Глава 1. Инвергордон (1/1)

Папа написал Клэр о том, что я прилечу в аэропорт Инвернесса в ближайшие дни. Инвернесс – самый близкий город к Инвергордону, где тётя живёт практически с рождения. Лететь до Глазго было бы дешевле и быстрее, но, зная о состоянии Клэр, никто из нас не хотел напрягать её лишними поездками.Чемодан был собран практически в тот же день, когда папа рассказал о письме. В тот вечер я буквально влетела на второй этаж дома, чтобы собрать свои пожитки. Не хотелось брать много одежды – три месяца не такой долгий срок, а Шотландия – не та страна, где мне хотелось щеголять нарядами. Билет на ближайший самолёт пришлось поискать с трудом, но и с этой трудностью я справилась. Работа! Знали бы вы с каким счастьем я вышла из Госпиталя, где работала на протяжении трёх лет медсестрой. Сумасшедшая улыбка поселилась на моём лице с того самого дня, как я приняла решение о поездке. Доктор Уилбоу, главврач больницы, с лёгким недоверием подписывая мои бумаги об уходе, так и не решился спросить, почему я увольняюсь. Возможно, что из-за этой самой улыбки. Друзья из Госпиталя, узнав о причине лишь покрутили у виска, когда я рассказала им о переезде в Шотландию. Переезде! Пусть и на три месяца. На самом деле, я даже не осознала того момента, что расстроена из-за такого холодного прощания с людьми, с которыми работала два с лишним года. Оказалось, что оборвать связи будет легче. Теперь и меня считают спятившей! Тётя Клэр только посмеётся с того, что мне заявила Бет – моя подруга из кардиологии. Когда я рассказала о причинах отъезда, Бет хмыкнула и с циничностью врача заявила:- Дорогая, если бы я бросала всё ради умирающей за тридевять земель тётки, то только ради её миллионов! А ты, кажется, пускаешь всю жизнь под откос только ради сказок о феях и троллях!Мне хотелось заявить Бет, что троллей не существует, а феи – это маленький народец и она понятия не имеет, что эти сказки дороже миллионов для меня. Но я лишь улыбнулась в ответ и ушла. Ушла. И никто, наверное, уже через пару месяцев, не вспомнит о медсестре Джесси Росс из приёмного отделения.Это странное чувство свободы, опьяняющее своей лёгкостью, накрыло меня при выходе из больших стеклянных дверей моего, уже бывшего места работы. В первую секунду я было хотела обернуться, посмотреть на здание, в котором практически жила, запомнить каждую чёрточку, каждое окно, цветы на клумбах у входа… Запечатлеть в памяти место, куда я так стремилась попасть после колледжа. Но во вторую секунду я делаю шаг, второй… И практически бегу в метро со всех ног. Я не хочу запоминать. Не хочу больше тратить время. У нас его не так много. У нас с тётей Клэр очень мало времени. ***?Рейс N4 139 по маршруту Нью-Йорк – Инвернесс совершил посадку. Просьба не отстёгивать ремни безопасности до полной остановки? - хриплый голос из динамиков оповещает пассажиров о прибытии. Забавно, но нас всего семеро. Мне так хочется плюнуть на предупреждение, отстегнуть ремень и бежать навстречу к тёте – но я смирно сижу, лишь перебирая в руках наушники. Самолёт наконец паркуется и нам объявляют об окончательном прибытии. Кажется, что я первая подскакиваю со своего сиденья, и выбегаю из салона, даже не сказав ?спасибо? стюардам. Аэропорт Инвернесса оказывается маленьким одноэтажным светлым зданием. Максимально резво получив багаж, состоящий из одного чемодана, я выхожу в зону прибытия. Ищу глазами свою сопровождающую. Мою сумасбродную тётю Клэр. Через пару секунд я нахожу её среди малочисленных встречающих.Она стоит чуть поодаль, опираясь на сидения для ожидающих. Кажется, что она не постарела ни на год. Такая же светлая, яркая и… живая. Её тёмные кудри разбросаны по плечам, только прядь седых волос у лица намекает на возраст. На ней простое белое платье и красный плащ, который я помню с детства. В её чертах будто замерло время. Кажется, что я и не улетала отсюда, кажется, что 10 лет просто были шуткой. Наконец, и она замечает меня. Тёплая улыбка появляется на её лице. Ничто не выдаёт болезнь в ней.Мы идём навстречу друг другу. Я, по-моему, забываю, как дышать. Все те приветствия, которые я сочиняла в своей голове на протяжении нескольких часов, остались внутри салона самолёта. И вот мы рядом, я смотрю на неё и теперь замечаю изменения – морщинки у глаз и губ, грустный взгляд и потускневшие глаза. Её болезнь видно по глазам. - Тётя, я… - она обнимает меня, прижимая к своей тёплой груди и я боюсь пошевелиться. Тихо вдыхаю, понимая, что вот-вот заплачу, - Я тоже скучала, Клэр.Я шепчу и чувствую соль на губах. Снова мир плывёт из-за пелены слёз. Мне нужно быть сильной. Сейчас я – её опора и поддержка.Клэр разжимает руки и всё также улыбаясь смотрит на меня, вытирая пальцами мокрые полосы от слёз.- Ты выросла, Джес, - она осматривает меня, продолжая улыбаться, - Боже, ты такая красавица!Она начинает смеяться и я, сквозь слёзы, подхватываю этот смех. Этот живой смех. Её смех. Мы стоим посреди аэропорта, плачем и смеёмся, взявшись за руки. Боже, кажется я дома.***Тётина машина больше напоминает шкатулку для украшений, чем средство передвижения. Маленький зелёный ?жук? практически ложится ?пузом? на землю, когда вслед за моим чемоданом в него садимся мы с Клэр. Потёртый руль, выцветшая ткань и куча безделушек, висящих на зеркале заднего вида. Точно, как в детстве! Клэр хохочет, наблюдая за тем, с каким наивным восторгом я рассматриваю её раритетную машину.- Этот малыш всё ещё на ходу! – с гордостью заявляет тётя, в попытке завести дряхлого малыша, по ошибке названного машиной.- Я в жутком восторге, что он до сих пор ездит, - я смеюсь, пытаясь пристегнуть заедающий ремень безопасности, - но я также жутко переживаю, что это будет его последняя поездка.Машину снова заполняет смех, а я про себя прикусываю язык. Никаких разговоров о ?последнем? больше, Джес.- Нам предстоит три часа пути до Инвергордона, можешь поспать, если хочешь, - ?жук? наконец завёлся и пыхтя, скрипя и квакая пытался выехать на трассу под чутким руководством своей хозяйки.- Ох, за этот полёт я выспалась на всю оставшуюся жизнь! – прикусываю губу и мысленно бью себя по рукам. - Не переживай, Джес, - тётя заметила мои закатывания глаз и нервный выдох, - если бы я так переживала о своём скором уходе, то давно бы схватила инфаркт!Клэр смеётся, а я немного погодя, улыбаюсь ей в ответ. Она и правда сумасшедшая, но какая же она смелая!- Ну так что, рассказывай, как Генри, как мама? Что они сказали в ответ на то, что их дочь решила ехать к чёрту на рога, бросив свою карьеру и всех друзей?Смех заполняет ?жука?, и мы начинаем путешествие до тётиного дома.- Бет права, - Клэр в который раз отвлекаясь от дороги, смеётся во всё горло, - я бы тоже сочла свою подругу идиоткой, если бы она рванула на другую сторону планеты за сказками о маленьком народце!- На самом деле, Бет хорошая, - мне хотелось оправдать её в глазах тёти, - просто она врач. Врачи немного более чёрствые, чем все думают.- Ох, дорогая, я знаю, - чуть погодя, она продолжает, - Поэтому я и отказалась от лечения.Перевожу взгляд на тётю, которая всё ещё улыбается, но уже смотрит на дорогу. Тётя отказалась от лечения?- Да, - она будто читает мои мысли, - я не хочу расставаться со своими чудесными волосами, блевать от химиотерапии, ползать, еле переставляя ноги, пичкать себя таблетками до самого конца, чтобы все вокруг считали, что я сильная, раз борюсь.- Но… - тётя отказалась от лечения. В моей голове не укладывалось.- Я знаю, ты – как медик, начнёшь меня сейчас ругать и говорить, что я спятила. Но спятила я уже давно, - она смотрит на меня со всем теплом, - а как доживать отведённый мне срок – это уже моё дело. Тем более, что выявили рак на последней стадии, а лечение в данный момент практически бессмысленно.- Ладно, - я выдыхаю, - я не буду ничего говорить. По крайней мере, я всегда знала, что моя тётя – сумасшедшая!И снова смех с водительского сиденья заставляет меня поверить в то, что она знает, что делает. Наконец, мы въезжаем в Инвергордон! Маленькие улочки с разрешённой скоростью в 20 км/ч приводят меня в восторг. Я не видела этого места с 14 лет! Как же я скучала! После Нью-Йорка кажется, что мы ползём медленнее улиток, но зато я могу смело высовываться в окна ?жука?, чтобы получше рассмотреть этот городок, который был моей летней ?резиденцией? много лет назад.- У тебя снова этот детский восторг в глазах, дорогая, - Клэр говорит с улыбкой, которая чувствуется в её голосе всю дорогу, - я правда очень скучала. По такой тебе.- А я до этого момента и не думала, что скучала по Инвергордону… - это откровение вырывается из меня так быстро, что я даже не успеваю осознать. И ведь так, я очень скучала. Я снова чувствую себя на своём месте. Дом тёти Клэр напоминает дом старушек из пригорода, которые доживают свои года в глуши, тоскуя по детям и внукам. Хотя, если так подумать, тётя и есть такая старушка. Только чуть моложе, а вместо детей и внуков – у неё я. Аккуратный огородик с лекарственными растениями встречает нас сразу же за калиткой. Тётя – местный медик, который лечит народными средствами. Именно она вдохновила меня заниматься медициной. С другой от огородика стороны - клумбы с огромными розовыми кустами. Мы сажали их вместе. Всё так знакомо, что хочется плакать и улыбаться одновременно.Мы подходим к двери и только сейчас я замечаю, как тяжело идёт Клэр. Она будто поранила ногу и ступает очень аккуратно, но грузно. Её легкость постепенно уходит, пригвождая Клэр к земле всё больше и больше. Она видит мой взгляд и только улыбается. Улыбается, пытаясь меня успокоить.- Не бойся за меня, милая, - Клэр гладит меня по щеке, - со мной всё в правда в порядке. А твой испуганный взгляд тут неуместен – ты приехала отдыхать.Я приехала отдыхать… Разве? Только сейчас я понимаю, что мне предстоит. Через пару месяцев тётя не сможет самостоятельно даже встать с кровати, она будет таять на глазах, лёжа в своей постели. А мне предстоит быть смелой, быть рядом с ней. Менять простыни, колоть обезболивающие, давать снотворное, чтобы она поспала хотя бы пару часов. И всё это при её нелюбви к лекарствам!- Ты слишком много думаешь, Джес, - тётя уже стоит внутри дома и снова будто слышит, о чём я думаю, - перестань. Я всё ещё хожу, дышу и улыбаюсь. Живи сейчас, запомни меня живой, Джес. Не думай, что будет потом. Потому что ты даже не можешь знать наперёд, что будет завтра.***Вечер наступает слишком быстро и вот уже ничего не видно сквозь плотные сумерки за окном. Тётя порхает по кухне, насколько это возможно, готовя тосты.- Сегодня на ужин мы с тобой будем завтракать! – она восторженно держит в руках лопатку, как бравый полководец.Я, чуть не выплюнув смородиновый чай, заливаюсь смехом, наблюдая её грозный вид. Тётя Клэр будто живёт в своём мире, не осознавая всего того ужаса, который происходит с ней.- Завтра мы пойдём к миссис Фитц, - так кажется зовут соседку напротив, - у неё до сих пор собираются девочки из литературного клуба. Когда я рассказала им о твоём приезде, они пищали как школьницы от восторга!?Девочкам? из клуба далеко за пятьдесят. Тут же я представила тучную миссис Фитц, которая пищит как школьница и подавилась всё-таки чаем. - Готовься к шквалу вопросов! Эти старые перечницы не слышали ничего интересного за последние 10 лет, кроме как о распрях в королевской семье. А почесать языками и послушать свежие сплетни – их любимое занятие, - Клэр ставит передо мной тарелку с тостами и плошку с джемом. Наверняка, она варила его сама.- К какого рода вопросам готовиться? – с полным ртом спрашиваю я, слизывая джем с пальцев.- Ну, во-первых, о женихах, - тётя садится напротив и мажет джемом тост, - во-вторых, о работе. Ты медик – это престижно!- Медик, который бросил работу! Это снижает престиж, - я хмыкаю и смотрю на тётю.- А жених? – хитрые огоньки пляшут в её глазах.- Я пошла в тебя, - очередной кусок хлеба отправляется мне в рот.Тётя Клэр никогда не была замужем и детей, кроме как племянницы, в этом доме не было. Я всегда думала, что Клэр просто напросто не любит детей, но она провозилась со мной четырнадцать лет, каждое лето и я могла с уверенностью сказать, что дети – её стихия. Однажды папа упоминал ?тёмную историю? о парне, который звал замуж Клэр, но я никогда не хотела лезть глубже того, куда она сама пускала меня. Может поэтому тётя слегка и спятила? Кто знает, что это за ?тёмная история??- Ох, Джесс, если ты считаешь, что я наслаждаюсь своим одиночеством, то ты ошибаешься, - впервые за сегодня я увидела Клэр, помрачневшую в секунду. Впервые за всю жизнь, если быть точной, - Однажды я почти вышла замуж…- Отец упоминал ?тёмную историю?, - я оторвалась от ужина, всё внутри меня переворачивалось от любопытства, - но он никогда не рассказывал подробно, в чём соль.- Какой он джентльмен! - Клэр грустно усмехнулась, всё ещё рассматривая тарелку, - С момента той самой ?тёмной истории? все вокруг и считают меня спятившей.Тётя Клэр как специально подогревала мой интерес. Я уже вовсю пялилась на неё, а она – как назло – сверлила тарелку глазами. Что случилось тридцать лет назад с этой женщиной, что все в округе принялись считать её сумасбродной? Кем был её жених? И куда он делся, в конце-то концов?- Ты наелась? – как ни в чём не бывало, тётя принялась убирать тарелки со стола, - У меня ещё есть печенье.Она снова не пускала меня дальше положенного рубежа. ?Тёмная история? так и осталась загадкой. Видимо, никто, кроме самой Клэр не узнает всё в подробностях.И тут, моя смелость проснулась во мне, а внутренний голос в панике завопил, чтобы я остановилась.- Что случилось тогда? С тобой? С твоим женихом? – Клэр повернулась и взглянула на меня, тепло улыбнувшись.- Мы… Просто были людьми из разных миров, - она начала мылить тарелки, а я подошла к ней ближе.- Он что, был из маленького народца? – я шёпотом, не дыша задавала этот вопрос, осознавая насколько глупо он звучит.- О нет! Он был намного больше всех из маленького народца, - Клэр уже хохотала во всю, - Он был настоящим горцем!***Ночью я проснулась от шороха в коридоре. Звуки из ванны говорили о том, что Клэр тошнило. Попытавшись было встать и помочь ей, я столкнулась с ней в коридоре.- Спи. Со мной всё в порядке, - и бледная, как приведение, она проплыла мимо меня в свою комнату.