Часть 3 (1/1)
В высоком пивном бокале еще не осела пена. Пузырьки медленно поднимаются со дна к поверхности. По запотевшим стенкам стекали капельки воды, прокладывая прозрачные дорожки.Сара В. сидела в баре, через улицу от того места, где в большой студии проходила пресс-конференция. Сегодня автограф-сессия с известным актером. Но она туда не пошла.Она облокотилась на барную стойку локтями, положив перед собой проходку на мероприятие:?Для прессы?. Есть причины туда не идти? Есть. Одна большая причина - ее нежелание. Спор с редактором желтой потрепанной газетенки дал большой резонанс в мире прессы. Редактор ее газеты поставил вопрос ребром: или она будет писать, то что заказывают, или перестанет работать вообще. Увольнение? И это после стольких лет? Да пошло оно все!
Сегодня был последний шанс выжить из ситуации хоть чуть-чуть надежды на ее дальнейшую работу. Но она твердо решила: никаких компромиссов. Решает только она.Да ее с руками оторвет добрая половина самых известных газет и журналов! Она ударила по столу кулаком.
Это все ее дерьмовая гордость, которая в последнее время достигла невообразимых пределов. Но, она заработала право быть независимым журналистом. Быть первой среди первых. Сара посмотрела на часы. Успеть еще что-либо не представлялось возможным. Пока она размышляла на вечную Шекспировскую тему: "Быть или не быть", время продолжало свой бег. - Ну и ладно, - проговорила она себе под нос. - Простите? Вам еще налить? - не понял ее бармен, протирающий белым полотенцем стаканы. - Да, пожалуйста. И покрепче что-нибудь. Это уже не берет, - кивнула она на бокал с пивом. - Я могу вас попросить об одолжении? - она подняла глаза на официанта.Тот кивнул в ответ, продолжая полировать стаканы. - Если я напьюсь, а именно этого я и хочу, вызовите мне такси. Вот адрес, - она достала свою визитку из кармана куртки и положила рядом с пропуском. - Как скажите, - официант улыбнулся.И что она так прицепилась к этому человеку? Идиотка. Мало того что работы лишилась, так еще и муки совести. А итог? Никакой. На его место придут новые, такие же знаменитые и неуловимые. Она будет продолжать за ними носиться и задавать вопросы, а потом продавать все это желтым газетенкам, которые в свою очередь будут платить ей большие деньги. Но, почему не с ним? Почему про всех остальных она может написать:?заносчивый козел?, ? человек, претендующий на первое место?, ? достойный наград?…
Стоп!- Да пошло оно все! - она громко выругалась и залпом выпила ром, который налил ей заботливый официант.Через тридцать минут приятная пьяная нега разлилась по всему телу. Мир стал прекраснее и больше. - А караоке у вас есть? - с блеском в глазах спросила Сара у официанта. После изнурительной пресс-конференции, после того как несколько часов он стоя подписывал свои фотографии, обложки DVD, авторские рисунки, он только и мог, как вжаться в кожаное сидение черного Мерседеса CLS. Говорить и, тем более, улыбаться не было уже сил. Лицо сводило судорогой в прямом смысле. Все тело болело. Было такое ощущение, что он разгружал морской танкер. Причем в одиночку.
Как-то он пошутил на эту тему. На вопрос:? А почему ты такой грустный??, он ответил:
- Я не грустный. Я просто задолбался улыбаться. Шутку оценили на все 100% соратники по ?цеху?. И как то, по телевизору он услышал ее от своего знакомого. Вот и пустил в массы. А надо было бы купить на нее права.
Он рассмеялся. Усталый мозг проецировал совершенно бредовые идеи в реальность. Еще немного и он окажется в номере. А там, спокойно скинув рубашку, которая уже успела несколько раз намокнуть, наконец-то вытянуть ноги и, возможно, сделает пару глотков холодного пива.
В этот момент его машина проезжает мимо паба, неоноваявывеска которого призывает всех ?жаждущих? прохладиться отличным американским алкоголем. И, его взгляд цепляется за… - Остановите! - кричит он в ухо вздрогнувшему водителю. - Что случилось? Что-то случилось? - тот, ничего не понимая, останавливает машину и смотрит вопросительно через зеркало заднего вида на пассажира.Актер выскакивает на улицу, бросая на ходу: - Подождите меня…Несется к пабу и рывком открывает стеклянную дверь. Сара кинула два доллара в большой музыкальный автомат, и взяв микрофон в руки, выбрала песню. Ну, конечно, ее любимая ?Summertime? — ария, написанная Джорджем Гершвином в 1935 году для оперы ?Порги и Бесс?. И кажется - это единственное, что она может спеть. Вообще, поет она не так уж и плохо.
-Summertime, And the livin' is easy, - тихо начинаетСара. - Fish are jumpin', And the cotton is high.Your daddy's rich... And your mamma's good lookin'... So hush little baby,Don't you cry. На последнем предложении она вздыхает и пожимает плечами. Посмотрев на замолкнувший автомат, она направилась к своему месту у барной стойки.- Повторите, пожалуйста, – она постучала по своему пустому стакану кончиками пальцев. - Вы, оказывается,хорошо поете!- А вы удивлены?она переводит взгляд на человека, присевшего рядом. Он с улыбкой смотрит на нее.- Конечно!- Это случается только, когда я выпью… -я смотрю, вы уже давно тут сидите,- мужчина продолжал улыбаться. – Пива, пожалуйста. Вы же не против, если я к вам присоединюсь? - спросил он между прочим. - А вы разве не устали? – она подняла на него блестящие глаза.
Кажется, она достигла своего "предела". Человек напротив был уже плохо различим. В голове все поплыло, язык стал непослушным. - Устал. Но, очень захотелось что-нибудь выпить.- Эээ…Ну, да. Это не помешает… - она не успела договорить. Сползая по стулу, Сара машинально схватилась за рукав собеседника.Официант проследил взглядом за падающей журналисткой и молча подал ее визитку с адресом. - Кажется, я напилась, - проговорила заплетающимся языком Сара, уходя в себя. - Кажется – да.Мужчина заплатил за заказ и взял в руки визитку. Попытался аккуратно поднять девушку, которая все время выскальзывала у него из рук. После некоторых попыток он с тяжелым вздохом, запрокинул ее тело на плечо и вышел из паба. Назвав адрес, положил Сару на широкое заднее сидение машины.Садясь рядом с водителем, он с улыбкой объяснил: - Старая знакомая. Видимо, не только у меня был тяжелый день. - Значит, едим ? - Да, - ответил он и отвернулся.