталась подняться на ноги и, кряхтя, свалилась обратно. На весь дом раздался телефонный звонок, вот уж чего Прайс ожидала меньше всего, так это услышать и узреть проблеск цивилизации в такой-то глухомани. Охотница обернулась и с недовольным выражением лица ушла в другую комнату к дребезжащему аппарату, срывая трубку. Хлою съедал заживо интерес и страх, она даже пыталась прислушаться к разговору, но женщина говорила слишком тихо, быстро и неразборчиво, чтобы понять хоть слово. В доме было тепло, улавливался лёгкий запах табака, но по непонятным причинам по спине пробегал холод время от времени, и тревога никак не покидала Прайс. Молли вернулась на кухню и начала стремительно собираться, не объясняя ни слова, что пугало ещё больше. Когда женщина подхватила ключ со стола, Хлоя не выдержала и спросила:— Вы собираетесь запереть нас здесь? Зачем? Мы не заложники! — возможно, этот вопрос показался охотнице глупым, она не особо хотела на него отвечать.— Если вы двое выйдете наружу, то умрёте, это для вашего же блага. И постарайся не лазить по дому, не люблю, когда копаются в вещах, поспи вместо этого. Тебе и Астрид нужно набраться сил, — Молли быстро выскочила за дверь, запирая снаружи на несколько оборотов, а Хлоя так и осталась сидеть с раскрытым от удивления ртом. И вот что это было?— Астрид? — позвала она, но никто ей не ответил. Тогда синеволосая сползла с дивана и, сильно хромая, поплелась к лестнице, ведущей на второй этаж. Может хоть сигарет удастся добыть по дороге, а ещё лучше алкоголь поискать. Хлое хотелось расслабиться как раньше с косячком в зубах, лёжа утром на мягкой кровати, включить громкий рок на весь дом, чтоб у Дэвида кровь из ушей пошла за завтраком. Жаль, теперь это в прошлом.Комнат в доме оказалось куда больше, чем она представляла, часть из них была заперта на ключ, например, некоторые чёрные ходы на улицу. В комнате с огромным дубовым столом пылилось множество бумаг и стояла фотография в рамке на столе. Хлоя сдула с нее слой пыли и пригляделась к людям, стоявшим в обнимку друг с другом: Молли и неизвестный мужчина в костюме кирпичного цвета, муж скорее всего. На лестнице раздался грохот, чьи-то стоны и сильный скрип прогнивших ступеней. Прайс, буквально, вжалась в стол и боялась выйти наружу, пока хриплый голос не позвал её по имени.— Хлоя, это я, Астрид! Где же ты? — Гринвуд шатало и заносило в разные стороны, она спотыкалась, еле переставляя ноги, часто падая по пути на перила. Очередной громкий звук падающего тела заставил Хлою подпрыгнуть, и фотография сама выпала из рук стеклом на пол, разбиваясь на мелкие кусочки. — Что ты там уже громишь?— Это я должна у тебя спросить, — неформалка сгребла ногой проклятые осколки и рамку, пиная под стол последствия излишнего любопытства и посмотрела на Астрид, стоящую в дверном проёме, беспокойным взглядом.— По глазам вижу — ты натворила здесь дел. Хотя, без разницы, нам нужно убираться и как можно скорее, пока не нажили проблем на свою задницу. В руках Гринвуд сжимала тот самый серый чемодан, которым ещё недавно храбро раскидывала волчью стаю. Значит не такой уж хрупкий в нём объект, раз она машет им направо и налево. Выглядела она, мягко говоря, помятой и обескровленной: бледное лицо, бинты по на ногах, правой руке и груди, сгорбленная и вздыхающая от каждого шага.— Ты зачем тягаешь за собой эту тяжесть, нам же сказали отлёживаться, могла бы и вздремнуть. Я вот считаю, что предложением остаться нужно воспользоваться, нас тут хотя бы покормят и помогут подняться на ноги. Знаешь, сколько я уже не ела нормального жареного мяса? — Астрид, казалось, пропустила её слова мимо ушей и продолжала настаивать на своём. — Нет, выходим сейчас же из дома, пока мясом не стали мы. Обыщи полки в ванной на наличие медикаментов и…— Астрид, ты бредишь? ?В Отрадной долине волки поодиночке не ходят? — сказала Молли, нас точно съедят. И ещё, я даже сейчас слышу гул метели за окном. Ой, смотри-ка, какое кожаное креселко! Так и просится, чтобы я...— Не вздумай приземлить на него свои полушария! Поздно. Старенькое кресло не выдержало такой наглости и развалилось прямо под Хлоей, от чего та мешком упала на пол.— Чёрт, забудь про эту рухлядь, лучше идём порыщем в холодильнике.— Я вижу, что кому-то так и не терпится самой в него попасть. Гринвуд опять же не сильно прислушивалась к чужим аргументам и попробовала открыть соседнюю дверь, ведущую, по всей видимости, в погреб. Заперто, супер! Телефон в кабинете снова громко зазвонил, и обе путницы покосились ошарашенно на стену, где висел жёлтый аппарат. Несмотря на желание Астрид ответить, первой это сделала Прайс, чувствуя, как с каждым словом, льющимся из трубки, её тело цепенело от ужаса.