Глава девятая (1/1)

Оказывается, очень опрометчиво говорить летающему животному посреди сети запутанных коридоров ?Или ты сейчас выложишь всё как на духу, тупой пучок перьев, или я тебя побрею! Говори, кто ты, тварь!? Не сумев отбрехаться от допроса Гарри и схлопотав ультиматум, Мертвяк с воплями, что он, ?мимир, чист пред Богом и людьми?, кинулся наутек от разъяренного хозяина. Изумляя встреченных по дороге студентов разных факультетов и пару раз едва не сбив с ног ассистентов преподавателей, Поттер с палочкой наголо несся вслед за хлопающим крыльями и истошно каркающим вороном. Увлеченные погоней, оба они не заметили, как оказались в запретной части третьего этажа.Потеряв след питомца и споткнувшись о какой-то тяжелый предмет на полу, Гарри остановился. Здесь было удивительно тихо, глухо и пахло паутиной. Под ногами валялись древние доспехи, они же в беспорядке громоздились у стен, кучами забивали пыльные углы.– Ладно, черт с тобой. Возвращайся. А то мне из-за тебя влетит, – сказал Гарри, озираясь в неприятной полутьме. Здесь было как-то мерзко, хуже, чем в казематах Слизерина. Мертвяк не отвечал. – Ну и хрен с тобой. Если тебя сожрет какой-нибудь упырь, я тут ни при чем. Так и знай!Поттер решительно развернулся, произнес заклинание Люмос и тут же среди неподвижных рыцарских лат увидел промелькнувшую невдалеке тень:– Ох и ублюдок же ты, Мертвяк! Я тебя кормлю, пою, а ты…– Мя-а! – отозвалась тень, и в круг света выползла облезлая кошка завхоза, издевательски потягиваясь и щуря наглые глаза, как будто видела в Гарри мышь, с которой теперь можно всласть поиграть.Еще не хватало быть отчисленным из-за какой-то драной бестии! Мальчик быстро погасил палочку и отступил в ?рукав? дополнительного коридора. Как назло, это был тупик.– Т-с-с! – послышалось под ногами. – Если что, я вылечу и отвлеку их с Филчем, а ты беги на свет!– Ты не ворон, ты свинья, Мертвяк! Так меня подставить! – Гарри ощупал стенку за спиной и понял, что это не стена, а кованая дверь.– А что за гнилые подозрения, босс? Я тебе хоть раз что-нибудь плохое сделал? Или этому твоему мучачесу?– Да всё время мне за тебя влетает! Всё время! – Гарри с трудом, но вспомнил заклинание, которому пытался научиться у зубрилы-Грейнджер: – Алохомора! – кованая дверь открылась, Гарри с Мертвяком просочились в нее, и очень вовремя: проклятая миссис Норрис как раз в эту минуту привела за собой своего хозяина. Теперь старый сквиб и его кошка прочесывали коридор. – Мне всё время за тебя влетает, а сейчас еще и отчислят, если поймают!– Фу! Чем тут так смердит, как в жопе тролля? – вдруг спросил ворон.И тогда они оглянулись. Душа Гарри ушла в пятки, а Мертвяк и подавно поделился с половицами комнаты продуктами своей жизнедеятельности.Прицепленный стальной, звенящей от натяжения цепью к кольцу на люке в полу, к ним, полузадушенно хватая вонючей пастью воздух, пытался прорваться безобразно огромный пес о трех головах. Ошейник, усеянный шипами, обвивал сразу три шеи Цербера, и было видно, что вот-вот либо лопнет застежка, либо разойдутся звенья цепи, а мощной собачьей шее не грозит ничего. Гарри заорал от ужаса.Прямо из стены в комнату, бледно светясь, выдавился силуэт Кровавого Барона, за ним подобострастно выглянул, но тут же и спрятался обратно старина Пивз.– Прошу мне это засчитать в отработку, господин Барон! – провизжал полтергейст с той стороны.Без лишних слов привидение слизеринской гостиной выхватило призрачный кинжал и бросилось полосовать Цербера с энергией трижды живого ассасина. Не то чтобы его удары наносили псу какой-то физический ущерб, но от такого напора чудовище резко осело на задние лапы и сдало назад.Не теряя времени, Гарри дернул на себя дверь и выкатился в коридор. Вместе с Мертвяком они захлопнули ее, услышав изнутри сдавленный рык, от которого завибрировало под ногами, сиплый кашель и истошный вой сразу трех глоток ?сиамского близнеца?. Поттер даже не заметил, как вместе с вороном очутился на винтовой лестнице возле плачущего дождем желтого человека в оконном витраже, и еще долго они пытались отдышаться после нескончаемого бега.– Блин! – проглатывая вязкую слюну, отрывисто вымолвил Гарри. – Что это было?– Да ипацца-срацца, босс, чем бы это ни было, это ж просто какое-то невзъепеннопромандобляццкое пиздопроепище, акуеть-невстать! Я чуть яйцами нестись не начал! Как такую поебень, мать его, в школе держат, они тут все йобу дались, что ли?!После такого боевого крещения Гарри решил принять пока на веру слова Мертвяка о невинности его побуждений. Хотя, конечно, остался уверен, что лже-мимиру есть что скрывать. Рассказать подробнее о своих подозрениях Акэ-Атль не сумел и, когда вечером того дня Поттер под большим секретом поведал ему историю с комнатой трехголового мутанта на третьем этаже, признал:– Ладно, если так, то пусть его. Наверное, будь твой Мертвяк замешан в настоящем черном колдовстве, преподаватели Хогвартса раскусили бы такое сразу.– Так что же ты в нем видишь?– Не знаю, трудно это описать. Просто чую в нем что-то запредельное – аж волосы дыбом встают! – Куатемок немигающим взглядом уставился на горы, что виднелись вдали из окон когтевранской гостиницы. – Но согласен: по сравнению с этим дьяволом на третьем этаже твоя птица – просто весенняя ласточка…– А еще там, в полу, находилась какая-то дверь, и к ней этот Цербер был пристегнут цепью…– Точно! Именно то, что спрятано внизу, он и охраняет! – сказал метис. – И преподаватели это знают, раз уж запретили нам туда ходить…– Слабо сказано – знают! Они же его туда и посадили охранять, с ведома самого директора. Дамблдор – тот еще фрукт, – Гарри едва сдержал улыбку, воспользовавшись случаем хотя бы заочно отомстить директору за вчерашнего ?овоща?. – Я вот только не знаю: предупредить об этом остальных ребят, или пусть, если что, помрут счастливыми?Мальчишки засмеялись.– Я бы, наоборот, туда кое-кого отправил, – признался Акэ-Атль, зло сощурив темные глаза. – А вообще странно, что Кровавый Барон кинулся вас защищать. О нем говорят, что это самый безжалостный из всех известных призраков, а ты ведь даже не из Слизерина…– Зато если верить легенде, из Когтеврана была та, кого он любил.– Угу. И которую грохнул при первом же подвернувшемся случае.* * *Всё шло своим чередом. Новые впечатления, новые знания, новые друзья и недруги. Так незаметно пролетели два месяца, и вот Хогвартс забурлил в преддверии маскарада на Хэллоуин. Студенты и преподаватели всех возрастов в одночасье сравнялись, с одинаковым задором придумывая себе костюмы для конкурса. Видимо, только два человека во всем замке не разделяли всеобщего воодушевления. Первым был Гарри, который теперь в подробностях знал, как и когда погибли его родители, а в это 31 октября и подавно исполнялось десять лет со дня их смерти. Мальчик много раз представлял, как всё случилось, вспоминал и странные свои сны, навязчиво повторявшиеся, когда он лежал в летаргии у Лавгудов. Хотя, конечно, их содержание совсем не совпадало с официальной версией.Вторым, безусловно, оказался алхимик, но для угрюмого зануды не нужен был и повод, чтобы испортить своим видом даже самое праздничное настроение кому бы то ни было. И все же тут он посрамил собственные рекорды ношения траура. Многие даже спорили, что Снейпа не будет на праздничном ужине, но оказались неправы. Несмотря ни на что, декан Слизерина с вечно недовольной рожей банши появился за преподавательским столом, хотя сидел, даже не притрагиваясь к столовым приборам и действуя на нервы гриффиндорцам одним своим молчаливым присутствием.Гарри думал, что не будет засиживаться здесь долго: ему хотелось побыть одному, в укромном уголке, и, может быть, даже дать по такому случаю волю слезам. Однако в самый последний момент Дамблдор поднял ему настроение намеком на то, что у него есть сюрприз для юного сына Джеймса и Лили. Окрыленный такой вестью, мальчик подключился к веселью однокашников и теперь немного жалел, что с ними за столом нет Полумны: за эти месяцы он сильно соскучился по Лавгудам, а особенно по Луне с ее глазами звездного цвета и плывущей походкой. Скорее бы прошел этот год, и она тоже поступила в школу!– Не грусти, босс, и это пройдет! – наслаждаясь угощениями с общего стола и ни в чем себе не отказывая, говорил Мертвяк. – Сегодня веселятся даже призраки! А о чем, кстати, ты грустишь? Влюбился?Гарри примерил к руке бутылку с крюшоном:– Вот я тебе сейчас как врежу этим промеж ушей, чтобы не болтал всякое!– Разбей! Разбей! Я капли оближу! – трепетно взирая на хозяина, пообещал ворон.Пир был в самом разгаре, когда в зал вбежал профессор Квиррелл в растрепанных чувствах и чалме. Рана двухмесячной давности у него на лице стараниями мадам Помфри почти зажила, остался лишь багровый рубец, а вот рукой он двигал все еще с трудом и выглядел совсем не здоровым. Приблизившись к Дамблдору, он пролепетал:– Там… это… т-т-т-тролль. В па-па-па-подземельях! – и рухнул без чувств прямо поперек стола.Пока поднявшийся с места директор отдавал распоряжения об эвакуации учеников, Гарри заметил, что алхимик пристально посмотрел на Квиррелла, безжизненной морской звездой раскинувшегося на блюдах с едой, встал и, пользуясь всеобщей суматохой, скрылся за какой-то невидимой дверью – наверное, доступной только педагогическому составу школы. Этот странный блеск холодных темных глаз, сжавшиеся в нитку губы, возникшая будто из ниоткуда палочка в длинных пальцах и плавные перемещения атакующего черного скорпиона заставили Гарри содрогнуться. Будто управляла Снейпом какая-то тварь – нечто, во много раз более страшное, нежели Кровавый Барон.Когтевранцы выходили вместе с гриффиндорцами, и между Гарри и Акэ-Атлем внезапно затесался Рон Уизли:– Слушайте, там Гермиона хотела, пока все празднуют, залезть в одну из запретных секций библиотеки и до сих пор не вернулась. Мы с ней поспорили насчет одной штуковины, только я не думал, что ей взбредет именно сегодня...В беседу неожиданно включился Мертвяк:– Черт! А ведь там я ее и видел не так давно…– Нашла, значит… Вот Мерлин! – упавшим голосом сказал Рон, повернулся и кинулся к пуффендуйцам, которые шли как раз в нужном ему направлении.Гарри и Акэ-Атль, не сговариваясь, только переглянувшись, побежали за ним, а ворон хлопал крыльями у них над головами. Возбужденные форс-мажором студенты не обращали на них внимания, и вскоре им удалось оторваться от всех. Последний месяц Поттер, Куатемок, Грейнджер и – иногда – Уизли проводили вместе всё больше времени. Гермиона, кажется, нравилась Акэ-Атлю, а Рон, охочий до знаний и считавший, что в большой семье он сам за себя ответчик и добиться чего-то можно только тогда, когда неустанно занимаешься тем, что тебе интересно, тоже примкнул к ним вслед за сокурсницей-заучкой. Наверное, этот парень был единственным, с кем рыжая стерва не только ни разу еще не подралась, а даже и наоборот – выказывала некоторые признаки уважения. Но именно сегодня, занятый своими мыслями, Гарри как-то упустил из виду странное отсутствие Гермионы за гриффиндорским столом.Отделавшись от толпы, два когтевранца, гриффиндорец и говорящий ворон быстро промчались по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. Именно там, по предположению Уизли, могла запереться Гермиона, чтобы попробовать проделать на практике вычитанное в добытой книге. Спрашивать, что же это такое, было некогда, и Гарри просто следовал за Роном и Мертвяком. Но тут за углом послышались торопливые шаги. Мальчишки юркнули за статую грифона.– Нас, наверное, ищут! – прошипел Рон. – Из старост кто-то… Может, даже мой братец!Но это был не Перси Уизли и не поисковая команда учителей. Коридор быстрым шагом пересек алхимик. В окружении черных теней, пляшущих под рваным факельным пламенем, с палочкой наизготовку, он не шел, а словно струился над полом и тем еще сильнее напомнил Гарри готового к битве скорпиона.– Куда его понесло? – выглянул из-за статуи Акэ-Атль. – Подвалы ниже!Мертвяк слетал за ним до поворота и доложил:– Свернул на винтовую и пошел на третий этаж. В ту самую часть! – он многозначительно посмотрел на Гарри и Акэ-Атля.Не успел он это произнести, пол под их ногами сотрясся. Следуя по пятам Снейпа, в коридор свернуло чудище не меньших размеров, чем запертая на третьем этаже трехголовая тварь. И хотя голова у этого гуманоида была всего одна, а судя по взгляду, мозг в ней и подавно отсутствовал, огромная дубина в жилистых горилльих лапищах наводила на мысли, что надо прикинуться частью интерьера. Мальчишки замерли.Смердя, как выгребная яма, тролль прогромыхал мимо их грифона и влез в один из туалетов.– Запрем его там, нафиг, и позовем преподов! – предложил Рон.– Давай, погнали! – Гарри и Акэ-Атль выскочили из укрытия, но тут из уборной донесся визг, грохот и плеск воды. – Герми!После этого они, уже ни о чем не договариваясь, хаотично бросились в туалетную комнату. Там их глазам представилось дикое зрелище: размахивая дубиной и рыча, горилла-переросток увлеченно гонялась за маленькой, но прыткой, как ласка, Грейнджер, а та визжала и швырялась в монстра кусками разбитого кафеля и осколками мраморных раковин. Из переломанных труб во все стороны хлестала вода, заливая темную мозаику пола и что-то, что было на нем начерчено каким-то составом почерком Гермионы – остатки полукруга, символы...– Твою ж мать! – крикнула она. – Честное слово, это не я его вызвала!Гарри и Рон, не раздумывая, ткнули палочками в сторону тролля и выкрикнули первые пришедшие на ум заклинания. Возможно, от страха или от ярости, но у них получилось сбить эту тушу с ног. Выхватив из болтавшейся на боку сумки свою знаменитую рогатку, Гермиона тоже умудрилась всадить троллю в лоб самодельную бомбочку из селитры, которая взорвалась и задымила лучше всякого колдовского проклятья. Оглушенный, с вылезшими из орбит красными глазками, монстр, подскочив было после ударов Поттера и Уизли, снова сел на задницу, а сверху на него, кашляя от дыма и трехэтажно матерясь, налетел Мертвяк – и ну долбить в макушку громадным клювом. Страдала от этого не столько макушка, сколько исходящие кровью уши тролля.Внезапно Гарри услышал рядом с собой утробный рев и уже приготовился защищаться от невесть откуда взявшегося второго врага, как тут увидел выпрыгивающего из ученической мантии черного зверя, похожего на пантеру. Гигантская кошка в два скачка вознеслась на загривок контуженного тролля, а оттуда принялась кромсать когтями и клыками лысый, как орех, череп.– Ну мне-то оставь! – кровожадно прокаркал ворон, которому давно не подворачивался случай поделиться с миром наболевшей экспрессией.Через несколько секунд тролль распластался в луже воды, перемешанной с его собственной кровью, а черный зверь прыгнул за дверцу одной из чудом уцелевших кабинок. – Пора валить, – сообщила Гермиона, но было поздно.Захлопнувшуюся во время боя дверь в туалет вынесло ударом снаружи, и внутрь вломились МакГонагалл, Снейп, а за ними – Квиррелл. Что тут было! Гарри еще никогда не слышал, чтобы Минерва так разорялась на студентов. Даже мужчины-спутники уставились на нее с приоткрытыми ртами. Декан Гриффиндора обрушила на головы бедных учеников такое словоизвержение, что Поттер начал опасаться, не обменялись ли они со Снейпом телами по дороге сюда. А еще он заметил, как алхимик осторожным движением палочки дотер оставшиеся после всей этой возни каракули Гермионы на полу и перевел взгляд на Квиррелла, который пялился на него, словно увидел призрак. Заломив левую бровь и склоня голову к плечу, Снейп почти беззвучно промолвил:– Нежданчик, правда?Квиррелл схватился за сердце и припал к стене, но на него никто не обратил внимания. Сильно хромая, алхимик подошел к троллю, нагнулся над ним и наложил связывающее заклинание. Мантия профессора была разодрана снизу, на ноге, и перепачкана клочками какой-то бело-розовой пены, но Снейп то ли не знал об этом, то ли впопыхах забыл.– Где еще один студент?! – заорала Минерва, подхватывая с пола мантию и порванную школьную форму… Акэ-Атля.– Я… здесь, – послышался его сдавленный голос из кабинки. – Не входите, пожалуйста! Я… не одет.– Вы что, с ума сошли? – МакГонагалл настойчиво постучалась в дверцу. – Что вы там делаете? Что здесь… что здесь такое происходило?! – она с подозрением уставилась на помятую в драке Грейнджер, будто силясь уличить в нехватке одеждыи ее.– Тут был какой-то зверь, мэм. Черный такой… Он помог нам добить этого, – дрожа от перевозбуждения, как и Гарри, сказал тогда Рон. – Не знаю, откуда он вдруг взялся.Сидящий на краю кабинки Мертвяк взглянул через плечо на скрытого внутри мальчишку, потом снова повернулся ко всем:– Это он и был.Зельевар отодвинул с дороги Рона и Гарри и решительно открыл дверцу, заслонив проход своей необъятной мантией.– Всё понятно, – после десятка секунд молчания он, не оборачиваясь, отвел руку в сторону: – Профессор, подайте, пожалуйста, мне вещи студента, – и, раздраженно швырнув в Акэ-Атля комком его одежды, приказал: – Одевайтесь и выходите. Жду вас всех, – а это уже относилось к присутствующим, – в учительской через пять минут. Кто не явится, будет исключен. Сегодня же!– Верно, профессор! – наконец-то сдавая позиции диктатора и становясь похожей на обычную бабушку, кивнула МакГонагалл. – Поговорите с ними по-мужски, давно пора. Совсем распоясались! Слепому коню что кивай, что подмигивай! Пять штрафных очков Гриффиндору!– Но мэ-э-эм! – по привычке заканючили Рон и Герми.– И столько же Когтеврану.– Десять, – хлестнув злым взглядом Гарри с перелетевшим к тому на плечо Мертвяком, по выходе за дверь добавил Снейп. – Когтеврану – десять.– Блять… – сказал ворон.– Пятнадцать! – донеслось в ответ из коридора.* * *– А теперь потрудитесь сообщить, почему после эвакуации вы четверо находились не в своих башнях.В учительской стояла жуткая – и жутко знакомая Гарри и Мертвяку – вонь псины. Если в туалете все прочие запахи перебивались миазмами тролля и дымовухой Гермионы, то здесь не определить его было невозможно: он бил в нос, как пудовый кулак кузена Дадли. Под громкое тиканье десятков висящих на стенах и стоящих по углам часов Снейп полусидел на буковом письменном столе, взирая на вошедшую четверку. Вонь Цербера, пена из его пасти, смешанная с кровью алхимика и, в конце концов, хромота последнего вызвали у Гарри нешуточные подозрения. А не намеревался ли профессор зельеварения под шумок унести из хранилища под трехголовым псом что-то, там спрятанное? Мысли его перебила Гермиона:– Простите, профессор, это я виновата. Во время банкета я пошла в туалет, и там меня застала тревога. Убежать я уже не успела, туда ворвался тролль. И большое счастье, что мимо как раз проходили ребята, – она взяла за руки Акэ-Атля, стыдливо кутавшегося в кое-как прикрытые мантией обрывки своей одежды, и Рона.Неужели его приятель – оборотень? Гарри стало не по себе. А ведь он уже много раз видел приметы, намекающие на его двойственную сущность…– Да, сэр, мы подняли шум, чтобы привлечь внимание учителей, – подхватил Уизли.– А каббалистические символы вы чертили на полу, как я понимаю, для лечения своего обострившегося цистита, – съязвил Снейп, даже не удостоив мальчишку взглядом.– Но я клянусь вам, профессор, этот ритуал никак не мог вызвать тролля! – воскликнула Гермиона, боявшаяся, что ее теперь исключат за вредоносное колдовство, и боявшаяся небезосновательно, как понимал Гарри, видя реакцию профессора, который, по слухам, знал толк в таких делах. Вот только зачем он замел следы, компрометирующие Гермиону? Это был бы чертовски удобный предлог опозорить Гриффиндор и порадовать деток аристократов своего факультета отчислением маглорожденной из школы.Алхимик поднялся со стола, одним небрежным движением палочки обмел мантию, уничтожая собачью вонь, слюну, кровь и восстанавливая целостность материи. Вкрадчивой походкой, уже без малейших признаков хромоты, он приблизился к Грейнджер:– Сама додумалась, или подсказал кто?Она опустила голову и швыркнула носом:– По книжке…– И где же вы, позвольте осведомиться, разжились подобной литературой, мисс Грейнджер? – принимая у нее аккуратно обернутую книгу, продолжал допрос Снейп. Газетная обложка аккуратистки Гермионы, у которой была мания оборачивать всё, что попадалось ей в руки хотя бы на час – книги, тетради, блокноты, альбомы, – тут же полетела на пол. На темном кожаном переплете блеснуло золотое тиснение с заглавными ?GG?.– В запретной секции, сэр… Между подлинником Хроник Акаши и сборником трактовок Ницше под редакцией академиков и профессоров Дурмстранга. Там еще рядом стеллаж магловской оккультной литературы, но до нее я не дошла…?Какое счастье, что не дошла, вундеркинда ты наша!? – мелькнуло у Гарри, которому совсем не улыбалась мысль изгонять из школьного женского туалета заодно и дьявола. Он никак не мог взять в толк, зачем Герми и Рон вообще полезли в эту область знаний. Видимо, взять это в толк не получалось и у Снейпа.– И чем вас так заинтересовала эта тема? – зельевар повернул книгу другой стороной.Тогда Гарри смог прочитать название и имя автора. Называлась она не то на французский, не то на немецкий лад – ?Доппельгёнгер? – а написал ее некто Геллерт Гринделльвальд (имя показалось Поттеру смутно знакомым, он точно уже где-то его слышал или видел). По центру обложки виднелось выпуклое, как камея, изображение – два лица, растущие из одной головы и смотрящие в противоположные стороны: одно – молодое, гладко выбритое; второе – старое, с бородой и усами.– Дело в том, профессор, что я уже читала об этом в немагической литературе… Но сведения психологов меня не убедили. И тогда…– Я, кажется, не просил вас начинать свою безусловно увлекательную историю с момента сотворения мира. Я спрашиваю: чем э-та те-ма так за-ин-те-ре-со-ва-ла лич-но вас? – отчеканил Снейп.Гермиона замялась. Гарри видел, что ей очень не хочется откровенничать с этим мрачным и скользким профессором, с легкой руки которого слизеринцы постоянно оскорбляли ее и других гриффиндорцев только потому, что он поддерживал заведенную в Хогвартсе с незапамятных времен традицию непримиримой вражды двух факультетов. Хуже того: в линзах очков снова всё поплыло, а в левом ухе послышалось с детства привычное шипение: ?Тс-с-с! Молч-ч-чать! Ни с-с-слова!? На правом плече закопошился Мертвяк, и голос его отдался эхом в другом ухе: ?Расскажите ему! Расскажите всё!? Они, эти двое, снова едва не свели Гарри с ума, как тогда, под Распределяющей Шляпой при поступлении. Мальчик сдавил виски ладонями и зажмурился, силой воли заставляя их обоих заткнуться и даже не представляя, что выбрать. Всё, всё говорило в пользу того, что доверять Снейпу нельзя ни в коем случае: разум, прошлый опыт, факты… Но он знал точно – если здесь кто-то и сможет разобраться, то это профессор алхимии. Непонятно откуда, но знал.– Расскажи всё! – тронув за руку Грейнджер и содрав с носа очки, шепнул Гарри. Снейп и Герми уставились на него одинаково изумленными глазами, мол, вот уж от кого можно было меньше всего ожидать. А ведь он даже не представлял себе, что скрыто под этим самым ?всё?.– Но это долго, – предупредила Гермиона, с вызовом уставившись в бледное лицо зельевара.– Ничего. Тут уже никто никуда не спешит. Присаживайтесь, – ответил он, сам сел за буковый стол и сложил руки на груди, дожидаясь, когда ученики рассядутся вокруг. – Слушаю вас.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .В прошлый четверг, то есть ровно за неделю до этого злополучного Хэллоуина, Гермиона самозаточилась в библиотеке и весь вечер усердно готовилась к уроку заклинаний у профессора Флитвика. Уже с начала октября первокурсники узнали, что декан Когтеврана всего лишь замещал основного преподавателя истории магии – лысенького призрака по имени Катберт Бинс. Когда же зануду Бинса, который, как оказалось, не заметил зеркало на своем пути, прошел сквозь его поверхность и удалился в некое подпространство, доступное привидениям и скрытое от живых, наконец нашли и перенаправили оттуда в реальность, он как ни в чем не бывало продолжил читать лекции. Только теперь студентам, а не зазеркальным сущностям. Поговаривали, что в былые времена профессор Бинс точно так же не заметил по рассеянности и собственной смерти, а потому встал с утра со смертного одра, покинув бренную оболочку, и зашаркал на свой урок. Тело предали земле, но сказать об этом бедолаге-привидению не решился никто, и оно продолжало преподавательскую деятельность так, как если бы ничего не случилось. Соответственно, Флитвику остались только его часы, и он стал гонять учеников по своей основной дисциплине с удвоенным тщанием.Если бы не три часа спортивной подготовки у безжалостной мадам Хуч, наконец-то подпустившей некоторых, как ей показалось, морально и физически подготовленных студентов к метлам, Грейнджер ни за что не задремала бы над книгой. И не проворонила бы в тихом уголке тот момент, когда мадам Пинс попросила всех читателей разойтись по своим гостиным. Сон, сморивший девочку, был так крепок, что она не очнулась даже тогда, когда библиотекарь погасила освещение и ушла из зала. Но виной недосмотра была вовсе не халатность Ирмы Пинс. Всё дело в том, что еще в очень нежном возрасте, не зная ни о чарах, ни о собственной природе, Гермиона в совершенстве научилась отводить глаза некоторым надоедливым взрослым. Первым ее опытом стала мерзкая коллега родителей, мисс Гиббс. Она так и лезла во все дела маленькой Грейнджер, а папа с мамой жалели ее, потому что у несчастной Розмари, видите ли, не было своих детишек, а ей так хотелось с кем-нибудь понянчиться. Вытерпев ради уважаемых ею родителей пару осад, Гермиона поняла, что надо как-то уклоняться от неприятной обязанности – во всяком случае, их черепаховой кошке вполне удавалось избегать гостей, незаметно ныряя под кровать. Так что было с кого брать добрый пример. И, едва завидев мисс Гиббс на пороге, девочка очень четко проговаривала внутри себя: ?Ты меня не видишь?. Как ни странно, вскоре это заработало и с тех пор безотказно спасало Герми уже не только от любвеобильной дантистки, но и от других нежелательных встреч с кем бы то ни было. Возможно, именно поэтому ее не заметила даже волшебница Хогвартса: та просто забыла снять с себя свой ?кокон? после тренировок у Хуч, где у них был сдвоенный урок со слизеринцами, а драться у Гермионы не было настроения.Проснулась она уже поздно вечером. Вероятно, старосты еще не совершили обход своих гостиных, и отсутствие ученицы пока замечено не было. Девчонки из комнаты Герми, зная ее независимый характер, хватились бы соседки в последнюю очередь. Повертев затекшей шеей, Грейнджер уже хотела подняться и тихонечко покинуть читальный зал: привыкшие к темноте глаза прекрасно различали контуры предметов, поэтому даже включать свет, чтобы уйти, ей было не нужно. Но тут она услышала шепот и шаги, доносящиеся из-за стеллажей. Гермионе показалось, что разговаривают двое или трое, причем старшекурсников: это был голос парня и голос девушки. Она еще подумала, что странное место выбрали влюбленные для поцелуев, ведь находились они явно в запретной секции, а пустить в нее могла бы только библиотекарь – значит, эти ребята проникли туда тайком и без разрешения, из-за чего сильно рисковали репутацией своего факультета.– Поставь на место! – громким шепотом велела кому-то невидимая в темноте девушка. – Это не она!– Но здесь же тоже двуликий! – возразил парень. – Вот, прямо на обложке!– Нам он не нужен. Вернее, нам нужен не он. Не этот. Так оформлялись все его сочинения. Кстати, помнишь? На первом курсе было! Всё, всё, поставь. В его ?Доппельгёнгере? этого не было!– Точно? Мы же тогда не успели ни прочитать, ни сделать…– Да уверена! Я успела пролистать всё от начала до конца, и там не было ничего о реликвиях древних семейств. Ни слова!– И даже о кровавом эмеральде?– И о нем тоже. Там другое. Призыв Тени не даст в нашем случае никаких результатов, она не подчинится нам. И еще хорошо, что у меня тогда ничего не вышло. Мы бы и вчетвером не совладали с этой тварью, если бы она появилась…Гермиона насторожилась: на кого на кого, а на влюбленных эти нарушители походили мало, и целоваться странная парочка явно не собиралась. Девочка подкралась к решетке, отделяющей запретную секцию от секций свободного доступа. Так и есть: решетка была отперта, в замке торчал ключ. Гриффиндорка тихонько просочилась внутрь, юркнула под раздвижную лесенку у стеллажа и там затаилась в надежде, что стук ее бешено скачущего сердца не выдаст ее загадочным посетителям. В этом ночном разговоре крылась какая-то тайна, и не поддаться соблазну подслушать ее любознательная Гермиона не могла…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– В замке торчал ключ, и вы… – остановил ее алхимик. – Мисс Грейнджер, в замке торчал ключ… и…Гермиона стыдливо залилась краской, и веснушки ее прямо-таки засияли на упрямом лице. Не выдержав считывающего взгляда преподавателя, она вынуждена была отвести глаза и сознаться:– Ну да, я сначала сделала с него слепок… на жвачку. Заморозила ее, чтобы не потеряла форму, потом вставила ключ обратно и пролезла под лесенку.– Хорошо. И, пожалуйста, избавьте меня от необходимости контролировать каждую вашу фразу, – поморщился Снейп, как если бы у него болел зуб или голова. – У нас с вами обоюдный интерес: уйти отсюда как можно быстрее. Давайте сюда эту свою… жвачку.У Гарри мелькнула робкая надежда, что профессор ограничится лишь устным наказанием, максимум – отработкой, и до исключения их четверых из школы дело не дойдет.Гриффиндорка с досадой вытащила из кармана отвердевший грязно-белый комок с отпечатками зазубрин ключа и протянула алхимику, но тот, не скрывая брезгливости, лишь взглянул на зажеванную резинку и указал пальцем положить ее на стол подле небольшой статуэтки какого-то египетского божка.– Продолжайте.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Загадочная парочка пошушукалась еще немного, затем, видимо, или нашла, что искала, или, напротив, не нашла, но голоса стали приближаться к выходу. Гермиона набросила на себя капюшон мантии и на всякий случай еще вжала голову в плечи, надеясь, что они, проходя мимо, не заметят ее под лестницей.Они и в самом деле не смотрели в ее сторону. Люмос, испускаемый палочкой девушки, очень скупо освещал лишь небольшое пространство вокруг них. Зато эти двое были для Гермионы как на ладони, и она чуть было не выдала себя, охнув, но вовремя зажала себе рот обеими руками. Ближе к ней был парень – лет шестнадцати на вид, в общем, старшекурсник; высокий, стройный, бледный, с правильными чертами лица, длинными темными волосами; было в нем что-то знакомое, но Герми не могла определить, что, а главное – где она видела его раньше. Но испугал ее не он, а выглянувшая на мгновение из-за него девушка, его ровесница. Гермиону затрясло, потому что увидела она… саму себя. Выросшую себя.