Недетские вопросы (1/1)

Денис впервые увидел Надю со слезами на глазах и вновь осознал, что ничего не может изменить. Снова повторял себе, что нельзя обратить смерть, но так хочется. Хочется, чтоб Надя не плакала, а улыбалась, говоря матери о том, что вышла замуж; чтоб он мог просто поздороваться и познакомиться с тещей, а не всматриваться в гранитный памятник, угадывая в усопшей едва заметные черты своей Нади. Он держал ее за плечи. Даже спустя столько времени со смерти матери Надя не могла спокойно находиться на могиле. Думала о том, что мамы, самого родного человека, не было рядом с ней в важные моменты ее жизни. Выпускной, поступление в университет и вот теперь свадьба. Надя не знала: одобрила бы мама ее выбор или нет. Но верила: мама всегда с ней.Женитьба ничего не изменила между ними. Оба надели кольца и получили штамп в паспорт, но их отношения не перенесли никакого потрясения, просто стало как-то спокойнее, что это не сладкая греза, которая окажется злой шуткой, что это правда серьезно и они будут вместе, пока оба этого хотят. А пока хотели действительно оба.Только вечером, после их бракосочетания и посиделок в ресторане, Денис заметил, что Надя грустно смотрит куда-то в пустоту и теребит поблескивающее на безымянном пальце колечко. И тонким и тихим голосом она сказала ему, что скучает по матери и хотела бы, чтоб она разделила с ней этот праздник. Прижалась к новоиспеченному мужу и зажмурилась. Теперь у нее есть опора, есть тот, с кем она может поделиться своей слабостью. Она могла делать это и без штампа, она доверяла ему, хотя никогда раньше бы не подумала, что доверится именно ему?— тому, кого и на пушечный выстрел не хотела к себе подпускать. Но у судьбы очень скверный характер и странное чувство юмора. Они оба не заметили, как оказались привязаны друг к другу, как не смогли уже друг без друга и, кажется, не прогадали.Тогда она сказала ему о том, что он, как бы он ни не любил своего отца, хотя бы знает, кем тот был, а она про своего такого сказать не может. Она не верила, что он мог убить ее мать, всё ведь было хорошо, да просто замечательно! Они были обычной семьей. Родители работали, она училась, иногда мама с папой ссорились, но разве есть семьи, где никогда не бывает конфликтов? Она никогда в это не поверит. И потом ее убили дважды. Двумя фразами. ?Мама мертва?. ?Это сделал папа?. Она впервые ощутила то, что называется ?мир рухнул?. Он действительно рухнул, ведь родители?— это весь ее мир, вся ее семья. И ничего не вернулось на круги своя. Никогда не будет, как прежде, хотя Надя долго ждала и верила. И сейчас, смотря на Дениса, Надя наконец осознала, что у нее есть семья, есть тот мир, который она потеряла. Не тот самый, другой, новый, но настолько важный для них обоих, что оба будут стараться сохранить его.И Денис задумался над ее словами об отце. Он действительно ненавидел его. Этот человек заставлял его краснеть и стыдиться своей семьи в детстве и юности, этот человек извел мать до состояния моли и скелета без крови и лица. Но он понимал?— пытался понять,?— что испытывает Надя, всю свою жизнь гадая: кто он?— один из самых близких людей в жизни. Виновен ли он в гибели матери? Или просто стечение обстоятельств, и он стал их жертвой?Денис все же сходил на кладбище к отцу, не говоря Наде об этом. Будто стыдился этого, хотя она наоборот всегда говорила, что ему бы следовало это сделать. Она видела, как ему непросто говорить об отце, как о постороннем человеке, на которого ему абсолютно плевать. В нем говорили детские обиды, а Надя почему-то завидовала. Завидовала его четкой определенности, добиться которой ей так и не удалось.На кладбище Денис едва ли не впервые поговорил с отцом. Пусть и с мертвым, и зная, что ответа он не получит уже никогда. Он заламывал пальцы, не поднимая глаз на фотографию. Говорил и о матери. Сказал, что наконец женился. А напоследок все же сказал, что никогда не станет таким, как он, отец. Что даже тюрьма не сделала его таким и он никогда не утянет Надю на то дно, на которое тот утащил свою семью.—?Ну привет,?— Денис положил пару цветков на могилу и посмотрел в такое знакомое лицо. Давно он его не видел. Да и не думал, что увидит, честно говоря. Не собирался он сюда приходить. И вновь понял, что Надя изменила его и продолжает менять, совсем незаметно, скорее всего, даже для неё самой, но, оглядываясь назад, видел, что снова становился другим. Это было для него уже не в первый раз, и когда было лучше, когда хуже?— покажет лишь время. —?Знаешь, мне всегда хотелось, чтоб у меня отец был. Как у парней. Чтоб рыбалка там, карбюратор, аккумулятор… А не паленка разная. Вот ты говорил мне: ?Вырастешь?— поймёшь?. Вырос. Не понял. Я, может, и сидел. И вообще дров наворотил… Но не спился.И вдруг Денису это оправдание показалось таким незначительным, что он стиснул зубы и сжал кулаки. Он предал Андрея, а хвастался тем, что не пристрастился к стакану. Неравнозначно. А когда-то, да может и до сих пор, алкоголизм казался ему краем, полной деградацией и последней ступенью. Но нужно было лишь произнести это вслух, как стало понятно самому: последняя ступень уже пройдена. И водка не имеет к ней никакого отношения. Злился на отца за это понимание. Он действительно не стал тем, на кого так яро мечтал не быть похожим. Он стал намного хуже. Он прошёл ту ступень, которая его отцу и не снилась, и вряд ли есть лифт, способный поднять Дениса с этого низа. Только если он сам построит лестницу. Сам найдёт доски и молоток. Только сам…—?Только моя жена мою красную рожу не будет видеть каждый день. И если стану отцом, я сделаю все, чтоб дети меня не стеснялись. Молчишь… —?Денис покачал головой, снова и снова сверля взглядом мертвый камень памятника. —?Мать расстраивалась, что ты до моей свадьбы не дожил, а до внуков сама не дожить боится. Кто её довёл? Ты не знаешь? Кто пропил всё? Молчишь… —?он снова повторил, будто надеясь получить хоть какой-нибудь ответ. —?А знаешь, все-таки я не ты.Больше он не сказал ни слова и молча пошёл к машине, пытаясь не чувствовать отчего-то тянущего ощущения где-то внутри.Надя посчитала нужным прийти на кладбище к матери вместе с Денисом. Будто знакомила её с зятем. А так хотела сделать это по-настоящему. Наверное, в подобные моменты она навсегда останется маленькой девочкой, которой так нужна мама и её поддержка. И желание разобраться с загадкой её убийства всегда будет мешать ей спокойно жить. И пусть она не верила в виновность отца, мысль о противоположном противным червем разъедала сознание и заставляла ненавидеть весь мир. Тот, новый, мир, в котором она жила как в кошмар долгое время, который никак не могла принять.Денис с дрожью осознавал, что слишком много родственников и близких людей навсегда замолки в этих камнях. Только смотрят. А сказать не могут. На кладбище знакомых едва ли не больше, чем среди живых. А ведь они молодые, даже очень молодые, а ходят на могилы как в гости. Да и те, кто лежит под землёй, могли бы ещё жить да жить. В такие моменты Денис ощущал себя стариком, все друзья которого отправились в мир иной и скоро его самого ждёт путешествие в один конец. И снова в голове слова Нади: ?Ты хотя бы знаешь, кто твой отец?. Ей и правда казалось, что знай она правду?— даже самую страшную для неё?— стало бы легче. А может, и нет. Она не знала. Не могла знать. Но жить в неопределённости устала.—?Знаешь, я никогда не знаю, что говорить Маше. Вот вроде сама пережила это, а не знаю. Время не лечит,?— она надела перчатки и припала к плечу Денису. —?К этому нельзя привыкнуть. Всегда ждёшь. Как дура…Надя опустила взгляд и отстранилась от Дениса, считая, что он посчитает это бредом. Она уже взрослая, а говорит сейчас как инфантильный подросток. Вроде как должна же уже принять и понять, должна, не ребёнок уже, сама жена, а все туда же. Только поделать ничего с собой не могла. Не могла привыкнуть к язвительным отзывам тёти Поли в адрес отца, но легко переносила её уколы в сторону Дениса. Это её не трогало. Видимо, правду говорят, что детские обиды?— это на всю жизнь, и это самое сильное, что ранит в будущем. Когда Наде особенно нужна была поддержка, нужны были слова о том, что папа не виноват, она слышала лишь обратное. И не смогла полюбить тётю из-за этого. Обижалась уже потом, спустя пару лет, когда раны перестали кровоточить. Тогда как раз обида влезла в сердце, и хоть контакт с тётей был налажен, теплоты не было ни с одной, ни с другой стороны. Просто жили. Просто не совпадали.—?Ты не дура. Это нормально. По-моему. Дураком всю жизнь был я. Сначала верил, что отец исправится, потом?— что смогу обойти всех, когда удалил это чёртово видео, а потом… а потом Нестеров и тюрьма,?— Денис тяжело вздохнул. —?Твоя мама явно бы не была рада твоему выбору.—?Я должна разобраться, что произошло тогда. Понимаешь, должна. Мама… —?она отвернулась от Дениса и повернулась к памятнику, проигнорировав его слова. —?Если бы ты могла говорить, ты бы обязательно сказала: папа это или нет. Мам, я обязательно разберусь во всем. Обещаю тебе.Она осторожно коснулась лица на памятнике и прикрыла глаза, прогоняя слезы. ?И какой дурак придумал, что время лечит? —?пробормотала она, пытаясь изобразить подобие улыбки на лице. —?Отстранить бы его от врачебной деятельности. Не действует лечение?. Она, конечно, не думала об этой потере каждый день своей жизни, но когда вдруг накрывало, было совершенно без разницы: год прошёл или все десять. Она вновь становилась той девочкой, которой рано пришлось повзрослеть. Только инструкции не выдали, как жить и что делать. И слёзное и краткое в ночи: ?Мама… Папа…?—?Надь… Пойдём… —?он чувствовал, что надо уводить её отсюда.Надя стояла около памятника и молча смотрела на него. Пустым взглядом. Только на глазах блестели слезы. Хватит себя мучить и пытаться взглядом оживить гранит. Поэтому Денис и не любил кладбища. Они давали иллюзию жизни. Будто человек есть, будто слышит. Кому-то, может, легче, а лично ему это казалось пыткой. Когда вот так стоишь и смотришь на мертвый камень, ища в нем живые черты. Когда просишь совета, но знаешь, что никогда его не получишь. Когда понимаешь, что здесь время замирает навечно.—?Да… —?она отозвалась не сразу. —?Поехали домой.А про себя добавила: ?Я разберусь, мам. Я обязательно разберусь… Я люблю тебя. И… и папу…??— всё же не веря в его причастность к смерти мамы, Надя продолжала любить его, продолжала верить и надеялась, что её вера не напрасна.А домом она теперь называла квартиру Дениса. Там ей было тепло. Там она чувствовала себя живой. Там стены не были пропитаны её слезами и мольбами. Там она была с любимым человеком. Эта квартира подарила ей ощущение дома. То самое, которое она оставила в прошлом мире. То самое, которое, казалось, забыла. Квартира тёти была знакомой до одури, но абсолютно не родной. Чужой. Она не приняла её, а Надя, в свою очередь, не приняла эту квартиру. Взаимная неприязнь. Те стены впитали слишком много её слез, и от них веяло холодом. Те окна запомнили ее сверлящий взгляд. Та кровать помнила удары её кулаков в подушку и матрас?— чтоб тётя не слышала. А у Дениса, как только она осознала себя в этой квартире, подсознательно подумала: ?Я дома?. И теперь это правда её дом. Её и её мужа. Их крепость. Но однажды в её жизни такая крепость уже пала, и она, Надя, сделает всё возможное, чтоб это не повторилось.Денис взял её под локоть и повёл в направлении машины. Надю же не покидало странное предчувствие, что сегодняшний день?— переломный. Только вот в хорошую или плохую сторону понять не могла. Боялась за Дениса. Боялась, что с ним что-то произойдёт. И за Андрея с Машей переживала. И за отца… Денису не говорила о странных ощущениях. Просто ждала, чтоб день закончился или чтоб это прошло. Всё будет хорошо. Всё просто должно быть хорошо…