Не было бы счастья, да несчастье помогло… (1/1)

– Гокудера-кун, держись, – услышал Хаято сквозь пелену боли родной голос, – Гокудера-кун…– Джу…дай…ме… – с трудом выговорил блондин и попытался открыть глаза.Первое, что увидел пришедший в себя парень – заплаканное испуганное лицо своего босса. Дернувшись, чтобы встать, он зашипел от пронзившей все его тело боли. Какого? Что с ним случилось? Осмотрев палату и заметив в уголке парочку настороженных ребят, он все вспомнил. Ну, что смог. Но и этого хватило, чтобы в глазах зажглась ненависть. Хорошо, что Джудайме побежал искать врача…– Что ВЫ здесь делаете? – с трудом заговорил больной. – Убирайтесь! Я не хочу вас больше видеть!– Гокудера, – одна из фигур, оказавшаяся Ямамото, решительно шагнула к кровати и встала на колени, – Хибари рассказал, что произошло. Я прошу прощения. За нас обоих.– Хибари рассказал? – сбитый с настроя, ошарашено протянул подрывник.– Да, – Ямамото стоял на коленях, уткнувшись лицом в пол, поэтому голос звучал глухо, – я тогда очень сильно напился и совершенно ничего не помню. Мы… я поступил ужасно. Что мне сделать, чтобы загладить вину?– Убейся от тонфа своего любовника, – снова заводясь, зашипел Хаято, – а перед этим засунь их себе в задницу и получи наслаждение!– Траво…– Гокудера-кун? – от тихого голоса, раздавшегося от порога, подрывник сдулся. – Хибари-сан, Ямамото, не могли бы вы оставить нас наедине? Пожалуйста.Открывшего рот Хибари утащил в коридор мечник. Все время, пока пациента осматривал доктор, Тсуна простоял у двери, глядя в пол и не поднимая головы. Когда палата окончательно опустела, Савада, также не поднимая головы, быстро приблизился к кровати. Обняв за шею сидящего и обалдевшего от этого Гокудеру, шатен снова захлюпал носом.– Гокудера-кун, – всхлип, – пожалуйста, – всхлип, – не пугай меня так больше.– Джудайме, – Хаято неуверенно поднял руку, но тут же убрал ее, – простите, Джудайме, не плачьте… это… невыносимо…– Гокудера-кун, – резко отстранившись, Тсуна сжал здоровую руку своего Урагана и решительно продолжил, – пожалуйста, прости Ямамото. За Хибари не прошу, но Ямамото…– Не просите, – выдернув руку и зло сверкая глазами, Гокудера ответил не менее решительно, – вы не представляете, о чем просите, Джудайме. Я не виню вас, вы ничего не знаете…– Я знаю, – взяв лицо в третий раз обалдевшего блондина в ладони, Тсуна тихо перебил, – ты попал в больницу по вызову от анонима. Перелом руки, ребра, со следами сильных ударов по всему телу. И… со следами… изнасилования. А потом ко мне пришел Ямамото и все рассказал.– Тогда вы понимаете, – тихо, боясь пошевелиться, выдохнул Гокудера, – что я не могу их простить… Это…– Гокуде…– Нет…– Хаято, – пользуясь паузой, быстро заговорил Савада, – я люблю тебя. Не как Правую руку или Хранителя Урагана. Даже не как друга. Я люблю тебя… по-другому. Пока ты лежал без сознания, я думал, что сойду с ума. Когда я услышал… то, что услышал, я сильно разозлился и хотел уничтожить Хибари-сана и Ямамото… Но… потом понял, что это сделает все только хуже… Пожалуйста, Хаято, любимый, прости их… и… меня…– Джу… э… Тсунаёши, – бедный парень прикидывал: сон это или реальность, – вас… тебя… мне ни за что прощать… я… я тоже люблю тебя… но они…– Все в жизни совершают ошибки, – горячо зашептал шатен, приближая свое лицо к лицу блондина, – прошу тебя, дай им, дай Ямамото второй шанс на дружбу. Прошу.И Тсуна поцеловал, открывшего для ответа рот, Хаято. Неумело, но очень настойчиво. Подрывник ответил на поцелуй и обнял своего любимого босса… своего…– Я подумаю, – выдохнул Гокудера, когда они прервались подышать, – только пусть они пока не появляются в больнице.Глядя на мило покрасневшего Тсуну, Хаято не удержался и вновь притянул его для поцелуя, не обращая внимания на стрельнувшие болью переломы.Но о них – другая история…