Часть 11 (1/2)

- Какого черта?! – от полноты чувств Итачи стукнул кулаком об стену. - Как такое вообще может быть!? Дейдара молча шел позади. Он опустил голову на грудь, и уже приступил к тренировкам своего актерского мастерства, усиленно изображая печального, омраченного тяжелой думой человека, который только что перенес очередной жестокий удар судьбы. Задача казалась Тсукури непосильной. Он проникался все большим и большим уважением к актерам большого театра, и думал о том, что выбранный им образ немного утрирован. Но сейчас сдержать смех не помогало даже самое печальное воспоминание всей его жизни – мокрый порох.

А смеяться вслух было нельзя. Нельзя, потому что некрасиво, наверное. Потому, что Итачи сейчас зол, потому, что он может обидеться. Обидеться и разозлиться еще больше, чем сейчас. Но... это невыносимо... сдерживать смех. Поэтому Дейдара, прижав подбородок к груди, плелся за Итачи и давился смехом. Кто бы мог подумать, что эта, не входящая в его планы постановка окажется такой интересной? - Ну, Саске, - тихо зарычал Итачи, - сейчас ты у меня попляшешь! – Учиха уверенно направился к лестнице. - Нет! – крикнул Дейдара и схватил брюнета за руку. – Не ходи к нему. - Хм? – прозвучало очень зловеще. - Они заняты, - выпалил Тсукури. – Их нет дома. И вообще, - он нахмурился, - не понимаю, чем ты недоволен. Нам дали главные роли. Подумать только! Это наш дебют, и нам сразу дают главные роли! О чем еще можно мечтать?

- Я не против и второстепенных ролей. Я готов сыграть любого из массовки, - процедил Учиха. - То есть, - обиженно насупился Дейдара, - ты не хочешь играть в паре со мной? - Нет, что ты! Но... не женские же роли!

- Все потому, - Тсукури не сдержался и хихикнул, - что по сценарию Ромео должен быть блондином. - Так нашли бы на роль Джульетты брюнетку! Вон сколько их ходит! – Итачи неопределенно махнул рукой. – Тоже мне сценарий... - А теперь представь, - вкрадчиво прошептал Тсукури, - что я буду целовать какую-то роковую брюнетку. - Убью, - честно пообещал Итачи. – Тебя, брюнетку и Саске. - Эх, - театрально вздохнул блондин, - а ведь этих жертв можно было избежать! Ох, бедный я, бедный я! – Тсукури даже всхлипнул. – А мне так хотелось, - он заметил лестницу и тут же поспешил к ней, - так хотелось, - он снова всхлипнул, мысленно представляя мокрый, уже ни на что не годный порох. – ?Так хотелось, - тебя подорвать!.. Ну почему ты промок?!? - Дейдара, не глядя, бежал вниз по лестнице. Итачи с минуту озадаченно смотрел вслед своему парню. Он даже позабыл что злился. Слишком неожиданно все изменилось. Вроде как он, Учиха Итачи, только что был оскорблен до глубины души несправедливостью судьбы, а Дейдара прямо светился от счастья и казался очень даже довольным жизнью. И вот, все резко переменилось. Он уже ничего не понимает, а Тсукури кажется обиженным и чем-то расстроенным. ?Неужели мои последние слова его задели?? - Дейдара, подожди! – Учиха рванул следом за блондином. Ссориться со своим парнем из-за такого пустяка, как театральная постановка Итачи не собирался. Тихо шуршат светло-бежевые гардины, отвечая легким порывам ветра. Проникающие сквозь них солнечные лучи, создают в комнате причудливую игру света. По полу лениво ползут тени, отбрасываемые немногочисленной мебелью. Стих ветер, успокоились шторы. Стало совсем тихо. В сонное царство тишины вторгается посторонний звук. Щелчок. Резкий, быстрый, немного нервный. Спустя минуту слышится легкий хлопок двери, за которым следует точно такой же, как и первый, щелчок и тихий звон – это брелок ударился о металлическую ручку. Наруто, машинально разувшись, замер в прихожей, стараясь понять, как он оказался в комнате. Ведь всего пару минут назад его трясло в неугомонной повозке, недовольно ржал вороной конь, что-то бодро, заменяя радио, напевал кучер... и он нежился в объятиях Саске. Блондин схватил Учиху за руку, как будто боясь, что тот куда-то исчезнет. По привычке закрывая дверь, Саске показалось, что это щелкнул не дверной замок, а невидимый переключатель в его голове. Больше держать себя в руках он не мог. Прижав Узумаки к себе, он впился в его губы жадным поцелуем, ощутимо, но не больно, покусывая их.

Жалобно звякнул брелок ключей, и, как будто отвечая на его печальную трель, кто-то настойчиво постучал в дверь. - Обслуживание номеров! – раздался громкий, немного грубый женский голос, режущий слух своим акцентом. – Обслуживание номеров! – стук повторился.

Разорвать поцелуй, шумно вдохнуть лишь для того, чтобы снова прильнуть к желанным губам. Медленно двинуться в комнату, попутно срывая друг с друга одежду, небрежно бросая ее на пол. Остановиться, стянуть с себя футболку, отправить ее в свободное падение с тем, чтобы буквально через секунду споткнуться о съежившийся комок ткани и чудом не упасть на пол. Сделать еще несколько шагов, и зацепившись о ремешок сумки, все-таки повалиться на кровать.

Как раз в этот момент стоящая за дверью женщина решила, что в комнате никого нет. Что это ветер создает шум в комнате. Бормоча что-то непонятное на родном языке, она довольно громко начала звенеть ключами. - Саске... – на выдохе прошептал Наруто, наклоняя голову набок и избегая очередного поцелуя. - Ты двери закрыл? - Угу, - Учиха переключил свое внимание на стройную шею блондина. - Ммм... не оставляй засосов. - Поздно... Саске слегка прикусил пульсирующую жилку на шее блондина, насладился тихим стоном, сорвавшимся с уст Узумаки, и продолжил покрывать его тело жаркими поцелуями. Оставив пару собственнических меток на ключицах, Учиха переключился на накачанную грудь блондина, уделяя особое внимание темным бусинкам сосков.

Наруто дернулся и негромко застонал. Прикосновения Учихи обжигали. От них хотелось то убежать, то полностью в них раствориться. Саске, как будто не заметив движения блондина, продолжал целовать и слегка посасывать затвердевший сосок, упоенно слушая едва сдерживаемые стоны. Наруто снова дернулся. Ласки Учихи сводили с ума, но не давали полного удовлетворения. Хотелось большего. Он обхватил двумя руками свой, стоящий колом член и начал сбивчиво ласкать себя, извиваясь под прикосновениями брюнета. Саске прервал свое прежнее занятие, накрыл рукой руки блондина, как бы требуя, что бы тот остановился, и запечатал приоткрытые губы парня властным поцелуем. Получив жаркий ответ, он, не глядя, взял с прикроватной тумбочки тюбик какого-то крема, с которого тут же слетела кем-то предусмотрительно открученная крышка. Не обратив на это внимания, Учиха разорвал поцелуй, судорожно вздохнул и снова прильнул к припухшим губам Узумаки.

Почувствовав, что Саске отпустил его руки, Наруто продолжил себя ласкать. Он нисколько не сопротивлялся немой просьбе брюнета раздвинуть ноги и лишь коротко вздрогнул, когда почувствовал как что-то воздушно-мягкое, но очень холодное коснулось его разгоряченной плоти. Учиха просунул один палец в блондина. Пользуясь тем, что Узумаки не заметил этого легкого дискомфорта, он не без труда просунул в узкое пульсирующее колечко мышц еще один палец, слегка растягивая его. Наруто вскрикнул, но его крик был поглощен очередным жарким поцелуем. Блондин отпустил себя и схватил Учиху за плечи, стараясь остановить его. Саске добавил третий палец, продолжая растягивать партнера. Наруто дернулся, желая избавиться от проникших в него пальцев, но вместо этого оннеосознанно все больше насаживался на них.

Саске рывком вынул пальцы, поглотил поцелуем очередной вскрик Узумаки и начал медленно в него входить. Где-то на задворках сознания у него проскользнула мысль о том, что в сумке валяется не начатая пачка презервативов, но остановиться сейчас, дабы найти нужную резинку, было свыше его сил. Внутри блондина было узко и горячо. Саске продолжал медленно входить в него, не переставая ласково его целовать и шептать какие-то немного пошлые, но, тем не менее, успокаивающие глупости. Наруто судорожно выдохнул, слегка прикрыл глаза и попытался расслабиться. Немного привыкнув к тому, что внутри него кто-то есть, блондин поймал себя на мысли, что ему мало просто ощущать Саске в себе. Он двинул бедрами навстречу Учихе, предлагая тому перейти к более активным действиям. Саске не заставил себя ждать. Поначалу его движения были рваными и не имели какого-то определенного ритма. Однако это быстро прекратилось. Стоило Наруто выгнуться и протяжно, вожделенно застонать, и Учиха прекратил свои с виду странные метания. Он прижал руками бедра Узумаки к кровати и начал быстро и ритмично двигаться внутри него. Наруто обхватил руками свой член и снова принялся немного резко ласкать себя, не сдерживая громких стонов. Жарко. Пот струйками стекает по лбу и шее, липнут к телу волосы, невозможно нормально дышать. Кажется, что и сердце то и дело пропускает удар, не понимая странного, то слишком быстрого, то неправдоподобно медленного ритма, задаваемого Саске. Хорошо. Ему давно не было так хорошо, и он кричит об этом, извивается, подается вперед, находит губы брюнета и нежно, с любовью целует их так, как никого никогда прежде не целовал. Сейчас, на пике наслаждения, он своими действиями фактически делает то, что скорее всего никогда не сделает в здравом уме – признаётся в своих чувствах. Но сейчас ему можно все, можно даже сказать это заветное слово: ?люблю?. Но вместо этого с губ срываются какие-то бессвязные, ничего незначащие слова, и одно имя, которое, как ему кажется, он мог бы повторять вечно. - ...Саске! – простонал Наруто и выгнулся, кончая себе в руки. Судорожно выдохнув, он устало повалился на кровать, чувствуя, как в нем растекается горячее семя Саске, как брюнет осторожно из него выходит, целует в висок, ложится рядом и прижимает его к себе. - Ммм... - практически промурчал Узумаки. – Хорошо... – он приподнялся на локтях, взглянул на счастливо-удовлетворенное лицо Саске и хитро улыбнулся. – Но все равно, в следующий раз, я буду сверху. - Хм... – протянул Учиха, лукаво улыбаясь. Его не могло не радовать то, что Наруто подумывает об их следующем разе. Узумаки насупился. - Или я, или никто. - Ну, раз ты ставишь вопрос так... – слегка нахмурился брюнет, серьезно над чем-то задумавшись. – Когда, говоришь, у нас будет следующий раз? - М? – слегка удивился Наруто. – Да хоть сейчас. - Звучит многообещающе, - Саске коварно улыбнулся, подмял Узумаки под себя и, не давая ему возмутиться, ласково поцеловал. – Я весь твой, - прошептал он в губы блондина, и сполна насладившись смущением парня, снова его поцеловал. *** Учиха Фугаку в целом не любил отдыхать. Ему не нравилась суета курортов, толпы туристов-бездельников, без дела шатающихся по улицам города, крикливые продавцы, заламывающие несусветные цены за свои жалкие, бесполезные сувениры. Он считал, что лучшим отдыхом является чашка горячего крепкого кофе, гавайская сигара и какая-нибудь не отягощенная политикой газета. Такого набора ему вполне хватало для того, чтобы полностью расслабиться, и, отдохнув так пару часов кряду, снова вернуться к работе. И все же, Коноха ему нравилась. Она, в отличие от других курортов, была относительно спокойной. Местные жители не навязывали гостям свои предложения, пожелания или настояния. Они просто появлялись там, где, по их мнению, были больше всего необходимы.

Шум и суету, которую так не любил Фугаку, создавала его очаровательная жена – единственный человек, которому Учиха разрешал это делать. Микото искренне радовалась тому, что они могут спокойно, не думая о работе и никуда не торопясь, прогуляться по мощеным улочкам гостеприимного города, свернуть в пышный ботанический сад, и практически затеряться в его невероятных джунглях. Не придававший особого значения тому, куда в очередной раз его решила повести жена, Фугаку вскоре заметил, что любая прогулка, так или иначе, заканчивалась в ботаническом саду. Помня о безграничной любви Микото ко всевозможным экзотическим растениям, Учиха мысленно готовил более менее убедительные доводы на счет того, что то или иное растение не приживется в совершенно другом климате, что здесь, в Конохе, для него создана оптимальная среда обитания...

Но Микото ничего не говорила ему о том, что надо бы освежить их прекрасный сад. Каждый раз, выбирая новый маршрут, она неизменно выходила к какому-то многовековому дереву, широко раскинувшему свои массивные ветви, как будто старающемуся тысячами рук охватить весь немаленький сад. По его рельефной темно-коричневой коре медленно и рвано полз желто-зеленый мох, создавая впечатление, будто бы старое дерево одето по последней моде тех времен, когда оно было всего лишь молодым ростком. Видя этого великана, Фугаку невольно хотелось узнать, кто или что перед ним. Но несколько табличек с ответом на этот вопрос обильно поросли синим мхом, а новую надпись персонал сада отчего-то не спешил делать. Быть может, считал это бесполезным. - Знаешь, - Микото отпустила руку мужа, и подошла вплотную к ограждению величественного дерева. – Сейчас мне так и хочется закричать: ?Остановись, мгновенье, ты прекрасно!? - Хм? – Фугаку тепло улыбнулся жене и покачал головой. – Даже не думай об этом, дорогая. Вдруг, Мефистофель тебя услышит, и решит забрать твою душу? Я этого не переживу. - Но ведь я не состою в родстве с Фаустом, - слегка удивленно отозвалась Микото, - к тому же, это всего лишь слова из моей любимой пьесы. Но... сам посуди. Мы так давно не проводили столько времени вместе. Наши дети... ты же видишь, как они счастливы!

- И не перестают нас удивлять, - кивнул Фугаку. – Я уже худо-бедно смирился, с тем, что они встречаются с парнями, но я никак не ожидал, что Итачи интересуется театром. - Он подошел к жене, обнял ее за талию и притянул к себе. - О, я жду не дождусь премьеры! - Она будет завтра. - Завтра? – удивленно переспросила Микото и грустно вздохнула. – Как же быстро время пролетело. Зато я так рада за Саске. Он стал еще ближе с Наруто, и выглядит таким довольным...

- Наконец-то он взялся за голову и хорошенько ко всему подготовился. - Ты думаешь, он опять нас обманывает? – встревожилась Микото. Фугаку помолчал. - Нет, - наконец сказал он. – ?Они точно не лгут... вот только... отчего-то не вызывает у меня доверия этот Узумаки?. – Давай вернемся, - сменил тему мужчина. – Мы как раз успеем со всемипоужинать.

- Точно! – бодро кивнула Микото. – Что-то в последнее время мы лишили себя этой маленькой радости, как семейный ужин. Итачи ненавидел театр, сценарий и режиссера. Мысль о скорой премьере радовала и одновременно огорчала его. С одной стороны, скоро весь этот бред закончится, с другой... судный день близко, как говорится. Итачи все мечтал как-нибудь проучить Саске. Но он понятия не имел, какую пакость может сотворить младшему брату. Саске казался таким счастливым, что у Итачи рука не поднималась испортить ему настроение. И все же Учихе было немного обидно. Он считал, что лишь благодаря ему у младшего брата такое хорошее, приподнятое настроение. И чем, спрашивается, отплатил ему этот неблагодарный мелкий паршивец? Дейдара вовсю наслаждался отдыхом. Его устраивало абсолютно все. Тсукури любил все новое. А театральная постановка оказалась для него очередной новинкой. Если поначалу он скептически отнесся к идее выступать на сцене, то теперь это казалось ему забавным. Более того, репетиции были веселыми, длились от силы три-четыре часа, и у актеров было достаточно времени на отдых. Дейдара не упускал возможности вытащить Итачи на прогулку. Развеяться, так сказать.

Саске наслаждался обществом Наруто, которого, как казалось Учихе, у него было очень мало. И это несмотря на то, что большую часть светлых суток они проводили вместе, пешком бродили по ветвистым улочкам города, катались на лошадях, и по настоянию Узумаки избегали повозок и карет. Очень редко они выбирались на ночные прогулки, предпочитая сверкающему ночному городу, удобную кровать и безграничное общество друг друга. Порой, после очередной бурной ночи, Саске на мгновение вспоминал о договоре, и о том, что он, они уже столько раз его нарушили, что...

?Это ничего не значит, - осаждал в такие минуты себя Учиха. – Не важно, снизу или сверху, договор нарушаю я...? Саске понятия не имел, что потребует с него Наруто, но мысленно пообещал себе сделать все, что тот скажет. Он даже спорить с ним не будет... Но Узумаки молчал, ни словом, ни действием не вспоминая о договоре и о том, что его нарушили, и Саске не спешил напоминать блондину об этом. За прошедшие со дня его рождения несколько дней, Наруто позабыл обо всем. О том, что они договорились стать парой всего на месяц, что этот месяц медленно, но верно заканчивается, что они ограничили свои действия немного странным договором, который они с Саске нарушают буквально каждую ночь, о том, что все, здесь происходящее, не больше чем красивая сказка и что его реальность лишена и половины этих ярких красок, которые неожиданно добавились в его черно-серые будни.

Отказаться от приглашения матери поужинать вместе ни Итачи, ни Саске не могли. Им пришлось буквально тащить своих блондинов на это безобидное мероприятие, которое Наруто считал очередным испытанием для нервов. Ему так хорошо жилось без всех этих неприятных вопросов родителей Саске, но выбора у него не было. Дейдара же просто чувствовал себя не в своей тарелке, находясь рядом с Учихой Фугаку, и старался избегать его общества. Увы, это не всегда получалось. Как ни странно, ужин проходил в непривычной доброжелательной атмосфере. Они сидели в ресторанчике, который предоставляла их гостиница, и неспешно наслаждались ароматными горячими блюдами, не тратя время не глупые разговоры, и отдавая дань вкусной еде.

- Вынужден вас огорчить, - прервал тишину Фугаку, когда все шесть тарелок опустели. – Завтра, сразу же после премьеры, - поймав на себе укоризненный взгляд жены, он слегка поправился, - или через час после премьеры, мы возвращаемся в Кавасаки. - Хм? – Саске удивленно вскинул бровь. Они и так собирались уезжать в день премьеры, только поздно вечером. - Пару часов назад мне стало известно, что Куросаки готов принять нашу помощь, - бесстрастно пояснил Фугаку. – Вы ведь понимаете, что это значит? – усмехнулся он. Сыновья кивнули. - А что это значит? – не понял Наруто и, нисколько не стесняясь, громко спросил об этом. - Что нам предстоит много работы, - пояснил Саске. – Я тебе потом как-нибудь про Куросаки расскажу, хорошо? - Ладно, - Узумаки пожал плечами. Моментально забывая про какого-то там Куросаки. - Премьера в двенадцать, верно? – сменила неинтересную ей тему Микото. - Да, - кивнул Дейдара, - только я воздержался бы от столько громкого слова, как премьера, - слегка смущенно продолжил он. - Сколько идет? – поинтересовался Наруто. - Часа два, я думаю, - хмыкнул Итачи. - Мы обязаны записать это! – воодушевилась Микото. - Мама, в этом нет нужды, - попытался возразить Итачи, но женщина его не слушала. - Саске, ты видеокамеру брал? – переключилась на младшего сына Микото. - Да. - Отлично!

- Саске, - прошипел Итачи, - ты не мог сказать ?Нет?? - Тогда она просто купила бы новую камеру, - в тон брату ответил Саске. - Мальчики, - строго заметил Фугаку, - не забывайтесь. - Прости, отец, - Итачи встал, - мы выйдем. - Он потащил Саске за собой. - Мальчики, куда вы? – удивилась Микото. - Роль обсуждать, - одновременно отозвались за братьев их блондины.

Осознав сказанное, Дейдара хихикнул. Наруто внимательно посмотрел на Тсукури. - Что, сложная роль? - Да, - скорбно кивнул Дей. – Но, не переживай. Итачи во что бы то ни стало с ней справится. Тем более что, - блондин снова хихикнул, - ему помогает Саске! Итачи крепче сжал запястье брата, отвесил Тсукури легкий подзатыльник и, не говоря ни слова, потащил брата к выходу. - Что-то я сомневаюсь, - медленно протянул Наруто, провожая взглядом братьев, - что Саске сможет ему помочь... - Конечно сможет! – вступилась за сына Микото. Фугаку согласно кивнул, Тсукури неопределенно пожал плечами, мелко трясясь от сдерживаемого смеха.