Время (1/1)

Тия, я надеюсь, ты не думала, что я забуду эту твою фразу, лал.Титания улыбалась, глядя на то, как суетится девятый отряд – все, кто был на данный момент в гарнизоне, волновались, сновали туда-сюда, оглядывались и вообще вели себя, как заправские воришки.А вели себя все так потому, что у эльтеров выходных не может быть в принципе, а расслабляться хоть иногда надо, чтобы с ума не сойти, и на сегодня была запланирована грандиозная попойка, а оглядывались потому, что мог из ниоткуда, как по взмаху волшебного посоха, появиться злой майор, и разогнать всех, испортить настроение и отобрать спиртное.Но его нигде не было. Вернее, он-то был, и я даже знала, где. Но приходить не собирался, потому что… понимал, в некотором роде. Это была такая вот редкая передышка, редкая минута, когда не надо никуда бежать и ни с кем сражаться, и хоть майор выглядел как зверь и орал так же, но… он же тоже был эльтером.Он же тоже иногда понимал.Я сидела у ног Джейкеса, который чистил свою винтовку, а Титания – рядом, на мешках, полулёжа. Мы никуда не бежали, никуда не спешили – просто следили за тем, как носятся рядом ребята, как восторженно горят у них глаза, как они смеются.– Эль на всех!!! – кричит Кордеру громко, убедившись в том, что майора нет поблизости; выпинывает из палатки бочонок, за ней катит ещё один бочонок Инсерто, и я откуда-то знаю, что это – далеко не весь запас эля.Титания улыбается ещё шире и ещё рассеянней, Джейкес поглощён винтовкой, а я смотрю куда-то вверх.Пить совсем не хочется. Да и вставать – тоже. Я вытягиваю ноги и смотрю на догорающий закат – в Амарканде они особенно красивые.– Знаешь, – Титания усмехается вдруг, поворачивается ко мне, склоняет голову, и сероватые пряди падают, скрывая её лицо. У неё глаза какие-то ненормально-усталые, грустные, такие невозможные, как будто она всю горечь мира пережила с самого начала, как будто…Как будто. А может, и не как.У каждого эльтера – мешок драмы за плечами и столько скелетов в шкафах, что даже грустно становится.– Время-то проходит, – она заправляет прядь за ухо. – Помнишь, как раньше было? Майор сидел с нами у костра, ругался, а теперь уходит куда-то. Для нас с тобой раньше начать петь на площади ни с того ни с сего было нормально, а сейчас мы подхватываем песни остальных. Раньше мы сжимали руки в латных перчатках и клялись, что никогда не умрём, а теперь…А теперь понимаем, что клясться – бессмысленно. Потому что ни черта не стоит эта клятва, потому что её невозможно выполнить, и лучше не говорить, а просто пытаться выжить.– Раньше мы верили, что спасём всех, а сейчас пытаемся спасти хоть кого-то, – у Джейкеса голос немного надтреснутый. – Идёт время. У меня сын подрастает.И хотя я всё ещё совсем маленькая, я чувствую себя такой… старой, как будто мне уже тысячу лет стукнуло, как будто я уже сотни жизней прожила и знаю всё, а между тем я только вчера впервые побывала в пещере ликанов с куда более опытной Кордеру.– У нас были другие приоритеты, – Титания чуть поворачивается. – Другие цели, мы даже мечтали о другом, и где теперь мы все? Где теперь те ?мы??Мне хочется умолять её заткнуться, или даже заткнуть силой, но я кусаю губу.Время – оно проходит.Оно нас ни капельки не ценит.– И самое главное отличие знаешь в чём? – Тия садится, выпрямляет спину и смотрит на меня сверху, но прямо. – Мы пили спирт и дезинфицировали раны элем.– Да уж, как-то не по-человечески мы делали, – Джейкес фыркает.– Сейчас точно наоборот, – Титания следит краем глаза, как практически дерутся за бочонок Амарита и Кору.Я смеюсь.