ГЛАВА 27. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ (1/1)

– НУ, А ВЫ, МИСТЕР ДЖЕМ? – вдруг проговорила чертовка, с чувством исполненного долга расправляя юбки и серьезно взглянув на возбужденного и обескураженного Джема.– Что, мисс?– Не покажете мне разве... как вас наказали? – Кто?! Я?!– Ну да, конечно, вы, мистер Джеремайя, – девушка пожала плечами, будто это было нечто само собой разумеющееся, – Я же вам показала, теперь, стало быть, ваша очередь... Ну, это ж будет по-честному...Джейми внезапно при этих ее словах подхватил меня под руку – ?Ох, етиж твою, Евины дочери!? – и быстро поволок в самое начало тропинки, ведущей к беседке, потом развернулся и, громко топая по гравию, опять повел меня к берегу, в голос разговаривая со мной о птичках и чудной погоде, только что песни не пел, конспиратор хренов... Меня, честно говоря, чуть потряхивало от всего этого. Надо же! Только наш милый малыш под стол пешком ходил и кашу по губам пухлым размазывал, а уже девицы его соблазняют, мелкоту недорослого. Хотя, чего уж это я... вполне уже себе мужчинка. Вон басок прорезается, когда надо и не надо, и заметный уже пушок основательно золотится над верхней губой. А уж недавнее событие на женской купальне вообще отбросило все сомнения. Растет паренек, мужает... Господи, но что я Брианне-то скажу?!– Деда! Бабуля! – внук явно обрадовался нашему внезапному появлению, по сути, избавившему его от неловкой ситуации демонстрации распрекрасной возлюбленной своих полосатых чресел. Хотя он, в полной боевой готовности, уже держался за пуговицы штанов.– О? – Джейми изобразил крайнюю степень удивления, приподнимая одну бровь. – Что это вы тут делаете, молодежь? В такую-то рань.– Мы?.. Ну... эта... – Джем, тут же оставив в покое свои штаны, слегка стушевался, поглядывая на нас настороженно. – Мы тут... гуляем с мисс... Хельдой... Правда... – потом, вдруг вспомнив об этикете, протянул руку в сторону девушки. – Дед, ты знаком с мисс Рихтер?– О, да, конечно, имею такое удовольствие. Мисс... – так как шляпы на нем в данный момент не было, Джейми любезно кивнул барышне кудлатой после купания головой.Хельда подскочила, вся пунцовая от смущения, и опустила глаза в землю.– Доброе утро, мистер Фрейзер. Миссис Фрейзер, – пробормотала она, приседая в поспешном книксене. – Простите, мы тут просто... разговариваем.– Ага. Я вижу, – ухмыльнулся дед и поговорил вкрадчиво, с прищуром посматривая на переминающихся ребят: – Не хотите ли вы уже пойти домой, детишки, а? Чайку там попить, что ли? Вы же, наверняка, еще не ели с утра... – он поискал поддержки в моем лице.– Ну... не-еет, дед. Мы есть не хотим, мы еще посидеть здесь хотим. Правда, мисс Хельда? Смотри, как тут... круто! Птицы поют... бабочки... и все такое... – он широко обвел рукой окружающую обстановку, совершенно не глядя по сторонам, так как единственная мысль, которая, по-видимому, занимала в данный момент его бедную голову, это прелестные прелести мисс Хельды.– Хмм... Ну что ж... Ладно. Только недолго засиживайтесь, а то... без завтрака останетесь.– Да, я как раз сейчас собралась оладьи заводить, – улучив момент, я поддержала настойчивость Джейми – детишек явно надо было выуживать из опасного уединения, мало ли... – Ну, твои любимые, Джем. С изюмом. Так что приходите поскорее. Надеюсь, вы любите оладьи с изюмом, мисс Хельда?– Благодарю вас, миссис Фрейзер, – девочка зачем-то взглянула на Джема. – Я право не голодна. – Ну, ничего, скоро, надеюсь, проголодаетесь... Оладьи вас ждать не будут, учтите, много на них охотников тут, так что поторапливайтесь...– Да, хорошо, хорошо, мы поторопимся, бабуля, – Джем отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. – Сейчас, еще полчасика посидим и придем. Нам... тут кое-что обсудить еще надо.Мы с Джейми переглянулись.– Да? И что же это, позвольте узнать? – Джейми выглядел очень заинтересованным.– Ну... у мисс Хельды... проблемы с ее... барашком! У него... шерсть лезет. Да.– А. То есть ты у нас теперь специалист по барашкам?– Ну... в общем... да.– Понятно. Ну, не будем вам мешать, молодежь. – Да, идите, идите... Мы скоро.С сомнением покачав головой, Джейми взял меня под руку, и повлек обратно по тропинке, но вдруг резко замедлил свой ход.– Сейчас, Саксоночка. Погоди... Что-то не дает мне это покоя... этот бестолковый народец, – он обернулся у скалы, за которой мы прятались несколько минут назад. – Эй, Джем, можно тебя на пару слов, приятель?– Ну, чего еще, дед? – Джем явно желал продемонстрировать Хельде свою крайнюю независимость.– Ничего, – Джейми глянул на меня лукаво, и глаза его заискрились ехидной усмешкой. – Сюда, говорю, подойди! И тихо, себе под нос: – Прохиндей...– Щас... – Джем, скорчив исключительно недовольную физиономию, чуть вразвалочку прошествовал к терпеливо поджидающему деду.– От обормот... – снова вполголоса пробормотал в мою сторону Джейми и стоически вздохнул, чуть закатив глаза. – Мало ему вчера, паразиту мелкому, задницу его упертую намочалили.– Да уж... Ладно, дорогой, – я успокоительно взяла Джейми за плечо, – будь снисходителен к малышу, это же возраст...– Не беспокойся, Саксоночка, – он похлопал ладонью по моей руке, – ты же видишь, я просто сама снисходительность... Снисходительность и терпение, мать его. И он скрипнул зубами.– Ну, чего? – Джем тем временем торжественно прибыл к месту назначения, словно какой-нибудь респектабельный Восточный Экспресс. Хотя видно было, что под маской нахальной развязности скрывается опасливая настороженность.– Послушай, Джеремайя, – по понятной причине, озвученной выше, глаза у Джема несколько округлились, а сам он чуточку напрягся, видимо, для возможного побега, – мне, конечно, не хотелось бы это тебе говорить, но, видно, придется.– Ну, что?.. – заныл он. – Мы же ничего такого не делаем, деееда. Просто сидим.– Эт хорошо, что сидите просто. Потому как, ежели вы будете не просто сидеть... В общем... знаешь... черт, как бы тебе подоходчивей объяснить-то?.. – Джейми чуть поразмышлял, поджав губы. – Послушай, вчера, на Собрании, тебе вполне могли руку отрубить за то, что ты ее хмм... используешь не по назначению. Ты еще легко отделался, да. И, знаешь, парень, мне бы, на самом деле, сильно не хотелось отдавать приказ там, на Общем Собрании Риджа о том, чтобы тебя одним взмахом топора лишили твоего приятеля. Ну... ты понимаешь о ком я? – Джейми недвусмысленно кивнул внуку в район его бедер, а глаза Джема в смертельном испуге еще больше расширились.– ЗА ЧТО, дед?– За что? Ну, очень надеюсь, что пока что не за что. Но, вообще, учти, паренек, – Джейми крепко взял двумя руками опешившего внука за плечи и слегка тряханул его, заглядывая в лицо, – это самое малое, что тебя ждет, поверь мне, если ты хоть как-то обидишь мисс Рихтер. Так что держи свои желания под контролем. Я понятно выражаюсь?– Ну, де-ед, я же не совсем дурак полный, чего ты.– Знаешь, парень, тут, я скажу тебе, много ума-то не надо. Девицы, они часто, ты не представляешь, какие... прыткие, – он почему-то вдруг коротко глянул на меня каким-то странным взглядом. – Но ты не должен поддаваться, Джем, потому что ответственность за все нести тебе. И за то, что ты испортишь всю оставшуюся жизнь девушке, тоже. Запомни это внук, прошу тебя. И думай головой, а... не одним своим поросячьим местом, если не хочешь ужасных проблем.– Да, думаю я, дед, не сомневайся. Буду думать.– Слово, внук? – Джейми протянул мальчишке свою суровую ладонь, в которую звонко опустилась ладонь поменьше: – Слово, дед.– Ох, ну ладно. Иди, давай, Ромео, топай к своей Дульсинее. И учти, приятель, я, – Джейми показал двумя растопыренными пальцами на свои глаза, а потом, словно сенсорными усиками таракана, пошевелил ими в сторону внука, – буду присматривать за тобой! Да, и не задерживайтесь долго, обормоты!Джема аж перекосило от радостного возмущения.– Вообще-то, невежда ты, дед!.. Дульсинея это у Дон Кихота была.– Ах, ну да... ну да... конечно... я и забыл совсем, грамотей ты наш доморощенный, – Джейми посмотрел на меня заговорщицки и немилосердно взъерошил – тот не успел увернуться – старательно приглаженные кудри внука, на что Джем издал гневный вопль:– НУ, ДЕД! Я же ПОЛЧАСА причесывался, вообще-то! – Да? Ой, прости... А чем это ты прилизался, таким липким? – Джейми слегка поморщился, растирая заблестевшие пальцы.– Ну, знамо чем, жиром гусиным, а что? – Ха! Тем же, чем башмаки свои надраил, что ли?Тут Джем совсем даже неосмотрительно поглядел на свои ноги, свесив нос, за который, с особым наслаждением, тут же молниеносно дернула коварная рука деда. Довольно чувствительно, между прочим. – АЙ! ТА ДЕТ! Больно же! – он со слезящимися глазами, одной рукой схватился за нос, а другой, со всей силы возмущения, не сдерживая руку, заехал Джейми по плечу.– О! Ух, ты ж, зараза мелкая! – Джейми тоже потихоньку влепил ему оплеуху, но от его силы Джема, конечно, отбросило порядком в сторону, и, в следующее мгновение, налетев на деда, восторженная рыжая бестия, неистово урча, словно кровожадная рысь, запрыгнул ему на шею в упорной попытке свалить жертву, не сдерживая при этом своих титанических усилий.Следующая пара минут была посвящена буйной возне и потасовке, из которой, после нескольких яростных хуков в живот несчастного деда, Джем, понятно, вышел неоспоримым победителем, прижав того локтем к скале и заставив молить о пощаде. – Так, ребятки! – сказала я строго, – Если мы не пойдем сейчас же домой, то оладиев вы не получите. Простите. Есть уже сильно хочется. Могу сделать только омлет.– Ну, не-еет, ба, так не пойдет! Я уже на оладьи настроился!.. – Ой, все, Джем! Умотали вы меня с бабулей твоей. И вообще, я тоже есть хочу, в отличие от некоторых воздыхателей, которые питаются исключительно сердечными амурами...– НУ, ДЕД!– Ладно, ладно... Беги уж, охламон. Да, смотри у меня, не зарывайся!.. – он подмигнул внуку и опять многозначительно продемонстрировал ему усики.– Ладно. Понял я, дед, понял! – и Джем потрусил обратно, к своей прелестной Хельде, которая терпеливо дожидалась его на скамейке, внимательно рассматривая стрекозок, невозмутимо парящих над водой. Джейми немного постоял, провожая его глазами, потом перевел на меня немного растерянный, но в большей степени потрясенно-завороженный взгляд.– Знаешь, Саксоночка, я тут подумал… жизнь-то, гляди, продолжается!.. Вот уже и внук наш влюбился. Да…И мне показалось, что глаза его светились при этом как-то подозрительно радостно и весьма беспечно.– Ну, это замечательно, конечно, но надеюсь, мы с тобой не станем в скором времени прадедушкой и прабабушкой, – добавила я некоторый градус прагматизма в его воздушно-романтический настрой.– Ох, не думаю, что прям сейчас, наверное, я б подождал годиков пять-шесть. Хотя… кто знает, как все сложится. Трудно загадывать… – он вдруг с опаской уставился на меня. – Но, не совсем же он безголовый у нас, Саксоночка? Вроде не в кого…В ответ он получил от меня сморщенный нос и самый скептический взгляд за всю историю человечества. – Ой, ну ты что? Никогда не простишь меня теперь?– Почему же... Прощу, конечно, что с тобой сделаешь?.. Но не забуду, это точно. Даже не надейся.Джейми вздохнул сокрушенно, потом посмотрел на меня как-то уж особо жалостливо.– Ладно, пусть будет так, если это никак не повлияет на твое желание меня покормить. Потому что если я сейчас чего-нибудь не съем, милая, то просто рухну прямо здесь, у твоих прекрасных ног, и это, поверь мне, будет вовсе не от любви... Пойдем уже, если тебе не хочется придумывать, как доставить мое бездыханное тело к нашему дому.– Ничего, дорогой, я что-нибудь придумаю, – сказала я рассудительно, доставая из корзинки позабытый пирог с картофелем и сосисками и вручая его своему, смертельно голодному, после всех произошедших перипетий, парню – чтобы он дожил хотя бы до завтрака. Потом крепко взяла его под руку.– По крайне мере, у меня есть одно чудесное средство, оно, говорят, из мертвых поднимает. Есть свидетели, да.Сдержанно хихикнув, я уверенно кивнула головой на опасно-мохнатые, зубастые заросли вдоль дорожки, с удовлетворением наблюдая, как Джейми Фрейзер, от их вида хмыкнул и, поглядев на меня с неизбывным укором, ожесточенно поскреб свою, надеюсь, все ещё зудящую задницу.