1 часть (1/1)

Очередной концерт прошёл как всегда изматывающе, но всем без исключения нравилась такая, можно сказать, приятная, усталость. Люди — их фанаты — были счастливы видеть своих кумиров, ровно так же, как и сами участники группы были рады видеть радостных и отрывающихся фанатов. Первым в автобус зашёл Себастьян, за ним заскочил Ремингтон вместе с Эмерсоном, ну а самым последним пришёл Дэниэл — временный бас-гитарист группы, состоявшей из трёх придурковатых братьев, самым старшим из которых был Данциг. ?И самым симпатичным?.Опять. Вот дерьмо.Подобные мысли о Себастьяне преследовали Дэниэла уже не первый месяц. Он и сам без понятия, с какого момента, да и вообще как это всё началось, но порой парень сам ловил себя на мысли, что заглядывался на выступлениях на гитариста. Заглядывался на его бледную шею, на худые руки и длинные пальцы, обхватывавшие гриф и быстро скользившие по нему.?Неправильно. Всё это неправильно. Блятьблятьблять?.Поначалу Курсио пытался отмахиваться от мыслей о мужчине, но после, когда всё зашло дальше, он самому себе вдалбливал в мозг, что у Себастьяна есть девушка (пусть она и не ездила с ними в туре), но не помогало ровным счётом ни-че-го. Иногда мысли о даме сердца Данцига причиняли ему настолько сильную боль, что хотелось швырять посуду, в том числе и в самого Себастьяна. Но Дэниэл, будучи уже не маленьким мальчиком и не подростком, умел контролировать себя и свои эмоции, а потому ему приходилось держать всё в себе уже на протяжении долгого времени, чувствуя, как он катится в никуда, и это самое никуда, представлявшее бесконечную, тёмную бездну, поглощало его, сжирало изнутри.Но парень молчал. Говорить кому-либо было бессмысленным: зная братьев, они просто поржут, да ещё и — не дай боже — донесут старшему. Он не хотел, чтобы Данциг узнал о его чувствах именно так.Ребята решили отметить прошедший концерт. Ремингтон отыскал вино, а Эмерсон — шампанское. Дэниэл был не против выпить: отдохнуть не мешало им всем. В конце концов, они трудятся не хуже блядей для постоянных клиентов, которых надо удержать, дабы не потерять всё.— Ещё раз ты встанешь на барабаны, и, блять, клянусь вот этой ебаниной, — Барретт указал на свою шляпу, с которой почти не расставался, — я тебе палкой врежу! — Голос Эмерсона вывел Курсио из раздумий. Словесные перепалки братьев невольно заставляли улыбаться и смеяться, ведь, несмотря на все оскорбления и ?драки?, братья стояли друг за друга горой и безмерно друг друга любили.— Какая обидчивая принцесса у нас здесь, вы поглядите. — Себастьян сказал это, сделав ?девчачий? голос.— Да эти барабаны стоят столько, сколько бы ты за всю жизнь не насосал! — отозвался Барретт, после чего все засмеялись, в том числе и Дэниэл. Пусть братья были придурковатыми, но зато смешными.— Ты меня недооцениваешь. — Данциг подмигнул, и все снова засмеялись, а Курсио задержал взгляд на Себастьяне. На нём была обтягивающая чёрная футболка, рукава которой были закатаны почти до локтей, потёртые джинсы, подчёркивавшие его бёдра. Сиявшая улыбка на лице делала парня ещё красивее. Блять, снова. Дэниэл, всё, хватит, держи всё в себе. Как там было в ?Холодном сердце?? Мультик для совсем уж детей, конечно, но даже там проскакивали правильные вещи.?Не открывай, храни секрет...? Это именно то, что делал басист. И надо продолжать это делать. Но как долго он сможет держать эту тайну при себе? Это уже другой, очень хороший вопрос, на который у Курсио ответа не было.Братья уже разлили алкоголь по стаканам, и после тоста Лейта — ?За охуительный концерт!? — все в один момент выпили до самого дна довольно-таки крепкое вино. На миг сознание Дэниэла помутнело, но довольно быстро он пришёл в себя, а вот братьев уже начало ?разносить?. После еще пары стаканов Ремингтон и Эмерсон принялись выяснять отношения, а Себастьян весело комментировал происходящее, наливая себе ещё и ещё, пьянея всё больше и больше. Басист же пил неспеша, также наблюдая за всеми, часто кидая взгляды на Данцига, который... Также часто смотрел на него. Иногда смотрел с пьяной улыбкой и хитринкой в глазах.В конце концов, Себастьян сел к Дэниэлу на диван, откинулся на спинку, всё также попивая вино. — Дебилы недоросшие, — разорвал тишину между ними Данциг, ухмыльнувшись, глядя на орущих друг на друга Эмерсона и Ремингтона, порой бьющих друг друга или палочками, или подушками. Курсио улыбнулся. Несмотря на такие комментарии, Дэниэл знал, что Себастьян любит их всей душой, и вообще он — добрейший человек на Земле. — Эй, Дэниэл, — позвал старший, поставив стакан на столик и уставившись на Курсио.— Да?— Насколько надолго ты планируешь остаться с нами?Этот вопрос застал басиста врасплох. Конечно, ему хотелось остаться с парнями подольше — для него они уже стали второй семьей, — но всё зависело не от него самого.— Ну... — начал Дэнни. — До тех пор, пока ссаными тряпками гнать не начнёте, — шутливо ответил он, ярко улыбнувшись. Данциг также улыбнулся, немного прищурив взгляд. — Это произойдёт очень не скоро, будь уверен, — расслабленно произнёс старший. — Или не произойдёт вообще.Дэниэлу хотелось верить в сказанное Данцигом, и он слепо, сам не зная, почему, доверял. Это неправильно, но Курсио сам не годился в отряд ?правильных? людей. — Надеюсь на это, — негромко ответил Дэниэл, отпив немного вина из своего стакана и поставив его рядом со стаканом Себастьяна на столик. Данциг пьяно ухмыльнулся. Младшие братья всё ещё выясняли отношения, и они были настолько увлечены поливанием друг друга грязью, что не замечали ни старшего брата, ни басиста — никого вообще. Себастьян это понимал. Это понимал и Дэниэл, который был немного растерян настолько близким контактом с гитаристом. Ему хотелось смотреть на Данцига безотрывно, не боясь насмешек и осуждения, но не мог. Однако, он заметил, что в какой-то момент на него стал пялиться Себастьян.— Что?.. — спросил Курсио, всё-таки решившись поднять взгляд на старшего из братьев. Данциг, снова пьяно и немного хитро ухмыльнувшись, подвинулся к Дэниэлу ближе, бросив взгляд на Ремингтона и Эмерсона — тем плевать, что делают другие, они были заняты своим. Когда Себастьян оказался слишком близко, басист почувствовал, как на миг воздух перестал поступать в лёгкие. ?Блятьблятьблять?.От Данцига несло алкоголем, смешанным с запахом дорогого парфюма. Не самый лучший аромат, но Дэниэл не обращал внимания на такие мелочи. Он здесь. Он рядом. Совсем рядом. Себастьян, увидев на лице Дэниэла растерянность и непонимание, воспользовался этим, положил ладонь на его бедро и, подвинувшись к самому уху, обжигая кожу парня горячим дыханием, спросил:— Как давно ты запал на меня, Дэнни?Себастьян редко называл его так. Дэнни. Вот дерьмо. Парень почувствовал, как сердце забилось быстрее, отчего приходилось дышать чуть чаще и немного приоткрыв рот. Такого Дэниэл не мог ожидать. От Данцига тем более. Однако, он пьян, это всё можно объяснить, но часто алкоголь развязывал людям язык. Получается, Себастьян замечал?..— Я... Не запал, с чего ты взял это? — Курсио буквально протараторил это, улыбнувшись, пытаясь скрыть волнение, но получилось как-то неестественно. Данциг, даже будучи в говно, заметил это, и губы его растянулись в широкую улыбку. Хотя нет, улыбкой назвать это сложно — это был оскал. Звериный. Будто Себастьян схватил свою добычу, но оттягивал с убийством. — Обидно, что ты принимаешь меня за слепого дебила, — проговорил Данциг, после чего облизал губы. Дэниэл задышал чаще. — Я же всё вижу, Дэнни. Всё.Голос Данцига был расслабленным, томным, ласкавшим слух. Курсио бросило в жар, когда старший начал поглаживать его бедро. Басист мечтал о таких прикосновениях со стороны Себастьяна, но последний был пьян, и вряд ли это было искренне, и вряд ли на утро Данциг хоть что-нибудь вспомнит.— Себастьян, я... — С этими словами Дэниэл убрал тёплую ладонь со своей ноги, а Данциг, пока младшие братья продолжали спорить, избивая друг друга барабанными палочками, придвинулся ещё ближе к парню и, положив руку уже на шею Курсио, жадно, по-собственнически впился в его губы своими. Сердце Дэниэла пропустило удар. Всё произошло настолько быстро, что он не то, что сказать ничего не успел — он перестал понимать, что происходит, и происходило ли это на самом деле. Себастьян сам целовал его, игнорируя существование остальных. Но Курсио сомневался в искренности этих действий, особенно почувствовав, как ладонь Данцига оказалась на его паху, осторожно поглаживая. Дэниэл чертовски хотел всего этого, но хотел, чтобы Себастьян был в адекватном состоянии, чтобы они оба осознавали, что творили. Басист был уверен, что на утро Данциг ничего не вспомнит. Парень положил ладонь на грудь гитариста и мягко оттолкнул, разорвав поцелуй, а также убрал чужую руку с паха. — Себастьян, слушай...— Ты же хочешь, — перебил Данциг. — Хочешь же... — Он вновь придвинулся к Дэнни, снова был в сантиметре от его лица, но руку с груди в знак сопротивления Курсио не убрал. ?Нет. Не в таком состоянии?.— Себастьян, ты сильно пьян, — уверенно проговорил басист. — Тебе проспаться надо. — Дэнни...Данциг хотел сказать что-то ещё, но внимание парней привлекли Ремингтон и Эмерсон, которые, смеясь, крепко обняли друг друга. Себастьян засмеялся, а Дэниэл всё ещё пребывал в шоке.— Инцест — дело семейное, да, недоёбыши? — шутливо произнёс Данциг, после чего раздался пьяный смех всех троих.Они говорили о чём-то своём, смеялись, а Курсио, который был самым трезвым в их компании, всё ещё не мог осознать, что произошло буквально несколько мгновений назад. А может, стоило поддаться? Нет, он бы пожалел — Себастьян бы ничего и не вспомнил на утро, из-за чего Дэниэл ненавидел бы себя ещё больше.Однако басист твёрдо решил — он поговорит с Данцигом, в том числе и о своих чувствах, но когда тот будет в адекватном состоянии и никого не будет рядом.Через некоторое время, напившись, братья отправились спать. Эмерсон из-за сильного опьянения не смог забраться на свою койку, а потому ему пришлось лечь рядом с Ремингтоном. Себастьян улёгся на свободной кровати внизу, повернувшись спиной к узкому проходу. Дэниэл же уснуть не мог. Он вертелся на диване, даже овец считать пытался, но спать всё равно не хотелось, несмотря на усталость и алкоголь в крови. В голове прокручивались, будто пластинка, те события, что произошли совсем недавно, и, видимо, это будет не давать ему спать очень долгое время — до тех самых пор, пока Курсио не признается Данцигу во всём.Басист, когда все уже крепко спали, а на часах было около двух ночи, поднялся с дивана, и как можно тише прошёл мимо кроватей братьев, зашёл в ванную, закрыв за собой дверь, и решил умыться. Может, хоть это ему помогло бы успокоиться и заснуть. Мокрой ладонью он провел по длинным волосам, после чего взглянул на себя в зеркало и едва сдержался, чтобы не вскрикнуть.За спиной стоял Себастьян. Дэнни даже не слышал, как старший из троих братьев проник в маленькую ванную, и не чувствовал, как Данциг сверлил его взглядом. — Господи, Себастьян, — прошептал Курсио, повернувшись к парню. Тот снова стоял слишком близко. Слишком. В последнее время много этого ?слишком?.Себастьян ласково улыбнулся, глядя на Дэниэла.— Не хотел тебя напугать, прости. — Данциг извинялся искренне. Он действительно не хотел пугать Дэнни.Но хотел чего-то другого.Гитарист прикоснулся ладонью к руке Дэниэла, мягко обхватил его пальцы и с некоторой нежностью в глазах рассматривал их. — Себастьян, слушай...— У тебя красивые руки, — тихо, с хрипотцой произнёс Данциг, совершенно не слушая парня. — Себастьян, давай мы потом поговорим? Уже поздно, и...— Нас никто не услышит, — закончил Себастьян, резко подняв взгляд на Курсио, глядя ему прямо в глаза. Такой взгляд Дэниэлу не понравился. Голодный, несколько даже злой... Во что он вляпался?Басист не успел ничего сказать ему в ответ, предложить вновь отправиться спать и решить всё на трезвую голову, как Себастьян резко развернул парня к себе спиной, толкнул к раковине, и, пока Курсио пребывал в шоке, Данциг успел запереть дверь. Они одни.— Себастьян?..— Тихо, — прошипел Данциг прямо на ухо Дэниэлу, который отошёл от шока, но теперь в нём засел страх. Он хотел остановить всё это, но Себастьян закрыл ему рот ладонью, не позволяя издать и звука. — Не хочешь же, чтобы нас услышали?Только после этих слов Курсио осознал, что влип по полной.Данциг одной рукой стянул с парня штаны вместе с нижним бельем, и также снял с себя лишнюю одежду. Дэниэл пытался убрать руку Себастьяна, издавая тихое мычание, однако гитарист, облизав свои два пальца, принялся его растягивать.Курсио никогда не испытывал такой моральной боли.— Да брось, тебе же нравится, — сладко шептал Данциг, снова опаляя нежную шею Дэниэла своим дыханием, оставляя на ней мокрые поцелуи и следы от сильных укусов.Курсио закрыл глаза. Он надеялся, что всё это — лишь реалистичный плохой сон, и ему просто нужно попробовать проснуться. Но проснуться он не мог.Дерьмо.Спустя короткое время Себастьян уже плавно двигался в нём, издавая тихие стоны и вздохи, сильнее зажав ладонью рот парня, поскольку тот продолжал мычать в попытках издать шум и разбудить кого-нибудь, но сил не было.Дэниэл осознал, что просто не мог сопротивляться Данцигу — настолько сильные чувства он испытывал к этому проклятому гитаристу, что не мог сказать ?нет?, не мог ударить его и убежать.?Господипожалуйстапрекратиумоляюяжелюблютебянепоступайтакперестаньперестань?.Себастьян ускорил темп, вбиваясь в поддатливое тело Дэнни, иногда оттягивая его за волосы, заставляя того вздрагивать и всхлипывать. Данцигу это нравилось. Нравилась его покорность. Настолько нравилась, что останавливаться не хотелось.— Тебе же нравится, чего ты плачешь? — промурлыкал Себастьян, попутно слизывая солёные слёзы с щёк и шеи, иногда кусая парня. Резкий толчок, и Курсио сдавленно вскрикнул, за что Данциг, на миг убрав ладонь с губ Дэниэла, ударил его по щеке. Сильно. Больно. Но как было больнее — физически или морально? — Заткнись. Будь лапочкой. В наказание за громкий звук, изданный басистом, Себастьян стал двигаться в нём ещё быстрее, и Дэниэл почувствовал, как по его дрожавшим ногам стекала кровь. ?Лучше бы ты меня убил?.Однако, по сути, Данциг это сделал. Он убил его. Морально. И это гораздо болезненнее.Дэниэл, несмотря на свою слабость, попытался оттолкнуть обидчика, на что Себастьян пьяно и тихо засмеялся.— Тебе не сбежать от меня, мой Курсио... — пролепетал он, обведя языком ушную раковину Дэниэла, и, сделав ещё пару резких и болезненных толчков, оставил своё семя в трясущемся теле. Себастьян убрал руку с чужих губ, позволив Курсио дышать свободнее. Он покинул его тело, надел свою одежду и толкнул Дэниэла к раковине, отчего последний ударился об неё животом.Данциг не проронил ни слова. Оглядев басиста, он вышел из ванной комнаты, оставив жертву наедине со своими мыслями.Как только Себастьян скрылся из виду, Курсио упал на пол, задыхаясь в собственных слезах. * * *С того дня прошло около двух недель. Тур продолжался, продолжались и посещения различных мероприятий, интервью, и практически на всех присутствовал Дэниэл. Конечно, вместе с Себастьяном. Данциг на утро молчал. Он говорил, что ничего не помнил, при этом спокойно пил минералку.Дэниэл запомнил всё. Он помнил каждую секунду, каждый миг того, что произошло в ту ночь. Помнил, как оттирал пол от спермы и крови, чтобы на утро никто ничего не заметил, и как ему приходилось замазывать синяки и следы от укусов на щеке и шее, притворяясь, что всё нормально.На самом деле нихера ничего не нормально. Несмотря на произошедшее, Курсио не мог избавиться от чувств к Данцигу. Он не понимал, любил ли он Себастьяна или ненавидел, и эти два смешавшихся в кашу чувства не давали ему спокойно спать, да и просто жить. Дэниэлу пришлось начать принимать успокоительные таблетки, чтобы не срываться на концертах и мероприятиях. Из-за его тараканов никто не должен страдать, и уж тем более репутация группы.Страдать должен только он, потому что заслужил.Две недели, каждый день и ночь его мучали кошмары и мысли о собственной никчёмности. Рассказать никому Курсио не решался: во-первых, не факт, что ему поверили бы; во-вторых, трепать нервы парням — не в духе Дэнни.Он должен решить всё сам.И он решил.После концерта, несмотря на огромную усталость (?прямо как в тот злоебучий день?), Курсио отпросился у братьев ?пройтись?. Естественно, у них были вопросы к басисту, но, решив не мучать его расспросами, без проблем отпустили Дэниэла развеяться в одиночестве, ведь: ?Всем иногда надо побыть наедине с собой?.Забрав пальто, парень направился прочь от автобуса чёрт знает куда — ему и не нужно запоминать дорогу. Не было смысла.Он уже всё решил.* * *Братья отмечали удачный концерт как обычно — выпивка, какая-то закуска и смех. Вот только Данциг в этот раз не пил. Он сидел на диване, держа в руках стакан, в котором была налита дорогая текила, и смотрел куда-то в одну точку, не слушая никого вокруг себя и не издавая ни звука, пока Ремингтон и Эмерсон о чём-то говорили. Они довольно скоро заметили странное состояние старшего брата, и решили с ним поговорить.— Мужик, ты живой вообще? — Ремингтон несильно толкнул Себастьяна в плечо, выведя того из состояния, напоминавшее транс. Данциг вздрогнул и посмотрел на немного пьяных, но искренне волновавшихся братьев.— Я? Ну, раз дышу, то живой, как думаешь? — спросил гитарист, выдавив ухмылку. Но в голове проскальзывали разные мысли, и все были негативными. Все были о Дэниэле. Куда он ушёл? Зачем? Это посеяло в Себастьяне какую-то панику, а потому он поставил стакан на столик, поднялся с места и направился к выходу.— А ты ещё куда? — недоумевал Эмерсон.— Я вернусь, не парьтесь, — сухо бросил в ответ Данциг, захватив свою куртку и быстро покинув братьев, на ходу надевая верхнюю одежду. ?Куда он в такой холод собачий попёрся??Данциг достал из кармана джинс телефон, и, пока шёл невесть куда, набрал номер Курсио, однако тот сбросил. И во второй раз также сбросил. И в третий.— Да какого хуя?! — Данциг злился, отчасти и на себя тоже: за то, что позволил Дэниэлу уйти в сумерки и холод чёрт его знает куда. У Себастьяна отлично работало так называемое ?шестое чувство?, и именно это чувство подсказывало ему, что всё пошло по пизде. Себастьян ходил по городу, заглядывал в окна разных кафе и баров, но нигде басиста не видел. Его не было ни в парке, ни в торговом центре. Нигде. Он словно растворился в воздухе, не оставив следа. Но разве такое возможно?Спустя некоторое время Данцигу пришло сообщения. Номер Дэниэла. Себастьян облегчённо выдохнул, однако он поторопился с выводами.?Не ищи — не найдешь. Я смог убежать. Твой Курсио?.После этого сообщения гитарист едва не выронил телефон из рук. Адреналин охватил Данцига, ему хотелось сорваться с места и побежать. Куда — неважно, лишь бы отыскать этого придурка, не дать ему ничего с собой сделать и, наконец, вернуть назад, домой. Дэниэл стал членом их семьи, и Себастьян не мог допустить потери близкого человека. Данциг, проклиная себя и Курсио, буквально бегал по городу, пытаясь разыскать басиста. Городок был не очень большим, да и к тому же знакомым, но все высшие силы будто объединились против него, не давая отыскать Дэниэла. Уже будучи без сил и еле передвигая ноги, Себастьян решил возвратиться назад к автобусу. Он уже не знал, где искать Дэниэла, а дозвониться ему просто не мог. Проклиная себя, гитарист плёлся обратно. Его разум заполнили мысли о пропавшем басисте.Куда он мог сбежать? Почему не поговорил ни с кем, если его что-то волновало?Вернувшись, братья тут же стали расспрашивать его, куда он убегал, и где Дэниэл. Себастьян оставил их без ответов, и, послав куда подальше, просто залез на свою койку, задёрнул шторку и закрыл глаза. Ремингтон и Эмерсон, так и не допившие текилу, шёпотом обсуждали, что могло произойти, но трогать брата не хотели — было видно, что он сам блядски волновался. Младшие вскоре уснули, а Данциг заснуть не мог до самого утра, как бы он не лежал, и как бы не пытался выбросить Курсио из своей головы.На утро все узнали, что Дэниэла насмерть сбил грузовик.* * *Похороны прошли скромно: присутствовали только родственники Дэниэла, а также трое братьев. Никто не решался заговорить друг с другом, никто не решался даже выпить.Никто, кроме родных Курсио, не плакал, когда изуродованное тело, покоившееся в гробу, зарывали в землю.После окончания церемонии, Данциг, молча покинув братьев, отправился выпить. Он пил и пил, не сдерживая слёз, глотая и их, буквально задыхаясь и не видя перед глазами ничего.Себастьян всё помнил. Помнил ту ночь.Помнил всё.Помнил, что виноват в смерти его Курсио только он.