ГЛАВА 16. МУЖСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ (1/1)

***АЙДАН ВСЕ-ТАКИ ВЕРНУЛСЯ. ОН тихонько стоял в углу во время заключительных аккордов порки сотоварища и, вжавшись в стену, испуганно сопел. Но не уходил. Джем как раз поднялся – очень осторожно, будто опасаясь, что может рассыпаться на мелкие части – затем аккуратно натянул штаны все еще подрагивающими руками. Серьезно посмотрел на Роджера.– Знаешь, пап, просто у бабули там... Хельда плакала. У нее руки были забинтованы, – грустно пояснил он, показывая, докуда были забинтованы руки девушки, – и я хотел... мне нужно было спросить, что случилось. Я помнил про запрет. И я, правда, не из вредности это сделал, па... Я... я просто хотел помочь, честно, – расстроенные глаза снова вскинулись на отца виновато. – Прости, пожалуйста. Па-ап?..Опс... Ну почему он не дал сыну сразу объясниться? Роджер с запоздалым сожалением понял, что шесть кровяных бороздок на бедовой попе паренька были, кажется, лишними. Хотя... запрет–то он и вправду нарушил. Так что, вроде как за дело попало. Вот и пойди, разберись во всех тонкостях воспитания. – Ладно, сынок, – Роджер коротко прижал его голову к своему плечу, – ты теперь наказан, и я тебя простил. Очень надеюсь, ты понял, за что, и мне больше не придется этого делать.Он положил руки сыну на плечи и вопросительно заглянул в глаза Маккензи–младшему.– Да, папа, я постараюсь, – Джем сначала потупился раскаянно, но все-таки собрался с силами и осмелился спросить о том, что его больше всего волновало сейчас. – А жеребенка... мне теперь не дадите, да?.. – голос его предательски дрогнул. – Ну... даже не знаю, Джем. Видимо, жеребенок – это слишком много ответственности для тебя. Ты и так не справляешься. Мне очень жаль...Джем вздохнул так тяжко, что казалось жизнь его кончена, но не стал возражать, понуро уставившись в пол. Он особо и не надеялся... Спросил, так, на всякий случай.Роджер глянул на тестя, который явно сочувствовал внуку – брови деда, дрогнув, расстроенно приподнялись домиком. Но Джейми, конечно, постарался, чтобы Джем этого факта не заметил.– Ну... что ж... у тебя остается все же небольшой шанс, сын. Мы с твоим дедом посмотрим на твое дальнейшее поведение и... надеюсь, сможем передумать, – он опять бросил взгляд на Джейми и увидел, что тот одобрительно кивает в ответ головой. – Это при условии, если у тебя получиться держать слово. Мужское слово! У тебя еще месяца три до того, как Леди Белла ожеребится, парень. И если ты, правда, приложишь максимум усилий и ни разу не наломаешь дров, так сказать...– Ой, папочка, миленький! Деда! Спасибо! Джем просиял, словно задница его не горела, как у чертей на сковородке. Он подскочил и порывисто обнял отца прямо поверх опущенных рук, стиснув так, что внутренности Роджера, между прочим, совсем недавно весьма сытно наетые, забунтовали. – Я буду послушным, обещаю! Я не подведу вас!– Но, хорошо. Мы с дедом очень на это надеемся, – Роджер, над головой радостного Джема, бросил благодушный взгляд в сторону тестя, потом, чмокнув сына в макушку, тепло взъерошил его рыжие космы. – Полагаю, надежды наши не рухнут сегодня же вечером, парень, и твой оставшийся участок будет перекопан до конца. Мы же обещали Клэр... – Конечно, па! – Джем, все еще прижимаясь, задрал голову и счастливо смотрел в родные, смягчившееся черты, – Я перекопаю! Не сомневайтесь!– Теперь можешь идти, поросенок, нам еще со вторым лоботрясом надо разобраться.– А можно я с Айданом побуду, па?..Все посмотрели на посеревшего Айдана, который мелко дрожал, будто в ознобе, а после того, как на него обратили внимание, вообще стал тихо сползать по стене. Мужчины переглянулись, и Джейми опять скептически покачал головой. Мальчишку было откровенно жаль, но, черт возьми, не наказать они его теперь не могли. Тем более, паренек пришел сам, наверняка, преодолев свой панический страх, который, заметно было, так и дребезжал в его поджилках. Джейми невесело усмехнулся – видимо, прочувствовал бедолага на собственной шкуре нехитрую истину, которую высказал однажды кто-то из мудрых: ?Никогда не избегайте драки – раны заживут быстрее, чем самоуважение?. Что ж, и впрямь, проверка на силу духа его здесь ждала нешуточная. А им, мужчинам Дома, теперь необходимо дать ему шанс сохранить свое достоинство. – Ну и, Айдан, что ты решил?Паренек сглатывал и сглатывал, не в силах выдавить хоть слово сквозь сведенную челюсть.– Если ты готов, давай ложись, не тяни, – Джейми нахмурился, понимая, чем больше жалости, тем все будет гораздо мучительнее для обеих сторон, – у нас еще много дел. Как ни странно, обыденность этой фразы повлияла на мальчишку ободряюще.Он взглянул на уже потрепанного в боях Джема глазами, полными немого отчаяния, потом, все-таки, подтащившись на ватных ногах к скамье, стянул своими, вконец одеревеневшими руками мешковатые штаны с худеньких бедер, и улегся, уткнувшись лбом в сплетенные предплечья. Сейчас была очередь лэрда исполнять наказание, и он, засунув свою жалость куда-то – а что ему оставалось-то? – глубоко-глубоко и подальше, проговорил положенное в таких случаях слово.– Итак, Айдан, за то, что ты третьего дня поступил крайне безответственно и тем подвел своих родных и весь наш дом, получишь шесть горячих от меня и шесть – от своего отчима, Бобби Хиггенса. Ты понял, парень?Но тут он посмотрел на Айдана и вдруг понял, что, черт возьми, ну не сможет он ударить паренька – только не это дрожащее, словно осиновый лист, костлявое тело. И что теперь делать? Наверняка тот долго собирался с силами, и вернулся, чтобы вынести экзекуцию, осознавая в полной мере, что его тут ждет. Для него это было верхом мужества, и он, лэрд, теперь не может оскорбить его гордость жалостью и полным помилованием. Это, наверняка, будет крайне унизительно для мальчишки. Даа... Вот незадача... Джейми беспомощно глянул на Роджера. Тот маловразумительно пожал плечами. Хмм... Ему-то хорошо, он уже отмучился с Джемом, а ему, как лэрду, предстоит еще одна карательная процедура. Джейми прерывисто вздохнул.– Послушай, Айдан. Если ты не готов, давай отложим, – проговорил он, малодушно цепляясь за слабую надежду. – Нет, мистер Ф-ф-фрейзер, – выдавил из себя Айд сквозь стиснутые в спазме зубы. – Я г-готов. Не на-на-надо откладывать. И опять затрясся, будто его болтало в камнедробилке.Джейми закатил глаза, вздохнул, собрался с духом и для пробы хлестанул вполсилы по сведенной судорогой худощавой попе. К трясучке добавилось протяжное завывание, от которого у всех присутствующих кровь застыла в жилах.– Так, парень, нечего тут выть. Еще не больно. Давай считай. Собьешься – начнем сначала. Понял?– Д-да.– Ну?– Р-ра-раз.– Отлично.Он попробовал всечь посильнее. Обезумевший Айдан, в момент слетев со скамьи, вжался пятой точкой в пол и, отчаянно загораживаясь руками от кровожадного истязателя, заверещал так, что, казалось, его убивают. Боже!.. Все впали в ступор. Джейми растеряно оглянулся по сторонам, явно ища поддержки. В его планы не входило забивать насмерть маленьких мальчиков. А просто слегка отшлепать – особого смысла в этом не было, как он для себя понимал сию значимую процедуру.В тех редких случаях, когда Джейми брался за телесное наказание, он не склонен был миндальничать, придерживаясь правила – вразумлять так, чтоб повторения больше не хотелось. Никогда. Ему было крайне отвратительно данное действо, и играться в такие игры постоянно он не был намерен. Хвост надо отрубать, пусть и болезненно, но один раз, а не рубить его по частям, устраивая всем бесконечные мучения. Так что пусть это будет последняя мера, и такая, чтобы как ножом отрезало, раз уж приходится это делать.Да, такой вот гуманистический парадокс воспитания. Но, который, как ни странно, желательно постоянно помнить, если кто-то хочет иметь нормальных, здравых детей. ?Господи, Боже!? – Джейми почувствовал, что весь вспотел. У него защемило в груди. Он просто физически ощущал страх Айдана. Именно страх, потому что он знал, что боль была довольно терпимой. По крайне мере, не столь уж невыносимой, чтоб так мандражировать и, тем более, скакать после каждого удара. Он расстроенно покачал головой. Нет, так не пойдет. Простите, он не инквизиция тут вам. – Послушай, парень, либо ты сейчас же успокаиваешься, ложишься на место и достойно переносишь наказание, либо мы это прекращаем. Как хочешь...– Д-д-дааа.. Я н-не буду б-больше!.. – Айдан, судорожно всхлипывая, заскребся назад, на лавку. – Я п-пот-терплю-ю-ю.– Ладно, – лэрд с тоской наблюдал, как мальчишка боязливо укладывает обратно свое тощее тело. – Так ты будешь считать, друг любезный?– Д-д-дв-вАА-А-А-АА...Джейми вытер взмокший лоб, собираясь с силами для следующего удара. И, чувствовал, что нет – для него это, пожалуй, уже слишком.И тут его внук, не говоря ни слова, подошел к лавке и опустился на колени у головы Айдана, твердо положив свои ладони на его побелевшие пальцы, лихорадочно впившиеся в край.– Айд, ну ты чего... – он ободряюще пытался заглянуть в отрешенные из-за безумного страха глаза друга. – Не так уж это и больно вообще-то...– Аг-га... не б-больно... чего ж ты к-крутился т-тогда, как десяток ужей на с-сковородке?– Ну, совсем немного больно было... да... – он сжал нажученные ягодицы и слегка поморщился. – А сейчас вообще не больно. Честно. Маленько только горит. Потерпи немного и все. Это ж не долго.Айдан кивнул, но по его виду было ясно, что он не готов. Джемми вздохнул и попытался снова:– Ты же всегда мог терпеть, брат... Помнишь, как ты свалился со скалы и разодрал себе всю ногу до кости? А еще ветками весь исцарапался и даже вообще не плакал. Разве что чуть-чуть...Джейми помнил, как Джем притащил Айдана буквально на себе с развороченным до мяса бедром. Правда, ?вообще не плакал? – это мягко сказано, но, действительно, паренек, сцепив зубы, держался изо всех сил. Клэр потом пришлось ?на живую? – а куда деваться? – зашивать рану и долго его выхаживать. Даже уколы свои зверские ставить. Лэрд поморщился. На его, сугубо персональный вкус, лучше пара порок, чем один такой укол. И ноет… и ноет… и ноет… зараза, хоть на стенки лезь, будто соль в задницу всадили. А Айдан терпел, горемыка, не дергался. Вон шрамище какой остался на бедре! Почти, как у него самого после Каллодена. Хорошо еще, что ничего не сломал, балбесина. – А дикие пчелы тогда нас искусали, когда мы за медом полезли в расщелину, помнишь... Точно больнее было, чем розгами.?Ого! Надо же, сколько интересных подробностей открывается... – подумал озадаченный Джейми. – Как бы не пришлось горячих добавлять паразитам за такие откровения?.– И через костер когда прыгали... Айд, помнишь, как ты поскользнулся и на угли упал, тоже зад обжег и руки – и ничего же... ?Да... хмм... конечно, ?ничего?. Потом месяц, как минимум, ожоги залечивали... Вот было удовольствие еще то?. Но Джем был прав, Айдану доставалось и похуже, и почему сейчас у него была такая пугающая реакция, оставалось загадкой. Видимо, дело было в посторонней силе, которая действовала помимо его воли. Действительно, было от чего паниковать. Джейми вспомнил, как он взошел на эшафот тогда... перед второй кровавой поркой Рендолла. Его тоже трясло так, что он едва мог сказать слово из-за зубов, предательски исполняющих барабанную дробь. Но тому больному ублюдку это было только в удовольствие... Он перевел дыхание. Так, надо заканчивать, право... Джейми видел, как внук осторожно, но настойчиво вкладывает что-то Айдану в рот. Небольшой кусок дерева спасительно вклинился между выбивающими чечетку зубами.– Возьми, Айд, сожми. У тебя получится. Давай, ты сможешь!.. Джем с силой сжал кулаки друга своими, и Айдан почти успокоился. Джейми увидел, как они кивнули друг другу. Один ободряюще, а второй – с решимостью, уже похожую на твердость. Теперь мальчишка явно настроился, и, тогда – тянуть нечего.– Ну что, готов, парень?Тот молча качнул головой, зажатая в челюсти палка мешала говорить.– Хорошо. Осталось четыре.Опять кивок. Он увидел, как Джем перехватил руки Айдана поудобнее и стиснул их изо всех сил... А потом похлопывал и растирал его плечи после каждого хлесткого всекания, шепча что-то ободряющее и даже, видимо, смешное для них обоих, потому что паренек нервно подхохатывал сквозь всхлипы.Джейми с таким облегчением отбросил розги, будто его самого тут, право, нещадно высекли на этой самой лавке и, шумно выдохнув, мысленно перекрестился. Бр-р-р… Оказывается, все это время он просто сдерживал дыхание. Он почувствовал, как руки его отвратно дрожат. Н-даа... нелегкое это дело – наставление на путь истинный сорванцов, особенно в таком непростом возрасте.Ну, что ж, теперь Бобби отмучается и – свобода! Похоже, пара–тройка глотков виски после такого испытания им не помешают. И Роджера с Бобом вон тоже потряхивает... Джейми вдруг вспомнились куплеты какого-то доморощенного шотландского рифмоплета, которыми по молодости они забавлялись с приятелями в обители Колума, прямо, буквально, за злобу нынешнего дня:Есть две причины, чтоб сегодня выпить,Два повода, чтобы вино налить...Во-первых, я тут дом закончил строить,А во-вторых – хочу я, братцы, пить!Надо бы с ребятами попозже вечером где-то уединиться, когда молодняк ляжет спать, обсудить насущные проблемы, так сказать, и, черт всё раздери, если он сегодня – прости, дорогая! – не напьется в хлам. Кажется, он это заслужил. Педантичный Бобби решил все–таки скостить Айдану пару горячих за его усердный труд на огороде. Ну что ж, мальчишка, несомненно, заработал послабление – по сравнению с неусидчивым Джемом, сегодня он проявил просто чудеса ответственности – так что все справедливо. Хотя четыре действительно суровых удара от отчима не показались парню легкими. На пересечениях дюжины вздувшихся рубчиков выступили капельки крови. Бобби видимо испытывал большую неловкость перед лэрдом за такую вопиющую выходку своего подопечного. Но, на удивление, паренек стерпел их по–настоящему мужественно, и, когда поднялся со скамьи, заплаканные глаза его горели радостной гордостью. Он смог, он выдержал! Преодолел страх и сохранил свою мужскую доблесть. Все уважительно похлопали довольного паренька по плечам, потормошили одобрительно и облегченно. После отдали дань шотландским традициям, заставив мальчишек поклониться, церемонно поблагодарив родичей – за порку и за науку, и попросить прощение. А как же иначе! Родителям тоже нелегко это – воспитанием заниматься. Вон, ажно сердце разболелось и голова... от всех переживаний.Потом они отправили Джема с Айданом в Новый Дом пить чай с вареньем и оладьями, которые Эми вместе с Менди напекли к обеду, и, после – снова за дело, на огород – докапывать, в конце-то концов, положенное, сурово пообещав: если что, снова всыпать мерзавцам по первое число. Благо лозины, рачительно замоченные в деревянной бадейке, предусмотрительно остались в уголке амуничника в качестве вдохновляющего реквизита. Вместе с лавкой. Хотя – Джейми с облегчением видел – крайние меры очевидно пока больше не понадобятся: парни впахивают на огороде за двоих, как заведенные. Так что, чувствуется, они в полной мере усвоили горький урок... Да уж... Нелегко он дался всем. И родителям в том числе... Поэтому мужчины, оставшись одни, с энтузиазмом обговорили вечерние посиделки. Решено – пойдут на рыбалку, подальше от своих благоверных и детей, и там уж оторвутся по полной. А потом, истинно, – хоть трава не расти!.. Надеюсь, после все благополучно найдут дорогу домой.Но человек предполагает, а Бог располагает – их тщательно спланированное мероприятие так и не свершилось. По, крайне мере, для него...