О переводах, тренировках и неожиданном (1/1)

– Но майор! – повторила Титания уже раз семнадцатый за пять минут.

Майора не проняло – собственно, как и предыдущие шестнадцать раз.– Капитан Титания, – начал он неожиданно мягко, и паладин поёжилась – она знала Румменигге достаточно долго и хорошо, чтобы понимать, что за этой обманчивой мягкостью последует взрыв; Тия сделала едва заметный шаг назад и перенесла вес на ногу, на которую только-только наступила, чтобы, в случае чего, было удобней драпануть. – Капитан Титания, я же объяснил, почему я принял такое решение. Кроме вас в гарнизоне этим заняться некому, а я не могу раздвоиться!– Но майор, новички! – жалостливо всхлипнула Титания, искоса поглядывая на реакцию Маркса. Оно, конечно, не помогло, но попытаться всё равно стоило. – Я же не умею командовать!– О богиня! – Румменигге чуть руками за голову не схватился. – Я прошу вас провести тренировочные бои, а не взять штурмом башню Джованни!!!Титания вздохнула.Титания расправила плечи.Титания посмотрела прямо в ясные майорские глаза.– Но майор! – повторила уже восемнадцатый раз за пять минут.– Шагом марш отсюда, капитан! – почти взвыл Румменигге.***Вообще-то ничего запредельного в задании не было. На Титанию спихнули около двух десятков эльтеров, новоприбывших и не очень, и ей предстояло разделить их на боевые двойки и провести тренировочные бои между этими двойками. Эльтеров было чётное число, победитель одной пары переходил на следующий этап и сражался с победителем другой пары – и так до тех пор, пока не оставался один-единственный победитель. Сие дело было рукопашное, а потому добровольное (вообще скорее добровольно-принудительное, отказаться могли только жрицы, и то потому, что майор питал к ним невиданную слабость), ну и задачей Титании было, соответственно, следить за каждым боем. Как распределить, как провести, как следить – на это уже строгих указаний не было, а потому тут Титания могла уже вертеть что угодно.Звучит не слишком сложно, но как сделать так, чтобы здоровенные бугаи – некоторые чуть ли не на две головы выше! – тебя слушались?– Кхем-кхем, – кашлянула Титания, складывая руки на груди. Сие действо не возымело должного эффекта, и, будем откровенны, оно вообще никакого эффекта не возымело. – Кхем-кхем!Ноль реакции. Даже меньше, чем ноль. Новобранцы продолжали шуметь, а ещё – не обращать на паладина вообще никакого внимания.Ей предстояло или закашляться до смерти, или придумать что-нибудь получше.Пока из разряда ?получше? придумывалось только ?КХЕМ-КХЕМ БЛЯДЬ?, сказанное откуда-нибудь с пенька (табуреток в Амарканде не было от слова ?совсем?, так что приходилось искать достойные заменители), и Титания уже действительно собиралась лезть на пенёк и терять свой авторитет окончательно, но!?Но?, кстати, вполне могло стать слоганом, под которым проходит её жизнь.– Отряд! Стройсь! Смирно! По порядку рассчитайсь! – зычный голос, несмотря на то, что он прозвучал как раз-таки из толпы новобранцев, возымел должный эффект, и беспорядочное скопище вытянулось в одной стройную, пусть и косоватую местами, шеренгу.– Первый! – протянул всё тот же голос, подавая пример, и новобранцы – звонко и чётко – подхватили за ним.Титания, занёсшая было над пеньком ногу, быстренько встала ровно, немного не догоняя, что происходит.– Первые – развернулись налево! Вторые! Направо! Кого вы там увидели – тот и ваш противник! Как стояли – так и подходим! Когда одна пара сражается, остальные ждут! Ясно?По шеренге покатилось нестройное ?да?, впрочем, тут же потонувшее в общем гуле.Обладатель зычного голоса вышел вперёд – за ним потянулся и его спарринг-партнёр.Не то чтобы Титания его не узнала – скорее, не смогла поверить. Вообще, чтобы она не узнала голос Силерата, должно произойти что-то настолько из ряда вон выходящее, что-то, на порядок выше диверсии, из-за которой смешались и исчезли нации, на порядок выше всего мироздания.Не то чтобы Титания его не узнала, но в горле у неё пересохло только тогда, когда она увидела его лицо.Силерат протянул партнёру руку, и тот, замявшись, всё-таки пожал её. По комплекции он был ближе к стрелку, поджарый, и, кажется, очень гибкий.Впрочем, это его не спасло. При всей массивности Силерат оказался удивительно бесшумным и лёгким, от его фигуры, словно вросшей в пол, этой неслыханной лёгкости было ожидать, мягко говоря, сложно – по нему даже не попали ни разу, так непринуждённо он уклонился от каждого удара; Титания бы любовалась его боем и дальше, но всё прошло настолько быстро, что, казалось бы, моргни она – всё бы пропустила.Это было поразительно, это и многое другое; Силерат протянул руку поверженному эльтеру, и тот принял её, глядя на воина с настороженным восхищением.Настороженное восхищение – вот что это было, поняла Титания. То, что она приписала новобранцу, прекрасно подходило ей самой. Это она с самого первого звука его голоса ждала, подобравшись, словно волк, почуявший добычу; припав на передние лапы, она наблюдала за ним, ожидая, что произойдёт дальше.По долгу службы они виделись редко, и каждый раз Титания поверить не могла, что вот он, вот, его можно обнять и потрогать, и вообще……сейчас его обнимать и трогать нельзя было; он, отошедший в сторону, чтобы не мешать другим боевым двойкам, расслабленно наблюдал за ними из-под полуприкрытых век. Титании очень, очень сильно захотелось отменить это всё, перенести, таким же зычным голосом, как и он, дать команду, но в горле пересохло.И она смотрела.Она смотрела, как он сражался далее.Она смотрела, как он непринуждённо строил весь отряд.Она смотрела на него, и ей казалось, что он так далеко, что она чуть не разревелась. Вот прям там, рядом с тем же многострадальным пенёчком.– Капитан, – он ерошит ей волосы, и Титания словно просыпается. – Капитан, почему я делаю твою работу?– Тебя никто не просил, – Титания бурчит.Новобранцы расходятся, весёлые, уставшие, избитые, но счастливые. Кто-то ворчит, кто-то восторженно переговаривается, кто-то желает кому-то провалиться, но в общем желаемое было достигнуто, новобранцам предоставлена необходимая встряска, отчёт майору можно предоставить вечером, это не срочно, а если и срочно – он поймёт.– Конечно, не просил, – подтверждает Силерат.И он такой невыносимо тёплый, такой родной, что ей хочется завыть.И она воет, уткнувшись носом в его шею, воет, обвивая его руками, воет, когда он притягивает её к себе и прижимает с такой силой и осторожностью; тихонечко подвывает, когда он гладит её по спине.– Я пришёл, – он шепчет ей в макушку, а Титания нет, Титания глотает слёзы и не может выговорить ни слова, потому что богиня, сколько она его ждала, сколько ей его ещё ждать, почему так долго и так много, почему это так нечестно, почему каждый раз им надо расставаться, почемупочемупочему, она глотает слёзы и обнимает его так крепко, что сама задыхается.– Я пришёл, – повторяет он мягко. – Я пришёл, чтобы что-то сказать. Капитан Титания, меня в Термиз переводят.– Что? – ей кажется, словно она ослышалась. – Куда?– В Термиз, – повторяет он, и улыбается, Тия не видит, но чувствует, Тия не хочет поднимать голову, потому что у неё всё лицо в слезах, и конечно, он видел её любой, он примет её любой, но ей всё ещё неловко за саму себя. Силерат улыбается ей в макушку и легонько целует в волосы. – Под твоё чуткое руководство, майор вчера приказ подписал. Вместе отправимся, когда скажешь. Вместе.Он проговаривает каждое слово, каждую букву так, чтобы она услышала и поняла, он обнимает её, и они отправятся куда-то вместе, не пропадут друг без друга на пару недель или месяцев.Термиз – не самое лучшее место в Лакии, думала Титания. Даже, наверное, самое худшее. Лава, земля под ногами взрывается, зелёный отравленный туман – надо проверить, сделали ли воину нужную прививку – субы, теты и посланники. Самое худшее, думала Титания.– Вместе? – переспрашивает она сквозь слёзы.– Ага, – смеётся Силерат.Паладин рыдает в голос.