Глава 8 (1/1)

Джексон проснулся первым; тихо расстегнул молнию их спального мешка со своей стороны, выкатился на обжигающе ледяной пол пещеры и стремительно подпрыгнул; содрогнувшись от мощной волны мурашек, он застучал зубами, прерывисто выдыхая, и изо рта повалила бесформенная, сочная дымка, мешающая ему подложить дров в костер?— чтобы понять, куда положить ветку, ему приходилось задерживать дыхание, и он смеялся про себя, дуя щеки, чтобы не дышать. Плечи и руки тряслись от утреннего мороза.Присев у набирающего температуру костра, он протянул ладони к огню и принялся неторопливо поворачивать их то одной, то другой стороной, порой потирая друг о друга. Тилли нет. Поискав ее глазами и несколько обогревшись, Джексон поднялся, накинул парку и подошел к краю пещеры: прислонившись плечом к стенке, он скрестил ноги, упираясь носком одного ботинка в пол, и оглядел расходящуюся перед ним широкую полянку. Она на ней явно была: собачьи следы. А над ними?— небо?— всё такая же поблекшая вата с круглой дыркой под солнце. Ван нахмурился, но не успел ни о чем подумать, как появилась Тилля?— с жирным зайцем в зубах, она пробивала свой путь через глубокий сугроб, неловко выпрыгивая и всякий раз вновь проваливаясь почти по подбородок.Всё вылетело из головы.—?О-хо-хо, малышка,?— восторженно засмеялся Джексон и, найдя несколько уступов в скале, поднимающейся вверх от снега и восходящей ко входу в пещеру, опустился на первый из них одной ногой, рукой придерживаясь за край пола.В два счета преодолев спуск, он пробил наст и скользнул в рыхлый сугроб. Рядом валялось еще несколько полярных зайцев, снежно-белых, заметных только потому, что их шерстка была в нежно-розовой крови?— Джексон в бурном удивлении поглядел на приближающуюся Тиллю: не уверенный, насколько чувства собаки человечны, впервые он увидел на лице животного выражение подобного неуемного, кипучего экстаза.—?Хей, детка,?— Джексон горячо потрепал ее по ушам, как только она приблизилась и выпустила из зубов маленькую тушку?— рот остался открытым, Тилля тяжело и часто дышала, в бездумном веселье скользя взглядом и ни за что не цепляясь. —?Запас на несколько дней?—?Доброго утра.Он резко поднял голову и, в воодушевленном, бесспорном осознании кого увидит, широко заулыбался: Марк. Копируя предыдущую позу Вана, смеющимися, сонными глазами поглядывал на символическое окончательное примирение между Тиллей и Джексоном; при неярком, почти белом свете северного солнца, его кожа выглядела утонченно бледной, а короткие и жесткие светлые локоны, смешавшись, беспорядочно торчали. Почти как в Ванкувере, с хохотком подумал Ван, скользя по ним взглядом, только там неряшливость?— часть стиля, а теперь?— вынужденное отсутствие ванной.—?Утра,?— не прекращая улыбаться, он кивнул на Тиллю:?— Помнишь, когда мы взяли ее, нам сказали, что она?— охотничья? Так вот, что ж, ее врожденным талантам явно неплохо здесь,?— рассмеялся Джексон, за хвост поднял со снега одного из зайцев и помахал им. —?Прежде она просто раздирала в пух наши игрушки.—?Хотела порадовать тебя,?— с нескрываемой иронией улыбнулся Марк.—?Пф,?— Джексон активно замотал головой. —?Ей просто надоела лосятина. Но?— слушай, детка,?— он обратился к Тилле, вновь потрепав ее по макушке. —?Я не собираюсь разделывать их для тебя?— давай сама, окей?Впрочем, она не проявила ни к разделке, ни вообще к зайцам ни малейшего последующего интереса, в отличие от Вана: балбесничая, он заправил заячьи уши себе за ремень и, красуясь своим охотничьим видом с этими висячими тушками, помотал бедрами?— заполняя термосы в дорогу, Марк затрясся, не в силах сдержать смех.Их утро выдалось контрастно морозным: горячий чай был выпит в течение сорока минут от начала пути, а на снегу за ночь образовался такой плотный наст, что порой по нему можно было идти, как по полу, не проваливаясь, и сначала это было даже забавно?— жмурясь, улыбаясь, прощупывать ногой, осмелиться наконец наступить, вдруг провалиться на половину метра и, с шуточным разочарованием,?— агххх. Однако чем дольше идти, тем больнее выкарабкиваться?— икры непрекращаемо терлись о жесткий наст, и вскоре кожа на них начала жечься; казалось, она покрывается мозолями. Непрерывное напряжение брало своё: дыхание перехватывало от недостатка кислорода и ледяного, безвкусного воздуха, от которого резало во лбу и под бровями.Сверяясь с картами, они преодолели почти половину пути до деревни и вскоре должны были, продвинувшись на запад, ступить на асфальтированную дорогу, когда впервые за этот день услышали вой волков?— отдаленный, он звучал по правую руку от них, и, чтобы избежать столкновения, они были вынуждены взять левее; Марк схватил Тиллю за ошейник: в опасливом возмущении, не смея всерьез сердиться, она урзилась, потяфкивала и неловко сворачивалась бубликом, пытаясь приоткрытой лошадиной пастью достать докучливую руку и прикусить ее.—?Не нравится мне это,?— почти шепотом, бессознательно боясь быть услышанным, произнес Джексон. —?По этой стороне карты?— никаких отметок. Нам нельзя брать еще восточнее. Что там? Горы?Марк беспокойно взглянул на него и ничего не ответил; успокаивая всё робко бунтующую Тиллю, он подергивал ее за уши и, нагнувшись к ней, шикал грозящим тоном и шуточно сжимал челюсти, просовывая между ними несколько пальцев. Туан остановил шаг, только почувствовав большее сопротивление от ошейника: вдруг точно окаменев, Тилля встала посреди сугроба и вперила внимательный, неподвижный взгляд в небольшой березовый подлесок по правую сторону.—?Джекс,?— позвал он, кивая на нее. По тону Марка зная, что его ждет, Ван повернулся, одинаковым встревоженным и вместе с тем степенным взглядом посмотрел сначала на него, затем на собаку, а после?— на деревья; он долго присматривался, пока краем глаза не заметил движение?— в каком-то неопределенном месте, но там —?меж берез. Тилля сдержанно низко зарычала.Волк. Два. Три. Они двигались поодаль, но, обходя сзади, плавно скашивали угол; бессознательно Ван схватился за ружье, в то время как сознательно не имел ни единого представления, как именно ему быть, если на них побегут сразу несколько волков.—?Идем,?— шепнул он. —?Ускоримся. Возьмем еще немного левее.Туан подавленно кивнул и настойчиво потянул за собой будто бы вросшую в снег Тиллю; ее глаза сосредоточенно, меткими и точными движениями передвигались с одного пункта на другой, в отличие от глаз Марка, которые беспорядочно скользили, выискивая хотя бы намек на движение или на изменение цвета?— где белый снег переходит в мутную, желто-серую шерсть лесного волка.Пока шли, им вновь и вновь приходилось брать левее?— чувствуя нарастающее беспокойство Тилли и суетливо оглядываясь, они почти бежали и не успевали глядеть на карты; паника от преследования и теснения постепенно находила на них всё больше, и стоило им на несколько минут ощутить себя в безопасности, как всё начиналось заново и с большей силой: ускорься, я с тобой, держи крепче и так далее.С наступлением полудня?— солнце поднялось достаточно высоко и теперь висело прямо над их головами?— пришли неожиданные изменения.Мороз по пробуждении начинал казаться лишь минувшей иллюзией?— проталина в блеклом серо-белом небе возросла, словно солнце, раскалившись, прожигало облака вокруг себя, и воздух загустел от этой теплоты; зимняя тяжелая одежда ощущалась неуклюжей, потной и громоздкой, от нее до тошности хотелось избавиться?— хотя бы расстегнуть молнию; не сбавляя шага и едва поднимая взмыленные ноги, Джексон и Марк оттягивали воротники и развязывали шарфы, чтобы обнажить шею, потому что вдыхать такой липкий и влажный воздух становилось пыткой: он словно облеплял им легкие и покрывал испариной кожу изнутри.Всё будто бы стихло, и, завидя перед собой кедровую рощу, они начали замедляться, пока окончательно не остановились, добравшись до нее: их обступили исполинские деревья, растущие чуть поодаль друг от друга, из-за чего пространство свободно просматривалось; прислонившись к одному из стволов, изборожденных крупными, выступающими морщинами, Джексон согнулся пополам:—?Карты ничего не говорят,?— он уперся ладонями в колени?— под его руками их колотило крупной дрожью, и сколько он ни пытался силой сознания прекратить ее, ноги словно не ощущались более его; Ван выпрямился. —?Не должно быть кедра в этом районе, и всё тут. Мы взяли слишком влево.—?Просто нужно идти вправо? —?робко предложил Марк, подбредая к нему и падая рядом на снег: прижавшись щекой к ноге Джексона, он обхватил ее руками и закрыл глаза.—?Боги, она так трясется,?— выдавил тот и извиняюще, криво улыбнулся, хватаясь Туану за плечо, рассчитывая, что если перенести силу, получиться остановить дрожь. Не получилось. Он смущенно рассмеялся.Марк слабо помотал головой из стороны в сторону и, повернувшись, попытался зарыться носом в штанину: ему было все равно, даже если и трясется, даже если она была ледяная и мокрая. Этот день слишком долгий и выматывающий, а Туан слишком устал?— ему хотелось посидеть, поспать, попить, поесть, и самым первым в этом бесконечном списке желаний был Джексон, а самым последним идти.Ван опустился рядом с ним, поднял на себя лицо, легонько хватаясь пальцами за подбородок, и сказал с мягкой настойчивостью, в которой сквозила сдерживаемая, пульсирующая тревожность:—?Пожалуйста, Марк,?— произнес он, акцентируя на имени и как всегда находя особое чувственное удовольствия от его звучания. —?Нам нужно идти. Как только мы поймем, где мы, устроим привал. Обещаю.Марк посмотрел на него с капризной скептичностью. Причин сомневаться в обещании у него не было, но всегдашним спасением в трудной ситуации им ощущалась инфантильность?— говорить и творить неважные глупости: ему захотелось потянуть разговор, заставить Джексона умилиться, улыбнуться, рассмеяться.—?Обещаешь? —?недоверчиво спросил он, щурясь.—?Обещаю,?— вкрадчиво ответил, со всей серьезностью поглядев в глаза Туану?— тот смотрел на него в ответ непроницаемо игривой маской: блестящий, ерничающий взгляд. —?Марк,?— он выдохнул, подался вперед и, помотав головой, прислонился горячим потным лбом к освежающей, сырой его парке.Джексон не был готов капризничать вместе с ним; не терпелось подняться и отправиться в путь, и само слово расплата как никогда часто мелькало в его мыслях, блуждающих без контроля и размусоливающих всякую страшную вероятность, всякий исход. Лейтмотивным, никогда не оставляющим чувством скользило одно единственное:в этом простирающимся на километры километров бесконечном призрачно-белом ландшафте они понятия не имели, где находятся.Найти самих себя получилось через несколько часов?— солнце скатывалось все ниже, и вскоре уже должны будут начаться сумерки: они неожиданно вышли к реке и увидели перед собой мост, от которого по обе стороны уходила асфальтированная дорога и у которого, по иную сторону, стоял выцветший указатель. От нахлынувшего головной болью и обморочной слабостью в ногах облегчения, что они все еще в Отрадной Долине, Джексон повалился на колени, затем мягко на бок?— и на спину. Это не снег?— что-то твердое, что-то желаемое, что-то восхитительное. И от этого хотелось заплакать. Он чувствовал себя так радостно и свободно, будто бы уже дошел до деревни, и всё кончено.Расстегнув куртку настежь, Ван раскинул руки по льду и закрыл глаза. Где-то рядом упал Марк?— он услышал этот тяжелый плюх и захохотал, хрипя легкими; вернулось знакомое с их первых дней ощущение боли —?однотонной, распластавшейся по всему нему тупой боли; являясь частью их великой радости, она была встречена с приятельской тоской.Превозмогая ее, чтобы набрать топлива для костра и найти привал, они в конечном итоге устроились в первой попавшей пещерке?— неглубокой, но скрывающей их от начавшего подниматься ветерка.—?Иди ко мне,?— подозвал Джексон, прислонившись спиной к ее стене и чуть раскинув усталые, почти безвольно висящие руки; на его свитер и влажные волосы падал мягкий, густой свет костра, смешивающийся с блеклым дневным, едва доходящим до них. Марк, с книжкой в руке, подлез к нему и, забравшись под руку, прижался щекой к ворсистой нагревшейся ткани под ключицами. Пахнуло потом, и он чуть поморщился. —?Хочешь почитать? —?мягко спросил Ван, неторопливо и ласково заправляя прядку за прядкой ему за ухо.Туан помолчал: спокойствие, опустившееся на него, было всепоглощающим; он чувствовал, что установился долгожданный порядок, что не было большей правильности, чем наконец находиться в руках Джексона?— никуда не спешить, ни о чем не думать, ничего не говорить. Всё уже идеально, всё уже полнота умиротворения. Книжка соскользнула на пол, и Марк потянулся обеими руками обхватить Вана?— сцепил ладони у него за спиной и ощутил, как тот в ответ крепче подтянул его к себе.Молчание длилось несколько мирных минут.—?Ты сильно устал? —?полушепотом спросил Джексон; Туан едва заметно кивнул. —?Я тоже. Нужно будет встать, но я какой-то такой… такой слабый, Марк-и … будто бы в любую секунду, стоит закрыть глаза, и я засну. Так хочется домой… —?прикрыв глаза, он принялся водить носом и губами по жестковатым волосам, будто бы пахнущим недавним холодом, и вдруг хохотнул, не отрываясь от них:?— Этот костерок?— он кого угодно в постель сморит.—?Джекс… ты думаешь, нам нельзя остаться тут на ночь?—?Быть может, несколько рискованно,?— протянул он. —?Просто представь, если вдруг начнется метель и будет идти два дня или вообще сколько ей угодно. Виктор говорил, это порой длится неделями, ну, с переменным успехом. Если мы останемся тут, то… замерзнем насмерть? —?будто бы спросил он, не в состоянии заставить себя произнести это утвердительно; глубоко вдохнув и выдохнув, Ван упрямо открыл глаза: как всегда, такие разговоры просто невыносимы, он не умеет поднимать эту тему, чтобы не начать испытывать параноидальный, маниакальный страх.—?Мы не замерзнем,?— с инфантильной мрачностью буркнул Марк, ворочаясь. —?Потому что встанем и пойдем,?— он приподнялся?— уперся ладонью в пол и заговорил с грустной настойчивостью, пытаясь преодолеть свою показную игривость:?— Я принес карты?— в книжке. Я всё знаю. Я не буду капризничать. Прости, пожалуйста. Я всё-всё знаю. И тоже хочу домой, Джекс… —?он прикусил губу, опуская взгляд.От собственных мыслей и неожиданно нахлынувшей жалости к себе Марк был готов расплакаться: он вонял потом, болел каждой фиброй тела, одноцветная лосятина уже стояла у него поперек горла, и ему до черта надоел снег. Хотелось в Ванкувер. К Джексону на озеро. Перед глазами распластался бескрайний зеленый газон. Туан до боли закусил губу, чтобы не плакать, и замотал головой. Просто нервы. Но это только сегодня. Нет-нет. Это только сегодня. Он помотал головой.—?Эй, ну,?— протянул Ван, пальцем надавливая на его нижнюю губу и, когда зубы ее отпустили и она расслабилась, несколько раз погладил. Он чувствовал, что нужно сказать:?— Если Марк грустит и плачет, что делать Джексону? —?и добавил с большим озорством, улыбнувшись:?— Неужели ты оставишь меня на Тиллю? Мы же передермся,?— он шуточно округлил глаза и заметил, что Туан затрясся от смеха, сдерживаемого словно из приличия еще длящейся грусти. Его ресницы были влажные, но он не заплакал окончательно?— вновь прикусил губу и опустил взгляд, пряча улыбку.Когда Марк поднял глаза, чтобы ответить, они невольно проскользили по входу в пещеру; сбившись, он замер и нахмурился.—?Вы с Тиллей сговорились пугать меня? —?возмутился Ван, растерявшись, и следом посмотрел в ту же сторону.Пазл моментально сошелся.?Теплый атмосферный фронт? и ?последующий снегопад? прежде никак не сочетались в его голове как единое предвестие метели, потому что он не имел ни единого представления, что такое ?теплый атмосферный фронт??— это выражение прозвучало для него набором отдельных, знакомо звучащих слов, которые он не наделил конкретным образом. До него вдруг дошло, что, вероятно, это и означало ту самую духоту, от которой они сегодня изнывали в течение дня. И что снежок, который только-только начал слетать с неба и который они проглядывали через вход в пещеру?— есть тот самый ?последующим снегопад?.И что?— самое важное?— за всем этим должна начаться метель.Сцепив челюсти и резко выдохнув, Джексон отвернулся. В кровь брызнул адреналин. Глаза невидяще забегали по полу, костру и стенам?— он лихорадочно соображал, что делать: нужно свериться, нужно… нужно точно понять, где находится ближайший населенный пункт?— рука непроизвольно дернулась к книжке, он достал карты и уставился в них, ничего не воспринимая?— он продолжал бездумно бегать по ним глазами, как несколько секунд до этого?— по пещере. Постепенно значки приобрели значение?— Ван дернулся ближе к костру, чтобы лучше видеть.—?Блять, я вообще не представляю, как мы сюда попали. Это почти… Подожди, то есть, мы прошли деревню и просто не заметили ее? Ближайший дом?— вот тут, это шоссе. Идти… я даже не представляю. Боже, в этой Отрадке вообще, что ли, никто не жил? —?бормотал он про себя, замечая краем глаза, что Туан вскочил с места и принялся, прыгая на одной ноге, натягивать зимние уличные штаны. —?Марк,?— тот повернулся на него; Джексон увидел застывший, блестящий сдерживаемой паникой взгляд, и помедлил, прежде чем окончательно объявить:?— Ближайший дом на шоссе. Нам нужно спуститься из Отрадки, затем, судя по всему, свернуть направо и идти порядка… двух-трех километров,?— он замолчал, давая ему время осмыслить расстояние. —?Это очередные сугробы и… черт,?— Джексон нетерпеливо облизнул губы, отворачиваясь; он продолжил почти шепотом, точно самому себе. —?Виктор говорил, что в среднем метели нужно несколько часов, чтобы разогнаться… это не всегда работает, но… нужно торопиться,?— он кивнул и поднялся; на воздушных, вибрирующих ногах Джексон подошел к Марку и, взяв его лицо в свои ладони, поднял на себя.—?Только без паники. Слышишь? —?по лицу Туана он видел, что тот не слышал. —?Послушай. Даже если это метель. Она бывает разной. Это может быть вообще не она,?— Марк поднял на него сомневающийся тяжелый взгляд и, согласившись с ним, Ван резко выдохнул. —?Скорее всего, это она. Но это не конец света, слышишь? У нас нет оснований серьезно бояться ее,?— взгляд Марка стал еще более сомневающимся и тяжелым. Джексон кивнул. Это бессмысленно. Поддавшись вперед, он поцеловал его с уверенным спокойствием и одновременной мягкостью; ничего, кроме этого, кроме них, не имело значения, не должно было иметь значения?— отчетливым собственным голосом произнеслось в его мыслях, и он отстранился, чтобы убедиться, что Туан думал также. Он думал. Марк смотрел на него с ответной, почти отчаянной решительностью.—?Идём,?— Джексон в последний раз поцеловал его?— более продолжительно и менее настойчиво, словно успокаивая, словно гладя по волосам или тыльной стороне пальцев.Не потушив костер, они собрались и в считанные минуты выдвинулись в путь.