lucky rain // minhyuk/yoonseong // g (1/1)
Неровный-бугристый месяц украдкой стучится в окно, тощими пальцами раздвигая шторы облаков. Юнсон просит остаться на ночь, пока стук не стихнет и дождь не пройдет.—?Дождь еще не начался, Юнсон,?— качает головой Минхек, натягивая черную водолазку и сливаясь с тенями.Месяц ехидно хихикает и стучится в окно громче, имитируя стук капель.Минхек к мольбам все еще глух.—?Он может начаться с минуты на минуту.—?Он не начнется.Юнсону нужно немного?— Минхека в своих объятьях и дождь.Минхеку нужен весь мир и еще больше. Он хочет звезды в руках держать, сливаться с ветром, подпевать птицам. Он тянет Юнсона за собой, но на одной паре крыльев далеко не улетишь.—?Почему ты веришь в это? Никто не знает, что будет дальше.Юнсон чувствует себя жалким, жалким настолько, что самоненавистью давится. Минхек вот рядом, руку только протяни, но одновременно бесконечно далекий?— еще более далекий, чем дождь, чем зима, чем их совместное счастье. Телом здесь, но душой уже в бегах, перепрыгивает с крыши на крышу и выкидывает из головы слова Юнсона. У него все настолько же просто, насколько и сложно.Дождя не будет. И зной сожжет землю.Сожжет точно так же, как любовь сжигает Юнсона, как крылья Минхеку подпаливает?— дождь их не потушит.Минхек в него даже не верит.—?Дождь?— это как религия. Тебе нужно верить, а не доказывать. Я не могу верить. Ты же знаешь, я скептик по натуре,?— и кладет руки на плечи Юнсону, будто успокоить пытаясь.Но разве может это успокоить? У него ведь руки холоднее льда, Юнсон через легкую рубашку хорошо чувствует.—?Тогда почему ты веришь в любовь? —?хватается за каждую возможность, пытается поймать взгляд Минхека.А Минхёк отворачивается, гладит по щеке, закусывает губу.—?Потому что ты существуешь.—?Тогда зачем вновь убегать? Почему нельзя остаться рядом со мной?Где-то вдали раздается раскат грома, но Минхека не убедить. Он упертый и немного глупый, и топчется по мнению старших, а еще по прежнему не верит в дождь.—?Ты ведь знаешь, что я так не могу. Душит.—?Я смогу защитить тебя.—?Никто не сможет. Долго ли я проживу без воды? А ты? Насколько крепка наша любовь? Как быстро смоется препаратами?Юнсону хочется ответить ?никогда?, но это ложь. Ложь самому себе, и, что хуже, Минхеку, который, на самом деле, верить хочет?— просто обстоятельства бьют под дых.—?Но неужели побег что-то изменит? —?у Юнсона уже слезы на глазах, и это совершенно глупо, и не в его духе.Но от присутствия Минхека спирает дыхание.—?Не знаю. Но я хочу верить в это.—?Веришь во что угодно, кроме дождя.—?Прости.Минхек жмется к нему как испуганный котенок, дрожит, всхлипывает в плечо, судорожно мнет ткань рубашки.—?Я не хочу. Но у меня нет выбора. Только так я сохраню наши воспоминания.Юнсон гладит его волосы, нежно целует в лоб, висок, скулу. Внутри все рвется, а месяц продолжает стучать в окно под раскаты грома.Дождь должен начаться. Дождь обязан начаться.—?Но ведь я не убегаю. А я хочу того не меньше.Минхек трет глаза руками, прячется за свободным воротником.—?Ты веришь. Тебя спасет вера, а меня нет.—?Поверь и ты. Пожалуйста.—?Я не могу. —?Ради меня.—?Никогда не говори так. Потому что я готов ради тебя на все, но, пойми, меня все еще душит.Юнсон прижимает хрупкого такого Минхека к себе. Мечтает, чтобы прямо сейчас капли застучали по окну, чтобы Минхек увидел и поверил.Но Юнсон и сам иногда не верит. Потому что последний раз дождь на своем лице ощущал двадцать два года назад. И тогда все было правда проще.—?Я люблю тебя, Юнсон.Намного проще.—?Я тебя тоже, Минхек. И я не могу отпустить тебя.—?Можешь. Минхек уходит утром, когда Юнсон засыпает; закрывает плотно шторы, не позволяя серебристому лунному свету коснуться лица Нама.Минхек все еще собственник, хотя права, по сути, не имеет.Он все еще не верит. Не может даже ради Юнсона. Даже ради любви.И в седьмой раз убегает, надеясь, что это последний. Что вечное ?любовь? не превратится в мимолетное ?влюбленность?.Что дождь все же пойдет, позволяя ему вернуться.