Вспоминая прошлое, или как ведьму с вампиром женили. (1/2)
Ада опять свалила, оставив на меня непосильное бремя уборки в нашей безграничной квартире, на что я и угробила уйму времени, пока не нашла потрёпанную и пыльную тетрадь с каким-то глупым пупсом на обложке. Тетрадь гласила, что она: ?Дневник Руськи, самопишущийся?. Открыла где-то посередине. Читаю. Ржу. Надо будет Мраку показать…
Запись от 15 апреля. Произведена мною – дневником самописцем - без какого-либо разрешения хозяйки.
Беда никогда не приходит одна. Стерва. В тот раз она пришла вместе с 15 апреля и моим девятнадцатым днём рождения. Сначала всё было хорошо. С самого утра я разрывалась между кухней и гостиной, где накрывала стол. По пути пинала Язву, поскольку мелкий гад порывался стырить кусок повкуснее. Хм, интересно, почему в ?b?мой?/b? день рождения готовить должна я? Разве имениннице не положено возлежать на шелковых подушках и смотреть, как остальные ползают перед ней на коленях? (А что? Ада свою денюху именно так и проводит). Ну, да ладно, смысл не в этом. Когда Биг-Ден пробил шесть раз (по легенде, раньше Ден был человеком, пока не сказал Аде, что у неё несколько отсутствует стиль… Да, старушка критику не любит). Так вот, Биг-Ден пробил шесть раз, и в двери ломанулись толпы гостей, первыми порывались войти родители. Но были сметены численностью братьев, которые, влетев в квартиру, принялись тискать мою тушку и дергать её за уши. Кто-то, особо изобретательный (Зак! Поймаю, точно покусаю), приделал мне бааальшие ухи. Говорили, что кроличьи, но мне почему-то казалось - ослиные.
Застолье шло своим ходом, я падала с ног (а вы пробовали в одиночку уследить за ста пятнадцатью гостями?). Биг-Ден пробил двенадцать, Ада, маман и прочие ведьмы затянули свою профессиональную песню, ну, та которая песня Бабок—Ёжек из ?Летучий корабль?. Язва попытался утопиться в оливье. Голос у наших дам громкий, слух отсутствует. Оливье отобрала, пернато-кошачье вымыла, и тут пришла беда. Пришла она весьма деликатно, позвонила в дверь, а когда я открыла, смущаясь, вручила мне букет. Это что Плотоядные Ромашишки?! Ага, они самые – каждая метра по полтора с ОЧЕНЬ зубастой пастью, каждая из которых так и тянется к моим теплокровным ручкам.
— Это вам, – пояснила беда.
— За что? – затосковала я.
— В подарок, – ещё больше смутилась беда.
— Посмертный? – первая ромашишка, открывшая пасть, получила от дарителя в челюсть и больше не рыпалась.
— Пожизненный, – доконала меня беда и силой засунула букет мне в руки. Ромашишки, почувствовав, что новый владелец держит их как-то не слишком крепко, тут же зашевелились, за что и были биты об стену. Немножко. Мы с бедой внимательно разглядывали ромашишки. Ромашишки были в отрубе, да и вообще как-то погрустнели. С чего бы?
— Вы проходите, – я отступила в сторону, пропуская незваного гостя и незаметно (угу, я оптимист) сметая зубы ?подарка? тапком в сторону.
Кстати, о беде, росту в ней было метра два, внешности обалденной (этакий юноша бледный со взглядом горящим). Короче, беда оказался моим идеальным мужчиной. Ну, это я сначала так думала, пока не узнала, что он и есть беда.
Проводила гостя в гостиную, где зажигали ведьмы, колдуны и прочая братия. При нашем появлении все как-то разом затихли. Мама так вообще замерла, не дотанцевав канкан (и теперь напоминала этакого богомола в лайкре).
— Ой, – сказала Ада и впервые на моей памяти превратилась из знойной шатенки в бодренькую старушку! Даже платье на нормальное сменила и косынку на голову наколдовала!
Остальные гости тоже как-то поутихли. Я напряглась, руки нервно сжали ромашишки. Те посинели от нехватки кислорода. Гость гордо и независимо прошёл в комнату (угу, стеснительность видимо в прихожей оставил). Я определенно чего-то не понимала. Все молчали. Молчали минут десять. Пока в комнату по параболе не влетел Язва.
— Оооо, какие гости и без охраны, – кото-сов (или всё же сова-кот?) кинулся на шею гостя и попытался того слюнявить. Гость вовремя поймал зверя за хвост и разумно держал в стороне от лица.
— Ты его знаешь? — наверное, мои глаза горели маньячной тягой к правде, поэтому соврать мой пернатый друг не сумел (он-то хотел, но лёгкое заклинание правды…).
— Ага, это Мрак, – Язва с тоской смотрел на бабушку, та показывала, что его ждёт, если скажет ещё что-нибудь.
— И чем же он так примечателен? – глумилась моя садистская половина.
— Нууу, он король вампиров, единственный на все миры и времена, – пропищал полосатый комок.
— А еще? – садист в душе улыбнулся.
— Давний собутыльник Аделаиды, – шерсть и перья на маленьком тельце встали дыбом, глаза наполнились вселенской скорбью.
— А ещё?
Мой пернатый информатор всхлипнул, но садистская я не на шутку разгулялась.
— Твой жених… – заревел-таки Язва.
…
Кажется, у меня упала челюсть и глаза несколько выкатились.
— Мой кто? – понадеялась на проблемы со слухом несчастная я (ага, как же, нужно быть реалисткой).
— Жених, – не своим голосом заорал Язва и, видимо решив, что терять больше нечего, начал вещать. – Как только тебе исполнилось два года, тебя обручили с Мраком и заключили договор, что в день твоего девятнадцатилетия состоится ваша торжественная свадьба.
Я в шоке. Зашиби меня лопатой, какой нафиг жених? Какая свадьба!?
— Мааааам, – с угрозой.— Дааа? – со шкафа.— И когда я должна была об этом узнать? – ещё одно заклинание правды, теперь на всех кроме меня.
— Нууу, – с тоской, – когда Мрак забрал бы тебя опоенную сонным зельем в свой замок, где вас уже поженили.
Я, конечно, ведьма-неудачница, но злость, как известно, пробуждает скрытые таланты. Очень глубоко скрытые. Вот и сейчас оконные стекла опасно зазвенели, а мелкая утварь поднялась в воздух.
— Понимаешь, милая, так сложилось, что в нашей семье первый ребёнок всегда сочетается браком с кем-нибудь из высшей знати вампиров… — начал было папа.
— Но первый ребенок — это Крис. Пусть он и женится! – обиженно и возмущенно.
— Но он же мальчик, – в шоке.
— Ты всегда найдешь к чему придраться, мама!
— Я не люблю парней! – хором и возмущенно.
— Могу исправить! – шипение полное угрозы.
— ??? – всеобщая реакция.
— Я. Не. Выйду. За. Него. Замуж, – рык голодного леопарда. Ромашишки летят в Аду, которая, кажется, хочет меня переубедить заклинанием. Плюс — Ада теперь не угроза. Минус – мне это ещё припомнят.
— Нет, выйдешь!