Часть 3 (1/1)

ДэксОтем сидела на скамейке и настраивала свой фотоаппарат. Я не торопился подойти к ней, наслаждаясь последними мгновениями, когда ещё мог надеяться, что у нас всё может быть в порядке, что мы можем продолжить с того момента, на котором остановились. Понимал маловероятность этого: за год она ни разу не ответила на моё сообщение, ни разу не сняла телефонную трубку, когда я звонил. А потом вовсе сменила номер. Но попытаться извиниться и всё исправить — должен был. Однажды сработало.?Они в парке. Она не одна?.?У неё кто-то есть???Есть. Но не тот, о ком ты подумал?.Слова её брата не выходили из головы. Именно это удерживало меня на месте, лишая смелости показаться ей на глаза. Я ждал появление этого загадочного человека, который сейчас, возможно, стоит в очереди за горячим кофе или, может быть, за её любимыми круапончиками. Лиза? Джефф? Кто-то мне не знакомый? И почему Оэун посчитал нужным предупредить меня о нём?Отем не казалась встревоженной или кого-то ожидающей. Она не вертела головой, не рассматривала прохожих. Сидела так, будто всё на своём месте. Так, как и должно быть в её упорядоченном мире.Я настолько сконцентрировался на ней самой, что упустил из виду то, что рядом. Пока её руки ловко теребили камеру, сменяя режимы и примеряя, как получится снимок на том или ином фоне, её нога покачивала... коляску.У нас есть ребёнок. А я и не знал.Теперь у меня было больше причин не торопить встречи. У меня даже была причина не подходить вовсе — чувство безграничного стыда и отчаяния, стоило мне вспомнить наш последний с ней разговор.Я видел, как она порылась в сумке, вынула мобильный, с задором ответила на звонок и как сменилось выражение её лица — её предупредили. Теперь она может настроиться на встречу, чтобы я не застал её врасплох своим внезапным появлением.Когда я подошёл, она уже была готова к разговору со мной, который, возможно, много раз репетировала, как это неоднократно делал я.— Привет.— И тебе.Все слова, которые собирался сказать, когда увижу её, оказались бессмысленными и неуместными. Я был готов, что у неё есть другой парень, — может, тот же Джефф. Предполагал, что она могла возненавидеть меня и не захочет видеть. Допускал, что просто проигнорирует и попросит не искать с ней встреч. Но к отцовству я не был готов ни в одном из сценариев в своей голове. А сейчас сидел с ними рядом и со стороны — пусть ненадолго — могло показаться, что мы вместе.— Оуэн звонил? — уточнил я, чтобы хоть как-то завести разговор.— Нет. Мама. Спросила, присоединишься ли ты к нам на ужин. Я ответила, что нет.— Почему?— Потому что посчитала, что увидев нас, ты снова уедешь туда, где был всё это время.— С чего бы это?— Ты не соглашался на кота, а здесь, — указала она на коляску, — целый ребёнок.Я и не подозревал, как сильно её обидел. Она не дерзила, вела себя на удивление спокойно, и всё это лишь из-за одного чувства, испытываемого ко мне — равнодушие.— Нам пора.Встав со скамейки, Отем перекинула ремешок кофра от фотоаппарата через плечо и нагнулась к ребёнку. Она поправила его одеяльце, повесила детскую сумку на рукоятку коляски и развернулась, чтобы уйти.— Познакомь нас.— Ты хочешь познакомиться?— Конечно.— Что ты хочешь знать?— Начнём хотя бы с имени.— Колин.— Так это мальчик?Отем удивленно посмотрела на меня и кивнула.— Коляска белая, — пояснил я свой вопрос.— Светло-серая. Когда выбирали... — замолчала она, будто вспоминая, но оказалось, что просто решила не рассказывать: — Это неважно. Мы пошли.— Я провожу.Ошибки не было: она действительно изменилась. Движение её стали плавными, неторопливыми, речь — немногословной, одежда — больше практичная, чем красивая и модная.Ещё не совсем очевидно, хороши ли эти изменения или плохи, но совершенно точно, что изменения начались из-за меня.У самой калитки она обернулась ко мне, слабо улыбнулась, сказала негромкое, больше похожее на ?прощай?: ?Пока!?, и ушла.Если думает, что попрощалась навсегда, то это не так.***— Сьюзен?! — я впал в шок, увидев маму на пороге дома Отем. В руках она держала Колина, чем взбесила меня ещё больше. — Что она здесь делает!? — Вопрос уже был адресован Отем, выскочившей к нам из гостиной.— Дэкс? Мы же договаривались на четыре, — бросила она короткий взгляд на часы, явно намереваясь проигнорировать мой вопрос.— Закончил пораньше. Что она здесь делает? — повторил я свой вопрос, требуя ответ на него.— Пришла навестить внука.Осознание, что моя мать — бабушка моего сына, кольнуло меня будто чем-то острым, едким, режущим. Я не хотел ему такую бабушку. Я бы никогда ей о своём сыне сам не рассказал. Предпочтя наркотики, она свой выбор уже сделала. И этот выбор был не в пользу семьи.— Кто её сюда звал?!— Пойдём, — резко одёрнула меня Отем и вышла на улицу.Посильнее сжав челюсть, я последовал за ней. Присев на качели, Отем вопросительно посмотрела на меня, давая понять, что не намерена оправдываться, но готова выслушать.— Видишь это? — напомнил я ей о татуировке с цифрами, выбитой на моём запястье почти десять лет назад.— Люди меняются.— Только не она!.. Зачем ты позвала её?— Я её не звала. Но и гнать не стала.Видел её нежелание, но пересилив себя, Отем пояснила:— Мы встретились в поликлинике, когда я пришла на плановый осмотр. Столкнулись в коридоре. Моя беременность была очевидна и она сразу поняла от кого ребёнок. Она начала расспрашивать о тебе, почему не пришёл со мной. Я ответила, что ты на работе... — Отем замолчала, и было видно, как она пытается восстановить ход беседы, выстроить вопросы в том порядке, в котором они были заданы. Но у неё не получалось. Не удавалось понять, когда именно и как она себя выдала, но заплакала, услышав от его матери: ?Весь в отца. Тот тоже уехал?. — Ты был прав, она умеет выведывать нужную ей информацию, — заключила Отем, не желая бередить воспоминая ещё больше.— С ней опасно оставлять ребёнка! — не унимался я.— Ты уехал, Дэкс. А она приехала. Переехала, чтобы быть ближе к внуку.— Она наркоманка, Отем! Наркоманка! — яростно заорала я, не сдержавшись.— Она прошла терапию. Посещает группы. Она держится. Мои родители знают и не против её присутствия.— Да вы не понимаете!.. — кипятился я, не зная, как объяснить и донести.— Если бы ты следовал расписанию, то не встретился бы с ней. Она, во всяком случае, следует правилам.— Ты и твои правила... — Улыбнулся я мысли, что от прежней Отем осталось хотя бы эта черта. Но внезапно осекся: — Постой, она знала, что я приехал? Всё это время она знала?Я качнулся от негодования, когда Отем кивнула, подтвердив мои слова.— С ума можно сойти! Так это я изгой?— Это не так. Просто соблюдай график и...— График? Ты построила график? — уже разозлился я тому, чему радовался минуту назад.— У меня тревожное расстройство, Дэкс. Я справляюсь, как могу! — вскочила она с качели и побежала домой. Только сейчас я понял, как искусно не замечал тревожные звоночки в её поведении, сигнализирующие о подступающей панике: сомкнутые губы, сдавленные ответы, сжатые кулаки.Я — тот, в чьих объятиях она находила покой, умиротворение и отвлечение от всех тревог мира, только что вызвал паническую атаку у той, которую люблю. И ненавидел себя за это.Я всё ещё стоял на подъездной дорожке, когда рядом со мной припарковалась машина из которой появилась мама Отем. День мам, никак иначе. Было глупо делать вид, что я её не заметил, хотя именно это — избегать родителей Отем, — я делал со дня приезда.— Миссис Коллинз.— Здравствуй, Дэкс. С приездом.— Да, — подтвердил я, что уезжал. Будто она не знала.— Не заходишь даже, будто неродной.Я резко поднял на неё взгляд, до этого стыдливо уставленный в землю. Стоит, улыбается — в глазах дружелюбие и участие, которые всегда отсутствовали во взгляде моей собственной матери. Значит, не насмехается — не способна. Искренне признает моё родство. Может даже рада.— Отем не приглашает.— Ну что ж, а я вот зову.— Я всё же дождусь приглашения от Отем, — улыбнулся я ей в ответ.Мы продолжали стоять, не зная, о чём говорить. Я и раньше был немногословен, но прежде меня это не заботило, а сейчас я хотел о чём-нибудь поговорить, подробно ответить на какой-нибудь её вопрос. Но она не спрашивала. А я боялся, что любой мой рассказ будет выглядеть как оправдание моего отсутствия. — Миссис Коллинз?— Да?— Здесь... — я вынул небольшой сверток, который всё это время лежал в кармане. — Здесь деньги. На мою семью. Сам не понял, как у меня вырвались именно эти слова — моя семья. Семья, которой у меня долго не было. И которую, как мне казалось, я не хотел. А сейчас она появилась и я хотел стать её частью. — Отем не берёт, — пояснил я.— А я возьму.— Спасибо.Со стороны может и выглядит как стремление откупиться: да, меня не было, зато приехал с деньгами. Но я почувствовал облегчение, что могу хоть чем-то помочь. Пусть и деньгами. Для решения многих моих проблем, в прошлом часто не хватало именно их.Чуткость миссис Коллинз не позволяла ей уйти, хоть она и начала замерзать. Она видела мою нерешительность, желание узнать так много о той, которая рассказывает так мало...— С ней... С ними всё в порядке? — спросил я, метнув короткий взгляд на дом, в который путь мне отныне заказан.— Да, Дэкс. У них всё хорошо. — Её взгляд застыл на горизонте, будто рассматривала кадры, видимые только ей одной. — Сейчас у них всё в порядке. Но так было не всегда.Она посмотрела на меня пристально, будто желая передать все те волнения, нахлынувшие на них после моего отъезда. Винила ли она меня? Возможно. Осуждала? Может и так. Но ничего не добавила.— Мы повздорили, — признался я, объясняя, почему стою здесь, на обочине.— Так было и прежде, — улыбнулась мама Отем, подбодрив меня улыбкой.— Я не знал, что она беременна. Иначе бы не уехал, — не удержался я, чтобы не ответить на молчаливый упрёк.— Я знаю, Дэкс. Мы знаем. Она нам всё рассказала и попросила не звонить тебе. Сказала, что ты и так многое сделал для неё и что она больше не вправе удерживать тебя — свободолюбивого — возле себя только потому, что одна не справится.Я кротко кивнул, хоть и не со всем был согласен.Я часто твердил себе и транслировал окружающим, будто их мнение не имеет для меня никакого значения. Зачастую так и было. Но сейчас для меня стало важно, что думают обо мне определенные люди. Эта встреча дала мне надежду, что разочаровав их однажды, я смогу вновь завоевать их доверие.