Не введи нас во искушение! (1/1)

В детстве мне внушали, что если я хотя бы прикоснусь к лаве, то от меня останется обугленное мясо на радость всяким монстрам.Нет, в радости монстров я, кстати, сомневалась, потому что я была ядовитая и крайне невкусная, и вообще могла бы вызвать изжогу; но лавы остерегалась почти истерически.Когда прибыла в Термиз, стало труднее. Потому что ?принеси лавовые цветы на чай?, ?яйца крошу на яичницу мне!?, придурки-отступники по лаве чуть ли не босиком удирают, теты везде, банзулы и прочие маньяки.?Термиз – не место для благородных девиц!? – говорил мне Маркс пакостно. ?А что ж вы тогда тут делаете, майор?? – хмуро отвечала я.Лава была везде.– Кордеру, – осторожно спросила я, забыв, что вообще шла за дробильнями. – Кордеру, что ты делаешь?– Рыбачу, – паладинша для убедительности взмахнула удочкой. – Пламенные окуни очень дорого ценятся. Да и похлёбка из них получается умопомрачительно вкусная.Нет, я видела, что она рыбачила. Взмахивала удочкой, вытаскивала рыбку, её прания сидела на холме и болтала ногами.И всё бы ничего, но паладинша стояла по колено в лаве.А я пялилась на её сапоги так, будто видела их впервые.Потом – сделала шажочек. Маленький. Сунула носок ботинка в лаву.Обугленного мяса от меня не осталось.Я сделала шаг куда более широкий, и всё ещё осталась жива.В голову медленно закралось подозрение, которое крепло с каждой секундой.Ранмар меня обманывал!– Лава холодная, – фыркнула Кордеру, наблюдая за моими потугами.Лучше бы она этого не говорила.– Старший лейтенант, Вы зачем пророков Джованни во Дворе пророка искушали своими прелестями греховными? – высокопарно выдал Маркс, бурча под нос что-то в стиле: какие прелести и где они там увидели?– Чего? – с подозрением уставилась на него я.– Кто в лаве в нижнем белье купался? – хмуро расшифровал Маркс.Я только смущённо потупилась.